Последняя миссия Сакуры

      Капелька пота сбежала по печати, содержащей всю накопленную за годы мира Сакурой чакру.       "Умная девочка, - сказал ей призрак прошлого голосом Ино, поднявшись с дрожью вверх по спине и поворошив невидимой рукой мягкие волоски на загривке. - Всегда ей была".       Она угадала логику фуин-замка, оставленного кем-то из людей Орочимару, скрытого и, наверняка, смертельного, как притаившаяся в траве змея!       "Шаннаро!" - подпрыгнула от восторга - в мыслях - куноичи, и взялась подушечками пальцев за прятавшийся под печатью люк.       Лестница вывела её на новый уровень здания, ещё чуть глубже и дальше уходящий во мрак породы. По стенам тянулись горящие в приглушённом режиме ртутные лампы, и Сакура выключила, выплюнув из высохшего и скрипящего солью и пылью на зубах рта, фонарь. Команда 3 не рапортовала о пропущенных этажах в лестничных колодцах. Интересно... Сильное пространственное гендзюцу? Или простой недосмотр молодёжи и не нюхавшего запаха войны молодого джонина? Например, нередко восьмой и четвёртый этажи в высотках Новой Конохи оставляли недоступными для посетителей и использовали под хозяйственные склады, так как с проклятыми числами возиться - с судьбой в кости играть.       Резкая барабанная дробь била сейчас в нервах Сакуры. Убежище обитаемо. Она не чувствовала чакру, насколько ей позволяли её способности в режиме маскировки, так что знала: раз залезла в эту нору глубоко, то дальше путь только глубже.       "Шаннаро!" - подбодрила себя в мыслях, но уже менее уверенно и более осторожно, куноичи, и стала методично изучать тайный этаж.

***

      Первым открытием, которое одновременно расслабило и сжало, как выражались Ино и её не менее озабоченный половым вопросом муж (в тридцать-то лет и с детьми!), за булки, стало то, что жилец во всех этих помещениях был явно один. Лишь одна комната с кроватью, лишь один простой гардероб с размером одежды относительно худого мужчины. На плече повешенного плаща нашёлся серебряный длинный волос. Кабуто, хм? Вряд ли Белый Змей с его киндзюцу смены тела позволил бы себе поседеть. Его техники превращения были слишком совершенны, и он всегда культивировал свою внешность. Этот скользкий, но такой гениальный мерзавец. И его выкормыш такой же, насколько Сакура его помнила, если не опаснее. Применить технику воскрешения на тела всех сильнейших шиноби пяти поколений и не умереть. А ведь он тоже ирьенин!       "Тче..."       Остальные комнаты были, в основном, специальными рабочими кабинетами, кладовками или филиалами библиотеки. Запихав по солдатской привычке свой лезущий комом в глотку страх поглубже, Сакура заворожённо ходила меж книг и горочек свитков, аккуратно рассортированных и промаркированных почерком уже знакомой руки. Зелёные глаза с жадностью остановились на теме "Додзюцу" в группе Кеккей Генкай, и пальцы ощутимо закололо желанием схватить что-нибудь, просмотреть, а ещё лучше - украсть целый стеллаж. Знания, которые остались от Орочимару их лаборатории в Конохе, были пятидесятилетней выдержки с очень отрывочными добавлениями из позже разорённых атаками баз. А теперь Сакура, выбив из Наруто добро на "развеяться и погулять", просто набежала на... клад! Сокровищницу! Быть может, раз Орочимару и его змеёнышам всегда была интересна генетика ниндзя, решение проблем для её красноглазых детей крылось в этих записях! Ну, и солидное оправдание для пьянки (мнимой) и побега (тихого) со славой к имени матери семьи (а, значит, и самой семьи, которая почти не унаследовала её генов) для мужа! Да, теперь её окончательно перестала мучить слишком большая совесть, и женщина принялась проверять, есть ли на книгах и свитках печать защиты от копирования. Значительная часть оказалась защищённой, другая - нет. Поняв, что не хочет тратить много времени и чакры на сортировку, потому что умыкнуть половину незаметно, будто всё так и было, всё равно не выйдет, женщина вытянула из своих запасов чистый для запечатывания свиток, каллиграфическую ручку-кисть и пузырьки чакрапроводящих чернил. Вообще печати в печатях - очень нестабильная конструкция, но Сакура была даже слишком умна для своего ментального здоровья и умела усложнять так, что всё работало, но объяснить как - никому не могла. Она стала складировать по пять - семь штук тетрадей и свитков в одну печать, как позволяла стандартная вместимость бумаги такой ширины. Голодным волком поглядывала, проводя кропотливо, но спешно, свою работу, куноичи на дверь, где, через коридор, быть может, ждали и просились в пазуху на её поясе другие труды. Она знала, куда идёт, у неё было много чистых свитков для копирования и просто пустышек в заготовками печати, чтобы собирать "доказательства". У Сакуры было куда меньше времени. Она использовала техники, практически незаметные на значительном расстоянии, но и не знала, где находится хозяин драгоценной библиотеки. В тот момент, когда в своих озабоченных размышлениях она вспомнила, что Саске рассказывал о последней своей встречей с Орочимару и Кабуто - вспоминали больше Карин, неловко пытаясь обсудить свои отношения, и вскоре отказались от затеи... В желудке куноичи снова поселился такой знакомый холодок. Во время войны они стояли относительно - очень-очень относительно, это ученица Цунаде понимала - на одном уровне: взяли всё, что могли, и даже несколько перепрыгнули своих учителей. Но после победы Саске странствовал, избегая боя с применением своей истинной силы - Сакура сама видела, как прекрасно её муж спустя пару лет, не хуже, чем самураи из Страны Железа, научился разрезать что угодно одним лишь мечом без Чидори. Она вообще работала медиком и растила Сараду, всё реже выходя на миссии. А Кабуто не прекращал развиваться.       "О, Ками..."       Руки стали нервно скатывать заполненные концентрированными знаниями семь метров свитка, заклеивать его и прятать в тот, переносной, оставляя свидетельствами воровства лишь почти вышедшие чернила и пустые полки.       "Нужно выбираться, сообщать Наруто, и, если получится, со штурмовым отрядом АНБУ наведываться ещё раз", - говорила рациональность, прорезаясь сквозь вихрь рваных мыслей.       Она всегда была слишком умной для своего увлекающегося характера, чтобы совершать серьёзные ошибки и понимать их, оказавшись на лезвии.       Как говорила Цунаде, самые горестные предательства и роковые проступки на её памяти рождались из помрачений светлых сердец и острых умов.       Сакура заткнула свиток в держатель за поясом, опустила кисть в сумочку с сенбонами и успела выйти без паники в коридор, чтобы направиться к лестнице, как где-то внизу, под толщей камня, почувствовала всплеск необычной - и невероятно тревожащей одним своим ощущением - чакры.       В следующий момент она летела во мрак, не в силах зацепиться за стены или остановить себя земной техникой, так как огромное притяжение влекло её на скорости вниз.

