Disney/Hogwarts

Джек X

      Не став дожидаться, пока Астрид придёт в себя от шока, вызванным его неожиданным появлением, Джек бросился к вороху одеял, в которые был завёрнут Иккинг. Он проделал весь этот путь, следя за девчонкой в надежде найти своего друга, и теперь он нашёл его. Нашёл и не мог поверить своим глазам. Иккинг лежал без движения, на бледном лице выступили бисеринки пота, но его дыхание было ровным. Почему он без сознания? Джек наклонился к нему и в неведомом порыве сдёрнул одеяла, пытаясь найти рану. Лучше бы он этого не делал.       — Что за… — голос слизеринца сорвался, перейдя в придушенный вопль ужаса. — Иккинг!       Мальчик без ноги не шелохнулся. Джек упал на колени у его импровизированной постели и зажал рот руками, пытаясь подавить рвущиеся наружу рыдания. Этого не может быть… не может, не может! Голова затуманилась, совершенно отказываясь соображать. Даже закрыв глаза, Джек видел перед собой жалкий обрубок, в который превратилась левая нога Иккинга. Это было похоже на ужасный, неправдоподобный кошмар, и Джек просто отказывался верить. Кто-то мягко прикоснулся к его плечу, и слизеринец отшатнулся так, будто его ткнули раскалённой кочергой.       — Как… что… как это произошло? — с трудом выдавил Джек, поднимая затравленный взгляд на Астрид, стоящую за его спиной и заламывающую руки.       Она выглядела несчастной, но Джеку было всё равно. Она знала. Знала и ничего ему не сказала! После всего, что им довелось пережить вместе, он отказывался верить, что Астрид способна на такую подлость. Он с ног сбился, пытаясь разыскать Иккинга, выведать правду у отмалчивающихся профессоров. Он даже пытался пробраться в кабинет директора, но Фуфелшмертц выловил и наказал его. Остальные тоже переживали и места себе не находили, а она знала! Фрост издал почти животный рык, чуть не накинувшись на изменницу, но его удержала женщина, на которую он поначалу даже не обратил внимания.       — Прошу тебя, успокойся, — обеспокоенно произнесла она мягким материнским голосом, однако Джек только оскалился. В нём проснулся дикий инстинкт, который было трудно подавить во время неконтролируемого гнева. — Давай поговорим! — отчаянно взмолилась женщина. — Я всё объясню.       — Конечно объяснишь, — огрызнулся Джек, не задумываясь о том, что женщина была намного его старше. — Почему он не приходит в себя? Он спит, или ты его усыпила?!       У женщины было вытянутое лицо, впалые щёки, длинный нос и тонкие губы. Большие миндалевидные глаза хранили в себе все оттенки зелёной листвы. Каштановые с проседью волосы были заплетены в две длинные косы.       — Он будет спать, пока не утихнет боль, — тихо произнесла она.       Джек нахмурился, ожидая дальнейших объяснений. Он перевёл взгляд на Астрид, которая тут же испуганно вздрогнула, будто он собирался её ударить. Она осторожно подобралась к постели Иккинга, опустилась на колени, быстро поправив одеяла, которые Джек свалил в одну кучу, и застыла рядом со своим спящим парнем. Кажется, она плакала.       — Как тебя зовут? — спросила высокая женщина, всё ещё стоя там, где Джек застал их с Астрид.       — Джек Фрост, — угрюмо представился он.       — Меня зовут Валери, — кивнула женщина. — Я изучаю драконов. — Драконов. Джек напрягся. Ужасная догадка промелькнула, словно молния, оставив на душе неприятное покалывание. — Ты не против немного со мной пройтись?       