Темные дни

- Флот усилен. Повстанцев ждет поражение, Повелитель. Голографическая фигура в капюшоне лишь кивнула. Что ж, Император никогда не сомневался в талантах своего Главнокомандующего. - Ты получил информацию от мальчишки, - задумчиво произнес Император. - Как он? - Пока еще слаб, - ответил младший ситх. Мальчишку все-таки сильно потрепали. После того, как Милорд получил записи допросов, у него возникло иррациональное желание придушить обоих следователей. Они, конечно, выполняли свою работу, но методы… сыворотку правды или другую химию пока никто не отменял, а теперь мальчишке еще долго восстанавливаться. Вейдер и сам не понимал, почему злился: мальчишка посягал на безопасность его Империи, за что и поплатился. Император вновь кивнул: - И каковы твои планы, Лорд Вейдер? - Присмотреться, пока Скайуокер в таком состоянии. К тому же он латентный одаренный. И как только мальчишке почистят кровь, чтобы вывести всю химию, которой его накачали, одаренность тут же проявит себя. Мальчишка будет пытаться защитить себя, пускай и инстинктивно, а значит, надо быть поблизости. *** Все закончилось. Темнота мягко обволакивала его, позволяя провалиться в беспамятство. И не было никакого обжигающего света в камере, никаких пыточных дроидов и следователей; не было ни Альянса, который он должен был защитить, ни миссии, в которой он попал в плен, прикрывая отряд. Боли тоже не было. Он ее не чувствовал. Однако он чувствовал, что лежит на чем-то, и чувствовал воткнутую в вену иглу. А рядом пикали какие то датчики. Дрожь прошла по телу от понимания, что пытки продолжатся. Вот только теперь им займется Вейдер. Лично. Перед глазами всплыло последнее воспоминание. Черная маска ситха перед ним. - Бояться стоило бы потому, что сейчас все закончится, - произнес низкий голос. "Не закончилось, - подумал Люк. - Не закончилось". Он услышал, как открылась дверь, впуская такой нежелательный свет. На пороге застыла темная фигура ситха. А у него даже не было сил пошевелиться. Хотелось что-то сказать, но горло давно пересохло. Тем не менее Вейдер ответил: - Все действительно закончилось, Скайуокер. Громкий стук сапог. Ситх подошел ближе, коснулся лба, и Люк вновь провалился в спасительную темноту. Люк вновь открыл глаза. Рядом капала вода. Капельница. Какой гадостью его пичкают? Он потянулся левой рукой, чтобы выдернуть наконец надоевшую иглу. Кровь хлынула на простыню. Люк зажал руку, останавливая кровотечение и сбивая с себя какие-то датчики. Приборы бешено запищали, и это безумно раздражало. Вскоре звук прекратился. Люк напрягся: он чувствовал, что кто-то приближался. Он всегда чувствовал, как к камере приближались следователи, но никогда так четко, как в этот раз. Время замедлилось, скованное этим жутким ожиданием. Дверь отворилась, и в камеру шагнул человек. В этот раз он не даст ему приблизиться. Ну же. Мужчину чуть не отбросило в стену. Именно что "чуть": он тут же восстановил равновесие, а самого Люка ослепила вспышка света, и голова начала раскалываться. Боль сдавила виски. «Это была не лучшая мысль: нападать на медика в таком состоянии», - чужие слова коснулись его сознания. Вейдер. Ситх снова здесь, и все было напрасно. По телу вновь пробежала дрожь. Седовласый человек в белом халате бросил взгляд на уже не работающие приборы и подошел к Люку. Достал шприц. - Я введу ему сильное седативное, Милорд. Что-то надавило на него, какая-то неведомая сила прижала его к кровати. Он пытался шевелиться, но каждое движение отдавалось болью до потемнения в глазах. «Не двигайся, ты делаешь себе только больнее». Когда врач коснулся его руки, иголка погнулась. Доктор потянулся за вторым шприцом, Люк пытался что-то сделать, но все было бесполезно. Прозрачная непонятная жидкость уже побежала по его венам, не оставляя никаких шансов на сопротивление. - Приборы восстановите позже, мне нужен отчет о его состоянии. "Чтобы знать, как пытать лучше", - подумал Люк, не в силах пошевелиться. «А имеет ли это смысл? Тебя и так достаточно пытали», - чужой голос прозвучал в голове. Информация, ему нужна информация. Но он уже ее получил. Люк помнил это. Тем временем человек в белом халате что-то делал с ним, проводил сканером. Поначалу Люк сопротивлялся, вздрагивая от каждого прикосновения, а потом ему стало все равно. Странное равнодушие накатывало на него - а еще понимание, как же сильно он устал. И слова: «Мы пока не можем поместить его в бакту из-за сотрясения мозга и травмы позвоночника… Растяжение суставов... перелом и ожоги… стресс, психологическая травма, антибиотики», - пронеслись как-то мимо него. Темнота вновь накрыла его, и ему было абсолютно все равно, что происходит. *** - Он разнес всю медицинскую аппаратуру, Учитель. - Прямо как когда-то его отец, - заметил Император. - Ты намерен продолжать? Сын Скайуокера… - Вы прекрасно знаете, Учитель, что это мой сын. И это не станет ударом для репутации, если я все правильно сделаю. - Тебе понадобится терпение. Однако ты помнишь, что будет, если у тебя не