Тетрадь мыслей

Констант Малфой уже дважды обошёл поместье, пытаясь отыскать собственную жену, но до сих пор не добился успеха. И дёрнул же его внезапный порыв высказать собственные весьма нелестные мысли. От продолжения самобичевания отвлёк хлопок, известивший о появлении домового эльфа. — Хозяин, мы не смогли её найти, - мужчина остановился, словно его ноги в одно мгновенье налились свинцом. — Тинки боится, что Хозяйки нет на территории поместья… Крошечное существо, едва касавшееся пола мягкими ушами, боялось продолжать говорить. Оно слышало, как обречённо выдохнул Господин и сжалось, но не от страха перед мужчиной: Констант был на удивление милосерден. Эльф до смерти боялся лишиться Леди Малфой, что пропала так внезапно, словно её никогда и не было. — Модестус в порядке? – На секунду он даже смог почувствовать облегчение: единственный наследник рода был в безопасности, а значит можно было продолжить свои поиски. — Дай всем команду искать Летицию. Она не могла просто испариться. Домашний эльф поспешно закивал и растворился в спёртом воздухе коридора, а высокий волшебник только в этот момент осознал, как же сильно его трясёт. Он искренне надеялся, что она ещё жива и не оказалась в лапах у кровожадных охотников. Стройная тёмноволосая женщина с опаской ступала по покрытому влажной землёй полу, наощупь просчитывая следующее движение. Влажная покрытая мхом стена неприятно царапала нежную кожу раскрытых ладоней, но останавливаться было нельзя. Женщина практически ощущала затылком дыхание Смерти, но искренне надеялась, что у неё ещё есть шанс на спасение. Ей безумно хотелось выжить. — Констант, Вы не можете игнорировать меня вечно, - мужчина смотрел на гордо расправленную спину волшебника с неприкрытой ненавистью, однако едва ли что-то мог противопоставить. — Вы действительно так считаете, Стефан? Многие из оставшихся за тяжёлыми дверями рыцарей бы посчитали подобный пренебрежительный тон чем-то крайне недопустимым. Но Малфоя этот факт совершенно не волновал. Со стороны наверняка казалось, что этого человека ничто не сможет смутить или расстроить, но это было не так… — Я знаю, что ты считаешь себя величайшим интриганом и едва ли не кукловодом в этой стране, - Констант хотел откровенно рассмеяться, — но это не значит, что твои суждения верны. Король Стефан был крайне взбешён: это стало заметно по его налившимся кровью зрачкам и сжатой полоске на месте брюзжащего рта. Его негодование можно было ощутить в ладони и слепить нечто, способное стать произведением искусства, но это не входило в интересы Малфоя. — Мне кажется, что Вы не рассказали всех своих домыслов. Смеялся ли мужчина над стремительно теряющим контроль собеседником? Сомнений бы ни у кого не возникло. Даже тот факт, что король Стефан сам пришёл к нему с желанием узнать страшную тайну, не вызывало ничего, кроме усмешки. — Малифисент отравила мою дочь! Уничтожила будущее целого королевства! — Вы явно переоцениваете важность девочки, как Наследницы.. Он знал о сути наследования, как никто другой. А вот Стефан явно использовал столь громкие слова для своего, пусть и извращённого, но всё же способного на существование эгоистичного чувства любви. — Или хотите сказать, что жизнь в лесу воспитала из неё истинную Леди и обучила всему необходимому? Сложившаяся ситуация уже начинала откровенно бесить. Конечно, не так сильно, как человеческое лицемерие, ярчайший пример которого сидел напротив него, злобно сжимая кулаки. Но всё же было неприятно. — Я хочу лишь, чтобы твоя жена расколдовала мою единственную дочь! — Мою жену зовут Летиция Малфой, в девичестве Принц, - он говорил, словно крики короля были чем-то далёким, хоть и значительно раздражающим, — и я более, чем уверен, что она не имеет никакого отношения к произошедшему с твоей дочерью. Его тон не оставлял сомнений в том, что очередная попытка короля окончилась сокрушительным провалом. Малфоя никогда нельзя уличить в содеянном. Даже если все знают, что поступок совершён членом его семьи, даже если все улики стройной линией образуют дорожку к его порогу… Чистота всегда одержит победу. Девиз, вбитый в блондинистую голову ещё с детства не давал права сомневаться. И речь была отнюдь не о чистоте крови волшебников. Даже если что-то задумано и воплощается в жизнь, работа должна быть выполнена безукоризненно. Чисто. Летиция уже не помнила, сколько бродила по этим бесконечным коридорам, не знала ничего о себе и окружающем мире. Весь смысл её существования сжался до узкого прохода в бесконечном коридоре, вырытом глубоко под королевским замком. Она не помнила, была ли у неё вообще другая жизнь, не знала, как выглядит и чем закончится её бесконечный путь. Она просто шла, опираясь на шершавую стену, проклиная собственное никчёмное существование в мире, где нет даже маленького проблеска солнечного