Ключ к счастью

Какаши остановился и вдохнул полной грудью свежий, сладкий ночной воздух. Пахло смолой, хвоей и еще чем-то едва уловимым, но до боли знакомым и родным. Запах Конохи. Светила полная луна, отбрасывая на серебристую траву длинные тени деревьев. Птицы уже замолкли, слышался лишь шум листвы и шуршание веток. Он забрался повыше и окинул взглядом расстилавшуюся внизу деревню. Как же он соскучился по этому месту. Его не было дома вот уже два месяца, но здесь все по-прежнему: суровые лица хокаге на скале, утопающие в зелени тихие улицы, сверкающая лента лесной реки. Какаши слегка улыбнулся и стиснул на груди тонкую ткань униформы. Что-то внутри ныло и болело, свинцовой тяжестью пригибало вниз, упрямо тянуло вернуться сюда. Не раз и не два во время миссии он ловил себя на мысли, что готов бросить все, сорваться с места и бежать до тех пор, пока на горизонте снова не мелькнет до боли знакомый пейзаж. И лишь остатки здравого смысла не позволяли ему сделать этого. Хатаке скользнул взглядом по ряду темных домов, отражавших в стекле лунный свет. Где-то там, в одном из них, ровно дышит во сне девушка, причина его терзаний. Он попытался представить, как она спит: тихое дыхание, срывающееся с приоткрытых губ; шелковые нити волос разметались по подушке, и ресницы чуть дрожат, возможно, ей даже что-то снится… Сердце рванулось и дрогнуло, а пальцы сомкнулись на груди сильнее. А может, она проводит бессонные ночи в больнице, борясь за жизнь очередного пациента? Это так похоже на нее… Какаши тяжело вздохнул и опустил глаза. Он так хотел ее увидеть, так ждал… А теперь ему страшно. Страшно, что возврата к прошлому уже нет, а будущее так же неясно, как плывущая в дымке темных облаков луна. Он вспомнил, как впервые увидел ее – совсем еще девчонку, так отчаянно пытавшуюся казаться взрослой перед предметом своего обожания. Счастливые, безмятежные времена команды номер семь. Как же просто все было тогда. Если подумать, Сакура уже давно была частью его жизни, но не всегда была частью его самого. А в дни перед его неожиданно долгосрочной миссией Харуно заполнила все его время своим присутствием, словами, улыбкой, и ему было приятно находиться именно с ней, с дорогим человеком. С близкой ученицей, как он пытался думать, не более, чем ученицей. Он усмехнулся. Слепой дурак. Да, Хатаке места себе не находил в то время, когда Сакура лежала в больнице, но теперь жизни ее больше ничего не угрожало, и потому у него было много времени подумать и сделать выводы. И выводы эти были весьма неутешительными. Ох, если бы он ошибался. Но ее взгляд, ее голос, светящиеся нежностью и робкой надеждой глаза там, в палате… Пускай он лишь замена, и ее чувства к нему – лишь отголосок былой любви, он был готов принять и это. Какаши ощущал себя балансирующим на краю бездонной пропасти. Хотелось прыгнуть туда и забыть обо всем, хотя бы раз в жизни почувствовать себя любимым и желанным. Нужным. В принципе, ему было плевать на мнение окружающих, останавливало лишь одно. Страх. Боязнь увидеть в ее глазах разочарование, сожаление о поспешно сделанном выборе. Что случится, когда легкая пелена детской влюбленности спадет, и за ней она увидит его настоящего – угрюмого одиночку, задыхающегося под тяжестью собственных грехов? Влюбленность сменится непониманием, а затем отчужденностью. Она отдалится, исчезнет из его жизни, и тогда все прочее потеряет всякий смысл. Нельзя терять самообладание.. Конечно, где-то в глубине тихим огоньком тлела надежда, что ее чувство не мимолетность, что она полюбит и примет его любым. Эгоистичная, отчаянная надежда, что тепло этой девочки принесет мир в его душу. Но имеет ли он право?... А-а-а, черт!!! Почему все так сложно?! Какаши в ярости стукнул кулаком по стволу дерева, ободрав руку о грубую кору. Нет, пусть все идет своим чередом. Единственное, чего он по-настоящему желает – всегда видеть ее счастливой. А он последний человек, способный составить ее счастье. *** Джонин быстро шел по улицам Конохагакуре. Несмотря на поздний час, прохожих было много; бывшие ученики, жители деревни, завидев его, подходили и оказывали свое почтение. Он кивал и приветственно махал рукой, благословляя маску, избавлявшую его от необходимости улыбаться каждому встречному. Удивительно полезная вещь, особенно сейчас, когда на душе так паршиво. Решив, что сдаст отчет Цунаде завтра утром, Какаши направился к себе домой. Больше всего ему хотелось упасть на кровать и забыться сном хотя бы на несколько часов. Проходя мимо Ичираку, он застал десятую команду, поедавшую рамен. Джонин быстро скользнул по ним взглядом. Рыжеватые лохмы Чоджи, аккуратный пучок Шикамару, блестящая волна светлого хвоста Ино. Ни намека на розовый цвет. Должно быть, она действительно продолжает изматывать себя в больнице как раньше. Он нахмурился и подошел к своему дому. Упрямая, своенравная