***

      "Глупый кролик... допрыгался!"       Сакура судорожно кашляла, заставляя себя подниматься из воронки в форме её тела. Ни единого ушиба не изведала её кожа, ведь в самый последний момент чакра из снятой печати Инь заполнила всё тело, каждую клеточку, Силой Ста.       Сколько себя она помнила, ей могло доставать силы, но не атакующих техник. Сакура понимала, что драться надо быстро, с наскока, метя в возможную физическую слабость противника и имея целью побег. Она разбудила дракона, с которым не планировала встречаться изначально.       - Так-так-так... - мягким голосом протянуло чудовище. У куноичи было мало времени на изучение обстановки, но её впечатало в землю в зале, где по периметру расположились колбы в человеческий рост с пультами управления и горящими экранами, - вот уж кого я не ждал в гости в своём тихом пристанище.       Сакура приняла боевую стойку и сосредоточила внимание на слабо видной в полумраке из-за скудного освещения фигуре. Женщина не узнавала чакру, она была будто похожей и будто иной, и приходилось оправдывать это тем, что пропасть в семнадцать лет - это слишком много для одержимых силой змеёнышей.       - Как чувствует себя Цунаде? Как Коноха? Как восстановление клана Учиха? - склонив голову набок, глумливым голосом спросил нукенин. - Отчего я не вижу с тобой команду детишек с додзюцу?       Отвратительная речь, хоть куноичи и старалась не слушать, забивалась ей в уши. На голову вывернуло незримый ледяной душ.       "Это не он. Это не он!"       Сплюнув ком пыли в сторону, Сакура бросилась в атаку со всей своей нечеловеческой скоростью и силой. Она била, а он уклонялся, она отскакивала, а он, точно заигрывая, не думал отступать.       "Это не Кабуто".       Впервые их тела соприкоснулись лишь для того, чтобы поразить друг друга скальпелями чакры. С сухих губ Сакуры сорвался свистящий стон. Она попала, но и враг попал. Все жилы и кости в её руке были нашинкованы, но из-за регенерирующей техники быстро срослись, оставив о повреждениях на память лишь покалывание новых мышц.       "И это не занявший его тело Орочимару".       Вслед за столкновением костяшек рука ниндзя потеряла форму, превратившись в сплетение змей, которые рванулись к не успевшей отступить для нового броска Сакуры. Она отрезала их чакра-скальпелем. Почти всех. Клык проехался по тыльной стороне ладони и, пусть ранка затянулась моментально, капля яда попала в бегущую с невероятной силой по телу кровь. В глазах промелькнули цветные вспышки, голова чуть потяжелела. Дурман?       Нет, Сакура даже не пыталась расходовать чакру на ниндзюцу. Зачем, если противник с вероятностью в почти сто процентов знает и смысл, и структуру, и даже печати распознает. Она всё так же ставила на святую простоту тайдзюцу в неуязвимом, пока запас из печати - а Сакура копила годами - не закончится, теле. Однако этот танец в кругу колб мог затянуться даже на такую вечность.       - Что, не порадуешь даже попыткой запечатать? - промурлыкал урод, когда они опять слетелись в ударе, - Как грустно...       "Это просто две перешедшие человечность твари, пожравшие друг друга", - твердила себе куноичи, не слушая провокации.       И Кабуто, и Орочимару знали основные ирьенинские техники контроля противника. Она, конечно, могла попытаться парализовать, ей не нужны были ручные печати для контактных приёмов, но плата могла быть высока. С другой стороны, плата за каждую минуту была высока: как только врагу надоедало наблюдать стиль боя и играть, он мог начать просто жечь её чакру, нанося повреждения сквозь всю защиту. Подавленная силой воли капля дурмана в голове предвещала ещё лучший исход. Она могла оказаться в плену, и...       "Ну уж нет".       Сакура не хотела, чтобы её семью и друзей шантажировали ей. Она просто не могла представить себе, как смотреть им после в глаза - если она увидит их глаза, ведь было совершенно понятно, что Орочимару не оставлял идеи обрести додзюцу.       - Да. Засунь. Себе. Уже. Свой. Длинный. Язык. В жопу! - зарычала куноичи, бросившись в атаку. Брови на неприятном лице взлетели на лоб, а тонкий рот растянулся в ухмылке. От первых двух ударов, которые Сакура намеренно делала не всем телом, гибрид легко уклонился, но вот она, пружинкой сжавшись у пола, сделала подсечку, оттолкнулась ногой, оставляя очередную вмятину, и подлетела следом за Кабуто, чтобы впечатать его в потолок. И опять обманка. Вместо удара кулаком в плечо, Сакура сделала лишь касание ладонью лба между рогами.       "Хотел блокировку - получи блокировку, умник! Наслаждайся своим временным отупением, мразь!"       Но момента для торжества не наступило. Нога нукенина, согнувшись в колене, заехала с зарядом чакры открывшейся куноичи под дых. Она пронзительно вскрикнула.       "Прямо... рядом... с узлами... чакры!.."       Силой удара Сакуру отмело и впечатало в опорный столб напротив. Что ни говори, а боль даже с техникой Цунаде оставалась неизменной. Потерявшим фокус зрением женщина видела, как змей - довольно медленно и долго - складывает печати. Паника охватила её. Успевала ли встать - неизвестно, успевала ли прервать - неизвестно. Ответ пришёл сам собой, со звуком треска бетонной опоры.       Сакура сложила печати непрерывным потоком, хотя разделила чакру на три техники. Кабуто начал обступать поглощающий чакру каменный барьер, и стены, сметая оборудование, пришли в движение. Женщина же, взяв в лёгкие как можно больше кислорода, сквозь бетонные слои прорубилась в природную землю, чтобы её не задел собственный же каменный гроб, и, насколько хватало сбитой ниже пояса циркуляции энергии в теле, устремилась как прочь от очага неприятной чакры. Чтобы не остаться без воздуха в с трудом пропускающей её сквозь себя породе быстрее, Сакура отменила технику Силы Ста.       Прежде чем она сообразила, что в её организме всё ещё присутствует яд, который больше не нейтрализовывало возвращение клеток в исходное состояние, наступила тьма. На этот раз - недвижная, надолго.