Гамбит Чёрной Королевы

До самого рассвета Астория не смогла уснуть ни на мгновение. Тысячи мыслей, тысячи тупиков в лабиринте, пленником которого оказался тот, за кого она отдала бы жизнь. Но, как выяснилось, это слишком ничтожная цена, чтобы спасти его. Одна безумная идея сменяла другую, врываясь надеждой в сердце и тут же рушась под тяжёлыми ударами действительности. Она не представляла, что делать, с чего начать этот путь, который, скорее всего, приведёт её к одному из тупиков проклятого лабиринта жизни. Но действовать надо, пытаться, бороться необходимо в любом случае. Астория спустилась в гостиную. Мысли о завтраке вызывали отвращение, и она ограничилась чашкой чая, ни вкуса, ни аромата которого так и не почувствовала. Эльф-дворецкий вошёл в комнату, шаркая мелкими ступнями: - Мисс, к вам гостья, - учтиво произнёс он, забирая кружку с недопитым, остывшим чаем. Астория удивлённо посмотрела на него. Она не ждала гостей, тем более, здесь. Неужели снова проделки Морана? - Кто это? – настороженно спросила она. - Мисс Лавгуд, - ответил эльф. – Просить? Астория кивнула: - Да, пускай входит. Удивление сменилось потрясением и непониманием. Что понадобилось этой глупой девчонке? Вчера она оскорбила её, а сегодня уже пришла навестить? Услышав быстрые шаги в коридоре, Астория придала себе надменный и холодный вид. Никто, тем более, эта Полоумная, не должен знать, что происходит в её душе. Луна появилась в дверях и нерешительно шагнула в гостиную. Она выглядела очень измученной и расстроенной, но всё-таки попыталась улыбнуться: - Привет. Астория была потрясена. Вчера эта ненормальная несёт всякий бред, а сегодня спокойно входит и говорит: «Привет»! Астория уже собралась высказать ей всё, что о ней думает, выставив за дверь, но та вдруг устало опустилась в кресло напротив и посмотрела на неё: - Прости меня за вчерашнее. Я просто не сразу всё поняла. Астория утратила дар речи. Такого поворота она никак не ожидала. Силясь удержать на лице невозмутимое выражение, он с трудом выдавила: - Поняла что? Полумна неопределённо пожала плечами, спокойно глядя на неё: - То, что ты его любишь. Я почувствовала это лишь вчера, когда ты сказала об Азкабане. Астория мысленно порадовалась, что слушает её сидя – после подобного устоять на ногах было бы невозможно. Эта Полоумная с такой простотой и лёгкостью говорила то, в чём сама она боялась признаться себе многие годы, то, что она осознала лишь в тот миг, когда не смогла остановить его сердце смертоносной зелёной вспышкой. Истина её слов закипала яростью в крови: - Тебя это не касается, Лавгуд! – прошипела она. Та, к её удивлению, кивнула: - Я согласна с этим. Просто объясняю, почему прошу прощения. - И ты пришла лишь для того, чтобы обрушить на меня тонны очередного бреда? – холодно осведомилась Астория. - Нет, - покачала головой Луна. – Мы не сможем спасти его, если будем действовать поодиночке, - после этой фразы Астория уже не могла скрывать своего изумления. – Вместе у нас больше шансов. Мы должны попробовать объединить силы. Астория приподнялась в кресле, едва не задыхаясь от негодования: - И что ты можешь сделать? Развешать по стенам Азкабана медальоны от нарглов? Ты приползаешь ко мне со своими никчемными извинениями – и думаешь, что с радостью брошусь за твоей помощью? Ты всё равно ничем не поможешь – ни ему, ни мне! Убирайся прочь! Полоумная даже не шелохнулась, выслушав её тираду с потрясающим спокойствием. Вместо ответа Лавгуд принялась копаться в маленькой сумочке, висевшей у неё на плече. Она поставила на стол небольшой пузырёк сиреневого цвета с прикреплённым к нему клочком пергамента и поднялась с места. - Значит, я в тебе ошиблась. Возможно, не так уж сильно ты любишь его. А это, - она указала на пузырёк, - просто моё правило: я стараюсь сдерживать свои обещания. Она задумчиво подошла к двери и, обернувшись, лишь махнула рукой, скрываясь в коридоре. Потрясённая Астория