50 оттенков реальности

Знаете это чувство, когда, лежа в кровати, вы осознаете всю бренность бытия, лишь открыв глаза? В голове проносятся все любимые позы для сна, а подушка кажется намного удобней чем обычно. В такие моменты даже дешевый матрац уже кажется не таким жестким, и спина от него перестает болеть... Так вот. С таким чувством я просыпаюсь каждый гребанный день. И сегодняшнее утро не исключение. Когда в мою высунутую из под одеяла ступню утыкается что-то мокрое и шершавое, я нехотя поднимаюсь с кровати. – Доброе утро, приятель,– я старательно чешу за ухом у самого жирного кота в мире, фетишем которого является вылизывание голых пяток. Он урчит, наклоняя свою огромную голову набок.– На сегодня хватит, мистер Кэт,– я потягиваюсь и, громко шаркая ногами, отправлюсь в ванную. Глупо называть кота мистер Кэт, я согласна. Но мне было всего 6, когда Лисса притащила его к себе. Придуманная Лиссой кличка «Пушистик» мне не нравилась, то ли потому что я тогда шепелявила, то ли потому что это самая отстойная кошачья кличка в мире – не знаю. Но это неважно, потому что теперь у меня была невероятная возможность, говорить по утрам "на сегодня хватит, Мистер Кэт". И не смотря на то что, сам факт того, что старый, облезлый и до неприличия толстый кот занимал мои мысли намного чаще, чем собственная укладка, должен был меня смутить, я продолжала чистить зубы, пытаясь игнорировать отражение в зеркале. До выхода из дома у меня осталось чуть более 20 минут, поэтому было бесполезно даже думать о возможном способе привести свои волосы в порядок. Впрочем, как и всегда. Полный боли крик оповестил меня о том, что тосты готовы, и Джанин как раз сейчас пытается вытащить их из тостера... И о том, что она до сих пор не выучила, что такое таймер и где у тостера кнопка сброса. Наспех завязав волосы в хвост, и надев пару джинс с первой попавшейся футболкой, я спускаюсь вниз. Легкий дым, клубящийся у самого потолка, говорит о том, что Джанин так и не смогла разобраться с тостером. Это не имело значения, потому что в холодильнике меня ждал кусок черничного пирога. Почему черничный пирог? Почему на завтрак? А почему бы и нет? Я уже приготовилась к лекции на тему здорового питания, но сегодня Джанин была не в настроении строить из себя примерную мамашу. Она, оставив попытки приготовить завтрак, решила сварить кофе. Благо с кофе машиной она была в лучших отношениях, нежели с тостером, поэтому через несколько минут на столе клубились ароматным паром две чашки с кофе. – Мне кажется, я себя нехорошо чувствую,– хриплым голосом выдала я, предпринимая жалкие попытки покашлять как можно естественнее.– Может, я сегодня останусь... – Не выдумывай,– отрезала она, поглядывая на часы. – Я вчера вымокла до нитки! А на пробежке промочила ноги! Я чувствую что-то у себя в горле!– я состроила жалобную гримасу. В школу сегодня совсем не хотелось. – Ты не больна, Роза. Пей кофе скорее,– она была права, я и вправду не простудилась, несмотря на все мои старания. Если быть честной, я вообще не помню, когда я болела в последний раз.– Ты очень редко болеешь,– в подтверждении моих слов сказала она, улыбнувшись. В памяти сразу всплыл момент в госпитале, когда я сломала ногу, и мне накладывали гипс. Она тогда бросила свои дела и прилетела навестить меня... Я тряхнула головой. – Если бы ты действительно меня знала настолько хорошо, как притворяешься, то ты бы не предложила мне кофе. Я его терпеть не могу,– обиженно пробурчала я, пока Джанин снова поглядывала на часы. – Тебе пригодится заряд бодрости для пробежки. – Какой еще пробежки? – Школьный автобус будет проезжать через три с половиной минуты, тебе нужно поторопиться. – Я перестала ездить на школьных автобусах с 10-ти летнего возраста. Не могу переносить эти липкие сидения...