Учительница

      Да уж, когда на тебя просто точат зуб — это плохо, но когда точат зуб практически все преподаватели — это ещё хуже. Ну что поделать, надо терпеть. Он сам виноват: не учил, ленился со средней школы, покупал свои знания, которых у него так и нет. Но как бы много ни тратил на подкуп учителей, всё равно его мозг был, как выражался один известный русский сатирик, «девственно чист».       Теперь каждый педагог пытался поддеть Учиху и показать, что у Саске совершенно отсутствуют знания по его предмету. Конечно, люди из министерства это замечали, но практически ничего не делали, только пару раз притормозили, когда всё выходило за рамки возможного для обычного ученика старшей школы.       Несчастному приходилось вызубривать по две-три темы, потому что его сразу предупредили: будут спрашивать не по параграфам. Радовало, что такие вот экзамены проводились только по одному уроку в день, а не по всем сразу. Но зубрить всё же приходилось по полной, ведь тема разделена на пять или шесть параграфов. Лишь Сакура давала выучивать по одному параграфу, хотя у них были занятия и после уроков.       Саске начал серьёзно подумывать о смене профессии: на гуманитарные направления его совершенно не тянуло. Он просто всё заучивал и сдавал. Его заинтересовала химия, биология, физика, немного география и геология.       — Я же говорила: тебе надо было просто подумать, а потом выбирать! — произнесла Сакура, строго посмотрев на парня.       — И что мне делать? — спросил Учиха.       — Беда с тобой, — усмехаясь, покачала головой девушка. — Пойдём к Джирайе.       Полугодие практически подошло к концу, когда Саске исправил все свои оценки и подтянул знания. Именно в это время он подошёл к Сакуре и сообщил о своём решении. Учительница же, в свою очередь, пошла разбираться к директору.       — Ну что сказать, — вздохнул мужчина, — балбес. В последнем полугодии решил всё переиграть.       — Да я и... — Харуно пихнула своего ученика под рёбра и строго на него посмотрела.       — Джирайя-сама, давайте его переведём. Он же ничего не смыслит на гуманитарном. Ну что мне с ним делать? Он просто зубрит, сдаёт, а знаний — ноль, — предложила розоволосая.       — Харуно-сенсей, Вы опять за него заступаетесь. Он всё исправил?       Сакура тяжело вздохнула: ему нужно подправить историю. Этику он исправил, но исправил ли другие предметы? Это был сложный вопрос. Дисциплины, которые брюнет должен был исправить, не относились к её профилю, так что она не следила и не смотрела в журнале.       — А вообще, — Харуно внезапно осенило, — у нас ведь есть естественнонаучный профиль! Может, ему там интереснее?       — Если оценки исправил, то всё нормально, если нет — на второй год, — подытожил директор, вставая из-за стола.       — Ну, время-то есть.       — Две недели до конца полугодия. — Сакура чертыхнулась и посмотрела на спокойного Учиху.       Когда Джирайя вышел, она подсела к нему и спросила:       — Какие ещё проблемы? Что ты ещё не исправил?       — Понятия не имею, но, по-моему, проблемы у меня по литературе и ещё где-то, — отмахнулся Саске.       — Вот что с тобой делать? Вспоминай, — тихо шепнула Харуно. — Ладно, по литературе смогу кое-где подготовить. Где ещё?       — По философии.       — Если по философии, то помогу. Гуманитарные предметы — это ко мне, я их в университете учила. Что с химией? Не грубил ей?       Дело в том, что месяц назад Саске «случайно» обозвал Ахиро-сенсей старой ненормальной крысой, которая не учит, а тянет с них деньги. И это был кошмар...       Женщина устроила настоящий скандал с пристрастиями. Сначала вбежала в учительскую и как сумасшедшая кричала: «Да он... Да я... Да как он смеет!». Когда же Ахиро успокоилась, все всё узнали и, конечно же, заступились за учителя. Потом она побежала к директору и написала жалобу. Ну, и под конец всего этого цирка приехала скорая и отвезла её в больницу.       