не могла двинуться с места. Она слышала, как открылись ворота, выпуская нежданную гостью, как снова начал бродить по замку эльф-дворецкий, наводя порядок в комнатах. Что она сказала? «Не так уж сильно ты любишь его»? То есть, это Полоумная снова оскорбила её, обвинив, что любовь Астории – не более, чем расчёт или увлечение. Она в ярости схватила сиреневый пузырёк, едва поборов в себе желание разбить его о стену. Дома она бы сделала именно так, но в замке Драко такого позволить себе она не могла. Она выдернула клочок пергамента из-под ленты, обвязывающей флакон, и расправила его, читая написанное. «Зелье возрождения. Излечивает раны, ожоги, порезы, способствует восстановлению полностью отмершей кожи и потерянных конечностей. Сделано на основе сот шушекрылов» Астория смяла листок и отбросила в угол комнаты. Бред! Снова Лавгуд со своими несуществующими шушекрылами! И зелья такого не существует! В своё время она обошла всех врачей Больницы Святого Мунго, и каждый разводил руками, видя её уродливый шрам. Против следов режущего заклятия нет лекарств. А в её случае это была искра – искажённое заклятие, от которого не избавиться никогда. Астория внимательно посмотрела на пузырёк с перламутровой сиреневой жидкостью. Несуществующее зелье загадочно мерцало и привлекало открыть флакон. Она осторожно открутила тёмный колпачок, вдохнув лёгкий цветочный аромат. Она так и думала – обыкновенная косметическая чушь, пустышка! Однако, несмотря на это, хотелось воспользоваться им. Конечно, эффект будет нулевым, но, судя по структуре и запаху, вреда оно тоже не причинит. Астория плеснула часть содержимого пузырька на ладонь. Сверкающая сиреневая лужица согревала кожу, передавая тепло всей руке. Она осторожно коснулась жидкости пальцами и провела влажную линию вдоль шрама на левой стороне лица. На мгновение ей показалось, что рубец стал немного меньше, и она принялась тщательно наносить зелье на всю поверхность повреждённой кожи, вплоть до небольших царапин и трещинок. Сердце бешено билось в груди. Может быть, чудеса всё же существуют? Если так – то она сама немедленно бросится к Лавгуд с извинениями! Завершив работу, Астория отошла от зеркала, внимательно глядя на левую половину лица. Изогнутый уродливый шрам по-прежнему рассекал кожу, испещрённую рубцами и следами порезов. Чудодейственное зелье, в силу которого она так хотела поверить, действительно оказалось пустышкой… На душе стало тоскливо и гадко. Она наивно не переставала надеяться на чудо, которого не существовало. Астория устало опустилась в кресло, поставив пустой пузырёк на стол. А ведь Лавгуд, наверное, и правда хотела ей помочь. Наверное, понадеялась, что первое попавшееся зелье сможет вернуть прежний вид лицу Астории. Но зачем ей это? Просто, чтобы сдержать обещание, которое она давала Виктории Оттон, и которое, по сути, и обещанием не являлось – скорее, дружеской поддержкой? Астория задумалась. А ведь она достала пузырёк уже после того, как выслушала гневную оскорбительную речь той, у кого она просила прощения. Ведь, если она верила в действие зелья, то могла бы попросту обидеться и не отдать его ей, сохранив уродство соперницы. Странная она, эта Полоумная… Но вот слова её были совершенной истиной. Вместе будет легче спасти его. Или хотя бы попытаться спасти. Ещё вчера, глядя на израненного Уизли и скользя взглядом по объятым ужасом и ненавистью гостям, Астория увидела лишь один взгляд, где читалось отражение её мыслей, – взгляд Полумны Лавгуд. Она думала о том же, она боялась того же, что и сама Астория. Возможно, она даже любила его не меньше неё самой, а потому не смогла смириться с приговором мракоборцев. Астория решительно поднялась с места. Плевать на гордость – ради него она переступит через любые убеждения и принципы, правила и запреты. Он выбежала из замка и с глухим хлопком трансгрессировала к тому месту, куда, как ей казалось, уже никогда не вернётся.