***
Нурико между тем действительно снился восхитительный сон - в развевающихся белых одеждах, призывно хохоча и высоко поднимая коленочки, чтобы то и дело сверкали аппетитные лодыжки, Третий Хранитель бежал по изумрудной травушке-муравушке, которая щекотала голые пятки. Да не просто так бежал, а прямиком к стоящей на берегу озера одинокой фигуре благородного Хотохори - не иначе, как утешать. Но далеко он не убежал - какая-то тварь помешала счастью Нурико - впилась прямо в лодыжку! Зря паренек так старательно колени при беге поднимал, привлек внимание, да не того, кого надо. Рыкнув, Нурико одним щелчком отбросил зверька - то была зубастая ласка, которая тут же трусливо скрылась в траве. Чуть прихрамывая, "леди Корин" снова устремилась к своей мечте - одиноко маячившей фигурке Императора - уже не так грациозно, но все же приближаясь к заветной цели. - Хотохори-сама, я пришел утешить Вас и разделить Ваше одиночество на двоих! - с придыханием заявил парень прямо в спину Императора, надеясь, что тот сейчас повернется и заключит его в крепкие небратские объятья. Каково же было удивление Нурико, когда "Хотохори" обернулся, выдал голосом бандюка с горы Рейкаку: "Рекка Шеннен!" - и выпустил изо рта столп пламени, словно тот заправский дракон. Взвизгнув, Нурико успел отскочить, но его красивые одежды начали тлеть, распространяя удушливый запах паленой ткани. - Снять, надо их снять! - уже своим и таким виноватым голосом воскликнул Хотохори. - Что ж Вы, Император, чуть волосы мне не спалили! - плачущим тоном поинтересовался Нурико, пытаясь попутно разоблачиться. - Так это я... от неожиданности! - пояснил Хотохори, принимая чинный и еще более благородный вид, словно и не он вовсе сейчас огнем плевался да голосом Таски орал. Одежда все тлела и тлела и сниматься не желала, тогда Нурико решился на крайние меры - прыгнуть в озеро, заодно и мечту свою исполнит - быть спасенным достопочтенным Хотохори-сама. И в этот момент вода действительно настигла Нурико, вот только никакого Хотохори рядом и в помине не было - над шокировано распахнувшим глаза засоней-Хранителем склонился Тама с опорожненной прямо на кровать вазой из-под полевых фиалок, которые сейчас пожухлым веником валялись на полу, с другой же стороны стоял всклокоченный, но такой довольный Таски с ночным горшком наперевес, благо, горшок тот он еще не успел опрокинуть - содержимое плескалось буквально на краю. Взвизгнув, Нурико скатился с кровати и истерично заорал: - Какого... вы забыли в моей спальне, ироды?! - все это произошло в какие-то секунды, но рука Таски дрогнула и пролила часть содержимого горшка себе же на сапоги. - Да твою ж ты мать, даже проснуться по-человечески не можешь, педик! - в сердцах отбрасывая горшок прямо на дымящееся одеяло - все равно уже загажено, воскликнул бандит. Поднимаясь с пола, худощавый Нурико сейчас имел вид хоть и потешный - в шелковой женской сорочке и с облаком всклокоченных волос на голове, но при этом грозный и взбешенный. Он еще не сумел оценить разрушений, принесенных неконтролируемым пиротехником всея Судзаку, зато прекрасно осознавал витающий в комнате горелый душок, свой зад на полу и двоих придурков, склонившихся над ним. Видя, что парень закатывает рукава, Таски с Тамой понимающе переглянулись и попытались ретироваться из комнаты, но твердая рука крепко схватила их за шиворот, грубо впечатывая парней в стену. - Так-то лучше! - Нурико довольно потирал руки, попутно стряхивая пепел с ночной рубашки. - А че, огонь просто атас вышел! Ух, давно у меня такого запала не выходило! - казалось, что этого рыжего бандита нельзя было смутить ничем, словно совесть у него выжглась вместе с деликатностью и чувством такта. - Я не виноват, что ты спишь, как барышня кисейная. И вообще, это все Тамка! Генро мастерски перевел все стрелки, указывая пальцем правой руки в сторону обалдевшего Тамахоме, который после удара плоховато соображал, а над пальцем левой тут же сомкнулись острые клыки, обкусывая и без того короткий ноготь. - Плевать мне, кто в чем виноват, - не желал успокаиваться Нурико, - сейчас подниму крик на весь дворец, прибежит куча охранников, и ночь