Мышь под веником

Вам когда-нибудь сваливалось на голову счастье? Вот так вот нежданно-негаданно, когда вы были готовы к этому меньше всего? "Конечно, -скажете вы. -На меня оно сваливается каждый день. Особенно по дороге через рыночную площадь, густо заселенную голубями. Если не укрыться зонтом, можно стать полностью изрешеченным этим самим счастьем. И метит оно, как правило, именно в голову". Ладно, тогда задам вопрос по-другому. А вы были когда-нибудь этим самим счастьем? Вам приходилось когда-либо падать на чью-нибудь голову? Причём так стремительно и неизбежно, что это оказалось настоящим шоком? Как для обладателя той самой головы, так и для вас? Нет? Тогда вы счастливчик! А мне вот довелось. И я хотела бы поведать вам эту историю. Для начала разрешите представиться: Стейси Айерс, умница, красавица, обладательница изысканных манер и просто пай-девочка. Во всяком случае, родители хотели видеть меня именно такой. И никак не ожидали, что я вырасту дерзкой, нахраписто-смелой и острой на язычок. И главное, ярой ненавистницей мужчин. Хотя не то чтобы такой уж и ненавистницей, но стойкой противницей, относящейся к ним с твёрдой непримиримостью. Нет, меня, конечно же, этому не учили. Напротив, с малых лет мне вдалбливали в голову самые высокие нормы морали и прививали любовь к представителям сильной половины, представляя межполовые отношения в духе рыцарства и романтизма. Но, повзрослев, я стала замечать, что эти представления далеки от реальности. А затем и вовсе произошло нечто, что перевернуло вверх тормашками весь мой внутренний мир и исказило все мои представления о важности человеческих качеств. Но обо всём -по порядку. Помимо всего прочего я ещё и спортсменка. Нет, не профессиональная: всего несколько лет назад я и подумать не могла, что стану заниматься спортом. Причём больше всего меня привлекают те его виды, которые связаны с риском. Или, проще говоря, я любитель-экстремал. Должна сказать, что даже отдых я предпочитаю интересный и активный. Поэтому, когда солнечным летним днём друзья, работавшие в прибрежной команде водных аттракционов, предложили заняться дайвингом, я с радостью согласилась. Проведя несколько часов под водой, исследовав вдоль и поперёк добрую часть океана, я решила сменить вид отдыха и напросилась на парасейлинг. Знала бы я, чем он для меня обернётся! Надёжно закрепившись в подвесной системе, я взмыла за катером на красочном парашюте, наслаждаясь красотами калифорнийского побережья с высоты птичьего полёта. Яркое солнце светило в лицо, в жилах вовсю бурлил адреналин, а сердце, переполненное сладостным упоением от ощущения парения в воздухе, пыталось хоть как-то удержаться в груди. Я прикрыла глаза и прислушалась. На душе -смесь волнения и спокойствия, вокруг -тишина, только шёпот ветра в куполе за спиной да мягкое мурлыканье катера на воде. Вот он момент счастья! Неожиданно я ощутила, что натяжение буксировочного троса ослабло, и, распахнув глаза, увидела, что катер остановился. Что за шутки? Питер, его водитель и по совместительству мой добрый знакомый, опять придумал что-то? Он, как и всякий горе-мужчина, был горазд на выдумки, и в его арсенале всегда водилась какая-нибудь чертовщина. К примеру, он мог почти полностью сбавить ход, подождать, пока парашютист коснётся ногами воды, а затем резко рвануть с места, поднимая его ввысь. Быть может, и на сей раз он удумал сделать это? Решив, что так и есть, я, как и прежде, расслабилась и, потихоньку снижаясь, снова осмотрелась. Солнце уже жгло не так сильно и, готовясь вскоре улизнуть с небосклона, заглядывало за спину дымчатой грозовой туче, расползшейся по горизонту. Оно уже пробовало её на мягкость, окуная свои лучи, отчего серовато-сизые туманные комки отдавали тёмно-фиолетовым отливом. И где-то там, в рваных клубах этих облаков, зарождался неистовый ветер, дыхание которого уже улавливал мой парашют. Возмущённо вздыбившись, он накренился на бок, упорно относя меня к прибрежной