Записки из старинного трюмо.

Сердце забилось учащенно. Она спотыкалась, пытаясь ускорить бег. У нее совсем не получалось. Прежде, чем она завернула за угол в бетонном коридоре, врезалась в стену и от тесного контакта с ней стесала себе костяшки на правой руке. До невозможности болело все внутри, ее били так, чтобы не оставалось следов, но собственное тело не проведешь, оно ныло, просило об отдыхе. Кровь, размазанная по щеке, засохла, губы стянуло коркой с металлическим привкусом. Дыхания не хватало. Сил тоже. Над ее головой перед еще одним поворотом хлопнула и перегорела лампочка. Пригнувшись от такой неожиданности и вскрикнув, Ирина закрыла лицо руками, спиной нащупала стену и задрожала. Сердце теперь просто таранило ребра, а в глазах мгновенно собрались слезы. Договорившись с последними возможностями своего организма, она снова заставила себя бежать. Сильная мужская рука надавила на рот, вызывая новую волну удушливого страха и боли. Потянула ее назад, за угол. Вторая рука крепко обвила ее талию. Она попыталась закричать, впилась пальцами в ладонь захватчика, но вдруг холодный кончик носа зарылся ей в волосы и тронул висок, а сухие губы прошептали на ухо: «Ира, это я». Этот хриплый шепот она бы не спутала ни с чьим больше. Успевшие высохнуть, слезы снова появились на глазах, только теперь это были слезы облегчения. Ирина обмякла в спасительных объятиях Стаса. «Нет!», закричала женщина, вскакивая в кровати. Истерика, начавшаяся во сне, набрала новых оборотов наяву. Она так резко села, что потемнело в глазах. Пришлось откинуться на подушки. Она вспомнила, где она. В избе, затерявшейся на окраине деревни, что распласталась в долгих и долгих километрах от Москвы. Она в безопасности. И с ней Стас. К слову, о Стасе… — Ир, ты что? — он вбежал в ее комнату и испуганно присел на край кровати. — Кошмары? — Скорее, воспоминания… — Зимина глубоко задышала. Мужчина сочувственно посмотрел на нее. — Нормально? Женщина закивала головой. Они помолчали. — Стас… — вдруг так тихо отозвалась Ирина. — А что было бы, если бы тебя там не было? — Где? Ах, ты об этом… Какая разница? Главное, что я там был. И все. — Ты мог не успеть или никогда не узнать… Они бы убили меня? — Ир, я не знаю. — Стас устало потер глаза. — Ты прав… Не стоит об этом думать. Рыжая снова села, но теперь уже медленно и смогла унять панику, стала медленно приходить в себя. Карпов как-то неуклюже притронулся к ее молочному плечу, скрытому ночной рубашкой, и через секунду отдернул руку. Изба пропиталась теплом, спать можно было в любом ее уголке — везде было одинаково тепло. Рыжие волосы тускло горели в лунном свете, бледность женщины немного взволновала Стаса, поэтому он попросил ее лечь и еще немного поспать. — Скоро утро. Пойду еще подброшу дров в печь. Он вышел и оставил ее одну. Он знал, что больше такого не будет. Успел проследить это в машине, когда они бежали из Москвы. Ей удалось задремать, потом сон стал глубоким, и она проснулась от кошмара. Но когда заснула снова, продержалась до самого утра. Стас присел на корточки возле печи и стал смотреть на открытый огонь. В стекла стучались ветки. Падал снег. Так спокойно у него на душе почему-то не было никогда. Карпов прикрыл глаза и прислушался. Так тихо вокруг. Здесь они — люди без истории. Люди, у которых было все, но сейчас нет ничего. Ничего, кроме имени и пространства — одного на двоих. Ирина поворочалась в кровати. Он услышал это по еле заметному скрипу и улыбнулся. Снова заснула. Сосновый запах, казалось, теперь в их крови. И этот запах успокаивает. Изоляция от всех заставляет смотреть на многие вещи по-другому. Только не сейчас. Через время. Стас знал об этом. И он хотел увидеть, какие именно вещи изменятся.