Nam omnia alia

Поцеловала в голову, Не догадалась - в губы! А все ж - по старой памяти - Ты хороша, Любовь! Немножко бы веселого Вина, - да скинуть шубу, - О как - по старой памяти - Ты б загудела, кровь! Да нет, да нет, - в таком году Сама любовь - не женщина! Сама Венера, взяв топор, Громит в щепы подвал. В чумном да ледяном аду, С Зимою перевенчанный, Амур свои два крылышка На валенки сменял. Прелестное создание! Сплети-ка мне веревочку Да сядь - по старой памяти - К девчонке на кровать. - До дальнего свидания! - Доколь опять научимся Получше, чем в головочку Мальчишек целовать. ©Марина Цветаева

Олеся скучающе посмотрела на Вульфа, чертящего на доске очередной график. Все это полуночное сборище напоминало ей подпольный урок по математике. За круглым столом сидели люди, послушно переписывающие с доски график. Они все были уже в преклонном возрасте, так что совсем юная Олеся выделялась из общей «кучи». Напротив неё сидела единственная женщина в этой комнате. Клавдия Сафронова, больше известная как Теодора Раубер, очень редко появлялась на подобных собраниях. Она была директором одной из клиник "Ингрид" в городе и считала глупым приезжать в такую глухомань. С идеально прямой спиной, гордо вздернутым носом, скупым взглядом, не имеющим, кажется, никаких чувств и эмоций, Раубер записывала что-то за Вульфон на небольшом тетрадном листе с крайне недовольным видом. «Бледная, как смерть, - подумала Леся, - конечно, небось из своего офиса не выходишь. А я вот на пляж хочу. День и ночь под землей. Уже как крот, без глаз ориентируюсь в этих коридорах. И лестницах». Заметив на себе посторонний взгляд, женщина подняла глаза и в упор посмотрела на Олесю. Девушка несколько секунд играла с ней в гляделки, затем перевела взор на Вульфа, стараясь смотреть на него наиболее восхищенно. Раубер чуть слышно хмыкнула и снова уткнулась в бумаги, посмотрев на Олесю то ли с гордостью, то ли с отвращением. - И в самом конце нашего собрания… - услышав, эту фразу все шумно выдохнули. Вульф сделал вид, что не заметил этого и продолжил, – я хотел бы сказать вам не самую приятную новость. Недавно дочь одного из наших бывших работников попала с матерью в аварию. Девушка погибла. Её мать в больнице в тяжелом состоянии. - Да, к сожалению, мы не успели, и дежурная бригада увезли тело девушки, - вступилась Теодора, не желая, чтобы Вульф самостоятельно упрекнул её в непрофессионализме. Все-таки это её работа. – Но я не думаю, что это большая потеря. Тело вскроют, закопают. А подобных образцов у нас еще много. - В нашем деле каждый образец ценен, - грозно произнес Крылов, сидящий чуть поодаль от Олеси. – В последнее время все подопытные умирают, не дав нам ни процента информации. Справа от Крылова сидел Николай Филатов, который, как всегда, пожелал промолчать. Он отвечал лишь за безопасность, и не очень-то желал вникать в подробности медицинской направленности. - Кстати, кто-нибудь знает, почему сегодня отсутствуют чета Славиных? По-моему, я велел всем посетить собрание. Мы находимся в довольно критической ситуации, нужно срочное решение, - Вульф в упор посмотрел на Олесю. - Он не звонили, - кротко ответила девушка, стараясь выглядеть, как можно невиннее. – Если честно, я не совсем понимаю, о какой критической ситуации идет речь. Все присутствующие вдруг засмеялись, посчитав Лесю слишком наивной. Девушка победно улыбнулась, добившись чего хотела. - Нет, правда, неужели мы боимся этого пресловутого Князя? Ведь у нас за ним слежка? – все столь же невинно продолжила она. Как внезапно начался смех, столь же стремительно он прекратился. Вульф подошел ближе, оперся руками о стол и больше с угрозой осмотрел всех. - Поверь мне, Леся, Князь – ничто по сравнению с нашим главным противником. Надя спрятала в куртку пакет с булочками, оставшимися после обеда, и тихо выбралась из пансиона. Она осмотрела пустынный двор, закрытую калитку и лес, тонущий в сумраке ночи. Девочка направилась к калитке, но неожиданно завернула в бок, к будке охранника. Она постучала, дождалась, пока дверь приоткроется, вошла внутрь, вытерев ножки о коврик. Девочка припомнила, что всегда так делала, прежде чем зайти в избушку Гномика. В будке было тепло, изнутри она казалась больше чем снаружи. Дядя Гена сидел за столом, спиной к посту с кнопками, открывающими калитку, и с улыбкой смотрел на девочку. - Я думал, что ты не придешь, - усмехнулся он. Надя сняла смешную шапку. - Почему? Я же пообещала! – с максимальным