Шах Чёрной королеве

Я всё же решила окончить этот фик. Спустя столько времени, сами понимаете, последняя глава может сильно отличаться стилем от других. Он вынырнул словно ниоткуда — огромный мужчина, для своих размеров удивительно прыткий и совершенно до этого незаметный. Лисана не успела и вскрикнуть, как была сметена этой громадной тушей и опрокинута на пол; ворсинки дорогого ковра укололи щёку, забились в нос. Ей нестерпимо захотелось чихнуть, но дыхание перехватило от страха и неожиданности. Потрепыхавшись, магичка затихла лишь тогда, когда её обезоружили — брякнулся об угол её магический источник, зашипел, обдал стенку искрами и затих — и накинули на руки петлю. Верёвка затягивалась, больно обхватив запястья. Лисана попыталась лягнуть напавшего, дрыгнулась всем своим телом, но не попала и вмиг получила удар. В голове зазвенело, глаза затуманило на долгий миг. Больше сопротивляться она не пробовала. В фокус её заслезившихся глаз попала пара дорогих ботинок: старший Эшли созерцал сверху вниз пойманную добычу. — Понять не прошу, — зазвучал его холодный голос, заставивший Лисану вздрогнуть. — Но мне нет резона платить беглым отступникам десять миллионов за ерундовое, в сущности, дело, когда я могу получить большую прибыль. Со двора донесся истошный визг мобиля Нацу Драгиона и вопль последнего: «Не трожьте, ублюдки!» — Нацу! — не совладав с эмоциями, отчаянно крикнула девушка. Хотелось плакать... но отчего-то не плакалось. Не получалось. — Скрываясь от закона, — вещал Эшли, — вы подвергаете весь Эдорас, свою родину, опасности быть обесточенным. Задумывалась ли ты когда-нибудь, девочка, что станет со всеми нами, когда магия иссякнет? Когда наступит этот печальный день, весь наш мир придёт в окончательный упадок. И винить в этом ты будешь себя. За то, что бездумно растрачивала драгоценный запас, одолженный нам природой. — Это неправда... — Лисана, насколько могла, подняла голову, но лица своего противника разглядеть не удавалось. Глаза не хотели смотреть выше изящной булавки галстука. В противовес своим собственным словам она уловила мысль, что в чём-то этот жестокий мужчина прав... но губы уже упрямо твердили: — Вы бесчестный, подлый! Вы рискуете счастьем собственной дочери, продаёте её! Вы и нас продаёте, нас, свободных людей! Вы не имеете права!.. — С тех пор как все королевские подразделения столь усердно разыскивают вашу гильдию, — перебил её тот же голос с ещё более ощутимой льдинкой в голосе, — у меня есть право сдать вас Эрзе Найтуолкер. И получить за это положенное вознаграждение. А вот теперь плакать хотелось намного больше. Рыдать, биться об пол; прилившая к щекам кровь, взбрыкнувший адреналин... Всё было очень серьёзно. Эрза Найтуолкер, Охотник на фей, убийца их дорогого мастера и железная воительница... Попасть к ней в руки означало неминуемую кончину. Казнь? Возможно, даже до неё не дойдёт: они погибнут мгновенно от пылающего праведным гневом взгляда охотницы Эрзы. Миссия провалена, воздаяние близко. Себя они не уберегли, Люси спасти не смогли, пускай до последнего не хотели... О, как кляла себя Лисанна за то, что самолично привезла ни в чём не повинную Эшли в руки этакому чудовищу! Её удерживали в кабинете, в том же положении поваленного дерева, около получаса. Руки и ноги затекали, в голове лихорадочно бился призыв о помощи — зов кому угодно, куда угодно... Ну, не может всё закончиться так! И потом, оставался вопрос: где же Нацу? Его так и не привели, хотя шум за окном давно уже стих. Судя по вольготно расположившемуся в кремовом кресле стервецу Эшли, он не нервничал, не ждал ещё одного беглого мага к своим ногам. Лисана и думать боялась, что происходит сейчас в особняке. Надежды, чёрт возьми, не было никакой. «Эльфман и Мираджейн... простите меня...»