Джеку ничего не оставалось, кроме как согласиться. Они покинули склонившуюся возле постели Иккинга Астрид и неспешно отправились по извилистой тропинке, окружённой деревьями. Здесь, под куполом барьера, было намного чище и опрятнее, чем в остальном лесу. Под ногами не валялись камни, о которые можно было споткнуться и свернуть себе шею, ничто не хрустело под ботинками, а в лицо не врезались острые руки-ветки. Он будто попал в какой-то ухоженный королевский лес, в котором в далёкие времена охотились представители царской семьи. Вывод напрашивался сам собой — здесь уже некоторое время жили люди. Люди всегда подстраивают всё под себя, уничтожая дикую природу, делая её домашней и комфортной. Но куда вела его эта женщина, Валери?       Прошла минута томительного молчания, прежде чем Валери остановилась. Раздвинув пушистые ветви ели, скрывающие обзор на большую расчищенную поляну, она жестом пригласила Джека пройти вперёд. Он послушно ступил в открывшийся проход, зажмурив глаза, чтобы в них не попали хвойные иглы, а когда открыл их, в ужасе отшатнулся, чуть не наступив на следующую за ним Валери.       — Это же… — выдохнул Джек, чувствуя, как в горле моментально пересохло.       — Дракон, — кивнула Валери.       — Тот самый дракон, — неосознанно поправил её Фрост. — Которого мы ви…       — Видели? — нахмурилась женщина, переводя взгляд с парня на дракона, будто пытаясь уличить кого-то из них во лжи. Дракон виновато поджал исполинский хвост, словно какой-то кот размером с маленькую башню Хогвартса. — Когда и с кем ты его видел?       — Ну, — замялся Джек, пытаясь припомнить, — кажется, пару недель назад. Я был с Иккингом.       Валери выглядела мрачнее тучи, но, опять же, Джек не очень-то переживал за её чувства.       — Я надеялась, что кроме Иккинга и Астрид никто не знает о существовании Грозокрыла.       — Раз так, зачем вы привели его сюда?       — Так… нужно, — выдавила Валери, отводя взгляд. — А потом неожиданно появились дети, Грозокрыл испугался, подумал, что нам угрожает опасность…       — Это он… напал на Иккинга? — едва узнавая свой голос, спросил Фрост. — Он лишил его ноги?       Валери кивнула.       — Мне очень жаль, Джек Фрост, — прошептала она. — Я не успела вовремя. Это моя вина.       — Да, — кивнул слизеринец. — Так и есть. Можно вылечить сломанные кости, но ни одно зелье, ни одно заклинание не отрастит ногу обратно.       — Я знаю, — прошептала женщина. — Я буду нести груз ответственности до конца своих дней, но всё равно осмелюсь попросить тебя об услуге.       — Ради тебя или ради Иккинга?       — Ради него, конечно, — поспешно добавила она. — Другим необязательно знать о том, что случилось с твоим другом, это вызовет панику, ажиотаж и привлечёт ненужное внимание к Иккингу, что может помешать его выздоровлению. Прошу, сохрани то, что ты видел, в секрете.       — Нет, — просто ответил Джек. — Если все в Хогвартсе будут в курсе, они поднимут бунт, и пострадают школа, Северянин, ты и твой кровожадный дракон, но не Иккинг. — Валери судорожно вздохнула, видимо, представив себе эту ужасную картину. — Я скажу тем, кто заслуживает знать. Кому важен Иккинг, а не пикантная история.       Женщина, изучающая драконов, с сомнением кивнула, будто не зная, верить Джеку или нет. Он и сам не был уверен в правильности своего решения, но молчать так, как молчала всё это время Астрид, было выше его сил. Остальные тоже заслуживают знать правду. Будто прочитав его мысли, Валери быстро добавила:       — Я попросила Астрид об этой услуге, и ей пришлось согласиться, так что не стоит винить её, Джек. Она через многое прошла. В одиночку.       — Она не должна была переживать всё это без поддержки друзей. Её выбор доказывает лишь то, что мы ей не нужны, — выплюнул Фрост. Ярость всё ещё закипала внутри него от одного упоминания имени девушки. Понадобится время, чтобы он снова смог с ней хотя бы разговаривать. — Первое испытание, — вдруг произнёс он, заставив Валери вздрогнуть от неожиданной смены темы, — связанно с драконами?       — Я не могу сказать, — пробормотала она.       — Значит, да? — настаивал парень.       — Извини, это не в моей компетенции. Я просто делаю свою работу, Джек.       — Ясно, — прошипел он. Грозокрыл (подходящее имечко для этого уродца) беспокойно зашевелился, будто чувствуя волны злости, исходящие от Фроста. Звякнуло железо, и слизеринец только сейчас заметил, что дракон был в кандалах. А всего-то стоило человеку потерять ногу. — Я насмотрелся, и делать здесь больше нечего.       Джек развернулся, яростно отпихивая от себя пушистые ветви ели, чувствуя, как они рикошетом бьют по вытянутым рукам Валери. Где-то глубоко-глубоко внутри забрезжило чувство вины, но юноша отмахнулся от него, словно от назойливой мухи. Он снова позволил Валери вести себя за собой, потому что забыл путь, по которому они пришли. Поэтому когда они добрались до укромного уголка в тени деревьев, где оставили Астрид присматривать за Иккингом, именно Валери замерла первой, будто увидев призрака. Джек с размаху врезался носом в её спину, снова отметив, насколько высокого роста была эта женщина. Он недовольно выглянул из-за её спины, намереваясь высказать своё недовольство заминкой, и тоже замер, встретившись со взглядом, полным боли. Его глаза были такого насыщенного зелёного цвета, что впору было удавиться.       — Иккинг… дружище… — горло сдавил такой ком, что Джек удивился, как ему вообще удалось что-то произнести.       Он и не заметил, в какой момент ноги понесли его к другу, как он оказался на коленях у его постели и уткнулся носом в костлявую грудь. Джек сжимал Иккинга в объятиях — яростно и отчаянно, лишь бы не поднимать взгляд, не смотреть в полные боли глаза. Иккинг дрожал, не издавая ни звука, и тогда Фрост понял, что его лучший друг плачет. Не просто плачет, а сотрясается в рыданиях, положив лохматую голову на плечо Джека. Что-то горячее скатилось по его щеке и утонуло в мятой футболке Иккинга. Джек с удивлением осознал, что плачет. Он так давно не плакал.       Постепенно Иккинг перестал вздрагивать от судорожных всхлипов, и Джек рискнул отстраниться. Ему не было стыдно за свои слёзы, тем более сейчас они казались сущим пустяком. Он набрался мужества и взглянув в глаза другу, чуть не захлебнувшись изумрудной глубиной. Иккинг поморщился, и с влажных ресниц на щеку упала солёная капля.       — Её нет, Джек, — прохрипел парень незнакомым голосом. Джеку показалось, что он никогда прежде его не слышал. — Её нет.       — Я знаю, — прошептал слизеринец. — Дружище, мне так жаль.       Иккинг снова заплакал. Где-то в отдалении всхлипывала Астрид, даже не пытаясь приблизиться. На груди Джека лежал огромный камень, сдавливая дыхание и причиняя невообразимую боль. Но он знал, что ей не сравниться с болью Иккинга, который только что пришёл в себя после долгих дней без сознания и обнаружил ужасное. Наверное, он всё ещё чувствует, что она на месте, и не может поверить своим глазам. Джек тоже не мог. Это просто какой-то страшный сон.