зоне. Да что же это такое, чёрт побери?! Схватившись за стропы, я потянула их на себя, наклоняя верхнюю кромку парашюта против ветра. Но это была моя ошибка: от его напора купол сбился, и я стала стремительно снижаться. -Чёрт, Пит, поддай газу! -закричала я, совсем позабыв, что расстояние и ветер не позволят ему меня расслышать. -Чего ты телишься, осёл?! Осёл не телился. И, конечно же, меня не слышал. Более того он даже меня не видел, поскольку из катера -сейчас я отчётливо рассмотрела это -вместо головы виднелась... его пятая точка. Голова же и он сам пребывали где-то в районе двигателя, с которым, видимо, что-то случилось. Поняв это, я обомлела. Нет, на сей раз это был не выпендрёж глупого гуся, торчавшего в своём корыте задницей вверх, а ирония самого проведения. Вернее, его едкий сарказм, от которого я рисковала превратиться в лепёшку. -Пи-и-те-е-ер! Сделай же что-нибудь, обо-олту-у-ус! Мой пронизывающий крик затерялся в шелесте налетевшего ветра, и его услышала, пожалуй, лишь пролетавшая мимо чайка. Мне даже показалось, что она оглянулась на меня с явной претензией и даже повертела крылом у виска. И, наверное, была права: от хватившей меня паники я мало что соображала. Но, по ходу, Питер, этот прожженный прохиндей, соображал ещё меньше. Вместо того, чтобы в первую очередь обеспечить мою безопасность, он чуть ли не с ушами влез в движок. Ну, непроходимый тупица! И как после этого не быть убеждённой в том, что мужчины -полные придурки?! "А что он мог сделать?" -спросите вы? Да хотя бы свернуть буксировочный трос, тем самым позволив мне остаться в пределах океана, где не было угрожающих мне помех. -Пи-ит, сельпо беспросветное, включи лебёдку-у! С тем же успехом я могла бы объяснять всё той же чайке, как перелететь через железнодорожный переезд, оснащённый шлагбаумом: его задница, впихнутая в цветастые шорты, вряд ли меня поняла. А тем временем меня неуклонно несло на красовавшиеся на берегу коттеджи, и, понимая, что дело плохо, я стала судорожно припоминать правила поведения в непредвиденных ситуациях. Держать ноги вместе,... при приземлении обязательно падать на бок... А что делать, если летишь в чей-то забор? Что, если задница метит припечататься к чьей-то входной двери? Что, если парашют норовит зацепиться за чей-то балкон, грозя подвесить тебя, как тараньку? Стараясь избежать вышеупомянутых оказий, я попыталась хоть как-то повлиять на длину буксировочного троса, сматывая его. Но было уже слишком поздно: он зацепился за выросший на его пути фонтан, обвился вокруг красовавшейся на нём скульптуры и, неистово дёрнув меня, с размаху плюхнул в чей-то бассейн. Забившееся дыхание, резкие всплески, мокрые брызги, тьма пузырей... Что ж, в сложившейся ситуации это, пожалуй, ещё удачная посадка. Однако обрадовалась я рано. Едва я вынырнула и успела глотнуть воздух, как меня накрыл свалившийся сверху купол парашюта, а его стропы надёжно обвились вокруг моего тела. Это был верный конец, и я забарахталась изо всех сил, отчётливо уяснив это. -Погоди, не трепыхайся! -долетел до меня мужской голос. -Сейчас мы вытащим тебя! Я не успела удивиться, кто и где это говорил, как не успела задуматься, что значило короткое "мы", как вдруг ощутила, что обвивший мне шею строп стал натягиваться, а я -плыть по водной глади. Эй, что за шутки? Какой кретин тянул меня за верёвку? Почему именно за эту? Если так и дальше пойдёт, она меня задушит! И вдруг что-то так неистово дёрнуло меня, что строп до боли впился мне в горло, что-то хрустнуло где-то в шейных позвонках и доступ кислорода прекратился. И в ту же секунду мой слух взбудоражил чей-то крик: -Томыч, нет! Стой!!! Чёрт, где мой нож?! Быстро!!! Строп зацепился за тётку! За тётку? Ну, ничего себе! Это какой же бегемотицей нужно быть, чтобы цеплять канаты такой мёртвой хваткой?! Статуей Свободы, не иначе! Впрочем, мне было уже всё равно: в глазах моих зарябило, в ушах раздался противный звон, тело обмякло и отяжелело. И, откидывая