проведете в компании крыс в темнице! Даже близкое знакомство с Императором вам не поможет! Быть обвиненным в изнасиловании дамы из гарема Сайхитея Тамахоме вовсе не улыбалось, учитывая, что они с Хотохори и Мияку-то поделить не могли. Сглотнув, Тама зачастил: - Не надо охранников, не надо темницы! Тут такое дело, мы просто хотели... Императору спокойной ночи пожелать! - Угу, и деньжат у него одолжить, - скептично закончил Таски. - Так вы... Вы меня с собой к Хотохори-сама хотели взять, чтобы спокойной ночи ему пожелать? - светлея лицом, уточнил Нурико, мгновенно добрея и натягивая сладкую улыбочку. На бандюка он теперь старательно не обращал внимания - мало того, что этот гад кровать его чуть не спалил вместе с самим хозяином комнаты, так еще и вид неухоженного Генро с теперь еще и загаженными сапогами убивал все светские манеры "леди Корин" на корню. - Ага-ага, именно за этим мы и пришли! - как китайский болванчик, закивал Тама, мысленно оттирая пот со лба - нашел-таки нужные слова для Третьего Хранителя... Таски выразительно закатил глаза, но промолчал - жуть как не хотелось в темнице императорской оказаться в результате этих ночных похождений. - Ну раз уже вы меня разбудили, пусть и столь варварским способом, так и быть - составлю вам компанию в ночном рандеву, - манерно заявил Нурико. - Мальчики, убирайтесь вон из моих покоев - леди Корин будет прихорашиваться! - кокетливо хихикая, Третий Хранитель пинком выставил "мальчиков" за дверь с прощальным: "А ну кыш отсюда, я сказал!". Таски с Тамахоме ждали Нурико в длинной галерее, томясь от ожидания. Рыжий парень вальяжно расселся на крашеных перилах, задумчиво осматривая носки своих сапог, что-то недовольно бурча и ковыряя со скуки краску на местами потертом деревянном материале где-то в районе своих пальцев. - Время идет, вре-емя... - то и дело затягивал заунывную песню Тама, поглядывая на медленно светлеющее на востоке небо. - Скоро уже и солнце взойдет, Император проснется, а я ничего... Эх! - Не ссы, дружище! - Таски бросил в Таму горсть камней, обнаруженных в голенище сапога. - Все сделаем в лучшем виде, только вот этого, - он многозначительно кивнул в сторону спальни Нурико, из которой раздавались то звуки возни, то бодрый хохот, то романтично-слезливые песни, в которых девушка собиралась на свидание к своему возлюбленному, - дождемся и двинем в путь! Зуб даю, что следующая спальня будет Хото-самовская! - Да ты так без зубов останешься, - усмехнулся Тама, но наматывать круги перестал, прислоняясь к перилам. - Слушай, как ты думаешь, а у Императора много денег? - А то! Дохренища! - убежденно заявил рыжик. - Ты камушки на его мече видел? Там одних рубинов с десяток будет. Эх, мне бы минуточку возле Вашества провести, я бы эти рубинчики - ковырь! - и в карман, - Таски ухмыльнулся и растянул уголки губ в блаженной улыбке, явно припоминая свои славные деньки на Рейкаку. - Мальчики, я готов! Пошлите на наше рандеву! - в свете луны явился прекрасный лик юноши с волосами необыкновенного цвета. Нурико лучезарно улыбался и кокетливо крутился вокруг своей оси, демонстрируя один из самых роскошных своих нарядов, который хоть и был мужским, но выбран был явно с женским вкусом и подходом к делу. - Рты закройте - не для вас моя мамочка такой цветочек растила! Таски от неожиданности так и навернулся с перил, из кустов тут же понеслась вкуснейшая брань, в которой слегка охреневший от такой неземной прелести парень пытался выразить все свое восхищение убойной красотой друга-Хранителя. - Оцени-ил! - довольно потянул Нурико, перекидывая за спину длинную косу.***