детским возмущением воскликнула она. - Разве брат не запрещал тебе дружить с взрослыми дядями? - Тебя принял работать сюда Виктор Николаевич, а значит, ты хороший, - сделала чисто женский вывод Надя, расстегнув куртку и нагло усевшись напротив друга, на второй стул. – Я булочки принесла. Галина Васильевна всегда говорит, что в гости с пустыми руками нельзя. - А Галина Васильевна для вас авторитет, я так посмотрю, - он не глядя достал с верхней полки пачку с чаем и положил по пакетику в кружки. - Да, она очень хорошая, - весело воскликнула Надя, начиная рассказывать про Галину. Геннадий лишь улыбнулся, внимательно запоминая все, что ему говорит ребенок. Володя застегнул кожаную куртку и поежился от холодного ветра, он уже около получаса ожидал начальника у ворот его особняка. Водитель уже довольно давно прогревал машину, так же пребывая в ожидании. Спустя пять минут Князев все-таки соблаговолил выйти из дома. Он быстро прошел по тропинке, придерживая шляпу, чтобы ту не сдуло ветром. - А вы не очень-то толерантны к человеку, который ожидает вас, - недовольно произнес Володя. - Это ты про водителя? Он привык, - невинно усмехнулся Князев, садясь в машину. Володя последовал его примеру. - Куда мы едем? – поинтересовался повар, удобнее устраиваясь на водительском сидении. - В ад, дорогой мой, - многозначно ответил Борис. – Посмотрим, каково лико зла нашего города. - Вы перечитали «Мастер и Маргарита» перед выходом? Теперь понятно, почему так долго. - Илья, что у тебя было по литературе? Причем здесь это великое произведение? Ты же его не читал, - Борис устало вздохнул. Володя закатил глаза. Никогда не любил это имя. - Борис Константинович, куда мы едем? Вы собрались продать душу Сатане, так я не желаю быть посредником. У меня дочь жива, как оказалось, будущее, перспективы. - Если сегодня ты не изучишь лико зла, будущего у тебя не будет, - он засмеялся. – Пошутили и хватит. Я договорился со старым приятелем. Он проведет нас в зал, в котором состоится «слет» мафии города. - То есть… - Да, сегодня там будут все, кого полиция так отчаянно пытается поймать уже десятки лет. Наша задача внимательно запомнить их лица, каждый из них может быть будущим посредником "Ингрид". Но больше меня интересует их глава – Анна Кьуи. Володя вздрогнул, не сводя взгляда с окна. - Она совсем недавно вернулась на этот пост. «Да, недавно», - мрачно подумал Володя. Они проехали относительно немного. Этот дом был похож на тот, в котором жил Князев, разве что растительности на участке было больше. Тот самый друг Князева стоял у калитки, ожидая их. - Опаздываешь, Князь, - недовольно ответил он, пожав другу руку. - Опаздывают на свидание, на встречу задерживаются. Они зашли в ворота. Мысленно обидевшись тому, что его не представили, Володя поплелся следом. - Что за кадры здесь сегодня соберутся? – подал голос повар. - Так называемый «Совет семи». Главы районов города, - мрачно оповестил он. – На совет вас не пустят, посидим в коридоре, посмотрите на них внешне. - Ты волнуешься, с каких пор? – Борис внимательно посмотрел, как друг то и дело теребит край пиджака. - Это первый совет, во главе которого стоит Анна, до этого место главы занимал её отец. Человек беспощадный, но справедливый… - А Анна? - Просто беспощадный. Она не будет разоряться на крик, если кто-то сделает что-то не так. Прикончит, и дело с концом. Еще эта подружка ее. Мясник от бога. - Какая подружка? – настороженно произнес Володя. - На место Шевцова-старшего пришла. Та еще гуманистка, - не задумываясь о интонации повара, произнес мужчина. «Шевцова?» - удивленно подумал Володя, остановившись. Воодушевленный Рустам быстрым шагом вошел в палату Лизы. Девушки сидела на кровати, облокотившись о подушку, и пыталась вникнуть в суть книги, принесенной матерью, но слова не укладывались в голове. Единственное, о чем она могла думать, - это Максим. Жив ли он? Свое состояние её волновало меньше всего. - Виноградова, вот что ты за человек? – вздохнув, начал мужчина. – По-моему, я тебе запретил вставать. - А я и не вставала, - недовольно ответила она, даже не смотря на врача. - И как можно было такой плохой девочке, подобрать такое хорошее сердце. Завтра утром операция, настраивайся. - Утром, - Лиза вдруг вздрогнула, оторвала взгляд от книги и растерянно посмотрела перед собой. «Плохой девочке – хорошее сердце, - невольно повторила про себя она. – Я хорошая. Я… - девушка осеклась, - когда я стала плохой? Кто сделал