"Ваше время еще не закончено". Великое пророчество.

Оба были одиноки, На земле — она, он — в стране Аслана Спустя 5 лет…  — Мой принц, остановитесь, — кричала вслед шестилетнему мальчику кормилица. Его Высочество даже не собиралось слушаться никаких указаний. Темноволосый принц бежал со всех ног к главному входу замка, периодически размахивая деревянным мечом в правой руке. Но никто даже не пытался остановить наследника, все лишь приветливо улыбались, попутно кланяясь. К этому моменту мальчика уже и след простыл. Позади него бежала запыхавшаяся кормилица.  — Ой, — вскрикнул от неожиданности мальчик, тот час остановившись у дверей. — Маменька, — прошептал он и склонил стыдливо голову, спрятав за спиной свое «оружие».  — Даниэль, — спокойно произнесла Сьюзен и присела рядом с сыном. — Я же просила тебя не играть с мечом внутри замка и не убегать от кормилицы, — она нежно поглаживала его по голове, всматриваясь в родные глаза. Мальчик покорно вложил в свободную руку матери меч и обнял. — Пойми, мой хороший, за тебя все переживают, как и за Изабеллу. Он лишь кивнул, в глазах снова загорелся огонек, и принц резко перевел тему:  — Приехал? Сьюзен расплылась в улыбке, кивая в ответ. Королева взяла сына за руку и отворила двери. Во дворе уже стояли лошади. Принц бегал глазами от одного человека к другому, разыскивая своего дядю, и нашел. Король тут же оглянулся и направился к своей семье, которую очень давно не видел. Мальчик радостно бросился ему навстречу.  — Приехал! — воскликнул принц, когда Питер закружил его в воздухе, после чего посадил на свои руки и подошел к сестре.  — Как же мы рады тебя видеть! — облегченно выдохнула Сьюзен, обнимая брата.  — А я как рад! — рассмеялся Верховный король.  — Тогда пойдем завтракать и готовиться к празднику, — развела руками королева в сторону замка, тем самым приглашая всех внутрь. После застолья принца забрала кормилица, чтобы подготовить его к выходу в народ. Питер и Сьюзен отправились на прогулку по замку, попутно разговаривая.  — Так почему все-таки ты приехал один? — недоумевала королева. — Что-то случилось?  — Изабелле снова не здоровится, Люси решила остаться с ней. Недавно они вернулись из Тархистана, ведь Михаэл отправился в объезд по владениям. Лекари делают неутешительные прогнозы, — констатировал Питер, отводя взгляд в сторону окна.  — Уже долгие годы мы боремся за жизнь малышки. Я боюсь, что изначально сделали что-то не так, — Сьюзен на секунду остановилась, как бы решаясь на разговор, который оттягивала все эти годы. — Питер, если мы ее потеряем, то останется лишь Даниэль, подумай…  — Сью, ты же знаешь, что я до сих пор люблю ее, — прервал он сестру.  — Ну сколько лет ты занимаешься этими безрезультатными поисками Кристен! Разве не понимаешь, что она намеренно скрывается?  — Какие у нее на то могут быть причины? Я ведь ничего ей не сделал! — сорвался на крик Верховный король, снова подошел к окну и оперся руками об стены. Сьюзен понимала, что завела самую больную для брата тему, задев те раны, которые он пытался залечить все эти годы. Но она не могла больше молчать.  — Это я ее прогнала, когда умер Каспиан. Это она вернула те бумаги Эдмунду. Питер в эту же минуту повернулся, чтобы посмотреть в глаза сестре. Внутри его разрывало на части от каждого ее слова, снаружи же он решил этого не показывать.  — Мы ошиблись, давая имя дочери Люси. Все же оно было предназначено не ей, — наконец высказала кому — то из близких свои догадки Сьюзен. — Возможно, за это мы и поплатились.  — Нужно думать о будущем и надеяться на лучшее, — заключил Питер и развернулся в другую сторону, откуда навстречу уже бежал его племянник. *** На городской площади собралось уже большое количество народа. Люди полюбили этот день, празднуя его каждый год. Именно он означал начало перемен в их жизнях. Ровно 5 лет назад нарнийские короли и королевы победоносно разгромили тельмаринские войска и предоставили все документы в доказательство. Тельмаринским горожанам разрешили остаться под покровительством королевы Сьюзен. Теперь же все ужасы прошлой жизни остались лишь в памяти, а настоящее процветает своим чередом. В этот день, в полдень, все по традиции выходили на главную площадь перед замком и с гордостью слушали обращение к ним королей и королев. Затем следовали большие застолья, танцы, песни и игры для детей. Все, от мала до велика, чествовали и благодарили своих новых правителей. Народ очень удивился, не увидев в этот раз всей королевской семьи перед собой, поэтому все столпились ещё ближе настолько, что различить знакомого человека среди остальных являлось проблемой.  — Это кто, малышка? — спрашивала молодая мать свою дочку, которую держала на руках, указывая на короля.  — Верховный король Питер Великолепный, — тихим детским голоском выговорила с гордостью девочка.  — Он самый лучший король, который когда-либо был в Тельмаре, — объяснила дочери мать. — Ты должна гордиться ими, — указывала она из толпы на королевскую семью.  — А это королева Сьюзен Великодушная и принц Даниэль, — вытягивала снова пальчик девочка и хвасталась маме своими знаниями.  — Умница, Гвенни, — похвалила она дочку, затем обернулась на знакомый голос.  — Кристен, — окликнул ее мужчина из толпы. — У нас еще много дел, куда вы ушли?  — Я лишь хотела показать дочери настоящих правителей, — расстроившись, Кристен направилась в сторону их торговой лавки, чтобы помочь дяде.  — На что они этому ребенку? — скептически задал риторический вопрос пожилой мужчина. — Не родня же, — рассмеялся он.  — Как знать, — прошептала молодая женщина, прижав светловолосую головку дочери к своей груди. Несложно заметить невооруженным глазом, что девочку мужчина так и не принял. Он и Кристен долгое время не мог признать родной племянницей. Ее ребенок считался для него обузой, не больше. Принял снова в свой дом Кристен тогда, чуть больше пяти лет назад, только из чувства долга. Узнав, что племянница беременна, угрожал выгнать, но со временем признал возможное рождение мальчика как еще одну пару рабочих рук. Насчет девочки в его голове возникали идеи лишь утопить или продать. Кормить этот пустоцвет, как он называл ребёнка, считал для себя как минимум убыточным делом. И все время ухмылялся, когда племянница защищала девочку, называя особенной, не такой, как все. Пока весь народ в тельмаринской деревне радовался празднику и веселился, Кристен перебирала продукты в ящиках и выставляла на прилавки, переносила ненужные в дом и забирала оттуда остальные вещи. Именно с помощью торговли удавалось содержать ребёнка, однако ни на что другое денег не оставалось. По этой причине Кристен уже долгое время не могла позволить себе вылечиться от одолевавшей ее болезни. Уже месяц она работала из последних сил, после полудня жар постепенно усиливался, раздирающий горло кашель отдавался даже болью в пояснице. Народные методы лечения травами уже давно не помогали, они имели лишь кратковременный эффект.  — Что, снова задыхаешься? — съязвил дядя, заметив Кристен, которая, оперевшись одной рукой на ящик, пыталась подавить кашель внутри себя. Женщина с отвращением отвернулась в другую сторону, отпустив ящик, через долю секунды оказавшийся на земле вместе со всем в нем содержимым.  — Возвращайся в дом, — махнул он на нее рукой. — От тебя вечно никакого проку, одни убытки! У Кристен совершенно не было настроения и сил ввязываться в бессмысленный спор, поэтому она молча переступила через продукты и направилась в сторону дома, оглянувшись на играющую неподалеку дочь. *** Праздник проходил и во всех частях Нарнии, ни один житель в этот день не мог усидеть дома и воздержаться от торжества. Исключением не стал и молодой тархан. Михаэл намеренно старался закончить раньше традиционный объезд по своей части земель и вернуться к своей семье в самый разгар праздника. Во всю прыть гнали лошадей, чтобы оказаться в Кэр-Паравале как можно раньше. Мужчина по пути в замок уже предвкушал то наслаждение, которым наполнится его душа от долгожданной встречи с семьёй. Любимой супруге он вез в подарок украшения из редчайших камней ручной работы, а маленькой дочери заморские чудодейственные лекарства и новую куклу. Все шло по его расчетам, к назначенному времени удалось прибыть к Кэр-Паравалю. Михаэл поспешно оставил лошадь, оглядываясь по сторонам. Тишина, которая охватила весь двор и сам замок, показалась несколько странной для нынешнего дня. Тархана это несколько смутило, озадаченный, он направился к главному входу. Поклонившись подоспевшим служанкам, Михаэл хотел было войти, но все же остановился, чтобы спросить:  — Королеве Люси доложили о моем приезде?  — Конечно, Ваше Величество, — хором ответили три женщины, понурив головы. Ни одна не осмелилась поднять глаза, чтобы посмотреть на правителя.  — Тогда почему моя супруга и дочь не встречают меня? Или заняты? — все ещё в хорошем расположении духа спрашивал он.  — Принцесса этой ночью отошла в страну Аслана, покинув нас окончательно, — осмелилась доложить о произошедшем одна из женщин. — Ее Величество не выходила из своих покоев с тех пор… Внутренний мир Михаэла разом рухнул в эту минуту, невозможно было поверить в услышанное. На ватных ногах и с затуманенным разумом тархан ринулся в покои, подсознательно веря в то, что все сказанное ему во дворе лишь чья-то глупая шутка. Трясущимися руками он отворил двери и увидел свою супругу, которая лежала на кровати без каких-либо движений. Михаэл тут же лег рядом с Люси, прижав к себе как можно крепче ее за плечи. Королева открыла и подняла на него свои красные глаза полные боли и ужаса.  — Нет, — быстро сказал он. — Только не это… — тут же прижал жену к себе ещё сильнее, уткнувшись в ее золотистые локоны. Он чувствовал нарастающие всхлипывания на своем плече. — Только не с нами… Только не она… — бормотал в забытье, сдерживая слезы, уже давно стоявшие в глазах. Михаэл понимал, что Люси будет во сто крат тяжелее пережить утрату дочери, чем ему, но подобрать слов, чтобы поддержать, в данный момент не мог. Эту боль придётся делить на двоих всю жизнь, забирая большую часть себе, ведь он мужчина.  — До рождения Беллы я не мог представить себе, что можно любить кого-то так же сильно, как тебя, — спустя какое-то время молчания заговорил Михаэл. Люси снова подняла глаза на супруга, ожидая продолжения его слов.  — Я это понял с ней. Но как жить с этой любовью теперь, когда Беллы больше нет? Люси безмолвно провела своей дрожащей рукой по плечу Михаэла и остановила ее у него на груди на уровне сердца.  — Мне приснился наш ангелочек, Михаэл, слышишь? Приснилась… — прошептала она, вытирая другой рукой вновь подступившие слезы. — Она умоляла меня не плакать… Она сказала, что я смогу говорить с ней в любое время.  — Как? — наконец смог выдавить из себя Михаэл.  — Я видела во сне большой белый храм, как в нашем мире. Только на стенах были нарисованы дриады, наяды, в центре Аслан и многие другие. Я чувствую, что наша принцесса была права, Михаэл, слышишь? — она из последних сил схватила его за рубашку.  — Мы построим, — он поцеловал ее в макушку. — обязательно построим… *** Тельмарин вернулся в дом в конце дня, к этому времени Кристен лежала и была не в силах подняться.  — У тебя жар что ли? — приложил он ладонь к ее лбу, с которого стекали капли пота. — Пойду травки заварю тебе, что уж с тобой поделаешь. Кристен моментально схватила дядю за руку, как только тот решил подняться.  — Выслушай меня, пожалуйста… Присядь. — мужчина вернулся на свое прежнее место, и она продолжила. — Если со мной что-то случится, ты должен знать… Ты должен помочь ей! Гвенни отличается от всех остальных, она дочь Верховного короля! Слышишь? Его дочь! Я не могла сказать этого раньше, нас искали. Но, если… скажи ему, он нуждается в ней!  — Бредишь что ли? — мужчина вырвал руку из ее хватки.  — Нет! — выкрикнула она, когда дядя вышел из дома, чтобы переосмыслить все ее слова. *** Король Питер с королевой Сьюзен гуляли по вечерним улицам деревни, наблюдая за завершением праздника. Народа вокруг было мало, почти все уже убрали столы с угощениями и сняли украшения, несколько человек подбирали оставшийся мусор, чтобы не загрязнять место торговли.  — Тельмарины признали тебя истинной королевой! — восхищался Питер. — Это большой шаг в светлое будущее. Сьюзен явно его не слушала и не собиралась. Ее внимание ещё издалека привлекла маленькая девочка, которая перекладывала фрукты и овощи из одного ящика в другой, придумав какую-то собственную с ними игру. Она казалась ей до жути знакомой, словно где-то ее уже видела, как в давно позабытом, старом сне. Во сне… Это ребенок из ее сна. Точь-в-точь она.  — Питер, — одернула Сьюзен своего брата за руку, заставив остановиться и обратив на себя его недоумевающий взгляд. — Это она!  — Кто? — испугался было Верховный, осматриваясь по сторонам.  — Девочка, — она потянула его за руку вперёд. Ребенок сразу же заметил приближающихся к нему людей. Она встала с лавочки и поправила свое испачканное, старое платьице. Девочка узнала тех короля и королеву, про которых так часто рассказывала ей мама. Она тут же неумело присела в реверансе.  — Здравствуйте, Ваши Величества, — пробормотал ребёнок, широко улыбаясь. Увидев эту знакомую улыбку и до боли родные глаза, Питер присел рядом с девочкой и взял ее за ручки.  — Как тебя зовут, малышка? — только и смог спросить он.  — Гвендолин, — гордо произнесла она. Король озадаченно переводил взгляд то на сестру, то на ребёнка и никак не мог понять.  — Мне мама очень много про вас рассказывала, — пыталась продолжить разговор девочка, но ей никто не отвечал.  — Гвен! — послышался позади крик дяди. — Быстро домой! Питер посмотрел на мужчину, звавшего девочку, и растерянно выпустил ее руки из своих.  — Ой, — засмущалась Гвенни. — До свидания, — она поспешила вернуться в дом, чтобы ее не ругали.  — Почему мне показалось, что я искал ее все эти годы? — озвучил мысль, крутящуюся в голове, Питер, провожая взглядом убегающую девочку.