Записки из старинного трюмо.

Машина ухнула и погрузилась в снег с тонким скрипом прямо возле избы. Стас хотел было громко объявить, что вот, наконец, они добрались сюда, но вдруг посмотрел в зеркало заднего вида: Ирина сладко спала, к ней, свернувшись клубком рядом, сопел Сашка. Мужчина нахмурился. Ирина теперь очень много спала, он знал, почему. И он знал, что это не скоро пройдет. И сам он безумно хотел, чтобы история, в которую они втянуты, скорее закончилась… В то же время, то, что происходило здесь, было слишком прекрасным для него, чтобы желать завершения. Что с ним происходит? Почему так хочется остаться здесь навсегда? Может, он стареет? Определенно, это не временная туча над головой. Ощущение одиночества очень явно теперь давит на виски болью, от которой хочется выть. Но он никому не говорит об этом. Просто некому. Стас не привык нагружать кого-то весом своих проблем, хотя, временами, бывало почти несносно тяжело. То же самое всегда происходило с Ириной. Они были такими разными, но, находясь в отчаянии, они шли не к кому-либо, а друг к другу. В этом они были похожи. Услышал, как она тяжело вздохнула во сне и увидел, как опускается грудь на выдохе. Потер глаза и вылез из салона навстречу морозу, принимая его, как близкого друга. В теплой машине он стал рассуждать не в том русле, в каком должен бы. Нужно собраться. Открывает дверцу с ее стороны и еле удерживается от того, чтобы прикоснуться к мраморной щеке, чуть подернутой румянцем. «Черт, Карпов!» Унял зуд в пальцах и только тихонько растормошил женщину за плечи. Она медленно приоткрыла веки и пьяно посмотрела на него. — Мы приехали… — Так скоро… — осмотрелась и поцеловала сына в лоб. — Крепко спит. Нужно разбудить. — Выходи из машины, — твердо, но ласково обратился Стас. — Не нужно ему мешать. Ирина удивленно моргнула на него, но повиновалась и не смогла не отметить приятного дрожания внутри от картины того, как мужчина берет на руки мальчишку и тот, ничего не осознавая, крепко обхватывает его шею и утыкается носом ему в плечо. — Машину заблокируй, — прошептал женщине Стас и пошел в направлении избы. Ирина скоро нагнала их и приоткрыла дверь, позволяя мужчине беспрепятственно внести мальчишку в дом. Там они уложили его на кровать и накрыли теплым пледом. Без огня дом снова омертвел и нужно было вдохнуть в него жизнь. — Посиди с ним, — бросил Стас. — А я за дровами. Рыжая прилегла рядом с сыном начала гладить его по голове. Она почувствовала безопасность и это было самым прекрасным чувством на свете.

***

Горячий поток, обдающий щеки и лоб, проник внутрь через нос и согрел грудь. Стас чуть усмехнулся и выпрямился. Жутко захотелось курить. Впервые за столько времени. Выудил из секретного уголка пачку и флягу. Набросил верхнюю одежду и прошмыгнул на улицу. Первые затяжки не получили никакого ответа от организма. Только начали немного уплотнять воздух в легких. Луна пронизывала табачный дым насквозь и тот летел в пространство не сворачиваясь, по прямой, лишь распыляясь во все стороны. Докурил быстро. Стал смотреть на лес. Темный, непроглядный. Трое людей в такой чаще ищут убежища… Пожалуй, это единственное место, где его правда можно найти. Глоток из фляги не дает замерзнуть. Спокойствие разлилось по телу и наполнило атмосферу вокруг умиротворенностью. — Не помешаю? Ее голос надламывает его спокойствие и наружу, как из-под льда застывшей карамели, лезет начинка, мгновенно заливающая его желудок. — Нет, конечно. Ирина становится рядом и Стас чувствует, как от нее исходит тепло. И снова это дурацкое желание прикоснуться к ней. Возможно, чтобы почувствовать, что она реальна, ведь столько всего, на первый взгляд, ирреального произошло с ними. — Пьешь? — ухмыляется рыжая и толкает мужчину локтем в предплечье. — Пью, — кивает тот и протягивает ей флягу. — Хочешь? — Хочу. Она на удивление быстро соглашается, принимая горячительное из его рук. Глотки расширяют ее зрачки и мороз затем почти причиняет боль, когда вдыхает через рот. — Спасибо за Сашку, — начинает Ирина после пары минут молчания. — О чем ты? Забудь. Женщина проводит взглядом по его рукам. Одна ладонь накрывает другую. — Замерз? — Да нет, — отмахивается Стас, слегка улыбнувшись. — А ты? — Да. Но в дом не хочу пока. Голова Ирины все еще повернута в сторону мужчины. Она сомневается. Может ли это делать сейчас? То, что собирается… С другой стороны, это ведь просто… Ничего сверхъестественного. Ирина придвигается ближе и обвивает руками руку мужчины. Стас замирает и, кажется, почти перестает дышать. Голова рыжей склоняется к его плечу. Мужчина растерянно молчит. Все становится слишком опасным. Так вообще может быть? И должно ли? Но, сейчас какая разница? Они стоят так до тех пор, пока Ирина не начинает почти незаметно дрожать. Тогда Стас высвобождает руку и приобнимает ее, стараясь согреть. — Я не знаю, что бы со мной было, если бы я не знала тебя, — внезапно признается Ирина и поднимает лицо, вглядываясь в глаза мужчины. — Прекрати, Зимина. Ничего бы не было. Помог бы кто-нибудь другой. — Что бы ты не говорил, я никому не доверяла так, как тебе. Их лица так близко, что в глазах друг друга они могут увидеть почти что все звездное небо. Они перехватывают дыхание друг друга приоткрытыми губами. Этот вечер — еще одна трещина в холодной стене, которой оба отгородили себя.