получится. *** Врач говорил о какой-то еще одной перенесенной операции, спрашивал о самочувствии; говорил, что где-то видит прогресс, правда, до полного выздоровления еще очень далеко; говорил, что ему нужно начинать есть, или его переведут на внутривенное питание. Еда стояла на столике, но она Люка не привлекала, хоть он и не помнил, когда в последний раз ел. Неизвестно еще, что ему в пищу подмешали. Врач ушел, напоследок напомнив Люку, что сегодня ему еще нельзя вставать, и сделав укол обезболивающего. Люк не понимал, зачем врачу так стараться. Тот лишь сказал, что Вейдер ясно дал ему понять: если он не поставит его на ноги, то и сам на ноги больше не встанет. Что ж, вполне в духе Вейдера. И Люк уже хорошо понимал причину: Вейдер не хочет, чтобы пленник вырубился сразу же, как ситх полезет ему в мозги. Вот только вопрос, почему врач что-то бубнил про кровожадных повстанцев с садистскими наклонностями. Хотя он имперец, ему так положено. И все же Люка лечили, лечили основательно, а не просто для того, чтобы он продержался дольше на допросе. « А имеет ли это смысл? Тебя и так достаточно пытали», - пронеслось в голове. Значит, у Вейдера еще есть какие-то планы. А это очень плохо. *** Разряд прошел через нервные окончания Люка. Тело выгнуло дугой, он снова закричал сорванными голосовыми связками. Он изо всех сил поднял голову, но сил держать ее прямо уже не осталось, запасы прочности иссякли. Только когда заряд прекратился, он смог выдохнуть, и каждый вдох сопровождался выраженным дискомфортом. Он уставился вперед, подняв подбородок, но прекрасно знал, что не сможет долго его держать, знал, что вскоре снова получит разряд тока. - Ты повстанец? - хрипло спросил Люк с долей недоверия. Человек, который руководил Сопротивлением, его спасением, теперь ответственен за его пытки. Это сбивало с толку, казалось немыслимым. И если это было сложной уловкой, тщательно продуманной хитростью, то он легко попадет в нее. - Люк, я сожалею насчет этого, - извинился майор. - Я надеялся избавить вас от страданий, когда приказал лейтенанту убить вас, однако он не выполнил задачу, и вы попались. И вы знаете, что иначе у меня нет другого выбора, иначе вы сдадите Сопротивление. Активировать дроида. Люк с трудом приподнялся на кровати, тяжело дыша. Сон. Всего лишь сон об уже произошедшем. Вот только реальность была страшнее. Он в плену, у врагов, у Вейдера, убившего его отца и Бена и почему-то дико медлившего с ним самим. Он понимал, что не хотел умирать. Но у пилотов обычно нет выбора: если корабль попадает на прицел импов, пилот умирает мгновенно. Люк никогда не думал, что попадет в плен. И вот произошло то, чего он ждал и боялся. Вейдер вновь пришел к нему. Казалось бы, пора к этому привыкнуть, но Люк был уверен, что это будет по-настоящему фатальный разговор. - Тебе лучше, - заметил ситх. - А вам какое дело?- спросил он. - Не было бы - не лечили. Однако вряд ли те следователи думали, что ты проживешь так долго. Ты ненавидишь их за то, что они сделали. Имеешь право. Но также ты можешь злиться и на себя: за то, что попал в ту тюрьму. За то, что вступил в Восстание. - У меня были причины туда вступить. - И какие же? - Имперцы убили моих дядю и тетю, а вы - моего отца и Бена Кеноби. - Так значит, все же месть, - задумчиво произнес ситх. - Штурмовики - не разбойники с большой дороги, чтобы убивать обычных граждан. А твоего отца чуть не убил сам Бен Кеноби. За проимперские взгляды. - Вы лжете. Люк услышал треск проводки и звук упавшего оборудования. - Эмоции - это, конечно, хорошо, мальчик. Они дают силы, но их надо контролировать. Кеноби ведь мог тебя научить, он всю твою жизнь провел на Татуине, но все же считал, что тебе лучше остаться необученным. Скорее всего, он прятал тебя от меня, - заметил ситх.- Ты ведь хотел обвинить меня во лжи, что все закончилось? Лгут и ситхи, лгут и джедаи. Для тебя лично закончились пытки. А вот остальное зависит от тебя. - И что вам нужно? Информация? Я никогда не предам Альянс. - Информацию, которая нужна была для уничтожения угрозы Империи, я уже получил. Дальнейшие попытки рыться в твоем сознании могут тебя убить. Ты готов умереть за свое драгоценное Восстание? - Я не предам друзей. - Я спрашивал не о людях, а о Восстании как идее. Впрочем, твои друзья не пытались тебя спасти, а после плена ты вряд ли будешь им нужен. Сейчас тебе просто не надо быть угрозой безопасности Империи. - А если я не хочу иметь ничего общего с такой Империей? - Напрасно, уже имеешь, - и Люк почему-то был уверен, что под маской - усмешка. Эту фразу Люк не понял, но переспрашивать не стал. Темный Лорд бросил взгляд на поднос с едой. -Тебе надо начать есть. Если ты боишься, что в еду что-то подлили, то могу заверить: все, что нужно, тебе уже и так вкололи. Набирайся сил, они тебе понадобятся. - И к чему такое беспокойство о моем благополучии? - сидя на кровати, Люк выпрямился, наплевав на боль в спине. Ему хотелось вскочить, но он не хотел демонстрировать слабость. - Потому что я - твой отец.