Ion nin

Небольшая деревушка - всего-то несколько десятков деревянных домов - располагалась на правом берегу реки Лесной, почти у самого ее устья. В основном ее жители промышляли рыбной ловлей - впрочем, больше для себя - занимались сплавом товаров и бревен по реке. Как и всякие нормальные люди, жители деревни любили пообсуждать соседей, чужое хозяйство, торговый город на Долгом озере. Одним из главных информаторов был Старый Лоддин, недавно справивший семидесятилетие, но сохранивший ясную память, особенно на всякого рода сплетни, которые ему, в свою очередь, передавали его внуки, коих было больше, чем достаточно. Лоддин почти поселился в "Хмельном цвете" - маленьком трактире, расположившемся в центре поселения, - ведь именно там и происходил ежедневный обмен новостями. Каждый вечер можно было увидеть его суховатую фигуру в кресле у камина. Прихлебывая эль, Лоддин рассказывал ту или иную историю, сопровождая ее энергичными жестами и четко выверенными паузами.

***

Ранней весной в "Хмельном цвете" состоялся весьма примечательный для нас, но самый обычный разговор для остальных. - А Эйво-то утоп, - уловив минутку спокойствия в общем шуме зала, вдруг сказал молодой Айрик. - Ну утоп и что? Большое дело, - с несвойственным ему старческим недовольством буркнул Лоддин. Вообще-то он собирался рассказать нечто связанное с утонувшим Эйво сам, но, может, чуть попозже, когда настанет подходящий момент - такие моменты он чувствовал, как никто, и сейчас полагал, что время еще не настало. - Да, - лениво подтвердил Даг, сидевший на скамье в углу, вытянув ноги и покачивая в руке кружку. - С неделю как утоп, что-то ты поздно спохватился. - Так неизвестно, из-за чего утонул, - настойчиво продолжал Айрик.  Эйво, о котором так хотелось поговорить юноше, был обычным резчиком по дереву, в том плане обычным, что никаких особых странностей за ним не водилось, кроме, может, того, что жил он на другом берегу реки. Как говорили люди: - Считай, в самом Лесу, место дурное, что не говори, даже если есть хоть часть правды в том, что о нем болтают.  А болтают много. О чарах, сбивающих путника с пути. О том, кто эти чары наводит - Короле, прекрасном, как лето, с взглядом холодным, что вешние воды, в золотых волосах его багрянцем полыхают вплетенные в корону листья. Король одинок, не знает привязанности его сердце, и равнодушно перебирает он бессчетные сокровища в своем стылом чертоге.  Но мы хотели рассказать о Эйво.  Он был мастером своего дела. Старейшина деревни заказывал ему вырезать кресло в главную залу. Чудесные столешницы делал столяр, их сравнивали с гладким полем, посредине которого распустился деревянный цветок, неотличимый от настоящего. Творения Эйво частенько возили продавать в город на Долгом и долго еще после его смерти с уважением говорили о его изделиях: - Работа Эйво.  И поводили рукой или поднимали глаза, мол, такого мастера больше не сыщешь. Задумчив и малоразговорчив был этот парень. Но добр сердцем и не подвержен унынию. Часто вырезал он лодочки и кораблики с настоящими парусами для деревенских ребятишек, и те запускали их в ручейках, впадающих в Лесную. У мальчишек была игра - перегнать и схватить кораблик прежде, чем капризные волны реки подхватят и унесут его , скорее всего, насовсем. Упустивший тогда шел к Эйво за новым, и тот никогда не сердился на баловство детей.  Легкий на характер и любящий свое дело, он был бы хорошим мужем. Тогда еще девицы, посмеиваясь, выспрашивали - может, лежит кто у него на сердце, но в ответ Эйво только отшучивался. И все же, приехав однажды с ярмарки в городе, привез с собой тонкую высокую девушку, укрытую затканным листьями покрывалом, Бетани. Жительницы города тогда удивлялись - как так, переехала она из торгового города в их селенье. Да еще и поселилась под сенью этого леса! Жители были уверены, что молодая жена заставит Эйво бросить свой дом на другом берегу реки и будут они жить в деревне - как все люди.  Но Бетани любила и лес и речку, певшую свои хрустальные песни под окном.  - Слишком много камня и мало деревьев, - говорила она о городе.  - Такая же, как Эйво, - махнули рукой жители. - Только и слышишь от нее, что песни про лес, а сама - в поясе перервать можно! Еще бы карабкалась по деревьям, как белка, была бы натуральной эльфийкой, - не очень хорошая характеристика. Они на свой лад счастливо жили. Бетани родила девочку и назвала ее Куэ - "Голубка" с эльфийского, что тоже не прошло мимо жителей деревни - всякий знает, что от эльфов надо держаться подальше, а не детей их именами называть. Продажа вещей, что мастерил Эйво, позволила им наладить неплохое хозяйство. Тихо и мирно текла их жизнь, пока несчастье не прервало ее. Почему Эйво стал перебираться через реку в сумерках, когда и при свете дня все делали это с осторожностью, даже Бетани этого не знала. Семь дней назад нашли его тело, когда девчушка вышла на мостки полоскать белье и увидела, как что-то белеет недалеко от берега. С визгом побежала она домой, еле пролепетав напуганной матери, что в реке мертвец. Много разговоров было в тот вечер, Эйво ведь нашли еще и с раной на голове.  - Может его убили, а? - возбужденно спрашивали в "Хмельном цвете". - Да кто мог? Нас всего-то... Все равно, что сказать, что убийца среди нас сейчас сидит. - Да об подводный камень головой тюкнулся, и все тут! - Что ж он не поплыл, а так и пошел ко дну спакойненько? Не с камнем же на шее он был, это лодка, когда перевернулась, бортом его саданула. В общем, смерть Эйво была обсуждена, и ничего нового в ней вроде не было. Пока Айрик не поднял старый разговор. - А ты будто знаешь? - насмешливо спросил Даг, возраст которого позволял судить о заявлениях молодых немного свысока. Айрик понизил голос, сказав, что незадолго до смерти Эйво в семье родился мальчик.  Чуть ли не пол трактира засмеялось. - У меня со дня на день жена родить должна, так я что, топиться должен идти? - все еще смеясь, спросил Глоди, сидевший рядом за столиком.  Айрик, казалось, ни малость не смутился на такую реакцию и продолжил: - Может и пошел бы, будь ребенок не от тебя.  Трактир заинтересованно притих. - Ты что имеешь в виду?  - То, что Эйво и Бетани темноволосые, а ребенок светленький! Лоддин решил, что уж если разговору быть, то он не может в нем не поучаствовать. Крякнул и, усевшись поудобней он сказал: - Что правда, то правда. Дочка моя у них ребенка принимала. Приходит и говорит - вот уж ни на кого не похож! Куэ хоть в мать, а этот? Волосы светлые, глаза голубые, это-то при том, что они оба кареглазые и темные. Глоди, которого эта тема чрезвычайно заинтересовала, отставил кружку и не верящим голосом спросил: - Так не от Эйво, значит, ребенок? От кого ж Бетани умудрилась... У нас из светлых только кузнец, - он торопливо оглядел залу в поисках кузнеца, но его, к счастью, не было. Лоддин возразил: - Грумм у нас русый, а младенец, Алька сказала, золотистый и будто бы с серебряным отливом. У нас таких отродясь не было. - Может, кто из города? - Мы бы знали, если кто приехал, - с сомнением протянул Лоддин. - А Бетани никуда не ездила.  Люди притихли, обдумывая новость. Первым очнулся Глоди. - Думаешь, Эйво из-за этого утопился? - Да я бы скорее жену выгнал с ее щенком, больно надо на себя руки накладывать! - стукнул кулаком по столешнице мясник Одо. Айрик попытался вернуть себе внимание: - Так может это не он, может, это Бетани его в воду спихнула! - Эйво ростом-то был, - говоривший поднял глаза. - Он бы и ее утянул. - Было б так, Эйво сразу б ушел, а не через несколько дней. Да они такие люди были - хуже эльфов, решили покататься при звездах по реке, да и булькнулись. - А Бетани об этом, значит, только утром узнала? Нет, это ерунда.  В Лоддине шевельнулось сострадание.  - Как-то теперь Бетани будет одна с младенцем да девкой, которую скоро замуж выдавать? - Да так ей и надо. Не будет плодить всяких, - не смилостивился Одо.  - Да уж, с ребенком неясно, - Лоддин осушил кружку. - Как эльфы подбросили. Слушатели поморщились - нехорошо было поминать Лесной народ к вечеру.  На этом разговор и затих.