Легендарный Жнец: Теперь Нас Двое

      Эвелин около недели жила у Гробовщика, пока не зажили последствия странного сбора душ. С тех пор подобное не повторялось, и вроде бы все успокоилось. Пока до Легендарных не дошли слухи о том, что случай повторился.       Это был обычный спокойный день в Департаменте, атмосферу которого не могло нарушить буквально ничего, пока к Эвелин, чуть ли не засыпающей на диване в отделе жнецов оттого, что ей надоело спать на гробу, не подбежал обеспокоенный Уильям Т. Спирс со своей обыденной папкой в руках.       — Диспетчер Беррингтон! — своим повышенным тоном Уилл напугал дремлющую девушку, и та аж подскочила на месте.       — Мистер Спирс, — Эвелин лениво поднялась с дивана, мотая головой из стороны в сторону, как бы приходя в себя после сна. — Вам не свойственна такая обеспокоенность. Что случилось?       — Ваш случай, около недели назад. Рецидив, — сообщил Уильям, отдышавшись. Легендарная жница замерла на месте. Понятие рецидива означало повтор.       — Пострадавшие?.. — в полувопросительном тоне проговорила обескураженная Эвелин, как бы требуя информации о случившемся. Нельзя будить ее такими новостями.       — Двое. Один в медицинском отделе в реанимации, второй отделался…царапинами, — сухо пояснил Уильям.       Жница, которая была буквально поражена такой интонацией обычно невозмутимого начальника, бросилась в сторону медотдела. Надо сказать, что чем ближе девушка приближалась к нему, тем больше вокруг нее начинали мелькать обеспокоенные лица других жнецов, которые, судя по всему, уже обо всем знали и то и дело шептались об этом. Наконец, среди всей этой толпы в черных классических костюмах, из открытой двери процедурной появилось красное пятно. Грелль Сатклифф, в обычности своей уверенный в себе и открытый, сейчас шел с лицом театральной горечи и сожаления. Однако, что-то правдивое в глазах этой «актрисы» все же было.       — Что случилось? — подойдя к алому жнецу, спросила Эвелин.       — Ты когда-нибудь видела, как душа пытается убить бога, пытающегося ее забрать?! — взревел Грелль, размахивая руками. Только сейчас девушка заметила, что его ладони все перебинтованы, а на шее красуется большая повязка. «А второй отделался царапинами» — прозвучали болезненным эхом в голове Эвелин слова Уилла. Это была их пара, Сатклифф и его напарник. Красноволосый жнец, один из профессиональных шинигами, которому, как казалось, не составляло труда собрать все души (и парочку лишних)… Просто удивительно, что он не справился.       — Как твой напарник? — спросила девушка.       — Ему повезло куда меньше, — с ироничной, но полной сожаления грустной улыбкой протянул Сатклифф. — Насколько знаю, ему прилетело по какому-то важному органу…       Эвелин не дослушала Грелля. Она, сбивчиво дыша и глядя куда-то перед собой, быстрым шагом направилась вглубь отдела. Вдруг ее взгляд невзначай метнулся куда-то в бок и упал на прозрачные стеклянные стены одной из палат реанимации. Там, за толщей стекла стояла кровать, вокруг которой стояло множество различных приборов, измеряющих пульс в частности, трубочки и провода от них тянулись к лежащему на кровати телу жнеца с перевязанным горлом. Судя по суете, что творилась вокруг палаты, это и был тот самый напарник Грелля, кому «повезло куда меньше». Внутрь никого не пускали, и мало кому рассказывали о случившемся. Однако, это было весьма нелогично, поскольку жнецы всё равно узнавали все от своих коллег.       — Эвелин Джен Беррингтон, претендент на титул Легендарного Жнеца, — представилась девушка медсестрам, что стояли возле дверей палаты и пытались о чем-то перешептываться, чтобы это ускользнуло от остальных окружающих их жнецов; стоило им услышать голос Эвелин и ее слова, они замолчали, а две из них и вовсе успели куда-то смыться. — Я имею право знать, что с ним?       Медсестра, осторожно кивнув и извинившись, что не признала в ней ту самую кандидатку на титул сильнейшего шинигами, обо всем рассказала ей. Этому парню пленка перерезала яремную вену. Он бы мог умереть в течение ближайших двух минут после ранения, если бы прибывшая на помощь другая пара диспетчеров не помогла им. Дальше Эвелин не позволила продолжить этот становившийся с каждой секундой все страшнее и страшнее рассказ, прервала речь медсестры жестом. Неужели все могло произойти с летальным исходом? А если бы тогда, неделю назад, Гробовщик не пришел бы ей на помощь, она закончила бы свои дни там, на крыше одного из лондонских домов? Что бы было дальше? Что было бы с начальством, когда оно узнало бы о том, что вручило титул Легендарного жнеца девушке, которая и не смогла ничего толком сделать? Да и она сама вовсе не была готова расстаться со своей второй жизнью, казавшейся до нынешнего времени дарёным бессмертие. Эвелин двинулась куда-то дальше от палаты несчастного жнеца. Она — жница, бог смерти, забирающий души людей, и сегодня она впервые задумалась о том, как это больно — терять все, вплоть до своей сущности и воспоминаний. Становиться ничем, уходить в историю. Эти мысли явно пугали Эвелин, поскольку на её глазах выступали истеричные слезы, сердце билось настолько отчаянно, что она едва ли улавливала его темп, а приоткрытые высохшие губы едва дрожали. Паническая атака, самая настоящая.       