Твои мечты - моя реальность

I’ve waited a hundred years But I'd wait a million more for you…

      Сакура не спеша шла по хорошо знакомым ей улицам, время от времени украдкой поглядывая в сторону Саске и пытаясь понять, о чем сейчас думает парень, что он чувствует после возвращения в деревню, заметил ли он все те изменения, которые произошли. Но еще больше девушку мучило незнание того, что планирует делать Саске дальше. Останется ли он или продолжит свое путешествие? Будут ли они общаться? Насколько время в пути изменило его? И что теперь стало его целью?       Но ответов на эти вопросы у Сакуры не было. Она не могла заглянуть в душу Саске и понять его намерения, желания и чувства. И это угнетало. Вечное незнание, утомительное ожидание, сгорающая надежда. Сакура давно уже смирилась с этими ощущениями и перестала стараться подавить их. Но сейчас кажется, что всё можно изменить, всё может быть по-другому. Лишь бы Саске остался рядом с ними. Ведь если он снова решит уйти, все эти угнетающие ощущения просто поглотят Харуно, не давая возможности вернуться к нормальной жизни, которую она так ждала и и в которой далеко не последнюю роль играло возвращение Учихи.       Саске с интересом осматривал дома, людей, как будто пытаясь запомнить каждую мелочь. И когда они в очередной раз свернули на новую улицу, Саске нахмурился, как будто стараясь что-то вспомнить, и в итоге спросил: – Твой дом же находился в другом направлении?       Сакура изумленно подняла взгляд от земли, не ожидая, что парень будет помнить такие мелочи, как месторасположение её дома. Он никогда особо и не интересовался этим в прошлом. Они чаще собиралась где-нибудь в условленном месте, так что он лишь пару раз случайно мельком видел её на балконе и мог догадаться, где она живет. Но это было так давно и неважно… А теперь она и вправду переехала. – Знаешь, после нападения Пейна, – после нескольких секунд молчания Харуно заговорила, – вся деревня была разрушена. Планировка была в точности восстановлена, но сами дома и здания не были отстроены идентично, поэтому некоторые семьи были переселены на другие улицы. Также было и с моей семьей. – Да. Не заметить того, что здания в деревни совершенно иные – невозможно. Неудивительно, что это связано с нападением Пейна. – Это было страшное время… – задумчиво произнесла девушка, погружаясь мысленно в те времена, когда кругом царила ненависть и каждый день грозился принести очередную войну с тысячами погибших и раненых.       Видимо, Саске тоже захлестнула ностальгия: парень погрузился в себя и просто механически продолжал идти вперед.       Погруженные в мысли, они и не заметили, как дошли до дома. Сакура резко остановилась, недоумевая, оттого что чуть не прошла мимо собственной двери. Неловко бы получилось. И что подумал бы Саске. Растерянная Харуно, ещё какая.       Саске остановился рядом и окинул взглядом дом. Заметив на окне рыжую кошку, он слегка ухмыльнулся, что не ускользнуло от внимания девушки. «Точно. Он же с самого детства возился с котами, – вспомнила Сакура и печально с долей сарказма подметила: – Наверно, к котам у тебя всегда было больше чувств, чем к людям, да, Саске-кун?» – Вот и всё. Мы пришли, – констатировала, впрочем, уже понятный факт куноичи, а затем внезапная мысль пришла ей в голову: – Саске-кун, а куда ты пойдешь? На улице уже давно потемнело. В селении один за другим повсюду загорались фонари, освещая погружавшиеся во мрак улицы. Люди спешно бежали по домам, хотя некоторые предпочитали коротать вечера в барах и кафе вместе с бутылкой саке и хорошей компанией. Впрочем, отдельные личности обходились и без последнего, бутылка заменяла им всё, погружая в томный мир иллюзий.       