Надежда на счастье

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда Шэй оставил штурвал, передав его в руки опытного матроса. Гист отправился в плаванье вместе с Хэйтемом, а новая команда не знала ничего конкретного о женщине, находившейся на судне. Шэй подумал, что это к лучшему. Ему предстояло разобраться со своими чувствами без лишних свидетелей и советчиков. Он сам не знал, что побудило его забрать Хоуп с собой. Беспокойство за её жизнь? Желание уберечь от совершения новых ошибок? Так или иначе, это был глупый поступок. Что он будет делать, когда они доберутся до цели? Как он объяснит свой поступок Магистру? Вопросов сейчас у мужчины было больше, чем ответов. Шэй упрекнул себя, что в очередной раз вляпался в неприятности. Хотя, возможно, плюсы в этом приключении тоже могут быть. Всматриваясь в глубину бархатно-темного неба, усеянного мириадами ярких огней, он вспомнил тепло женского тела, изящную талию под своими ладонями. Она казалась такой хрупкой и ранимой в его руках, пробуждая в нем желание обнять её, защитить. Но он не позволял себе заблуждаться, помня, что Хоуп прежде всего ассасин, а потом уже леди. Эта миниатюрная девушка может ввести в заблуждение многих, но не его. Он помнил, на что Хоуп способна. В конце концов, это она его обучала тысяче способов убийства, а несколько дней назад чуть не отправила на тот свет. Он заходил несколько раз днём в каюту, но заставал её спящей. Вероятно, она ещё недостаточно оклемалась. Выдохнув облако пара, Шэй осмотрел корабль. Матросы сонно занимались своими делами, тишину нарушал лишь шелест волн и гулкий трепет парусной ткани. Команда начала утепляться, готовясь к путешествию на крайний север, где воздух был холоднее. Только спустившись в каюту капитана, Шэй почувствовал навалившуюся после тяжёлого дня усталость. Он зажёг лампу, и помещение озарилось слабым тёплым светом. На столе остался нетронутым поднос с едой, которую он оставил в надежде, что девушка проснётся и поест. Придвинув кресло, мужчина просидел несколько часов над картами, делая расчёты и ставя пометки в журнал. Ощутив, что сон берёт над ним верх, он разделся и лёг в кровать, потеснив с края свернувшуюся на боку девушку. Засыпая, он чувствовал жар её тела сквозь тонкую ткань сорочки и вновь думал о том, что в этом путешествии могут найтись свои плюсы. Определённо. *** Первым, что почувствовала Хоуп, когда лучи утреннего солнца осветили каюту, было ощущение обволакивающего тепла. Большая грелка под ее ладонями пахла мужчиной и морем, а нос что-то настойчиво щекотало. Открыв глаза, девушка застала себя прижимающейся к крепкой мужской груди с темной порослью волос. Подняв голову, она увидела мощную шею, чувственный изгиб губ, остро очерченные скулы. На мгновенье залюбовавшись спящим мужчиной, Хоуп попыталась отстраниться, но крепко обнимающие её сильные руки не позволили ей сдвинуться ни на дюйм. Разозлившись от подобной наглости, Дженсен стала отчаянно вырываться, чем разбудила тамплиера. Очнувшись, он сонно посмотрел на пленницу, не понимая, почему та настойчиво пытается выбраться из его объятий. Высвободив руку, Дженсен локтем ударила его в живот. Не ожидая этого, мужчина со стоном согнулся. — Господи, Хоуп! Что ты творишь? — окончательно придя в себя, Шэй разжал руки, и женщина пулей слетела с кровати. — Я что творю? Это ты что себе позволяешь, мальчишка?! Приподнявшись, Шэй облокотился на подушку и скрестил руки на груди. — Спящей ты мне нравилась больше. Он невозмутимо наблюдал, как гневно сжимались в кулачки её руки, а взгляд горел негодованием. — Какого чёрта ты делаешь в кровати? — По-твоему, я должен был разместиться на полу? Это мой корабль, моя каюта и моя кровать. — Тебе необязательно было прижиматься ко мне во сне. — Вы всегда такая недотрога, мисс Дженсен? Шэй усмехнулся, осознав, что ему доставляет удовольствие дразнить Хоуп. Но вовремя поняв, что её прищуренный яростный взор не сулит ему ничего хорошего, он поспешил сменить тему разговора. — Ладно, — он встал, поднимая руки в примиряющем жесте. — Раз уж сон нам больше не грозит, схожу за Кларком, он позаботится о нашем завтраке, пока матросы будут греть воду. — Какую ещё воду? — Я распоряжусь набрать ванну. Тебе нужно сменить бинты. — Спасибо. Хоуп в растерянности наблюдала, как он шёл к сундукам с вещами. Кальсоны низко сидели на талии, открывая взору тёмную дорожку волос, спускающуюся к существенной выпуклости под плотной тканью. Её глаза завороженно следили за тем, как напрягались мышцы его груди, пока он надевал рубашку. Рядом с кроватью стояли несколько больших деревянных сундуков с коваными ручками. Надев штаны, он потянулся к ближайшему сундуку и достал оттуда синее, расшитое белым кружевом платье, корсет и сорочку к нему. — Я думаю, это тебе пригодится, — он опустил одежду на кровать и, наклонившись, обул сапоги. — Надо же. И с каких пор на Морригане хранится женская одежда? — А ты считаешь, что я веду монашеский образ жизни? — Это было бы верхом глупости с моей стороны. Но я не думала, что ты водишь на корабль своих шлюх. — Неужели это то, что я слышу, Хоуп? Раньше тебя не заботила моя личная жизнь. — Меня и сейчас она не волнует. Внимательно посмотрев на нее, он покачал головой. — Хорошо. Накинув плащ, мужчина прикрыл за собой дверь и вышел на палубу. Кивнув поприветствовавшим его матросам, он поручил им принести деревянную кадку в каюту и нагреть воды. Слушая отчёт о состоянии курса у штурмана, он вновь и вновь уносился мыслями к разговору со своей пленницей. Его заинтересовала её реакция на платье, которое он приобрёл в ткацкой лавке перед отплытием. Хоуп не знала этого, и он не собирался разубеждать её в придуманной ей же легенде о дамах, посещавших его на Морригане. Правда в том, что она была единственной девушкой, которой он позволил взойти на свой корабль. Хотя он и был для Шэя слишком личной территорией, ему приятно было видеть Хоуп на Морригане. Для тамплиера она была самым ценным сокровищем на корабле. Осталось убедить её в том, что это зеленоглазое сокровище отныне принадлежит ему.