– внезапно голову озарило понимание того, что вчера из-за дождя я оставила велосипед в школе.– Могла бы и напомнить!– закричала я, вскочив со стула. В несколько больших и ужасно обжигающих глотков я опустошаю чашку с дурацким кофе и потерянно оглядываюсь по сторонам. – Если побежишь через дворы, то сэкономишь добрых пол минуты,– улыбнулась она, пока я пыталась вспомнить, где бросила школьный рюкзак. –Хорошего дня, Роза!– я оборачиваюсь на звук сонного голоса и не могу сдержать улыбки. – Доброе утро. Прости, Лисса, я... – Беги давай, увидимся вечером!– она улыбается своей теплой улыбкой, а я с грустью отмечаю, что у нее снова заплаканные глаза. Я быстро чмокаю подругу в щеку и, снова извинившись, выбегаю из дома. В такие моменты, как этот я проклинаю каждого ребенка по соседству за забытые на улицах велосипеды, игрушки и прочий хлам. Меня совсем не беспокоит факт того, что бегу я по чужим дворам, ловко перелезая через недостаточно высокие заборы. Возможно, летящие мне в спину ругательства должны заставить меня задуматься о лучшем распределении личного времени… Когда я оказываюсь на остановке, в окружении сонных учеников, мне не удается натянуть на лицо даже подобие улыбки, потому что сегодня, черт подери, понедельник, 7:45, а я уже вся мокрая, и мне предстоит 45 минутная поездка в компании всех неудачников старшей и средней школы имени Паркинсона. Я кривлюсь, когда автобус подъезжает. Эта школа, возможно, самая отстойная из всех, в которых нам приходилось учиться. И то, что мы с Лиссой теперь учимся в разные смены, совсем не добавляет энтузиазма. Я не говорю о своем недовольстве по поводу отсутствия у меня машины, потому что финансовое состояние моей семьи, точнее ее подобия, несравнимо с обеспеченностью семьи Драгомир, точнее ее жалких остатков. Когда я сажусь на сиденье на последнем ряду, я с отвращением чувствую, как ладони липнут к дерматиновому сидению. Отвратительно. Невольно вспоминаю нашу жизнь до событий двухлетней давности. Раньше все было иначе. Мы с Лиссой были неразлучны, брали одинаковые дополнительные, точнее я поддерживала ее во всех ее начинаниях. Лисса бы никогда не выдержала и трети моих тренировок. Родители Лиссы были очень обеспеченными. Поэтому она, конечно же, училась в лучших школах, а мне приходилось добиваться места самой. К сожалению (или к счастью) в математике я не сильна, как и в большей части остальных предметов, поэтому я решила брать свое с помощью спорта. За последние 12 лет я успела побывать в сборных по футболу, водному поло, волейболу, баскетболу, большому теннису и даже пинг-понгу. Стороной не обошли и все возможные группы поддержки и гимнастические кружки. Благо родители Лиссы, с которыми я жила большую часть своего детства, заранее предупреждали меня, если нам снова нужно было переехать, поэтому, проверив условия для бюджетных мест, я начинала заниматься нужным спортом. Обычно, когда я рассказываю об этом кому-то, люди в первую очередь удивляются моим спортивным успехам, а не тому, что я жила с абсолютно чужими людьми. В моей жизни много странностей. Блин… Чертовски много странностей. И у меня нет объяснений и для четверти из них. Но, я думаю, многие бы согласились со мной, что если обращать внимание на все непонятное происходящее вокруг, в пору и свихнуться раньше времени... Поэтому я просто решила принимать все, как есть, а начала я с того, что смирилась, что моей матери нет до меня никакого дела. Многие пытались переубедить меня. "У твоей мамы очень серьезная работа, поэтому ты живешь с нами" или "она просто заботится о тебе, так будет лучше" – были обычными объяснениями. Ха! Ну