Шли Хранители по коридорам дружной процессией - впереди горделиво плыла "леди Корин" в лучшем одеянии, соблазнительно обрисовывающем несуществующие формы Третьего Хранителя Судзаку. Следом, то и дело оглядываясь и побрякивая при этом понавешанными на себя украшениями, шагал Таски, и последним, что тот понурый конвоир, плелся Тама. В глубине души он уже жалел, что взял себе в компанию рыжего - уж больно у того глазенки поблескивали при упоминании драгоценностей, а уж довесок в виде Нурико, горящего решимостью пожелать спокойной ночи Императору в самый разгар этой самой ночи, и вовсе не радовал Тамахоме. Но Таски вдруг встал посреди дороги, как упрямый осел, и протяжно выругался, Тама только и успел, что ткнуться ему в не особо чистый кафтан носом. - Что там еще с тобой? - недовольно поинтересовался Нурико, оборачиваясь - он уже мысленно перебирал пальчиками дорогую одежду Императора и прижимался носом к крепкому плечу своей любви. - П-пальчик, - как-то совсем по-детски посюсюкал Таски, а в ответ на непонимающе поднятые тонкие брови Третьего Хранителя и вовсе уселся прямо на пол дворцового коридора и стянул подсыхающий от содержимого ночного горшка сапог. Нурико брезгливо сморщил нос, а Таски тем временем с превеликой осторожностью принялся разматывать портянку. - Неужели нельзя было это сделать в спальне Нурико? - не выдержал Тама, до дрожи в поджилках опасающийся быть застуканным стражниками. - П-пальчик! - упрямо повторил Таски и явил миру покрасневший мизинец, который явно печально пережил столкновение с ножкой кровати Нурико. Когда у Таски что-то болело - весь мир должен быть остановиться, черепаха, держащая четырех слонов - перестать дышать, а сами хоботные зверьки - перестать шевелить ушами и хвостами. Как настоящий мужчина, он свято верил, что банальная простуда мигом подарит ему встречу с небесами, а уж разодранный мизинец точно принесет заражение крови и ампутацию ноги. Сидя в неестественной скрюченной позе, Таски нянчил свою ногу, разговаривая со своим покалеченным мизинчиком: - Держись, братан! Мы должны выжить, ведь мы - м-мужики! Ох, ё, бо-ольно-то как... Рядом со скулящим, словно волк, Генро стояла развеселая парочка, удивленно взирающая на уговаривающего собственный палец бандита. - И правда, на кой ему бабы, если у него есть такой палец! - прокомментировал ситуацию Тама и получил по спине тяжелый хук от Нурико, которому шутка показалась веселой и он, скорчившись в приступе смеха, ласково оперся о спину друга, едва не переломав ему позвоночник. - Убери руку, козел! - хрипел Тамахоме, все ниже склоняясь к земле, аки тонкая тростиночка под порывами урагана. - Ой, Тамочка, прости! - Нурико пару раз погладил парня, и того снова скрутило от "дружеских ласк" Третьего Хранителя. - Я ж не-ежненько хотел, а оно вон как получилось... А Таски продолжал демонстрировать чудеса акробатики, умудряясь поднести мизинец прямо к глазам, чтобы в подробностях рассмотреть свое боевое ранение. - Бляха, так я и думал, - удрученно произнес он и, тут же выпутавшись из морского узла, неуклюже поднявшись и забалансировав на одной ноге, протянул вторую - "раненую" - друзьям. Ступня остановилась в миллиметрах от скривившихся в отвращении лиц Хранителей, а Таски еще и умудрился пошевелить пальцами в доказательство своих слов: - Гляньте же! Мизинчик-то - ни-ни - не шевелится, собака паршивая! Тамахоме уже хотел было отодвинуть от себя эту дурно пахнущую ногу, когда Нурико лишь одним прикосновением решил ситуацию - тонкий указательный пальчик с аккуратным ноготком легко коснулся ушибленного мизинца Таски с восторженным: "Па-альчик!", - отчего нахальный бандит тут же отшатнулся и впечатался спиной в огромную двустворчатую дверь, скрывающую проход в следующую галерею дворца, да так и застыл, прижимаясь в ней и глядя на друзей глазами затравленного волка. - Давай мы тебя Мицукаке на опыты сдадим, а? - с притворным сочувствием поинтересовался у товарища Тамахоме. - Слышь ты, меченный! Какого ляда ты меня сдавать-то решил, а? Я с тобой, как черт, таскаюсь, чтобы ты у Императора монеток стыбрил, а ты меня сдавать собрался, шавка ты мелочная? - мгновенно вскинулся Таски, готовый тут же ринуться в разборки, забыв даже про свое "боевое ранение". Нурико тут же стал между парнями, которые уже напоминали боевых петухов, решая прояснить ситуацию, чтобы из двух Хранителей не получилось половинка одно недо-сейши. - Мальчики, тихо-ша! - понимая, что сейчас Таски поймет только "свою" речь, Нурико прибег к нелюбимому мужланскому жаргону. - Никто никого сдавать не будет! Таски, да угомонись ты, чудище рыжее! Стоять, не смей выхватывать тессен - а то обнаружишь свой веер в пикантном месте! Тамахоме хотел лишь сказать, что тебя нужно отвести на осмотр к Мицукаке. Фырча, Таски отошел, обиженно бормоча: - Да ну вас. Не хочу к Мицукаке с его гребанными припарками и вонючими настойками! Но слушать его никто не стал: подхватив парня под руки, Нурико и Тама бодро пошагали в сторону покоев Хранителя-лекаря, благо, где те покои находились, знали все - от Императора до последнего поварешки.***