* * *

Все эти страшные полчаса блудная Люси Эшли искала выход из положения. Обстановка в комнате не менялась с прошлого её побега, разве что высокие окна забрали решётками, сделав обиталище девушки ещё больше похожим на темницу. Чутко прислушиваясь к двери, она улавливала дыхание телохранителя, заперевшего её здесь: тот никак не мог отлучиться. Значит, ей не послышалось. В кабинете прятались ещё люди, и именно сейчас Лисане (а возможно, и Нацу) грозила нешуточная опасность. Насчёт белокурой волшебницы Люси была мало обеспокоена: они сразу не поладили, стоило им увидеть друг друга. Но вот Нацу Драгион... Не хотелось, чтобы ему сделали больно. Отчего не хотелось, девушка предпочитала не задумываться, решив озаботиться более важными мыслями. Побег. В прошлый раз он дался ей сравнительно не просто, в этот же раз всё намного сложнее. На первый взгляд, была масса красочных вариантов, все — разной угрозы жизни и здоровью. Да в конце-то концов, соблазнить телохранителя! Гениально! Не уродина же Люси Эшли, она очень даже ничего! Вот только охранник стоит с той стороны двери, а она — с этой. И сюда он ни за что не заглянет, что ему ни посули. Она поморщилась и выкинула весь этот бред из головы. И только она это сделала, как тут же на освободившейся площади лихорадочно работавшего мозга нашёлся план. Эшли знала, почему отец не интересовался ею так долго и почему заинтересовался теперь. Она — вложение. Должно быть, семья её будущего жениха собиралась выкупать невесту нехилыми средствами, раз отец развил такую бурную деятельность. Так что потерять дочку ещё раз, прямо перед выгодной сделкой, ему не захочется. Ну, конечно же, не захочется! Сидя на полу, среди знакомых стен, Люси вдумчиво перебирала разные способы самоубийства. Затем она решила, что самоубийство сыграть не получится, а вот сердечный приступ вполне может выйти. Лежи себе и не дыши. Кстати, не дышать — это тоже хороший способ покончить с собой, если выдержки хватит... Наверное, только стрессами последних дней можно было объяснить то, что в голову Люси вообще явились такие мысли. Но вариант был неплох. «Как бы только привлечь внимание? — озиралась волшебница. — Орать "помогите!"? Глупо, чистейшая провокация». И вскоре она придумала. * * * В тот момент, когда издалека послышался ужасающий грохот, Лисана уже почти потеряла остатки самообладания. Шум, женский вопль, вскочивший из кресла вмиг побледневший Эшли заставили её вскинуть голову, беспокойно озираясь. В этом чёртовом доме жди одних неприятностей! До прибытия патруля Эрзы Найтуолкер оставалась всего пара часов, так что же сейчас происходит? Где Нацу? Кто это так жутко кричал? Отвратительный делец почти выбежал прочь из кабинета, на ходу приказав громиле не спускать с неё глаз. Если бы Лисана могла сейчас увидать, что творится в комнате Люси, то прижала бы к губам свои маленькие руки, надеясь сдержать вздох ужаса. Похоже, что Люси, пытаясь снять решётку с окна (неужели смогла бы?) и сбежать, выстроила «пирамиду» из стульев, каких-то коробок, книг, взобралась на самый её верх, под потолок, наверняка потянулась руками к карнизу... «Пирамида» не удержалась. Люси сверзилась с недостаточной высоты, чтобы разбиться насмерть, но с достаточной, чтобы сломать себе шею. И — сломала. Наследница Эшли лежала посреди комнаты без движения, не дыша, светлые волосы разметались по её лицу. Думаете, несчастный отец бросился перед дочерью на колени, зарыдал, стал звать врачей? Ничуть. Он стоял как стоял в дверном проходе, у него за спиной застыл опешивший телохранитель. На шее у старшего Эшли быстро-быстро билась голубая жилка, краснело лицо. У Эшли-младшей такая же жилка билась тоже, но её удачно скрывала светлая прядь. А затем всё произошло очень и очень быстро. В кабинете невесть откуда появился... Нацу Драгион. У него была порвана куртка, но в целом он был жив и здоров, пускай находился на грани нервного срыва. Нацу! На земле обеими ногами! Без мобиля! Нет, довольно сегодня с Лисаны всяческих потрясений! Всхлипнув что-то неясное, Нацу со всех сил опустил подвернувшийся под руку тяжёлый кофейник, что стоял на низеньком столике перед диваном, на голову удерживающего подругу мужчины. Горячая жидкость хлынула бодигарду за шиворот, тот завопил, вскочил на ноги в рефлексном порыве... Хвать! — Лисану рывком поднял с ног её товарищ, потащил к выходу из кабинета. Его ноги не слушались, словно он тридцать лет был неходячий — и вот, о чудо, ожили ноженьки, но повинуются всё ещё плохо. Друзья бежали по коридорам, едва вписываясь в повороты. Лисана произнесла: — Стой! Развяжи мои руки! — Д-да... да, сейчас... — стушевавшись, Нацу бесконечно долгие мгновения возился с верёвкой на запястьях Лисаны. Получив свободу, девушка схватила напарника за руку и поволокла его за собой с такой скоростью, что ни одна ищейка Эрзы Найтуолкер не догнала бы их. На этой земле Лисана была командиром, ответственной за своего трусоватого Нацу. Последний, пробежав ещё пару коридоров (когда же они кончатся?), вдруг резко затормозил. — А как же Люси? — выдал он. — Что? Ох... Из-за неё мы вляпались во всё это! — в сердцах напустилась на него волшебница, забыв, как жалела Люси ещё недавно. В эту секунду Лисане необходимо было думать лишь о себе, о собственной шкуре. Ну, и о шкурке Нацу. — Нельзя оставлять её здесь! — внезапно проявил непонятную решительность Драгион. — Она не заслуживает этого! ...Они стояли посреди коридора, собачась и препираясь, а ведь такие нужные им секунды форы стремительно заканчивались. Вот-вот Эшли вернётся в свой кабинет и тогда... — Где твой мобиль? — Лисана трясла Нацу за плечи. — Отогнал и сразу к тебе... — Глаза Нацу блестели, не то восторгом, не то гневом. — Они хотели забрать мою малышку! — Ты машину имеешь в виду? — Даже странно было, что в такой ситуации Лисана могла столь саркастически хмыкать. Нацу покраснел. — Ну, конечно! Но эти дураки... — его глаза заискрились ещё восторженнее, — они попытались обойти мою девочку и прицепить её крюком, тут-то я и дал по ним из выхлопной трубы чистым пламенем! Моя разработка, — скромно добавил он. — Значит, мы можем свободно уехать? — Ворота закрыты. Пробьём, не пробьём — не знаю. Разве только взлетим. Девушка чертыхнулась. Но тут же окончательно взяла себя в руки. У неё появилась надежда. — Нужно выбираться. Идём, — она потянула Нацу за собой — Но Люси... — Да тут я! — рявкнула Люси Эшли, вылетая из-за угла. Нацу и Лисана застыли, что в их положении было губительно. И Люси это понимала, так как буквально за шкирку схватила их обоих и дала стрекача, зашипев: — Чего встали, раззявы?! На выходе из особняка им преградила дорогу старая экономка. Попыталась преградить, скорее, но её вратарских способностей явно не хватило на то, чтобы закрыть широкие двери всем телом. Люси, Нацу и Лисана ловко обошли её справа и, улюлюкая, выбежали во двор. Мобиль Нацу приветливо мигнул из кустов. — Радость моя!.. — Драгион пал грудью на полированный капот, но Эшли, рыкнув, пнула его в салон. Из особняка уже посыпалась вся королевская рать взбешённого отца. Мобиль взревел, шарахнулся от них и резво «побежал» в сторону ворот. Вот оно, последнее препятствие. — Как будем форсировать: по воздуху или напролом? — азартно потирал руль притормозивший Драгион, уже весь в предвкушении очередной забавы. — Хитростью, — пропела Люси с заднего сиденья. Ущипнув недовольно взвизгнувшую Лисану, она достала из-под её сиденья свой любимый хлыст. — Заряд остался. Ну-ка... Выйдя из машины, она поняла, что у них осталось всего с десяток секунд, чтобы уйти. Лисана же думала лишь о том, что у них всего с час, чтобы уехать из города и разминуться с дивизией Эрзы Найтуолкер. Люси Эшли подскочила к воротам, размахнулась со всех своих сил и вдарила по железной конструкции всем оставшимся магическим зарядом. Всё было кончено. Больше ни одна магическая гильдия не повадится искать Люси — просто единственная оставшаяся магическая гильдия уже нажила на этом лиха. Люси больше никогда не вернётся домой. Почти на бегу она запрыгнула в салон; уносясь в победоносно ревущем мобиле Нацу, девушка счастливо улыбалась.