голову в мягкую волну, я успела пожалеть о том, что закончила свою жизнь так незавидно. А снова открыв глаза, я обнаружила, что лежу на мраморной окаёмке бассейна, что-то до боли вонзается мне в плечо, а солнце освещает у самого моего носа какой-то слепящий предмет. Я пошире распахнула ресницы и вдруг обомлела: надо мной склонялся страшный темноглазый бородач, вертящий в руках большой сверкающий нож. Мать честная! Я попала к людоеду! Дальнейшие мои действия были молниеносны и не подчинялись здравому смыслу, поскольку диктовались инстинктом самосохранения. Чисто рефлекторный удар ногой в грудь -и чёрнобородое чудище вместе с кинжалом улетело в бассейн. -Вот это номер! -засмеялся рядом кто-то другой. -Томо, я и не знал, что ты умеешь делать первоклассное сальто! Я повернула голову на голос и увидела... Да что же это такое? Ещё один бородач! Только у этого глаза были большими и голубыми. С него скапывала вода -и с лица, и с бороды, и с длинных волос, стянутых сзади в пучок, торчавший из-под какой-то несуразной мокрой панамы типа "челентанка". И даже с непонятного цвета майки, ставшей бесформенной от напитавшейся влаги. Ну, вылитый дядюшка Ау! -Эй! -с громким всплеском вынырнул людоед. -Что это было? -Благодарность за спасение, -скалил зубы дядюшка Ау. -Таким вот способом? -Каждый выражает её в силу своего воспитания. Наша гостья, по видимому, умеет делать это именно так. Нет, ну, вы слышали такое? Эти чудища удумали надо мной ещё и постебаться! Я возмущённо шевельнулась, ощутив, как всё тот же неясный предмет снова впился мне в лопатку, и, с трудом приняв сидячее положение, обнаружила под собой... обрезок стропа. -Что это? -мой непроизвольный вскрик из-за пронзившей горло боли трансформировался в гусиное шипение. -Кусок верёвки, -с умным видом заключил дядюшка Ау. Вот спасибо, что подсказал! А то я не вижу! Мне ведь дыхание перекрыло, а не зрение отшибло. Хотя, наверное, лучше бы сделало второе. -Что вы сделали с моим парашютом? -задрожала от бессильной ярости я. -Искрошили в капусту, -отозвалось с бассейна водоплавающее чудище, указывая на обрезки вокруг меня. -Зачем? -А как, по-твоему, мы должны были тебя извлечь? -голубые глазищи обладателя "челентанки" вонзились в меня с тайным упрёком. -Стропы едва не удавили тебя. Реагировать нужно было быстро. Да что же это такое? Вот везёт так везёт! Сначала дурило Пит тормозит со своим корытом, теперь это чудо в панаме изрешетило мой парашют. Эй, земляне! Есть ли среди вас хоть одна особь мужеского пола с трезво мыслящими мозгами в голове? -И вы не придумали ничего умнее, кроме как искромсать парашют? -Ну, прости, -людоед сделал попытку выпрыгнуть из бассейна, -мы недоумки. Он ещё и умничает! Тоже мне, новость! Это и невооружённым глазом видно! -Лучше уж пожертвовать тряпкой, чем заказывать заупокойную службу, -заметил его товарищ. -Ты так не считаешь? Я не считала. То есть, он, конечно же, полностью был прав, но вот сейчас, в эту самую минуту, я позабыла обо всём на свете. И причиной тому стал его пристальный взгляд -долгий, изучающий, безумно проникновенный. Мягко вонзившись в меня, он разогнал рой мурашек по всему моему телу, за которым в голове пронеслась единственная мысль: "А у него потрясающие глаза!" И я отчего-то смутилась. А когда его руки коснулись моей шеи, я окончательно растерялась. -От верёвки останется след, -проронил он, слегка отогнув ворот костюма для дайвинга. -Не помешало бы сделать примочку. Его тихий голос отдавал нежностью, и я вдруг ощутила, как моё смущение ощетинилось и стало превращаться в непробиваемую стену непримиримости. Память совершила молниеносный скачок и в очередной раз напомнила о том, что нечто похожее в моей жизни уже было: ласка, внимание, мужская забота. Которые затем оказались великим притворством. И, подхлёстнутая этим, я превратилась в колючего ежа. -К чьей-то глупой башке! -просипела я с нескрываемым гневом. -Прости? -в красивых голубых глазах пронеслось