девчонка. Она действительно думает, что ценой собственного здоровья способна вылечить всех и каждого? Ключ щелкнул в замке, и дверь, надрывно скрипнув, отворилась. Изнутри пахнуло темнотой и холодом, и еще чем-то таким, от чего горло мгновенно сжал удушливый спазм. Кажется, так пахнет одиночество. Он щелкнул выключателем. Лампочка вспыхнула едким пронзительным светом, осветив толстый слой пыли на полу и мебели. На столе печально громоздились пакеты из-под еды и пустые бутылки. Он уходил в такой спешке, что даже не удосужился убраться. Какаши слегка усмехнулся, подумав, что сейчас его квартира сильно смахивает на дом Наруто. Плевать. Он слишком устал, и телом и душой, чтобы думать о чем-то еще, кроме сна. Встав под душ, он прислонился щекой к прохладному кафелю. Упругие струи воды разбивались о кожу и медленно стекали вниз по телу, смывая последние следы утомительной миссии. Какаши провел рукой по животу и поморщился, коснувшись все еще свежей раны. Обычная царапина, ради которой не стоило ее беспокоить. Какаши запрокинул голову, подставляя лицо потоку теплой воды. Чем меньше они будут видеться, тем лучше для обоих. Вряд ли его выдержки хватит надолго. Опустившись на холодные подушки и укрывшись холодным одеялом, он прикрыл веки. *** Над Конохой занималось раннее утро. Залитые солнцем улицы были еще тихи и пустынны, в мягком, обволакивающем воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. День обещал быть теплым, но сейчас все дышало свежестью и прохладой. Лежа в постели у раскрытого окна, Какаши слушал первые птичьи трели, и на сердце у него впервые за долгое время было легко. Сделав себе быстрый завтрак и сварив кофе, Хатаке бесшумно сел за обеденный стол. Наскоро поев, он неохотно натянул порядком истрепавшуюся за время долгой миссии форму. Если он в самое ближайшее время не отчитается пред Цунаде, это грозит серьезными неприятностями – нрав у Пятой всегда был крутой. Какаши уверенно шагал по знакомым улицам, любуясь окрестностями и наслаждаясь пением птиц. На обратном пути надо заглянуть к Гаю; как это ни странно, во время миссии ему изрядно не хватало его идиотских шуточек и грубоватой, но искренней поддержки. Какаши улыбнулся, представив его изумление от столь раннего визита. Все еще улыбаясь, он толкнул дверь в резиденцию хокаге, поднял голову… и встретился взглядом с парой широко распахнутых изумрудных глаз. - Какаши-сенсей, вы вернулись? – ошеломленно произнесла Сакура дрогнувшим голосом, выдававшим ее с головой. Он вернулся. Два слова стучали в голове молотом, кровь прилила к щекам, а дыхание сбилось. Вернулся. Все это время она не находила себе места, вновь и вновь прокручивая в памяти их последний разговор. Он ведь все понял, не мог не понять. Страх и волнение холодными мурашками ползли вдоль позвоночника, вызывая дрожь в коленях. О чем он думает, что чувствует сейчас? Глупо, наверное, полагать, что Какаши Хатаке, взрослый и сильный мужчина, а самое главное - ее бывший наставник, сможет увидеть в ней не ребенка, а женщину. Но Сакура надеялась на это, хотя и понимала всю абсурдность своих желаний. Хатаке повернулся к девушке лицом и пустым взглядом посмотрел на нее. Все та же, смотрящая на него счастливыми доверчивыми глазами, под которыми залегли глубокие тени. Глупая, зачем ты так смотришь на меня... - Здравствуй, Сакура. – Он сам изумился тому, насколько безразлично прозвучали его слова. Сакура помрачнела, услышав его холодный тон. Но собравшись с духом, подошла ближе и потянула руку к его лицу , ведь ей так хотелось почувствовать это тепло вновь. От неожиданности джонин не сразу сообразил, что происходит, но отстраняться не стал. Ее нежные пальцы пробежались по его щеке, ощупывая небольшую царапину. Он судорожно выдохнул, борясь с искушением сильнее прильнуть к ее руке. Сакура осторожно провела пальцем по ранке и очертила скрытые под маской высокие скулы. Даже сквозь ткань она ощущала его тепло – оно наполняло ее изнутри и взрывалось в каждой клетке. Хотелось сорвать эту проклятую маску, разрушить последние барьеры и прокричать, наконец, то, что так неистово рвалось изнутри. «Позволь мне быть ближе?» - безмолвно молили ее глаза. «Ты не понимаешь, о чем просишь». – также молча вторили его мысли. Какаши медленно убрал ее руку со своего лица и опустил глаза в пол, проговорив будничным тоном: - Я в порядке, Сакура, это просто царапина, меня не нужно лечить. – пора уже было найти выход из этой глупой ситуации, что Хатаке и сделал. Повернувшись спиной, он пошел дальше, небрежно махнув ей на прощанье рукой. Сакура глядела ему вслед грустными глазами, сжимая в кулак хранящую его тепло ладонь. Да, глупо было надеяться, и все же я, все же … Завернув за угол, Какаши в изнеможении прислонился к стене. Прикоснувшись к щеке там, где была ее рука, он до хруста сжал зубы. Ксо, так не может продолжаться вечно.