* * *

Все знают, что было дальше. Я связала свою судьбу с «Хвостом Феи» крепче, чем могла бы связать с так и не увиденным мной «женишком». Я стала ещё более сильной и отчаянной. Затем — жёсткой. Суровой. Не знающей пощады, поражения, страхов и преград, я стала сильнейшей в гильдии... Но всё это ложь. Мои чёртовы чувства всё это время подтачивали сердце. Оно потеряло так много... Теряло каждый миг, что билось в одном мире с Нацу. Не находя взаимности. А потом появились они, Драгнил и Хартфелия, и моя зависть стала... ядовитой. Она отравила меня. Я не хочу больше чувствовать. В тот памятный день, когда я навсегда покинула дом и стала волшебницей «Хвоста Феи», Нацу Драгион, глядя на пустынную дорогу впереди, такую заманчивую, произнёс: «Я вернулся за тобой». Я не успела ответить — это сделала за меня Лисана. Она сказала: «Я знаю». И это был первый укол. Но настоящий удар кинжала был нацелен мне в сердце, когда я увидела, как Нацу Драгнил смотрит на Люси Хартфелию. Он защищает её, пускай неосознанно. Почему, почему я не могу быть тобой, Хартфелия?! Я сбежала от вас. Я приведу на подмогу всю свою гильдию, дорогой мне «Хвост Феи». Мы будем бороться за вас, фиорцы, мы будем бороться. Я докажу тебе, папа, что настоящая магия, творимая ради добрых дел, преумножается. Она никогда не исчезнет из нашего мира. У фиорцев она в душе; и я верю, что в этом мы не различны. Та Лисана, которая мне повстречалась, мертва — в гильдии все это знают. У новой Лисаны магия в её золотом, подкупающем кротостью сердце. За неё будем биться. За мастера. Хватит быть равнодушными. Чувства... они только мне не нужны. Не хочу ощущать, как болят мои ступни, израненные осколками и бесконечно длинными путешествиями... И как сердце болит — не хочу.