недоумение. -Какого лешего вы удумали тащить меня за стропы? Причём как раз за те, что обмотали моё горло? А потом ещё и изуродовать парашют? Вот как хочешь, но придётся возместить мне этот ущерб! Дядюшка Ау такого не ожидал. Округлившиеся глазищи -большие, отчаянно-удивлённые -подтвердили это, а с губ его слетело короткое: -Что? И мне бы остановиться, отделаться какой-нибудь шуткой и, подобрав обрезки, просто уйти. Но, удручённая ассоциациями с прошлым, озадаченная испытанными ощущениями, раздосадованная случившейся переделкой и угнетённая своим незавидным положением, я сорвалась с цепи и пошла в раздуды: -А что, думаешь, он мало стоит?! -При любом раскладе твоя жизнь -намного дороже. -Да что ты понимаешь? Парашют-то не мой! И мне на него целый месяц горбатиться придётся! -При условии, что ты этот месяц проживёшь. -А ты изувечил его за минуту! -За несколько секунд. Я действовал быстро. -Вот и компенсируй его стоимость! Лицо дядюшки Ау окрасилось ироничным скептицизмом. Он лишь покачал головой и взглянул на людоеда. -Томо, нас угораздило спасти нахалку. -А я думал, только мне так показалось, -ответил тот. -Нам везёт: к нашему берегу вечно прибьёт как ни мусор, так щепки. Это я-то была мусором? Ну, всё! Спусковой крючок был спущен, и остановить меня не могло ничто. -Да вы на себя посмотрите, страшилы! В ваших бородах разве что чёрт не селился! -Лучше жить с чёртом в бороде, чем в сердце, -многозначительно заметил дядюшка Ау, а людоед добавил: -А ты, видимо, выиграла кубок первенства среди гремучих змей. -А вы? Какое соревнование выиграли вы? Конкурс огородных чучел? Думаю, вы были там вне конкуренции, и жюри единогласно отдало пальму первенства вам. Дядюшка Ау набрал в лёгкие воздух, однако продолжать перепалку не стал, а, прикрыв глаза ладонью, лишь улыбнулся, вполголоса обратившись к другу: -Томо, куда ты подевал нож? -Кажется, утопил в бассейне. -Нырни и найди: я хочу её зарезать. -Э-э,... Джаред, так ведь мы её вроде как спасли. -Угу. На свою голову. На которую она, кстати, и свалилась. -Интересно, откуда? -Похоже, прямиком из ада. Она заковыряла там всех чертей, вот её и попёрли оттуда. Но по дороге её метла потерпела крушение, поэтому она катапультировалась. Нам на головы. -М-да, не повезло нам, -почесал затылок Томо. -Знаешь, дружище, час назад я думал, что беда этой местности -гадящие на головы чайки. Но я ошибался: наибольшее зло -парасейлингистки в костюмах для дайвинга. С ними действительно сладу нет. Страшилы продолжали диалог в том же духе -полушутливом-полусерьёзном, окрашенном ироничным сарказмом, -причём фразы, произносимые ими, предназначались, конечно же, для моих ушей. И, хоть я и пыталась абстрагироваться от них, всё же полностью это не удавалось. -Наибольшая беда от двух бессовестных засранцев, -не выдержав, проронила я как можно спокойнее, тогда как внутри меня всё клокотало от гнева. -Которые, к тому же, ещё и мелочные скряги. Моя реплика возымела действие: пугала умолкли. Но -лишь на минуту, в течении которой непонимающе-претенциозно переглянулись между собой. Затем Томо-людоед сглотнул и проронил тихо, но, как мне показалось, зловеще: -Джей, слышишь, мы же ещё и засранцы! Причём, мелочные. Вот и спасай после этого людей! -Да уж, -выдохнул тот, -классический случай из разряда "не делай людям добра, не будешь виноватым". Девушка, видимо, возомнила себя центром Вселенной и думает, что жизнь вращается вокруг неё одной. И напрочь выпустила из виду, что она всего лишь мышь под веником. Это я-то мышь под веником? Нет, я, конечно же, завышенным самомнением не страдала и не считала себя первой красавицей в мире. Но я была очень даже недурна собой, особенно теперь, в последние пять лет. А этот заросший прохиндей нагло на меня клеветал. Честно говоря, в этот момент я готова была сама стать людоедкой. Наброситься на этих кретинов, истолочь их в муку, замесить тесто и проглотить. Сырым. И, возможно, я бы так и поступила, если бы сзади вдруг