Учительница

      Неделя для Сакуры тянулась невероятно долго, она не знала что делать и просто с ума сходила от скуки и безделья. Но как бы она ни требовала у мамы отпустить её домой, всё было бесполезно. Мебуки угадывала каждую прихоть дочери и пылинки с неё сдувала.       Когда же девушку выпустили из дома, она сразу побежала к Джирайе со справкой и требованием пустить её на работу хотя бы в воскресенье, иначе она просто свихнется. Директор школы «Коноха», немного удивившись двухчасовому рассказу Харуно, решил всё-таки позволить ей выйти на работу завтра утром и предупредил, чтобы она больше не прибегала к нему домой с такими просьбами в воскресные семь утра.       — Сакура, Вы выздоровели! — обрадовался учитель информатики. — Рад Вас видеть. Ой, Вы бы знали, как ученики о Вас беспокоились!       — Да, я немного задержалась со своим больничным, но ничего, сейчас я чувствую себя намного лучше, — сказала Харуно. А ведьма всё злилась и злилась, ведь положила глаз на симпатичного учителя информатики.       Она ещё довольно долго разговаривала с учителями, но потом пошла к своему классу, чтобы открыть его любимым ученикам.       — О, Сакура, Вы вернулись! Мы по Вам соскучились! — за всех произнёс Узумаки.       — Ох, подлизы, всё равно историю и этику догонять придётся, — предупредила Сакура. — Ладно. Я так понимаю, Учиха решил, что на мой предмет можно не ходить? Хорошо, я не против, но к экзаменам я его не допущу. А если он хочет попасть в университет без истории, то спешу его расстроить: ему придётся сдавать вступительные и общаться сразу с комиссией, которая не посмотрит на то, кто его отец. Итачи, передайте это своему брату. Он мне уже поперёк горла встал. Я, кстати, рада Вас видеть.       — Я передам, — кивнул брюнет.       — Так, на чём мы остановились? По-моему, на переходе к производящему типу хозяйства в период Яёй. Что ж, начнём, — потерла ладошки Харуно, после чего начала рассказывать и писать на доске.       К середине урока товарищ Учиха-младший соизволил явиться. Пошатываясь, он зашёл в класс и направился к своей парте. Всё это время он высокомерно и издевательски смотрел на Сакуру, так и говоря, что она здесь никто и звать её никак.       — Учиха, постойте около доски, — садясь за стол, попросила зеленоглазая.       — Зачем? — Брюнет как всегда был холоден.       — Ну как зачем? Я тут стою, выпендриваюсь, что-то рассказываю, а Вам неинтересно. У меня уже и голос пропал. Хочу Вас послушать, да и думаю, Вашим одноклассникам тоже будет интересно. Расскажите нам, к примеру, про кризис присваивающего типа хозяйства. Это доисторическая Япония.       — Не знаю. Я могу сесть? — произнёс Саске, держась за доску.       — Нет, Вы можете пойти погулять или поехать домой. Вы сейчас не в состоянии даже стоять и разговаривать, не говоря уже о том, чтобы сидеть на моём уроке. — Сакура презрительно смотрела на юношу. — Я Вас не держу, двойку свою Вы честно заработали, к экзаменам с такими знаниями я Вас не допускаю. Во-первых, мне просто будет стыдно перед комиссией и директором, а во-вторых, слушать сейчас Ваш храп у меня нет ни малейшего желания. Вы же ко мне на урок спать пришли, верно?       — Раз мы друг друга поняли, то идите нах*й и идите еб*те мозг другим людям, — нахамил Саске и сел на своё место. Харуно, мягко говоря, была в шоке: её, как педагога с трёхлетним стажем, никто никогда не посылал, тем более матом.       — Учиха, вон вышел! Я не собираюсь терпеть такое отношение к себе. Я не желаю видеть Вас в этом кабинете, и без родителей можете не возвращаться, — прикрикнула Сакура, у которой глаза были на мокром месте.       Учиха что-то пробурчал, но с места не сдвинулся. Итачи не выдержал: он подошёл к пьяному брату и потащил его за шиворот из класса.       — Нет, ты совсем охамел! — рычал он на Саске, толкая его вон из класса. — Сакура, Вы простите, я с ним поговорю и постараюсь разобраться, если это вообще возможно.       — Итачи, давайте без рукоприкладства, — попросила Харуно, видя, как Учиха-старший врезал брату, чтобы привести его в чувство.       — Ничего, у нас сейчас дело дойдёт до ногоприкладства. Пусть узнает, что значит язык за зубами держать. Хотя это бесполезно, — шипел Итачи, вышвыривая брата из класса.       — Итачи, давайте не будем. Я дождусь приезда вашего отца, и мы все спокойно поговорим, а до тех пор пусть Саске забудет дорогу в мой кабинет.       — Хорошо, — согласился Учиха, закрыв дверь перед носом пьяного брата. — «Ну я с ним дома ещё поболтаю «о погоде»!» — Юноша сел обратно на заднюю парту.       — Так, ребята, я сейчас немного не в состоянии вести, так что посидите тихо до конца урока, тем более пять минут осталось. — Сакура села и вытащила книгу про историю Людовика ХVI — короля, который усовершенствовал изобретение доктора Гийотена и гильотину, а потом сам же был казнён с её помощью. Забавно.

***

      В это время Ахиро, как истинная ищейка, пыталась вынюхать компромат на юную учительницу. Она вновь, на удивление всем ученикам, отпустила их пораньше и побежала к классу Сакуры.       И какого же было её удивление, когда из класса буквально вылетел Саске. Притом вылетел он, как было понятно, с добавлением волшебного пенделя для ускорения. И при этом у него была разбита губа, а прямо перед его носом захлопнулась дверь.       — Чёртова сука, — бурчал брюнет, вытирая кровь с лица и садясь на подоконник.       — Ой, мамочки, Учиха-сан, пойдёмте скорее, я помогу Вам умыться! — начала щебетать около Саске учительница химии.       — Нет уж, спасибо, одна уже помогла, — ответил черноглазый, прожигая дверь злобным взглядом. Он просто хотел прикончить юную учительницу.       Ахиро решила помочь ученику и потащила его в сторону туалета, где помогла приобрести нормальный человеческий вид.       — Ну кто же Вас так? Неужели Сакура? — Она и Саске уже сидели в кабинете химии и обсуждали проблему парня за чашкой чая. — Ох, это уже все границы переходит! Да как она себе позволяет бить учеников? Вы бы попросили помощи...       — А что, хорошая идея. Надо попросить помощи у Джил. — Эта идея пришла Учихе на пьяную голову, и он даже не подозревал, какие проблемы будут у Сакуры после этого. — Точно, Ахиро-сенсей, Вы можете меня отпустить с уроков?       — Я, конечно, не Ваш классный руководитель, но я Вас отпускаю, а учителям скажу, что Вы приболели, — с удивительной нежностью проговорила Ахиро.       Саске вызвал шофёра, потому что понимал: самоубийство на том свете не зачтётся, а потому в Рай ему не попасть. Да ему и так не попасть: черти уже сковородку с маслицем для него греют.       — Джи-и-ил, где ты? — орал на весь особняк Учиха-младший.       — Саске-сама, Ваша мачеха уехала в Берлин, — зайдя в гостиную, произнёс дворецкий.       — Сатору, когда она приедет? — спросил еле живой Учиха.       — Примерно через неделю, — ответил мужчина.       — Значит так, я болен. Позвони доктору и попроси сделать мне справку на неделю, — холодно произнёс Саске, еле поднимаясь к себе в спальню.