***

      Он сидел в тихом классе, уставившись пустым взглядом в запылённое окно. Руки всё ещё немного дрожали, и он яростно сжимал пальцы в кулаки, пытаясь унять мандраж, но тщетно. В голове эхом раздавался голос Иккинга, словно отказываясь признать происходящее лишь игрой воображения. Её нет, Джек.       Джек сгорбился на краю парты, будто на краю пропасти. Наверное, со стороны он выглядел, как несчастный ребёнок, покинутый родителями. До него никак не могло дойти, что это всё по-настоящему. Лишь чувство несправедливости заставляло держать себя в руках, воспламеняя внутри праведную ярость. Иккинг не заслужил такого. Никто не заслуживает, тем более его лучший друг. Он никогда не сделал ничего плохого этому дрянному миру. Джек ненавидел мир и боль, которую он приносит его близким.       Яростные размышления прервал скрип двери. Наконец-то явились, не особо торопясь. Злость быстро перенаправилась в другое русло, и Джек едва сдержался, чтобы не наброситься на подруг. «Они ни в чём не виноваты, — вовремя напомнил себе парень. — И им тоже предстоит пережить тяжёлые известия».       — Ты здесь? — свистящим шёпотом спросила Рапунцель, щурясь в темноте.       Джек и не заметил, как стемнело, и во мраке пустого класса было не различить и зги. Послышался тупой стук, скрип стула и тихие ругательства, в которых легко узнавался характер Мериды.       — Где грёбаные свечи?       — Ты вроде волшебница, если я ничего не путаю, — зашипела Рапунцель.       Послышался свист рассекаемого воздуха, и через мгновение в классе забрезжил слабый свет двух почти погибших свечей на преподавательском столе. Их потёкший воск, соединившись, образовал небольшую мерцающую лужицу. Джек различил хрупкую фигурку Рапунцель, стоявшую всего в нескольких шагах от него с палочкой в руке. Где-то сбоку, всё ещё держась за подвернувшийся по пути стул, сгорбилась Мерида.       — Слава Мерлину, теперь я вижу вещи! — недовольно пробормотала она и похромала к парте Джека. — Есть новости?       Обнаружив, что не может говорить, Джек просто кивнул. Рапунцель тут же накинулась на него, требуя «всё-всё» им рассказать. И он рассказал. Как следил за Астрид, которая привела его к барьеру глубоко в Запретном лесу. Как он увидел Иккинга, а потом — его увечье. Как узнал о драконе, который и был причиной исчезновения их друга. А потом он рассказал о том, что Иккинг пришёл в себя и впервые увидел свою ногу. Точнее, бедро и коленную чашечку, переходящую в культю. Он умолчал только о своих слезах и истерике лучшего друга. Это останется между ними. Астрид тогда была слишком занята собственными рыданиями, а Валери вежливо оставила их в одиночестве, чтобы не стеснять своим присутствием.       Мерида молчала, но Джек видел, как что-то блеснуло на её пухлой щеке. Рапунцель даже не скрывала, что плачет. Она судорожно всхлипнула и прошептала:       — Он сейчас не один?       — Я бы не оставил его одного, — огрызнулся Джек. — Там Астрид и эта женщина, Валери. Она сказала, что Иккингу всё ещё нужен тщательный уход, потому что боли будут некоторое время просто невыносимыми… — его голос сорвался, он смущённо кашлянул и продолжил: — А Хофферсон, похоже, наплевала на занятия и решила надоедать Иккингу, пока он не захочет оттяпать и ей что-нибудь важное.       — Джек! — возмутилась Рапунцель, округлив глаза.       — Что? Она чёртова заноза в заднице! — рассердился Фрост. — Ещё и наглости хватило промолчать о таком!       — Ладно, Астрид допустила ошибку, но её тоже можно понять, — своим неизменно нравоучительным голосом произнесла Пунзи. — Она думала об Икке.       Джек изобразил неприличный жест, и Рапунцель обречённо возвела глаза к потолку. Мерида всё ещё молчала, и Джек бросил на неё обеспокоенный взгляд. Нижняя губа девочки отчаянно дрожала.       — Ты в порядке? — тихо спросил он.       