Мицукаке как истинный лекарь подскочил от малейшего шума за дверью, Тамахоме даже не пришлось пытаться применить полученные от рыжего бандита с горы Рейкаку знания на практике. Распахнув дверь, лекарь даже не удивился, увидев на пороге процессию из трех Хранителей - двое поддерживали третьего под руки, а этот третий скулил, как раненый зверь, и судорожно цеплялся за снятый сапог обеими руками. - Заносите, давайте на кушетку его, - коротко повелел Микукаке, привычный к явлению больных посреди ночи. Сна у Шестого Хранителя Судзаку не было ни в одном глазу уже. Нурико и Тамахоме быстро протиснулись вместе с многострадальным Таски в дверь и явно вознамерились бухнуть свою скулящую ношу на расправленную кровать прямо в далеко не чистой одежде. - На кушетку, на кушетку его, - мягко подсказал Мицу-сан. - И штанину лучше закатать по колено, - с этим указанием Мицукаке намеревался набрать в таз воды из стоящего у стены ведра и помыть ногу бандита перед тем, как начать осмотр, Таски же, услышав такое, начал вырываться и верещать не своим голосом: - Ага, обманули, сволочи! Ампутировать будете!!! Перепуганный Таски был настолько силен, что даже Нурико не мог с ним справиться, Тама так вообще отлетел к стене и сполз тихо-мирно на пол. Мицукаке, понимая, что дело плохо, поспешил за особой травяной настойкой, что успокаивала даже самых буйных больных во время сложных операций. Ну да куда там, с криком: "Спасибо, я уже выздоровел!", - рыжий ураган уже выскочил за дверь в одном сапоге, за ним помчался Нурико, ну и Мицукаке тоже решил помочь - а то ведь такими темпами там скоро и лечить некого будет. Тамахоме очумело повертел головой, поднялся и покачиваясь побежал за всеми. Бежало стадо Хранителей недружной гурьбой. Первым мчался полоумный Таски, размахивая перед собой сапогом и что-то голося о том, что бандиты без боя не сдаются. За ним бодро семенил Нурико, то и дело спотыкаясь и путаясь в длинных полах кимоно, хотя отчаянно старался выглядеть при этом грациозно, словно лань лесная, высоко вскидывая коленки и манерно размахивая руками. За этим дуэтом не то бежал, не то быстро шел лечащий Хранитель всея Конана с котом на голове и бутылью подозрительной жидкости наперевес. Мицукаке уже жалел, что ввязался в эту авантюру ночной шайки, но докторской долг обязывал догнать рыжее недоразумение и если не отрезать его чертов мизинец, то хотя бы обработать, дабы Таски не заработал гангрену. Последним же плелся понурый ослик Тамахоме, проклинающий тот день, когда ему дали язык, а он, в свою очередь, дал разрешение этим дуракам шляться за собой. В уныние подвергал еще и тот факт, что от бега из карманов рассыпались монеты, а вот где именно это произошло - Тама не помнил. Внутреннее "я" так и подмывало его плюнуть на это все да пойти искать загубленные в многочисленных галереях дворца пятаки, но только понимание того, что впереди может ждать еще больший куш, придавало сил терпеть это Шоу Уродцев. И вдруг раздался дикий и пронзительный ор, который можно было узнать из тысячи: - Пацаны, шухер! Фараоны! Мозг Тамы еще не сумел переварить информацию и таинственных "фараонах", когда процессия двинулась в обратном порядке. Первым бежал Мицукаке, прижимая к груди бутыль и кота. Мужчина что-то бормотал про то, что докторов садить нельзя. За ним, размахивая руками, мчался Нурико, еще не определившийся, что ему голосить: "Насилуют!" или "Император, спаси и защити!". Третьим же с безумными глазами несся Таски, звонко свистящий и подбадривающий компанию. - Смываемся! - схватив за шиворот остолбеневшего товарища, он продолжил: - Сапожок-то, сученок, в головешку охранника попал, мать его - наугад же швырял! Бежим, Тама, не тупи!!!***