Полностью погружённая в свои мысли, девушка продолжала свой путь, пока не налетела на кого-то. Сделав шаг назад и пересилив себя, Эвелин подняла голову и увидела Гробовщика. Он был в немного непривычной для себя форме — его челка не закрывала глаза и скрывалась где-то под шляпой. Он не улыбался, его глаза были сейчас цвета сожаления, а после того, как он увидел напарницу в таком разбитом состоянии, доныне никогда не проявлявшемся, еще и удивления. Эвелин долго стояла напротив Легенды, смотря ему своим растерянным и полным безумного страха взглядом прямо в глаза, словно её душа изнутри кричала о помощи.       — У каждого из нас одна душа. Советую беречь свою, — сказал мужчина строгим голосом. Легендарная вновь опустила взгляд куда-то перед собой, а затем, сама не отдавая отчета о своих действиях в виду своего состояния, медленно подошла к Гробовщику и уткнулась в его плечо лбом. Жнец, конечно, не был готов к такому повороту событий, однако прекрасно понимал, что такое состояние Эвелин, почти на грани, требовало поддержки. Легендарный положил руку на белесые волосы девушки и чуть прижал к себе, чем сильно удивил жницу, которая до сего момента была свято уверена в том, что Гробовщика мало что и кто волнует.       — Если тебе очень тяжело, можешь сегодня тоже остаться у меня в лавке, — как-то невзначай сказал Легенда. В ответ девушка коротко кивнула, и жнец почувствовал этот дрожащий неуверенный кивок на своем плече. Она в действительности осталась у него снова. Хотя и планировала в скором времени вернуться в свое поместье и продолжить свою призрачную жизнь жницы, как и было три года до этого.       Вечером, когда Гробовщик разбирал на своем столе очередную пачку заказов, а Эвелин все еще приходила в себя после такого потрясения, в дверь похоронного бюро постучали. Дверь открылась с легким поскрипыванием, задевая колокольчик над ней. В лавку вошел Уильям Т. Спирс.       — Добрый вечер, — как всегда приторно вежливо поздоровался он.       — Добрый ли… — протянула в полголоса Эвелин, сидящая напротив стола Гробовщика. Когда девушка чуть обернулась через плечо, Уилл на секунду застыл на месте, поскольку взгляд ее был совершенно опустошенным и даже издали не напоминал тот, который у нее бывал обычно.       — Я по поводу сегодняшнего случая. Высшее руководство выпустило постановление, касающееся этого, — Спирс достал из своей папки лист и положил его на стол Легендарного жнеца. Девушка даже не двинулась с места и не удосужилась посмотреть на принесенный документ. Гробовщик же с минуту изучал его, после чего оторвал свой взгляд и перевел его вновь на свои заказы на гробы.       — То бишь по этому постановлению, все сопротивляющиеся души должны будут быть собраны нами и только нами, как сильнейшими жнецами в истории? — игриво спросил Легенда.       — Что за сопротивляющиеся души? — очнулась, наконец, Эвелин.       — Души, не желающие своей смерти настолько сильно, что их пленки воспоминаний выходят из-под контроля, доставляя большие неприятности шинигами, — пояснил Уилл.       — Зачастую это как раз дети, — дополнил Гробовщик, — или просто люди, пережившие слишком большое количество счастливых моментов. Никакой счастливый человек ни за что в жизни не захочет умирать.       — Вот как… — протянула девушка, а затем, словно сорвавшись и снова вспоминая события этого дня, заговорила на повышенных тонах. — И всю эту работу надо было взвалить на одних нас? А вы думали, что мы тоже можем пострадать? Или еще того хуже, умереть!       — Эвелин, — раздался строгий возглас на все похоронное бюро. Жница сразу замолчала, потому что то, что Гробовщик поднял голос, было чем-то нереальным и вообще за гранью фантастики. Видимо, девушка настолько волновалась по этому поводу, что стала изводить себя едва ли не до параноидального состояния.       Когда Уильям ушёл, Гробовщик налил бедной жнице чаю и протянул пару печений в виде костей.       — Ты Бог смерти, — начал вдруг он, едва вернувшись на свое место. — Не понимаю, чего ты боишься. Если ты пострадаешь, я просто приду тебе на помощь, и все.       — На твоих словах все достаточно просто. А вот что делать, если счет пойдет на минуты, как у Грелля с его напарником? Что, если Легендарный жнец не успеет? — на автомате выговорила все мысли Эвелин, что были у нее в голове в тот момент.       Гробовщик задумался. А ведь в чем-то она всё же была права. Все совершают ошибки, даже они, шинигами, казалось бы, боги, но тем не менее, и им свойственно ошибаться. Что будет, если Эвелин пропадет из его лавки? Не будет странного звонкого смеха над его шутками и шутками посетителей, который обычно редко услышишь в Департаменте на службе, не будет вечных упреков за беспорядок на столе и запыленные углы комнаты. Прошла всего неделя с лишним, но за нее произошло столько всего, благодаря чему Легендарный жнец где-то в глубине своей давно разучившейся что-либо чувствовать души признался, что он… привык. Именно что привык к этой несуразной, самобытной девушке, которая так внезапно ворвалась в его одинокую жизнь и перевернула в ней все с ног на голову. Пока он размышлял о том, как бы горестна была потеря сумасбродной жницы, объект его раздумий погрузился в сон прямо там, где и сидел все это время.       — Я так боюсь не успеть, — сказал Гробовщик в тишину. — Ты даже не можешь представить насколько, Эвелин Джен Беррингтон.