Мерида поспешно кивнула и утёрла нос тыльной стороной ладони. Рапунцель нервно расхаживала из одного угла кабинета в другой.       — Уже слишком поздно, чтобы навестить его?       — Ему нужен отдых, — угрюмо ответил Фрост.       — Да-да, ты прав, — Рапунцель, заломив руки, прикусила губу, явно сдерживая слёзы, пытаясь выглядеть сильнее, чем она есть на самом деле.       Джек вдруг вспомнил, через что ей самой пришлось пройти. Словно в напоминание самой себе, она до сих пор коротко стригла волосы. Будто боясь, что они снова превратятся в волшебный артефакт, и тёмная ведьма вернётся по её душу. Готель… Рапунцель видела её в долине Борроудейл. Была ли это игра воображения, вызванная её личными демонами, или ужасающая реальность, Джек не знал, но до него только что дошло, сколько раз они все были на волосок от смерти. Им всего по четырнадцать лет, а за последние три года каждый из его друзей хотя бы раз, но оказывался в смертельной опасности. Что это за мир такой?       Фрост снова неосознанно посмотрел на Мериду. Она выглядела… плохо. Убита горем, как бы пафосно это ни звучало. Ему захотелось обнять её, как он обнял Иккинга, лишь бы не видеть эту боль, которая отзеркаливалась в нём самом. Но с той злополучной вечеринки Мерида была подчёркнуто холодна с ним. Может, если попытаться заговорить сейчас, когда она ненадолго ослабила свою защиту, ему удастся вернуть всё на прежние места? Видит Мерлин, он не хотел причинять ей боль ни тогда, на вечеринке, ни после неё. Никогда.       Джек уже спрыгнул со стола, чтобы подойти к ней и заговорить. Он сделал шаг, и дверь в кабинет снова скрипнула. Слизеринец резко обернулся, ожидая увидеть кого угодно, даже профессора Гиббс, но на пороге стоял, внимательно вглядываясь в полумрак, Джеймс, мать его, Хокинс.       — Потерялся, чемпион? — в голосе Джека было столько яда, что им можно было бы отравить чёртового Грозокрыла.       — Фрост? Я искал… — Хокинс осёкся, заметив Мериду. — Мери.       Девушка резко подняла голову, в рыжих кудряшках золотом заплясал свет пламени. Она удивлённо вскинула брови и неожиданно для всех улыбнулась.       — Что ты здесь делаешь, Джеймс? — Мерида соскочила с парты, нетвёрдой походкой направляясь к гриффиндорцу. Джек поборол дикое желание схватить её за руку, не позволив так легко уйти от важного разговора. Разговора, которого он даже не успел начать. — Как ты нас нашёл?       — Фуфелшмертц видел, как вы заходите сюда, — мрачное лицо Хокинса осветилось улыбкой, словно кто-то тыкнул ему свечой прямо в рожу. Джек бы с радостью… — Мы с ним друзья, вроде как, — хмыкнул гриффиндорец.       — О, — Мерида смущённо заправила непослушные кудряшки за ухо, — а что ты хотел?       — Извиниться, — просто ответил Джеймс. — Если ты позволишь… и не здесь.       — Хорошо, пойдём, — Мерида обернулась к Джеку и Рапунцель, будто только вспомнив об их существовании. — Если появятся какие-нибудь новости, дайте мне знать, — быстро сказала она. — Завтра мы должны…       — Да, — кивнула Рапунцель. — Обязательно. Я узнаю, что ему необходимо, потом скажу тебе.       Мерида кивнула и, даже не глядя на Джека, выскользнула из кабинета вслед за Хокинсом. Вот так просто! Фрост не помнил себя от злости. Если бы он сказал: «Мери, я тут хотел извиниться, пойдём выйдем», Мерида покрутила бы пальцем у виска или показала бы другим пальцем чего похуже, но никак не согласилась бы без лишних слов! Воистину, он не понимал женщин.       — Кхм, — возвращаясь к реальности, откашлялся Джек, — Иккингу не помешали бы какие-то фрукты, чистая одежда…       — Я знаю, Джек, — перебила его Рапунцель. — Я захвачу с собой всё. У меня есть некоторые представления о том, что нужно человеку, когда он несколько отдалён от цивилизации.       — О, ладно.       — И да… я могу попросить тебя об одолжении? — Джек удивлённо кивнул, недоумевая, почему она вообще спрашивает. — Ты ведь помнишь, что завтра за день? Должны объявить о начале первого Испытания, и я буду занята, помогая Хиро, ведь он чемпион моего факультета, а…       — Слишком много слов.       — Юджин. Поддержи его, — выпалила Рапунцель и, немного погодя, добавила: — Пожалуйста.       — Конечно, в чём вопрос, — пожал плечами Джек. — Завтра увидимся.       Он шёл по коридору в сторону подземелий, и ему всюду мерещились зловещие тени с длинными шеями и извивающимися языками. Оказавшись в постели, он тут же провалился в мучительный сон. Ему снился огромный дракон, похожий на Грозокрыла, только раза в два больше, чёрного цвета, с огромными клыками и кровавой пеной у рта. Он откусывал головы всех, кто был дорог Джеку, а Джек кричал, срывая голос, умоляя его прекратить. У его ног упала голова со спутанными, измазанными кровью и грязью рыжими волосами. На пухлых щеках струпьями свисала проткнутая клыками кожа. Он упал на колени, но голова Мериды уже исчезла, и когда Джек поднял взгляд, снова едва не закричал. На него сверху-вниз смотрел призрак. Холодные голубые глаза словно прожигали дыру в его сердце.       — Сдавайся, — прошелестел голос, в который он некогда влюбился. — Сдавайся, иначе тоже умрёшь.       — Эльза…       Он открыл глаза, чуть не задохнувшись от собственного частого дыхания. В спальне для мальчиков слышался мерный храп однокурсников, которым было до звезды, какие сны приходят ночью Фросту. Он попытался снова закрыть глаза, но веки непослушно поднимались, словно они были на пружине. Дождавшись, когда биение сердца наконец придёт в норму, он выпил целый стакан воды, вернулся в постель, но так и не смог уснуть.       На утро Джек чувствовал себя хуже, чем после той вечеринки в честь избрания Юджина чемпионом Слизерина. Глаза слипались, в горле першило, голова гудела похлеще Хогвартса, студенты которого взбесились в преддверье первого Испытания. В ранний час Большой зал уже был забит битком, словно ожидая какой-то праздник, но вот настроение Джека было далеко от праздничного.       Он протиснулся мимо щебечущих третьекурсниц, подмигнув кудрявой блондинке, которая мгновенно залилась румянцем, и начал продвигаться к столу Слизерина, когда заметил могучую фигуру мистера Хэддока. Он беседовал посреди зала с постоянно украдкой оглядывающейся Фэй. Джек даже не заметил, как оказался прямо за спиной отца Иккинга, вежливо хлопая того по плечу.       — Джек! — воскликнул мистер Хэддок и тут же сграбастал парня в крепкие объятия. — Рад тебя видеть, сынок! Как ты?       — Нормально, — прокряхтел Джек, оправляясь после костедробильного проявления нежности. — Что вы здесь делаете, мистер Хэддок?       — А… разве ты не знаешь?       — Из-за Иккинга? — осторожно спросил Джек, не зная, в курсе ли его отец о произошедшем.       Стоик хмуро кивнул.       — Здесь все шушукаются, когда речь заходит о моём сыне. Будто стыдятся того, что с ним случилось. А им и вправду должно быть стыдно! — прорычал он. — Допустить такое на территории школы… Проклятые драконы, — мистер Хэддок перешёл на свистящий шёпотом, который был не тише его обычного голоса. — Сначала отобрали мою жену, теперь сына. Меня не пускают к нему, иначе я бы свернул шею этой твари!       Джек смущённо взлохматил платиновые волосы. Он хотел было напомнить мистеру Хэддоку, что мать Иккинга погибла от рук вломившихся в их дом грабителей, а сам Иккинг всё ещё жив, несмотря на увечье. Но всё же жив. А дракон, которому Стоик угрожал свернуть шею, был раз в пять больше его самого. Но Джек решил, что разумнее будет промолчать, поэтому просто пожелал мистеру Хэддоку терпения и сил, высказав желание увидеться позже, и отправился к столу Слизерина, намереваясь наконец-то позавтракать. Проходя мимо столпотворения гриффиндорцев, Джек краем глаза заметил Мериду, воркующую с Хокинсом. Как прежде. Будто ничего и не произошло. Ну конечно же, его она с радостью простила и ещё не раз простит, это же милый, добрый, красивый Джеймс, шрамированный уродец. Фрост почувствовал привкус желчи на кончике языка и подавил желание сплюнуть. Его до невозможности раздражало, что Дунброх возится с этим оборотнем, будто с писаной торбой, но ничего не мог с этим поделать. Пока что.       