не послышались чьи-то шаги. Оглянувшись, я увидела двух мужчин в униформе охранного агентства, направляющихся в нашу сторону. -Мистер Лето, -произнесли они, подойдя ближе, -нам стало известно о незаконном вторжении в ваши владения. Скажите, у вас всё в порядке? -Да, -дядюшка Ау продемонстрировал не менее привлекательную белозубую улыбку. -Если не считать свалившуюся на голову гостью. -С нами тут парень, утверждающий, что эта девушка -с ним. Мы, как по команде, оглянулись за их спины, из-за которых как-то вкрадчиво выглядывал Пит. Вот же пуголовок в шортах! Вылез-таки из своей колымаги?! -Ах, ты, дубина стоеросовая! -набросилась я на него. -Глушак задоподобный! Ты не мог свернуть лебёдку? Я чуть не убилась из-за тебя! -Прости, Стес. Движок забарахлил, и я первым делом бросился к нему. Я не подумал... -Так ведь тебе нечем думать, буратино недоструганный! У тебя в голове -одни опилки! Какой только толоконный лоб выдал тебе разрешение на вождение катера? -Стес, давай не при всех? Понимая, что он прав, я опустила голову и вздохнула, стараясь присмирить разъярившиеся чувства. Но взгляд мой упал на яркие клочки парашюта, подстёгивая моё возмущение вновь: -Вот что осталось от твоего парашюта! Эти скупердяи изрезали его на части. И напрочь отказываются платить. -Ты что, хотела заставить их сделать это? -вытаращенные глаза Пита удивлённо полезли на лоб. -А что, прикажешь это делать мне? Так ведь я не настолько богата, чтобы оплачивать выходки каких-то балбесов. -Да ты что? Вот голова еловая! Ты хоть знаешь, к кому попала? -К каким-то бородатым дурачищам, которые, по всей видимости, только сегодня купили нож. -Стес. -К каким-то неотёсанным троглодитам, которые в жизни не видали парашюта и понятия не имеют, зачем он нужен. -Стес! -К наглым крохоборам, которые испоганили ценную вещь и зажилили выплату её стоимости. -Стейси! Всё это время Пит делал едва заметные знаки, призывающие меня остановиться, однако я, пользуясь предоставившейся возможностью выговориться, игнорировала их. И меня не волновало, что и охранники, и бородачи слышали мои слова. Всё во мне содрогалось от бурлящего гнева, и, дабы он не произвёл внутренний взрыв, мне нужно было выпустить пар. Что я, собственно, и сделала. В последующую минуту бассейн окутала тишина. Только шелест ветра в пальмовых ветвях, обсуждавших моё поведение, слышался за спиной. Питер помолчал, поглядывая на меня с явным сомнением, в своём ли я рассудке, затем с каким-то извиняющимся видом скользнул по стоявшим рядом мужчинам и опять перевёл их на меня, шепнув почти неслышно: -Стейси, это же Джаред Лето! -Ага, как же! -мой голос полностью растворился в недоверчивых нотках. -Джаред Лето -известный красавец, а это какое-то мохнатое чудище, только вчера вылезшее из пещеры. -Дурёха, это именно он! Я уже собиралась разразиться таким же недоверчивым смехом, как вдруг моё понимание встрепенулось, только сейчас придавая значение обращению охранников "мистер Лето", а затем подпитывая его параллелью между небесным взглядом и привлекательной улыбкой. И, непроизвольно вздрогнув, я оглянулась на дядюшку Ау. Это Джаред Лето?! С ума сойти, кому я надерзила! А он, скрестив на груди руки, с интересом поглядывал на меня, и, если бы не борода, думаю, я бы даже рассмотрела на его лице улыбку. Стоявшие за его спиной охранники, решив, что этому пора положить конец, приступили к нему ближе. -Мистер Лето, что прикажете делать? -поинтересовались они. -Проводите этих людей к выходу, -он скользнул глазами по моему лицу и, заметив на нём всё ещё не проходящее возмущение, граничащее с вызовом, вдруг приподнял одну бровь. -Хотя нет, постойте... Стейси, ты назвала меня мелочным, и, дабы не разочаровывать тебя, я, пожалуй, таким и стану. Видишь вот эту штуковину? -и он указал на фонтан перед бассейном. Белый, мраморный, круглый, он украшался скульптурой обнажённой женщины, полулежащей на камне. Правда, сейчас она была без ноги. Видимо, именно за эту "тётку" я