Неизвестно, куда бы сия шайка потерпевших добежала, да Тама* - кот Мицукаке - решил по-своему: устав сидеть наподобие мехового изделия на голове своего хозяина, он с мявом сиганул в первую попавшуюся комнату, мастерски открыв ее лапой - благо, была незаперта. Мицукаке, естественно, метнулся за котом, а все остальные по инерции - за длинной фигурой Шестого Хранителя. Таски так вообще влетел в дверь, потеснив остальных, и, провопив: "Па-аберегись!", - захлопнул дверь. Сидя в темноте, четверка Хранителей и кот напряженно прислушивались к происходящему в коридоре. Странно, но топота стражников было неслышно. - Ну и где твои "фанфароны"? - передразнил бандюка Тамахоме. - Не "фанфароны", а фараоны, дерёвня! - хохотнул Таски, заметно расслабляясь и плюхаясь на что-то мягкое - явно чью-то заправленную постель. - А где мы, собственно, находимся? - подал голос из темноты Нурико. - Какая тебе разница, сейчас пересидим и смоемся, - ответил Таски, закинув руки за голову и перекинув ногу на ногу. - Кровать свободна, значит, никого тут нет и не было! - Позвольте не согласиться, - сдержано заметил Мицукаке. - Кажется, рядом с твоей ногой что-то знакомое лежит... - Ого, как ты в темноте хорошо видишь! - уважительно потянул Тама. - Морковку надо есть - для остроты зрения полезно, - смущенно ответил Мицу-сан. А Таски не глядя нащупал это "что-то" на кровати и с удивлением повертел перед носом: - О, дак это соломка нашего чукчи! А где он сам-то тогда?.. - Может лучше не трогать чужие вещи? - пробубнил в ответ Мицукаке, поглаживая кота, который был доволен своим "номером" и уже явно покушался на блестящие цацки Таски, так маняще бренчащие при каждом движении бандюка где-то в темноте. Комок шерсти в азарте даже распушил хвост, который сейчас был похож на какой-то загадочный ерш для туалета, который, по слухам, был лишь в личной уборной Императора. - Ой, да кто трогает-то? - Таски поелозил по кровати ногами, пытаясь почесать пятку. - Просто интересное дельце вырисовывается - святоши нашего посреди ночи в комнате-то нетути! - Ну вот, тут все на свидания ходят кроме меня! - воскликнул обиженно Нурико, пытаясь наощупь продвинуться по комнате. - Хе, кто это тут такой мя-агенький? - Убери руки, педик! - Тама испуганно шарахнулся в сторону, прикрывая промежность руками. - Ой, да брось! Небось все "там" для Миаки хранишь, а, Тамочка? - игриво защебетал Третий Хранитель, присаживаясь в темноте на какую-то тумбочку. - Опа! Че я слышу? - раздался гогот с дальнего угла комнаты, где, судя по всему, и стояла кровать. - Тама, ты че, с бабами никогда не трахался? Чье-то тело с гулким стуком рухнуло на пол. - Та-аски! Так выражаться не комильфо! - Нурико принялся отчитывать товарища, попутно отмечая, что второе падение за ночь может означать знак свыше. Кто знает, может в третий раз его подхватят сильные руки Хотохори. - Любовью! Люди любовью занимаются, бестолочь! - Эти бабские словечки не по мне, - бандит нахлобучил на косматую макушку соломенную шляпу. - Любовь-хреновь... Потрахушки все это! - Клыки бы тебе повыбивать, - послышалась тихая угроза из правого угла. - А вы знали, что даже у представителя мужского пола можно узнать, девственник ли он? - пресекло все споры авторитетное заявление Мицукаке. Таски громко заржал, колотя руками по кровати: - Тамка, ирод девственный, снимай штаны - дохтар будет щупать! Мицу-сан подбоченился и смущенно закашлялся в кулачок, зато предложение изрядно развеселило Нурико: - Тамочка, мы же твои друзья - не стесняйся, голубок! - Я тебе покажу голубка... - Никакого спокойствия, но да! - неожиданно для всех раздался знакомый голос с акцентом, и на многострадальную бошку Таски обрушился посох. В ту же секунду в комнате загорелись все свечи и ошарашенные Хранители узрели Титири, по-турецки сложившего ноги и сидящего прямо на перевернутой шляпе, которую в вытянутых руках держал Таски. Сия композиция подержалась ровно еще секунду, после чего из рук бандита, шокированного неожиданным явлением Четвертого Хранителя, выпала шляпа вместе с сидящим на ней Титири, и оба парня скатились с кровати на пол, потянув за собой еще и покрывало. - Упс, кажется, хозяин комнаты недоволен, - чуть подняв