Записки из старинного трюмо.

Старик недоверчиво смотрит на Стаса. Его морщинистый лоб на несколько секунд напрягается, а глаза, подернутые пеленой, прищуриваются. — Скажи мне, дочка, кто это, или я укажу ему на дверь. Голос его звучит преувеличенно строго, с хрипом, и не придает старику любезности. В комнате пахнет влажным деревом, запыленные окна пропускают совсем немного света. Деревья, покрытые снегом, стучатся тонкими ветками в стекло. Их качает ветер, вой которого слышно по углам. Погода изменчива: только вчера все подтаяло, как наутро замерзло снова. Из печи доносится треск поленьев, сосновый аромат наполняет грудь вместе с вдохом. Этот сухой воздух противоречит влажности комнаты, и языки дыма клубятся в топке. Ирина оборачивается на мужчину, застывшего в дверном проеме, еле заметно улыбнувшись. — Он — друг. Очень хороший друг, с которым я чувствую себя в безопасности. Наверное, с ним одним. У Стаса бегут мурашки по спине от таких ее слов, гордость заполняет какую-то часть сердца, и подбородок как-то сам вздергивается, ноги сами идут вперед и останавливают хозяина за спиной рыжеволосой женщины, которая в этот самый момент начинает чувствовать его тепло плечами, позвоночником, поясницей. — Я должен знать, что Птичка в безопасности, — безапелляционно отсекает белесый от седины старик. У Карпова округляются глаза, он смотрит на хозяина дома и через секунду косится на Ирину, упираясь взглядом в затылок. Женщина улыбается шире и пожимает плечами: — Я ему верю. — Хорошо, — удовлетворенно кивает старик и вздыхает. — Я вам помогу. Только, Птичка, многого не жди. Я уже не так молод, да и в деревню много чужих людей приехало. — Понимаю, — отвечает Ирина и заглядывает старику в глаза. — Да будет так, как ты скажешь, — сдается тот. При взгляде на Иру его глаза всегда наполняются теплом. Стас отметил это, и связь старика и этой женщины стала интересовать его еще больше. — Спасибо, — выдыхает Ирина. И со смыслом добавляет: — Я не забуду. — Мне ничего не нужно, — с улыбкой возражает старик. — В память о твоем отце, Птичка. Они выходят из теплой хижины на пронизывающий ветер. Под их обувью скрипит снег, под ногой раздается треск — Стас наступил на корку льда. Верхняя одежда, провисевшая в сенях, слегка холодная и вызывает дрожь в теле. Ира идет к машине, сжимая в ладони старый потертый ключ. Стас останавливается, пытаясь отыскать уже другой ключ — от автомобиля. Фары вспыхивают, с дверей снимается блокировка. Она ныряет в салон, но там нет спасения — машина промерзла. Согревает руки дыханием. Он заводит мотор. — Я же просила тебя не идти за мной, — с каплей возмущения начинает Ирина. — Он не любит чужих. — Ну, Ир, я не хотел палить бензин. А сидеть в машине без обогрева — мертвый номер. — Нужно было тогда сразу со мной идти, — не отступает рыжая. — А то я даже не знала, как себя вести. — Прости, — примирительно, тихо произносит он и мягко улыбается. Его взгляд покрывает ее щеки румянцем. Женщина отворачивается к окну, всем видом показывая, что разговор окончен, но на губах появляется победная улыбка. Стас замечает это и позволяет ей наслаждаться чувством превосходства. В небольших количествах не помешает. — Ладно, поехали, — продолжая улыбаться, бросает Ирина. — Здесь недалеко.