Не потерять

Холодный ветер обвевает строгое лицо Морганы. Колдунья стоит у озера и смотрит куда-то вдаль. Произвольно и не замечая ничего вокруг, она водит пальцами по водной глади. Ее тоненькие пальчики вычерчивают особый узор по поверхности тихого озера. Некогда ярко-зеленые глаза Морганы потускнели, в них больше нет того блеска, что наполнял их удивительной живостью. В них больше ничего нет. Они, стеклянные, застывшим взором смотрят на голубое небо. Пендрагон почти не щурится от солнца. Ее сердце застыло, и его ничто не растопит. Даже пылающий солнечный диск, свисающий с прозрачно-голубого неба. Она думает о Мерлине. Наконец, она отомстила. Моргана помнит, как он отравил ее. Поначалу смотрел ей в глаза, протягивая отравленную воду. Даже ни слова не сказал. Ни одного проклятого словечка. Молчал и глядел прямо в ее глаза, которые так доверяли ему. И их доверие было вышвырнуто, словно старая ненужная вещь. А потом отвернулся. Отвернулся, как самый последний предатель. Отравил и не смог смотреть на то, как она умирает... А теперь умирает он. Но Моргана не чувствует радости или облегчения. Она вообще ничего не чувствует. Только это удивительное спокойствие и апатию. Кап-кап-кап. Кап. Капли воды стекают с подушечек пальцев колдуньи, оставляя круги на воде. Волосы обвевает ветер, и пряди взлетают легко и красиво. Моргана быстро и нервно моргает. В глазах щиплет. Она не верит в то, что это слезы. Предательские слезы. Предатели, предатели... Такие же, как и Мерлин. Который умирает. Которого она же и отравила. Ведьма поднимает подол платья и стрелой вылетает из воды, спотыкаясь и почти падая в воду. Она мчится в лес, туда, где остался погибать отравленный Мерлин. По пути она смахивает слезы. Да, это все-таки слезы. Распластанный на земле Эмрис не издает ни звука, испуганный Дайгал сидит рядом. Мальчишка, которому она поручила привести Мерлина к ней, дрожит и протягивает руки к нему. Он пытается привести его в себя. Но только Моргана знает, как это можно сделать. Она бросается к бездыханному возлюбленному, отталкивая мальчишку. Тот пятится назад, освобождая ей дорогу. Моргана садится на колени и склоняется перед Мерлином. По ее щекам ручьем текут слезы. Ее глаза умоляюще смотрят на волшебника, безмолвно она просит у него прощения. Губы Морганы еле слышно шепчут контрзаклятие, и медленно на щеках Мерлина проступает румянец, и его губы алеют. Пендрагон склоняется еще ниже, намереваясь поцеловать их, но на полпути останавливается. Она отстраняется смотрит, как открываются синие глаза мага. Сквозь боль и муку, выраженную в них, мелькает улыбка и радость. — Я знал, что ты не сможешь, — хрипло и сдавленно говорит он. Моргана обессиленная и уставшая склоняется и прижимается лбом ко лбу Мерлина. Магия лечит раны. Но только не на сердце.