брови, громким шепотом прокомментировал Нурико и, подумав, добавил зачем-то: - Но да! Вот тут на пол повалились и все остальные Хранители, даже кот Тама* катался со смеху. Странно, но даже после всеобщей массовой смеховой оргии в комнату за нарушителями спокойствия не заявились стражники. Первым это заметил недовольный очередным промедлением Тамахоме - терпением Первый Хранитель Судзаку и так не отличался, а уж после потери драгоценной горсти монет из кармана и вовсе был сам не свой. - Эй, Таски, ты что-то там про "фанфаронов" орал, мне помнится? - поднявшись, Тама ловко выцепил рыжего бандита из-под покрывала и теперь держал его за шкирку, как нашкодившего котенка. Действие это сопроводило благодарное, но слабо звучащее: "Аригато, но да!" - ибо Генро - не будь дурак - при падении подмял под себя мага всея Конана, и тот никак не мог высвободиться все это время из-под покрывала и из-под самого бандюка. Спиной же несчастный Титири все это время лежал на собственном посохе - приятного, согласитесь, мало! Мицукаке протянул свою внушительную ладонь монаху, молчаливо предлагая свою товарищескую помощь. Пролепетав снова слабенькое: "Спасибо...", - Титири неожиданно проворно оказался на ногах, застыв на пару секунд в невероятном кульбите. - Духовные практики, но да! - добавил он, словно оправдываясь перед опешившим Мицу-саном, поправляя складки своего магического плаща. - Какие пути привели сюда моих, но да, друзей, но да? Компания загудела недружным строем, пытаясь объяснить причину их столь поздней прогулки. Никто, кроме Таски и Тамы, толком не знал, за коим чертом они шастают по спящему императорскому дворцу. Нурико пребывал в уверенности, что это все - какой-то хитромудрый план, чтобы свести его персону с Хотохори-самой, а Мицукаке оправдывался тем, что лекарский долг обязывает сопровождать больного до тех пор, пока тот - в данном случае Таски - не испустит последний вздох. - Пути человеческие неисповедимы, но да, - задумчиво кивнул Титири, прикладывая к переносице два длинных пальца. - Но чувствую, что без меня вы не справитесь. - Харе умничать, зараза святая! Бздынь! Голова Таски в очередной раз поприветствовала увесистый посох. Цветисто выругавшись, Таски хотел было выхватить магический тессен, но забыл о той простой детали, что до сих пор висит он в крепкой руке Тамахоме. Переместив свою злость на свою "вешалку", парень исхитрился и пнул Таму в коленную чашечку, отчего тот тут же взвыл от боли и выпустил "добычу". Новой ругачке не дал распространиться вездесущий Нурико, зычно и вместе с тем как-то манерно крикнув: - Ну мы идем, или как? Хотохори-сама меня уже заждался! Сейши переглянулись, и торжественной процессией двинулись по коридорам дворца прямо к покоям Императора - Нурико как всегда предводительствовал, ибо он один знал точно, куда идти, к слову, Титири тоже знал, но был скромен - ему достаточно было идти в хвосте. Но далеко процессия сия не ушла - стражники все же не почудились параноику-Таски, они оказались не менее хитрыми - спрятавшись за угол, дожидались, когда злостные нарушители спокойствия сами себя проявят. Вот только не ожидали бугаи эти, что преступники окажутся настолько наглыми - Нурико нос к носу столкнулся с широкоплечим бородатым дядькой в доспехах и, ойкнув, попятился. - А это кто это у нас тут по ночам шастает по дворцу светлейшего Сейхитея-самы? - грозно подал тонкий блеющий голосок второй стражник - поменьше ростиком. Ватага его товарищей согласно загудела, словно потревоженный осиный улей. Никто и сообразить не успел, как после едва слышного хлопка из-за широкой спины Мицукаке выплыла фигура "Императора". - Все происходит с моего личного позволения, но д... - последнее перевоплотившийся Титири замаскировал грозным покашливанием. Нурико удивленно разинул рот, осматривая вожделенную фигуру, которую еще недавно видел во сне. - Хотохори-сама... - пролепетал он, складывая ладони на груди. Послышался громкий шлепок, и обомлевший паренек обернулся, увидав Таски с прилипшей к лицу пятерней, удрученно мотающего головой. - Пропустите моих, м-м-м... - Титири-Император оглянулся, думая, каким же словом обозвать эту солянку