Саске задумчиво посмотрел куда-то сквозь Сакуру, понимая, что и вправду не знает, куда ему сейчас идти. После того же нападения Пейна квартал Учиха на окраине города был подчистую разрушен, но уже не подлежал восстановлению, ведь там давно никто не жил, да и единственный, кто мог бы попросить о реконструкции зданий, был сам Саске, считавшийся в то время не меньшим врагом, чем тот же Пейн. А после возвращения из-за защиты деревни и постоянных битв еще не было времени разбираться с какими-либо бытовыми проблемами, да он и не думал о проживании до этого момента. Сейчас же Саске понимал, что на грядущую ночь у него далеко не самые радужные перспективы. Идти к Какаши и просить о выделении комнаты парень не хотел, осознавая, сколько забот у Хокаге после нападения и как сложно ему со всем справляться. И Учиха понимал, что не имеет право грузить сенсея такой мелочью, потому что был уверен, что Какаши ни за что не откажет и не оставит Саске. И тут было дело даже не в том, что Какаши – Хокаге, а в том, что Какаши всегда оставался учителем. А долг учителя – защищать своего ученика, сколько бы времени ни прошло, каким бы взрослым и сильным тот ни был и что бы он ни натворил. А для Хатаке Саске навсегда останется тем мелким учеником, которому нужна учительская опека и любовь. И теперь Учиха понял, как благодарен сенсею за то, что тот смог вынести это тяжкое бремя. И, что бы там ни было, настал тот час, когда Саске отплатит за эту заботу и будет помогать своему учителю, защищать его и деревню.       Сакура не могла не заметить замешательство парня и неуверенно и робко заговорила, опасаясь последующей неизвестной реакции Саске: – Знаешь… Наверно, тебе сейчас сложно найти место, куда пойти. Я знаю, что ваш квартал так и не был восстановлен. А у Наруто дома и одному человеку тесновато. Да и, честно говоря, там такой бардак, – нервно засмеялась Сакура, – поэтому, если хочешь…       Девушка заметила, что Учиха уже понял, что она собирается предложить и, закрыв глаза, чтоб не видеть его выражения лица в духе «ты раздражаешь», выпалила: – … можешь остаться ночевать у меня дома. Но в ответ была тишина. Девушка нерешительно подняла ресницы и сразу увидела пристальный взгляд Саске, направленный на нее. Но в нём не было злости, раздражения, холода, его глаза, скорее, отражали удивление и сомнение. Как будто он не знал, как дальше поступить и требовал дополнительных обоснований.       Харуно уже более спокойным голосом добавила, стараясь дать понять Учиха, что это лишь дружеское предложение, а не способ целый вечер мелькать перед его глазами и доставать его своим «Саске-кун»: – Я живу на втором этаже. Там есть отдельная свободная комната для гостей. Так что обещаю, что не помешаю тебе. Проведешь ночь в тепле и уюте, думаю, тебе следует отдохнуть после всего, а завтра разберешься со своим жильём.       Саске задумался, а затем одобрительно кивнул, осознавая, что и вправду очень устал и хочет наконец нормально выспаться, а не шататься непонятно где всю ночь. Силы были на исходе.       После этого еле заметного кивка Харуно расцвела на глазах, добавляя ещё одно событие в копилку к небольшим, но всё же положительным изменениям Саске. Потом она, боясь, что Учиха изменит своё решение после того, как улицезрел её глупую улыбку на пол-лица, нервно замахала руками и добавила: – Я совершенно не буду тебе мешать. Ты даже не заметишь, что я рядом!       «Хм. Да ты всегда была рядом. А я никогда и не замечал…» – пронеслось в голове у Саске, но так и осталось ускользающей вмиг мыслью. – Всё в порядке, – сказал Учиха, заметив, что девушка слегка нервничает.       