конечно! Я встряхиваю головой, пытаясь сбросить напряжение. "Все так, как есть, Роза, и ты ничего не можешь изменить. " Все пошло прахом после жуткой аварии, в которую попала Лисса вместе со своими родителями и старшим братом. Рэя и Эрик погибли сразу, а вот Адриан – в больничной палате с плачущей Лиссой у кровати... Потом были жуткие несколько месяцев с поиском родственников и возможных опекунов для осиротевшей Лиссы. Как сильно я хотела бы быть старше и быть способной постоять за нее. Но, к сожалению, у меня не было такой возможности и к моему превеликому негодованию опекуном назначили Джанин – мою биологическую мать. Всегда, когда я представляю ее кому-то, я говорю именно "моя биологическая мать", потому что до сих пор не могу вслух называть ее мамой. Рэя была всегда рядом, в отличие от нее. Она уж точно напомнила бы мне об оставленном в школе велосипеде, и не заставила бы меня записываться на уроки в первую смену, когда же Лисса училась во вторую. Это было просто несправедливо! Я не замечаю, как быстро летит время, и когда я ударяюсь лбом об отвратительно липкое переднее сидение из-за резкого торможения, я быстро вскакиваю на ноги и покидаю автобус в числе первых. – Смотрите кто это у нас! Маленькую Розу теперь и за велик не пускают, я думал ниже падать уже некуда,– ржет верзила на парковке, наслаждаясь смехом своих тупых дружков. Режим Розы, сука, Хэзевей включается, когда один из них ставит мне подножку, и я практически прочерчиваю носом асфальт. – Почему, ребята, вы постоянно стоите у мусорных баков?– разворачиваясь, спрашиваю у главаря "банды" недоумков. Его, кажется, зовут Питер, я не уверена, да и это, черт подери, не имеет никакого значения. Я улыбаюсь, медленно подходя к нему. Я намного ниже его ростом и просто меньше. Моя рука ложится ему на плечо, и он лишь недоуменно смотрит на меня, перед тем, как согнуться от боли. Моя коленка сталкивается с его пахом, возможно даже с излишней силой. Теперь его лицо на уровне моего, перекошено от ярости и страданий. Я притягиваю его ближе к себе. Мой рот оказывается около его уха. – Хотя я знаю почему, можешь не отвечать, милый, – шепчу я. Сладко сказанное "милый" ему не нравится, он что-то мычит, стараясь выпрямиться. – Потому что лишь запах помойки может перекрыть вонь из твоего рта. – Сучка!– он отталкивает меня и падает вперед, все еще прижимая руки к отшибленному достоинству. – Рада стараться!– я протягиваю ему руку, и он уже тянется за ней, чтобы опереться и встать, когда я резко вытягиваю средний палец и, развернувшись, быстро ухожу в сторону стадиона. Сейчас около 8:20. Утро понедельника. А я уже, возможно, заработала себе встречу с директором. – Какого хрена?!– вырывается само собой, когда я вижу то, что осталось от моего велосипеда. Какая-то дрянь проколола оба колеса и залила седушку какой-то липкой гадостью. Пусть сейчас только вторая неделя учебного года и моего пребывания в этой школе, за долгие летние каникулы я уже успела познакомиться с большей частью подростков и завести себе друзей...и врагов...в большинстве своем врагов... Обычно Лисса была связующей нитью между мной и обществом этих тупых, сопливых, закомплексованных... Я резко выдыхаю, заставляя себя успокоиться. Если я буду позволять всяким идиотам выводить меня из себя, то уже к полудню буду исключена из школы. Так дело не пойдет... Я обхватываю голову руками и наклоняюсь вперед, глубоко выдыхая. – Я Роза Хэзевей, мне 18,– я разминаю шею,– у меня прекрасное настроение, я съем на ланч саамы большой донат, и оно станет еще лучше... И НИ ОДНА СУКА НЕ СМОЖЕТ ЕГО ИСПОРТИТЬ!!!– вдруг вырывается у меня. Я снова провожу руками по волосам, поправляя хвостик. Улыбаюсь. Теперь намного лучше.