Хранителей. - ... гостей. У нас срочное дело государственной важности. Охрана дружно рухнула на колени, склоняя головы. Один из служак подобострастно забормотал: - Мы проведем Вас и Ваших друзей куда необходимо, защитив от всех напастей. - Не стоит, - поспешил охладить пыл стражника ставший уже почти уверенным голос лже-Сайхитея, и Титири величественно махнул широкими рукавами. Монах уже входил в царственный образ. Охранники все еще целовали деревянные доски галереи, пока Хранители шли мимо них. - Слышь, полезная функция у тебя работает! - к Титири, успевшему уже принять свой истинный облик и натянуть маску, подскочил рыжий энерджайзер, прихрамывая на одну голую ступню. - Это не функция, Таски, но да! - монах поднял вверх палец, словно изрекал небывалую раннее мудрость. - Это - практика! - Практика-шмактика, - бурчал рядом печальный Тамахоме, который уже и вовсе разочаровался в успехе их внезапной кампании. - Нам бы побыстрее уже в покои Хотохо-ори! - Тамочка, не ной! - Нурико легонько ткнул друга в бок, отчего "друг" согнулся пополам, прикидывая, в какую же сумму влетит его лечение. - Мы уже пришли! Тонкий лисий носик тут же заходил из стороны в сторону, принюхиваясь к запахам. - Я это покои узнаю среди тысяч других. Вы разве не ощущаете аромат ирисов, что источают эти доски? - Третий Хранитель аккуратно поправил волосы. - Деревня вы, мальчики. - Ах ты, ирис педиковатый! - голос Таски заставил упасть в озерцо не в меру впечатлительных цапель, вышедших на ночную лягушачью охоту. - Ты достал уже! То мы тебе мальчики, то мы тебе зайчики! То в бабских хренотенях не понимаем! Урою! - Ставлю на Нурико, - Тамахоме, потирая вспотевшие от возбуждения ладошки, зашел за спины Мицу-сана и Титири, жарко шепча им на ухо азартное предложение. - Таски-то без тессена - мошка, а у Нурико удар не по-девчоночьи поставлен! Мицукаке утвердительно кивнул, запустив руку в ворот кафтана. - Таски выносливый малый, но да! - Титири не спешил делать ставки, продумывая, как же лучше деньги обменять на опыт. Обиженного Нурико нельзя было недооценивать, сжав кулаки и став внушительнее и мужественнее на вид и как-то даже выше ростом, Третий Хранитель угрожающе надвинулся на обидчика. Но даже задира-Таски прекрасно понимал, что устраивать драку под дверями Императорских покоев будут только психи в период весеннего обострения, поэтому примиряюще вытянул ладони перед собой: - Эй-эй-эй, Нурико, я пошутил, ты чё? - рыжик и правда уже жалел о своей вспышке буйного нрава, он ведь не со зла говорил обидные слова, просто холерический склад характера не давал парню возможности обдумать то, что он собирается выдать - он просто брякал напропалую все, что только появлялось на языке, и лишь потом оценивал последствия сказанного. Но Нурико явно не был настроен шутить, даже все "гейские" манеры у него куда-то разом подевались - перед съежившимся бандюганом стоял мужик-мужиком, которого теперь не с ирисом вовсе, а с молодым дубком можно было ассоциировать. Но к досаде Тамы, уже почти уговорившего Мицу-сана поставить пару монет на Нурико, драке не суждено было состояться - ограничилось все одним легким щелчком по лбу - разве такое можно назвать побоищем?.. Но эффект от сего жеста превзошел все ожидания - Таски с размаху отлетел прямо на запертую дверь императорских покоев, да и вынес ее напрочь. Ошалевшие Хранители поспешили сунуть нос следом - Тама, так вообще ожидал увидеть своего величественного соперника по любви в какой-нибудь нелепой ночной сорочке и в колпачке с фунтиком, сидящим перепуганно на кровати и прижимающим по-девичьи одеяло к груди. Но комната оказалась пустой! - А где Вашество?.. - только и смог, что тупо проговорить Таски, которому как раз помог подняться сердобольный Мицукаке. - Может, у него тоже есть волшебная шляпа, но да? - с неким сомнением решил выдвинуть версию Титири. - Или он тоже пошел кому-нибудь спокойной ночи пожелать... - брякнул Нурико, как-то разом грустнея и одновременно с любопытством зыркая на словно громом пораженного Тамахоме. - Или монеток стыбрить, - удовлетворенно закончил Таски, ухмыляясь. Между тем, спина Тамахоме внезапно стала