Первые лучи тепла
12 декабря 2014 г. в 00:49
- Пожалуйста, проходи, чувствуй себя как дома, - Том, неловко ковыляя с пакетами, вошел в дом, привычным жестом включил свет и широко улыбнулся, смотря на Вирджи.
Он гордился своим домом, любил его. Дом Томаса был совершенно другой – теплые тона коричневого, золотого. Большой камин и мягкий диван посередине гостиной. Это был дом полный уюта и теплоты – семейные фотографии, цветы, мягкий свет люстры. Нет, это был совершенно «неприспособленный дом» для Вирджинии.
- Мы не переходили на теплое дружеское общение, и знаешь, я не думаю, что когда-то до этого дойдет.
- Вот зря ты так думаешь. И чем больше ты так думаешь, тем мало вероятнее с тобой случится что-то хорошее, - радостно заявил Томас, заваливаясь на кухню. – Ты привлекаешь к себе негатив, а думать нужно позитивно! – весело кричал он в гостиную.
- Позитивная мысль: «Я скоро окажусь дома в своей кровати». Доволен? – непробиваемая холодность Вирджинии резко звучала в голосе. Девушка сидела на краешке стула у окна и пренебрежительно осматривала теплую комнату.
- Да какая ты суровая, - весело заявлял Том.
Ему ведь и правда было смешно наблюдать такую холодность и суровость. Он был уверен, что где-то внутри, в хрупком теле-льдинке есть еще огонек доброты и любви.
- А ты чего там сидишь? Могу с уверенностью сказать, что когда лет пять назад у меня появились эти кресла и диван, никто больше не прикасался к этому стулу. А зачем – мягкий, комфортный диванище так и манит в свои объятия! – Хиддлстон легкой походкой влетел в комнату, поставил на журнальный столик бокалы с глинтвейном и расслабленно упал на диван. – Ох, ну красота же!
- Если ты приготовил глинтвейн и на меня, то зря. Я не пью.
- Э-э, нет, это ты сейчас не пьешь, а вот когда попробуешь этот напиток от меня, то еще и добавки попросишь, - Том приподнялся с дивана и протянул бокал Вирджи. Только сейчас, в игре между лунным светом с улицы и теплым светом комнаты, он увидел суть девушки. Со стороны луны у нее было бледное лицо, с острыми скулами и черными глазами, а золотистый торшер делал кожу нежно-бежевой, с легким румянцем и в карих глазах играли золотые искорки. Мисс Хейтс была двуликой, но не в том злом янусовском понимании. Она искренне верила, что даже при свете солнца, взгляд ее режет как ножи, а кожа бледна как снег. Но вот Томас увидел в ней ее настоящую – нежную, добрую, светлую. Именно такую, какой она когда-то хотела стать.
- Вирджиния. Я серьезно. Если ты не хочешь оказаться на улице, то сядь на диван и попробуй глинтвейн. Он очень хорош. Я старался… Попробуй, - снова мягко улыбнулся Том.
- Если не хочу? Хочу, - поправив волосы, Вирджиния медленно встала и размеренным шагом вышла из дома. Томас с пару секунд посидел на диване, потом улыбнулся своим мыслям и вслед за девушкой вышел из дома.
Люди, возвращавшиеся домой, наблюдали весьма забавную картину, когда вместо маньяка с ножом, на девушку набросился улыбчивый мужчина с огромной теплой курткой, мягко обнял, изрядно испугавшуюся особу, поднял на руки и отнес обратно в дом.
- Что. Ты. Себе. Позволяешь? – отчеканивала слова Вирджиния.
- Не хочу, чтобы ты замерзла, заболела и умерла. Во-первых, этого не прощу себе я. Во-вторых, Патрик твой мне точно голову открутит.
Хиддлстон плавно опустил девушку на диван, сел рядом и снова протянул бокал.
- Так вот, - спокойно начал он. – Раз я позвал тебя, значит, ты мой гость. Значит, ты под моей опекой. Значит, я должен заботиться о том, чтобы тебе было комфортно. А чтобы тебе было комфортно… Ты чего всхлипываешь?
- Хочу и всхлипываю, - шмыгая носом, проговорил подросток, прячась в капюшон куртки.
- Стальная леди, Вирджиния Хейтс, хлюпает носом и пускает слезы в мою куртку? Разбудите меня, я сплю, - игриво заметил Том и снял капюшон с головы девушки. Растрепавшиеся волосы, блестящие глаза и дорожки от слез на щеках ввели бы в заблуждение каждого. Все эти признаки нежности и слабости никак не сочетались с той каменной девушкой, которой была Вирджи еще пять минут назад. Хиддлстон же, обрадовавшись таким переменам, мягко провел пальцем по щеке девушки, стирая капельки слез
- Плакать нельзя. Ты хорошая и плакать нельзя, слышишь?
- Я плохая и никому никогда не буду нужна. Зачем ты поднял меня на руки и вернул в дом? Я от этого только сильнее мучаться буду. Меня невозможно любить, так не бывает.
- Ты чего вдруг разоткровенничалась, - слабо улыбнулся Том.
- А с того, что ни один человек еще не защищал меня так от холода, в своей теплой куртке и никогда меня не носили на руках, потому что я корова.
- От такой коровы как ты проку бы не было – тонкая, звонкая, да еще и слезы льешь. Не плачь, хорошо? Вот, сделай хотя бы глоток…
- Даже корова из меня никудышная, - чуть громче заплакала девушка и накинула капюшон на голову.
- Плакаса-клякса, - шутливо сказал Том и снова предложил девушке согревающий напиток. Ну, хоть на этот раз она согласилась. Из-под меха капюшона показался маленький курносый нос, и пухлые губы плавно взяли трубочку. Глинтвейн тягучей патокой проскользнул по трубочке и начал согревать душу Вирджи.
- Какой он… Греет изнутри. Алкоголь обжигает, а этот… греет.
- Именно поэтому, я хотел, чтобы ты сделала хотя бы глоток.
Том придвинулся чуть ближе к девушке и плавно обнял ее за плечи. Он начал напевать легкую мелодию старой песни и покачиваться в такт своему голосу. Девушка пассивно качалась в его руках, проглатывая последние слезы.
- Зачем ты это делаешь? Нет, даже не так. Зачем ты делаешь это со мной? Я не поверю.
- Мм… Хочу и делаю. – тихо отозвался Хиддлс. –Ты голодна? Или не ешь после шести?
- Ем. Салат из киви, яблока и банана и стакан холодной минеральной воды с лимоном.
- Фу, как холодно и кисло. Держи свой глинтвейн, а я пойду что-нибудь приготовлю. О, знаешь, что у меня есть! Уверен, что в твоей спальне, тоже есть такой друг. Посиди минутку, - Томас соскочил с дивана и быстрыми движениями скрылся на лестнице. А вернулся с большим плюшевым медведем. Воодушевленно улыбнувшись, он посадил его рядом с девушкой, а сам ушел на кухню.
Девушка сидела на диване и долго косилась на игрушечного медведя. Потом осторожно потрогала его лапу. Потом притянула чуть ближе к себе. Потом мишка полностью оказался в объятиях девушки.
- Только у меня пингвин.
- Что, прости?
- Я говорю, у меня не медведь. У меня пингвин. Большой и мягкий. И с ним удобно спать, - Вирджиния уткнулась носом в голову медведя и чуть обернулась в сторону Тома. – Но мишка тоже подойдет. Определенно.
- Великолепно, - довольно улыбнулся Том и снова скрылся в кухне. Ему даже показалось, что он заметил некое подобие улыбки на ее губах. Ему так хотелось верить, что там была улыбка.