при падении и зацепилась. -До твоего появления здесь она была цела. -Хочешь сказать, что я разрушила твой фонтан? -Ну, сам фонтан, как видишь, остался невредимым, а вот скульптура благодаря твоим стропам пострадала. И я, как мелочный жмот, требую возмещения урона. -Что? -самопроизвольно слетело с моих губ. -Мне очень дорога эта тётка. И я не хочу видеть её калекой. Ты готова за неё заплатить? У меня слуховые галлюцинации? Или я брежу? Кажется, калекой сейчас станет кто-то другой. -Ты ненормальный! Я же не нарочно её развалила! -Ха! Можно подумать, я разодрал твой парашют только забавы ради! Но тебя же это не остановило. Ну, так как? Платить будем? Широко распахнув рот, я таращилась на явно потешающегося надо мной злобного дядюшку Ау, думая о том, что, будь он настоящим Джаредом Лето, наверное, никогда бы так не поступил. И в эту минуту, как никогда, пожалела, что он меня спас. Лучше бы я утонула и не видела, как ведут себя напыщенные звёзды. Видимо, опасаясь, что я удумаю бежать, парни-охранники стали за моей спиной, перекрывая путь к отступлению. Сказать по правде, у меня даже мысли такой не возникало. А кроме того я была поражена -настолько, что мои ватные ноги вряд ли смогли бы меня унести. Но я неожиданно поняла, что слово этого человека здесь имело немалый вес. -Но у меня нет таких денег, -пролепетала я. -Тогда предлагаю альтернативу. Сегодня я спущу воду в фонтане, а завтра ты придёшь и отремонтируешь тётку. Инвентарём и стройматериалами я, так и быть, тебя обеспечу. -Но я не скульптор. И не каменщик. И даже не штукатур. -Значит, будешь учиться. -На тётке? -Думаю, она потерпит. -Но... -Нет, ты, конечно, можешь отказаться, но тогда я обращусь в суд, и он заставит тебя выплатить всё до цента. Выбирай. Да уж, большой выбор, ничего не скажешь! И дёрнул же меня нечистый приземлиться именно в этом бассейне! Теперь хлопот не оберёшься. Лето ведь знаменитость, а значит обладает такими связями и деньгами, что любая тяжба с ним -заведомо проигрышное дело. Я растерянно скользнула глазами по Питу, и он, поняв мой молчаливый призыв, решил прийти на помощь: -Шеф, а можно я приду вместе со Стейси? В случившемся я вроде тоже как виновен. -Но ты же не считаешь меня мелочным, верно? Питер с таким усердием завертел головой, что, казалось, она вот-вот отвалится от шеи. Вот дурилка картонная! Готов перед этим мокрым ряженным пингвином на задних лапках танцевать. От меня он этого не дождётся! -Тогда -нет, -заключил он. -Это задание только для Стейси. Я подняла на Лето глаза -осуждающие, чуть обиженные, немного раздосадованные, -осознавая, что так, наверное, смотрит жертва на своего палача. А он, прочитав по ним мои мысли, слегка улыбнулся одними уголками губ, заметив при этом: -На каждую мышь, Стес, в этом мире есть кот. Его тихий голос, опущенный до заговорщического шёпота, так хлёстко ворвался в мой разум, что я задохнулась от накрывшего меня цунами чувств -протестующих, возмущённых, непримиримых, -от которых я рисковала задохнуться. Это он кот? А я -мышь? И он объявляет на меня охоту? Да я...! Да он...! Видя во мне, словно в зеркале, захлестнувшую меня бурю, Лето решил сделать контрольный выстрел и подбросить полено в костёр: -Пожалуй, судебному приставу я позвоню прямо сейчас. Томо, будь добр, подай телефон. Он -на столике между шезлонгами. Честно говоря, в эту минуту мне хотелось разорвать его на части. На сотни кусков. На тысячу маленьких кумирчиков -таких же страшных и бородатых, как и он сам. И раздать по всему свету. Чтобы на всех хватило. И чем только этот хлыщ так привлекал людей? Неужели это именно тот Джаред Лето, о котором говорили так много хорошего, которым восхищались, которого ставили в пример? Знали ли поклонники, что ошибались? Кумиры в реальности далеко не такие, какими их хотят видеть. -Не нужно -телефон, -проронила я негромко. -Не надо -приставу, -и, ощутив, как сердце прокачало по венам ядовитый холод поражения, тяжело вздохнула. -Я приду.