идеально ровной, сам же парень застыл с каменным выражением лица. - Смотри, у него мыслишки по морде ползут, - гоготнул Таски, показывая пальцем на друга. Нурико проследил за долгопалым жестом и тоже хохотнул, даже на секунду позабыв свои мрачные думы о том, что император может желать какой-то змее подколодной ночи спокойной. А Тама и правда задумался. Первый Хранитель почему-то осознал, что раз его голову посетила мысль немного покопаться в запасах Хотохори, то и в голову Сайхитея вполне могла прийти сия воистину гениальная идея. "Может, именно в этот момент он рыскает у меня под кроватью в поисках монет..." - уныло подумал Тамахоме, не соображая даже, что Императору элементарно его жалкие накопления нафиг не сдались никуда - весь Конан и так в распоряжении светлейшего Сайхитея. Из задумчивости Первого Хранителя вывел прицельный подзатыльник. - Тамочка, будешь много думать - морщинки появятся! - пропел Нурико и аккуратно потрогал статуэтку на маленьком столике. - Идеальный вкус. - Нехорошо, но да, в покоях Императорских так долго находиться, - озабоченно заметил Титири. - Вы че! Такая возможность в наши ручонки сама приплыла. Ишь ты, рыбеха-то какая! Там пошустрим, тут поглядим - Вашество не обеднеет, что его верные Хранители чуток в его спаленке покантуются. Так было дано негласное разрешение на исследование самой роскошной комнаты дворца. Первым нашел себе занятие Титири. Парень смело плюхнулся по центру спальни, облюбовывая себе пестрый персидский ковер. Тут монах слегка завис в воздухе в позе лотоса, блаженно прикрыв глаза. - Благодатная у Императора энергия "ти", но да, - иногда бормотал он себе под нос, качаясь на волнах медитации. - Какое там "ти"! ты посмотри на эти цветочные отдушки. А эта кровать. Ох! - Нурико аккуратно присел на каешек перины, слегка пружиня. - Я бы и в полдень не вылез отсюда! Услышав последнюю фразу, Таски заржал, отчего Нурико лишь раздраженно мотнул косой, грозя бандиту кулаком: - Пошляк ты, чудище рыжее. Я о высо-оком говорю... - Дык, а я о чем? Кто тут выше Вашества может быть? Нурико лишь зевнул, поняв, что горбатого лишь могила исправит. Таски можно было или принимать и любить таким, какой он есть, или же просто прибить на месте да и не мучиться. А Нурико считал себя пацифистом. - Да ну вас, а помогать мне кто будет? - Тамахоме вылез из-под кровати, задев ногу сидящего на него Хранителя.- Эй, педик, хватит на простынках лежать - пошел с нами, так давай, помогай! Но Нурико лишь прицельно лягнул Таму. - Не бережет себя Император, - вынес свой вердикт Мицукаке, снова возвращаясь в исходную позицию у двери. Подозвав кота, мужчина подставил животинке плечо, позволяя любимцу запрыгнуть себе на шею. - Работа у него опасная, для нервов вредная, а у него одни лишь сладости - так только кариес вырастить можно, но никак не крепкое здоровье. А где успокоительный отвар, что я ему прописывал? А где корешок, который бы ему иммунитет поддерживал? - А че, у Хото-самы все уже так плохо, что ему поддерживать нужно? - из-за большого отрытого сундука вынырнула лохматая голова с огненными волосами. Голова лыбилась по самые уши, а сам Генро сейчас больше был похож на цыганку, живущую по правилам: "Кто первый встал - тот красивее всех оделся". - У "Хото-самы" все замечательно, - раздался сдержанный и поразительно приятного тембра голос из-за плеча Шестого Хранителя, да так неожиданно, что кот с мявом вцепился в хозяина, а сам Мицукаке схватился за сердце - успокоительный отвар ему и самому бы сейчас не помешал! - А вот что вы все забыли в моей комнате в разгар ночи - это действительно вопрос так вопрос! Мицукаке с превеликой осторожностью отодрал Таму* от своего плеча, а затем посторонился, одновременно оборачиваясь при этом. В комнате же застывшие каждый на своем месте сейши Судзаку напоминали немую сцену из небезызвестной гоголевской постановки. На пороге своих же покоев в боевой позе стоял Император в тренировочных одеждах да с мечом наперевес. - Доброй ночи, но да! - первый среагировал вечно только косящий под тормоза Титири, со стуком приземляясь прямо на кровать рядом с головой не смеющего двинуться даже Нурико.