Сакура с трудом пыталась переубедить учителей и директора. На педагогическом совете они с классным руководителем просто измаялись и, в прямом смысле этого слова, задолбались. Долго и мучительно все пытались выяснить, по какой причине Учиха оскорбил педагога, но потом за него заступились друзья и одноклассники. В общем, из всего того, что им удалось услышать из уст детей, они поняли, что Ахиро потребовала денег у Саске, а он в ответ её оскорбил. И потребовала она не намекая, а прямо в лоб и при всех. Слава богу, что людей из министерства не было.       В больнице стало ясно, что с сердцем у учительницы всё нормально, хотя сама Ахиро утверждала, что у неё случился чуть ли не приступ. А тут ещё и люди из министерства масло в огонь подливали, и оценки Саске надо было исправлять. В общем, пришли к выводу, что химик — отличная актриса, и сделали ей выговор. Теперь вместо неё в старших классах преподаёт молоденькая девушка, только-только вышедшая из университета.       Сакура надеялась, что Учиха-младший не начнёт ей грубить, потому что новый круг ада они с его классным руководителем не выдержат и наложат на себя руки, ей-богу.       — С ней у меня замечательные отношения, — ответил брюнет. — Мы даже как-то ужинали вместе.       Ну конечно, красивая японочка: светло-зелёные глаза, пшеничные волосы, утончённая фигурка и обворожительная улыбка. Кому она могла не понравиться?       — Давай без подробностей? — недовольно произнесла Харуно.       — А что, ревнуете?       — Не переходите границу. Я учитель, Вы — ученик. — Девушка вмиг стала серьёзной. Конечно, она немного ревновала, но это не должно его интересовать.       — А какие отношения между учеником и учителем? — Черноглазый знал ответ на этот вопрос, но издевался над своей учительницей.       — Всё просто элементарно: я учу Вас истории, этике и эстетике, задаю вопросы по своим предметам, получаю ответы и ставлю оценки. Не более и не менее, — холодно произнесла Харуно. — Я говорила об этом на первом занятии, но Вы, видимо, как всегда меня не слушали и думали о своём.       — Я думал, как так получилось, что девушка, которую я страстно и пылко поцеловал на концерте, и учительница, которая учит нас, — это один и тот же человек. Это было невероятной удачей и неудачей одновременно. — Саске приблизился к розоволосой и прикусил мочку её уха. Девушка встрепенулась и быстро встала с дивана, строго посмотрев на своего ученика.       — Не смейте так себя вести, Учиха! — воскликнула она, покраснев до кончиков ушей. — Я учитель, Вы — ученик, держите эти рамки!       — Сколько можно повторять одно и то же? — холодно спросил Учиха. — «Я учитель, Вы —ученик». Харуно-сенсей, Вам это не надоело? Неужели Вы не видите, что я к Вам чувствую? Неужели Вы не понимаете, что я не просто так попросил у отца помощи?       — Я благодарна Вам за то, что Вы вернули моё честное имя, но...       — Но Вы не хотите замечать ничего вокруг себя. Вы постоянно держите рамки. А после концерта Вы не были такой холодной и чёрствой...       — Учиха, прекратите немедленно, я же сказала...       — А что Вы сказали? Вы же знаете, до меня плохо доходит, — с усмешкой напомнил Саске. Брюнет поднялся со своего места и начал подходить к девушке. — Вы не только учитель, но и красивая девушка...       — Учиха, немедленно прекратите так себя вести и говорить такие вещи. Я учитель, а не Ваша подружка.       — Вот именно, Вы не хотите замечать того, что нравитесь мне. И не только мне, но и всем парням школы.       — Так, Учиха, давайте договоримся: я этого не слышала, — сказала Сакура, немного нервничая. — Мы з-забудем о том и об этом инциденте.       — Как скажете, Харуно-сенсей, как скажете. — Брюнет вновь сел на своё место и опустил голову, призадумавшись: «Она держит рамки и даже не пытается их опустить, постоянно держит в запасе свою дурацкую отговорку. Похоже, на большее я не смогу рассчитывать, мне остаётся лишь тешить себя глупыми воспоминаниями».       Как только вошёл директор школы, то сразу обратил внимание, что Учиха сидит в одном углу, а Сакура, вся красная и смущённая, совершенно в другом.       — Итак, давайте смотреть, — пробурчал мужчина, открывая журнал. Все подошли и начали рассматривать оценки Саске: было, конечно же, больше четвёрок, нежели пятёрок или троек. — Об аттестате с отличием даже не думай, — осведомил Джирайя, — здесь в основном четвёрки, пятёрок мало.       — Да, вижу, — недовольно буркнул Учиха.       — Хромает философия, история и литература, — смотря на оценки, продолжил директор. — Пока двойки стоят за полугодие, исправляй.       — По-моему, тройка, но если подтянешь, поставлю четыре, — уже более-менее спокойно произнесла Харуно. Дыхание восстановилось, а вот сердце вот-вот из груди выскачет. — Уж прости, на большее тебя не хватит.       — Исправишь остальные за неделю — поговорю с новым педагогом и попрошу его взять тебя к себе, если нет — сидишь на месте полугодие. Ну, либо в твоём распоряжении будет второй год и желательно в новой школе, — усмехнулся беловолосый.       — Хорошо, — выдавил из себя Саске.       — Потом с литературой помогу. У тебя две недели и три предмета, — обозначила фронт работ Сакура. — Хотя нет, всё-таки два.       — Я не понимаю, — устало вздохнул парень, — причем тут гуманитарные предметы?       — Саске, всё, что тебе нужно, — исправить оценки. Ты должен понимать, что без этого тебе не перейти в другой класс, — начинала сердиться розоволосая. — Просто сделай над собой усилие. Ты и так уже постарался, не пускай всё наутёк сейчас.       — Ладно, — недовольно буркнул Учиха-младший.       — И не бурчи, надо было давно об этом думать, — раздавал наставления Джирайя. — Ладно, все свободны. Саске, на пару слов останься.       Учиха пожал плечами, а Сакура спокойно вышла, прикрыв за собой дверь.       — Итак, — мужчина холодно посмотрел на своего подопечного, который сейчас нагло усмехался. — Послушай меня, мальчик, — рыкнул он. — Я понимаю: Сакура красивая, юная, очень умная и добрая девушка, но если ты хоть пальцем её коснёшься, я выкину тебя из этой школы, несмотря ни на что. Даже если твой папаша самого министра образования приведёт, я тебя выкину. Будь уверен: здесь ты никто и зовут тебя никак.       — Хм, — холодная усмешка появилась на лице Учихи, — Вы ничего не сможете мне сделать: эта школа находится под покровительством моего отца. Он прекрасно знает о моей успеваемости, ему всё докладывают люди из министерства.       — Пугаешь своим папочкой, трусливое ничтожество? — рыкнул на парня директор. — Запомни мои слова: хоть какое-то влечение к Сакуре или домогательство, и я выкидываю тебя.       — А потом выкидывают Вас, а я возвращаюсь и играю по своим правилам.       — Сучёнок... — Джирайя был на грани.       — Ай-яй-яй, нельзя так грубо разговаривать с детьми, — положив на стол директора свои ноги, произнёс Саске.       — Была бы моя воля, я бы тебя так выпорол, что кожа с задницы бы сползла, — прорычал мужчина. — Я тебя предупредил: коснёшься Сакуры — руки и все остальные выпирающие части тела оторву.       — Напугали, — хмыкнул парень, громко хлопнув дверью.       — Я тебе ещё покажу, гадёныш, — проговорил беловолосый, сверля дубовую дверь своим взглядом.       Саске в это время спускался на стоянку и ждал, когда за ним приедет шофёр. Всё-таки отец не отдал ему машину, да и ещё карманных лишил.       — Эх, она опять сломалась, — тяжело вздохнула Сакура. Брюнет обернулся и посмотрел на девушку, которая стояла и с кем-то разговаривала по телефону, прислонившись к своей белоснежной машине. — Пап, вот открываю я капот и что я вижу? Винтики да шпунтики? Пап, ну ты же знаешь, что я не разбираюсь в машинах. Легче домой на автобусе приехать или пешочком дойти! — Харуно прикрыла глаза и потёрла руками виски. — Завтра вызову эвакуатор, договорюсь с охранником, и всё будет нормально. Сейчас уже поздно, да и охранника на месте нет.       Тут Учиха выхватил у девушки ключи, отключил сигнализацию, залез в машину и открыл капот.       — Пап, я перезвоню. — Сакура быстро отключила телефон. — Учиха, Вы что, совсем? Вы что себе позволяете?       — Да вот, решил Вам помочь, — произнёс Саске, изучая, что же случилось с машиной. — У Вас тут окислились контакты аккумулятора.       — И что мне делать? — спросила розоволосая, заглянув под капот. Ничего так и не поняв, она вновь взглянула на своего ученика.       «Если я скажу, что тебе делать, ты наверняка обидишься, — с ухмылкой подумал парень. — Или — что ещё хуже — размахнёшься и попадёшь прямо по моему мужскому достоинству».       — Ну, желательно было бы вытащить контакты, взять мокрую тряпку и почистить их содой или наждачкой, а потом вырезать из войлока колечки и смазать их литолом.       — То, что Вы сейчас сказали, мне, если честно, не понятно, — тяжело вздохнув, произнесла Сакура. Саске закрыл капот и присел на него.       — Я говорю, что Вы совершенно безответственный и небрежный водитель. — Учиха сменил свой обычный тон на строгий. — У Вас не машина, а произведение искусства, а Вы за ней совершенно не ухаживаете.       — Учиха, я понятия не имею, как ухаживать за машиной, мне легче отвезти её в сервис, и там мне всё сделают.       — Лучше поменяйте сервис, — с усмешкой произнёс Саске.       — Почему?       — Потому что Вас дурят. Вы ведь недавно были в салоне, и могу поспорить, с той же проблемой, — изрёк брюнет, вытирая руки о предложенные салфетки. — Вам просто мозги пудрят и выкачивают деньги. Хотя я бы Вам посоветовал отказаться от машины и вовсе, раз Вы за ней даже ухаживать не умеете.       — Учиха, давайте без всех этих претензий, — пробурчала Харуно.       — Поехали, я Вас отвезу. Я помню, где Вы живёте. К тому же сейчас темно и опасно, — предложил парень, увидев водителя, приехавшего за ним.       — Саске, спасибо, конечно, но я лучше на общественном.       — Не упрямьтесь. Мне не составит труда перекинуть Вас через плечо и посадить в машину силой. — Сакура недоверчиво взглянула на своего ученика, но всё-таки согласилась сесть в машину, после чего они отправились по названному адресу.       Практически всю дорогу они, конечно же, молчали, но иногда девушка поглядывала на Учиху, которому было как-то неуютно.       — Что с Вами, Саске?       — Не привык сидеть на пассажирском сидении. Два года вождения — и сам выбираешь свою скорость, — Учиха говорил немного нервно, — а тут как-то непривычно.       — А где же Ваша машина?       — Отец забрал в качестве наказания, — грустно улыбнулся парень. — Сказал, что, если в полугодии не будет положительных оценок, заработанных своим трудом, о машине могу забыть. Ещё один стимул учиться.       — А он знает, что Вы хотите отказаться от гуманитарного?       — Пока нет, но в восторге он от этого не будет, я уверен.       — Почему? Это же Ваш выбор. — Харуно считала, что каждый сам должен выбирать свой путь.       — Меня и Итачи готовили как наследников огромной корпорации, приемников отца, а мне не очень нравится возиться с финансами.       — Я думаю, что смогу уговорить Учиху-сана. Всё-таки... если Вам нравятся естественные науки... Правда, надо будет поговорить и с учителем химии. Вы вообще куда хотите?       — Не знаю, может, на химию или биологию, — призадумавшись, выдал парень.       — А про медицину не думал?       — Да нет, признаться, с кровью проблемы. Не тошнит, но внешний вид внутренних органов меня не привлекает, — поморщился Учиха. — Либо химия, либо биология, но только не медицина.       — Отлично, я постараюсь убедить Вашего отца. — Сакура взглянула в окно с нежной улыбкой.       С одной стороны, жаль, что ему оказалась не по душе история, а с другой — это же его выбор. Хотя ей бы хотелось, чтобы он сидел на её уроках и... чего бы ещё она хотела?.. Забавная ситуация: познакомились они при не совсем хороших обстоятельствах, в школе два месяца были как кошка с собакой, ну а сейчас...       Сакура увидела, что они подъезжают к её дому, и даже вздохнула с удовольствием: она наконец дома. Правда, надо будет накормить котёнка, который, как надеялась девушка, не сходил в прихожей на коврик. А дело вот в чём: когда Харуно однажды пришла домой, то её ждал не очень приятный сюрприз, после которого она долго и мучительно проветривала квартиру и отчищала коврик.       — Сакура! — Когда девушка выходила из машины, её окликнул Учиха, вырвав из сладких мечтаний о ванне и хорошем историческом романе, который она будет читать, лёжа в горячей воде. Это было привычкой: лежать и читать книгу, а потом идти ужинать у телевизора, включив какой-то исторический фильм. Сакура вообще очень любила старые фильмы, только их в основном и смотрела.       — Вы что-то хотели, Учи… — Саске быстро подошёл к розоволосой и прильнул к её нежным губам, не позволяя оттолкнуть себя, после чего прижал хрупкое тело за талию, надавив на макушку. Девушка била парня и вырывалась из сильной хватки, но толку не было. В конечном счёте она просто сдалась и ответила на поцелуй.       — Да что Вы себе позволяете, Учиха?! — Сакура всё-таки вырвалась из страсти, спалившей бы её не хуже солнца. — Кто Вам разрешил такое?!       — Какое? — с наглой усмешкой спросил парень, отчего розоволосая аж покраснела от смущения и небольшой ярости. — Харуно-сенсей, Вы не должны злиться, а то на Вашем милом личике морщинки обязательно появятся раньше времени.       — Да Вы наглый, самоуверенный, невыносимый и эгоистичный скот! — выпалила Сакура, пытаясь высвободиться из крепких объятий Саске.       — Но Вы всё-таки испытываете очень сильные чувства к этому эгоистичному скоту, — Учиха скорее утверждал, нежели спрашивал. — Харуно-сенсей, прекратите сопротивляться.       — Учиха, прекратите ставить себе невыполнимые цели! Я учитель...       — Прежде всего, вы невероятно красивая и умная девушка, — перебил Саске, заключив лицо учительницы в свои ладони и посмотрев в её зелёные глаза.       — Прежде всего, я — учитель, и Вы должны об этом помнить! — строго произнесла Сакура. — Я не завожу романов с учениками: это против профессиональной этики.       — Зачем столько слов? Разве Вам...       — Учиха, помните об этом, — отрезала Харуно, всё ещё производя попытки высвободиться. — И отпустите меня, в конце концов!       Саске так и не отпустил юную девушку, прижав к себе. Что он чувствовал в этот момент? Наверное, боль и тяжесть: она отталкивает его, говорит, что так не должно быть, что это не по правилам. А разве жизнь состоит из одних лишь правил? Нет, она строится и на нарушениях тоже. В пределах разумного, конечно.       — Я всё равно добьюсь своего, — произнёс Учиха, прижавшись к губам сопротивляющейся. Сакура попыталась дать пощёчину упрямцу, но он перехватил её кисти и, разорвав поцелуй, коснулся руки девушки губами. — Доброй ночи, Харуно-сенсей.       Саске выпустил розоволосую из объятий и, пока она находилась в шоковом состоянии, сел в машину и уехал.       «Я всё равно добьюсь своего» — эта фраза звучала в голове девушки, пока она с трудом и нервозностью поднималась на нужный ей этаж. Потом она прошла в квартиру, легла на кровать, не раздеваясь, и прижала одну руку к лицу.       — Сложно, — еле слышно прошептала Сакура, посмотрев на котёнка, который свернулся клубком, — всё очень сложно, — уже громче повторила она. — Он ничего не понимает и пытается добиться своего. — Котёнок замурлыкал и начал тереться о ноги хозяйки.       — Тебе легко, а мне что с ним делать? — спросила розоволосая, с грустной усмешкой притянув к себе животное. — Да уж, вот тебе и работа в школе среди учеников. Не знала я, что такое может произойти, не знала. А если бы знала, то ни за что бы не согласилась вести в этом проклятом месте историю.       Девушка наложила корм своему питомцу, а сама переоделась и легла спать. Надо было, конечно, кое-что проверить, но сил почему-то не было. Сакура никак не могла уснуть, всё думая о самовлюблённом ученике.       Утро вечера мудренее. Главное — не влюбиться в Саске. Но что делать, если ты уже любишь его и помогаешь ему, даже после всего случившегося. Сложно. Всё очень сложно и запутанно.       Сейчас на первом месте стоит перевод Учихи в другой класс, а потом... она не будет так часто с ним встречаться. Возможно, так будет лучше для них обоих. Чем реже они видятся, тем лучше.       Девушка с трудом провалилась в сон. Что будет завтра? На этот вопрос она не знала ответа, но главное, чтобы Учиха ничего не учудил...