меня плохой?» Лиза посмотрела на врача, подумала: «Максим», - и расплакалась. «Мою дочь боятся, самые кровожадные люди этого города. Мою возлюбленную уже несколько лет не может поймать милиция, - рассуждал Володя, расхаживая по комнате. – По-моему, в матрице произошел сбой», - мужчина закрыл рукой глаза и вздохнул. Оказалось, что друг Князева тоже входил в этот совет, потому и знал все об этом сборище. Интереснее оказалось то, что зашло их семь, не считая, Маши, а вышло шесть. И что-то подсказывало повару, что этого седьмого не на беседу оставили. Был у него и повод порадоваться. Он узнал, где живет Маша, а значит, вскоре сможет вычислить, на кого работает дочь и где находится в данный момент. Это было для него главным. Он зашел в ванную, открыл кран с ледяной водой и умыл лицо, чтобы немного прийти в себя. Стоило закрыть глаза, как перед ним снова рисовалась недавняя картина: Алиса строго в черном, на высоких каблуках равнодушно проходит мимо него в кабинет, куда недавно зашла Маша, столь же равнодушно. Его девочке не шел этот образ бездушной стервы. Володя потряс головой и посмотрел на себя в зеркало. Где-то в дальнем верхнем углу промелькнула черная тень, не оставшаяся без внимания. Мужчина отпрянул от раковины, пристально смотря в тот же угол. Тень промелькнула в другом, затем отрикошетила к одной из стенок, застыла на середине и расплылась в большое облако. Повар отвел руку назад. На стиральной машинке стояла небольшая коробка с отмычками. Впервые в жизни он поблагодарил себя за расточительность, когда тень приняла облик его дочери. Из зеркала на него смотрела Алиса, вся в черном, улыбаясь. Не снисходительно, не саркастически, а по-настоящему. Добро, любяще, заботливо. Повар протянул руку вперед, но тут же отдернул, боясь дотронуться до гладкой поверхности зеркала. Именно сейчас он почему-то вспомнил, что на часах уже семь. Давно рассвело, ему пора на работу. Потом следовала злость. Гнев охватил его. Это не Алиса. Его дочь изменилась, и он вынужден принять ее такой, какая она есть. Нельзя влюбиться в отражение луны. Мгновение и зеркало разлетелось на тысячи осколков, столкнувшись с коробкой. Отмычки зазвенели и рассыпались по полу, повар закрыл ладонями израненное лицо и заплакал. Алиса многострадально посмотрела на часы. «06:55 – умереть можно. Когда я последний раз спала», - зевая, подумала она. Вся их небольшая компания собралась в офисе деда, обсуждая дела. Артем уже около получаса рассказывал, что он нашел в рассекреченных программах, а Алиса многострадально смотрела в окно. Медицина, психология – все, что угодно, только не математика или компьютеры. Тут у Вульфа, что-то пошло не так и подобными способностями девушка не обладала. Причем настолько, что ни слова не понимала из того, что объяснял её парень. Единственное, что до нее все-таки дошло, так это то, что теперь у них есть некоторые формулы, списки зараженных, а если Артем и его новый напарник Федор смогут настроить связь, то и информация о новых больных будет поступать к ним. Алиса снова зевнула. «06:59, - черт, только научился пользоваться способностями, уже не заткнешь», - девушка уже немного гневно смотрела на Артема. Все присутствующие, включая Шевцова, собрались около него и Федора, сидящих за тем самым длинны столом. Девушка же стояла около окна. Через пару часов должна была приехать машина с донором для Виноградовой. «Я проведу операцию, а опросы потом будет проводить Рустам. Лиза видела меня в "Логосе", я не могу показаться ей на глаза». Алиса повернулась и снова посмотрела на «команду». Во рту четко почувствовался привкус крови. Девушка тут же схватилась рукой за подоконник, часто дыша. Внутри все пережало, так, будто бы чья-то широкая рука легка ей на грудь. К горлу начала поступать кровь. Она зажала рот рукой, стараясь сдержать ее, но тут же рухнула на пол, потеряв сознание.

Я знала, я снюсь тебе, Оттого не могла заснуть. Мутный фонарь голубел И мне указывал путь. Ты видел царицын сад, Затейливый белый дворец И черный узор оград У каменных гулких крылец. Ты шел, не зная пути, И думал: «Скорей, скорей, О, только б ее найти, Не проснуться до встречи с ней». А сторож у красных ворот Окликнул тебя: «Куда!» Хрустел и ломался лед, Под ногами чернела вода. «Это озеро, — думал ты, — На озере есть островок…» И вдруг из темноты Поглядел голубой огонек. В жестком свете скудного дня Проснувшись, ты застонал И в первый раз меня По имени громко назвал. 1915 ©Анна Ахматова