Тяжело опустившись на деревянную скамью, Джек хмуро уставился в пустую тарелку. Где еда, чёрт её дери? Он оглянулся в поиске объяснений и заметил Флинна. Староста Слизерина был необычайно тихим, не даря фирменных улыбок всем девчонкам Хогвартса и не хвастаясь направо и налево чем бы то ни было. Флинн всегда находил возможность потрепать языком, но только не сегодня. Джек вспомнил о просьбе Рапунцель и подвинулся ближе к другу, ободряюще обняв его за плечи одной рукой.       — Утро доброе, — бодро поздоровался Фрост, хотя на душе у него было так гадко, что сказки про доброту утра казались чистой ложью.       — Ага, — буркнул Флинн, не поднимая головы.       — Трусишь? — хмыкнул Джек.       — Ещё чего! — чемпион наконец-то оторвался от созерцания пустого стола и одарил друга высокомерным взглядом. — Не мели чепухи.       — Слушай, Райдер, ты ведь не тешишь себя надеждой, что я мог усомниться в твоей доблести?       — Ой, да заткнись ты, Фрост, — фыркнул Юджин, шутливо отталкивая Джека. — Небось отдал всё своё золотишко за победу вражеского чемпиона.       — Как ты узнал? — округлил глаза Джек.       Юджин расхохотался. На его зеленоватых щеках наконец-то проступило подобие румянца. Кажется, миссия выполнена, мисс Корона. Парням не нужно долго расшаркиваться, чтобы поддержать друг друга.       — Что с завтраком? Неужели перед Испытанием нас будут морить голодом? — ворчливо пробурчал Флинн, но Джек видел, как напряжение понемногу его отпускает.       — Это вполне в духе Северянина, но при чём тут простой народ, который хочет лишь хлеба и зрелищ? — покачал головой Фрост. — Зрелища уже не за горами, и я требую хлеба!       Перекинувшись с Юджином парочкой отвлечённых от Турнира реплик, Джек рассеянно оглядел слизеринцев, пытаясь отыскать взглядом Астрид, но её за общим столом не оказалось. Это хорошо. Значит, Иккинг не один. Послышался звук отодвигаемого стула, головы всех учеников как по команде обернулись к кафедре преподавателей. Северянин уже стоял во весь свой могучий рост, ожидая, когда в зале наступит полная тишина. Наконец он хлопнул в ладоши, как делал это всегда, собираясь что-то объявить. В воздухе витало такое напряжение, что Джек мог бы его потрогать, если бы захотел.       — Пришёл этот день, — торжественно заявил директор. — Сегодня состоится первое Испытание! — он подождал, пока бурные аплодисменты стихнут, и это заняло некоторое время: возбуждённые ученики едва столы не попереворачивали, переполненные радостным ожиданием. — В полдень мы ждём всех вас на сооружённой у опушки Запретного леса специальной арене.       Джек нахмурился, пытаясь припомнить, была ли какая-то арена ещё вчера, когда он пробирался в лес вслед за Астрид. Ничего такого на ум не приходило. Из-за столов различных факультетов послышались нетерпеливые возгласы.       — Что за Испытание?       — Какая арена?       — Это опасно? — выкрикнула какая-то перепуганная первокурсница из Пуффендуя.       — Опасным будет её бюст через пару лет, — прищурился Флинн, заставив Джека расхохотаться.       В такие моменты он не совсем понимал, на полном ли серьёзе говорит его старший товарищ, но сейчас любая шутка разряжала обстановку. Проигнорировав все вопросы, Северянин спокойно дождался, когда они стихнут. В этом ему немного помогла Миллс. Ей стоило только немного привстать, зловеще сверкнув ядовито-зелёными глазами, и Большой зал заткнулся, будто щёлкнули невидимым выключателем.       — А теперь информация для наших чемпионов, — радостно произнёс директор. — Задание первого Испытания — приручить дракона!