света. Модестусу исполнилось тридцать пять лет, когда он решился заговорить с отцом об исчезновении матери и бывших когда-то регулярными визитах короля, медленно оканчивавшего собственное правление. — Отец, - мужчины смотрели друг другу в глаза, и оба боялись начать, — что если король прав? Что если моя матушка действительно сделала это? — Тогда этой девчонке поможет лишь чудо, - Констант невесело усмехнулся, наглаживая набалдашник трости в виде серебряной кобры, раскрывшей пасть в смертельном броске. — Либо противоядие, - глава Рода поднял удручённый взгляд, лишь на мгновенье задумываясь о вопиющей наглости Наследника. — Ты ведь сам, словно мантру твердил, что Леди Малфой пришла в твой Род из Принцев. Знаешь ли ты более искусных зельеваров, чем они? Ответа не требовалось, а в глазах Модестуса впервые загорелся огонёк надежды, что отец прислушается к нему. Ведь возможность была так близко: только руку протяни. — Если ты действительно прав, и мы найдём противоядие, что весьма сомнительно, - мужчина перевёл взгляд на древо семьи, украшающее стену Малой гостевой комнаты. — То как ты собираешься это объяснять? Королевская семья с удовольствием обвинит нас в перехвате власти. — Если я смогу сам это осуществить и у Стефана, - это имя в обоих вызывало чистейшую ненависть, — не будет сомнений в моей честности. Ты позволишь взять в обещанные жёны Аврору? – Наследник рода видел, как сомневается его отец, а потому решил действовать увереннее. — Я поклянусь, что ближайшие несколько поколений не опозорят наш Род столь опрометчивым поступком! Модестус впервые слышал смех своего отца. Он искренне не понимал его причин и возможно, уже заподозрил неладное, когда понял, что внезапное веселье прекратилось так же резко, как и началось: оглушительной тишиной. — Я ничего не имею против магглы в древе Рода, если это укрепит наше положение и снимет древнее проклятье, - мужчина кивнул, соглашаясь с условием, а затем стремительно покинул поместье, надеясь воплотить в жизнь окончательно созревший план. Найти способного зельевара, который бы не относился к роду Принц было непросто, но для Малфоев не существует преград. Особенно, когда они уже знают, что цель стоит прилагаемых усилий. Томительные полгода ожидания, напряжённых поисков и вот, Модестус уже слышит в низком шёпоте название: Noxious Potion. Неужели, мама действительно сделала это? — Впервые слышу это название, - старший Малфой сидел на удобном диванчике в не особо большой библиотеке, наблюдая за медленно опускающимся солнцем. — Ты уверен в нём? — Абсолютно, отец. Я слышал рассказы: ведьма появилась в клубе зелёного дыма и прокляла принцессу. Король Стефан назвал её Малифисент, словно и правда был с ней знаком, но… В любом случае, даже приглашённый мной зельевар сомневался. Но если я прав, и мама и правда его применила, то… — Подобная участь должна была постигнуть всех, кого это зелье коснулось. — Не хочешь же ты сказать, что именно из-за него матушка больше не с нами? Констант не мог ответить на этот вопрос. Он действительно не имел ни малейшего понимания о способностях жены в зельеварении, считая это безобидной забавой. И где она могла познакомиться с королём так, чтобы открыть свою истинную сущность? Мужчина знал, что его жена была прекрасна в любое время дня и ночи, а потому и не удивился бы, если даже король не выдержал её обаяния. И всё же сомневаться в верности единственной женщины в своей жизни было больно. — Эльфы так и не нашли её. Как, в прочем, и я. Даже Древо не говорит мне ничего о её судьбе. На этом разговор считался оконченным. Мужчины вообще редко общались о чём-то между собой. Обсуждение дел Рода, интриги на политической арене – и больше ничего общего. Женщина, неразрывно связывавшая их с момента рождения Наследника и до своего исчезновения, словно забрала по куску от каждого, лишая возможности взаимодействовать. Малфой боялся заговорить хоть с кем-то во дворце, предпочитая не обращать внимания на заинтересованно-настороженные взгляды. Король знал, что рано или поздно, Малфои попробуют выделиться, неизбежно предпримут попытку захватить власть. Потому он даже не был удивлён появлению сына Малифисент на своём пороге. Мужчина с молчаливого позволения короля приблизился к узкой кровати, через полупрозрачный балдахин которой проникал тусклый лунный свет, словно скрывая его от остальных. Малфой медленно склонился к спящей вечным сном девушке, сливаясь с ней в аккуратном поцелуе. Провёл большим пальцем по бледной щеке в уголок губ, чтобы стереть тонкую струйку вытекающего из прикрытого рта зелья насыщенного зелёного цвета. Медленно выпрямился, не сводя напряженного лица с всё ещё не подающей признаков жизни девушки. И словно в насмешку, всего за мгновенье до того, как она открыла глаза насыщенного голубого цвета, замок утонул в пронзительном крике.