Харуно выдохнула, и, развернувшись лицом к дому, достала ключи, и открыла дверь. – Заходи, – пригласила она, всё ещё стоящего в некой нерешительности на улице Саске.       Видимо, это решение ему тоже далось нелегко. Признать, что тебе нужна помощь и принять её от той, что всегда была готова бежать по первому зову и которую ты постоянно отстранял от себя, – не самое простое.       Парень прошёл в темную прихожую и начал снимать обувь рядом с девушкой, как внезапно комнату наполнил яркий свет и откуда-то донесся весёлый громкий голос: – Сакура, да ты наконец вернулась! Хах, а мы уже заждались! Мама тут места себе не находит! – голос стал еще довольнее и громче: – Хах, да я смотрю ты не одна! Кого это ты с собой привела?       Сакура медленно начала подниматься, оставляя обувь позади, её глаза расширились, а на лице застыли шок и ужас из-за осознания того, что сейчас происходит.       Саске нахмурил брови и интуитивно отошёл обратно к двери. – Мам, пап, вы же гостили у бабушки? – непонимающе спросила девушка.       «Теперь понятно, кто же живёт на первом этаже», – подметил парень, не понимая, отчего чувствует некую неловкость ситуации. – О, после того, как мы узнали, на какую сложную миссию тебя отправили, мы решили возвратиться домой, чтоб достойно встретить тебя, когда ты вернешься, – заговорила Мебуки. – Мы так переживали! – Но я же давно не ребенок, – понуро пробурчала Харуно, понимая, во что сейчас влипла. – Я могу сама со всем справиться. Не надо было. Хватит опекать меня как маленькую девочку, – тона её голоса поднялись, и Кидзаши обреченно вздохнул.       Неожиданно куноичи услышала из-за спины голос: – Сакура, – Саске произнёс её имя спокойно, но в то же время с каким-то укором.       Девушка осеклась и почувствовала себя виноватой. Она никак не ожидала упрёка со стороны парня, а тем более, что он вообще проявит интерес к её отношениям с родителями. Но этот укор в очередной раз напомнил ей, что у неё есть то, чего лишены многие, и что порой она забывает ценность этого. Семья, родительская любовь и забота, прекрасное, наполненное теплом детство – счастье, которое ей довелось познать.       Саске не дано было испытать всю семейную радость, и понятно, что сейчас он хотел напомнить Сакуре о том, как мимолётно наше счастье и как важно ценить близких людей. И Сакура поняла.       Учиха заметил, что светловолосая женщина с уважением посмотрела на него. – Представь нам своего товарища, – перевёл тему Кидзаши, поворачиваясь слегка в сторону брюнета.       Сакура немного неуверенно ответила: – Это Саске Учиха.       Саске сделал несколько шагов вперёд и протянул руку Кидзаши, тот пожал её. «Значит, цвет волос у Сакуры от отца», – сделал простой вывод брюнет, отмечая странную прическу главы семейства. – Саске-кун, это мой отец – Кидзаши-сан и мать – Мебуки-сан. – Приятно познакомиться, – кивнул в сторону Мёбуки парень и отошёл обратно к девушке.       Раздался обрадованный голос отца: – А! Тот самый Саске…       На этом моменте парень уже приготовился услышать то, что обычно говорили при знакомстве с ним: «последний из клана Учиха», «убивший Итачи Учиха», «собиравшийся уничтожить Коноху» и т.д. Но продолжение на редкость удивило его, заставив расслабиться и усмехнуться. – …за которым ты бегала в школе? – рассмеялся Кидзаши, – Помнишь, как ты рассказывала, что преследовала его и шпионила втихаря?! Ха-ха! А как ты нашла его тетрадку и долго не решалась отдать, а потом оставила её себе на память…       «А так вот куда пропала моя тетрадь по теории гендзюцу…» –… И как ты чуть не побилась с Ино из-за него? А помнишь, как ты… – Папа! – сорвалась девушка, было видно, что негодование в ней кипит на пределе, и она готова вот-вот сорваться. – Не помню.       Кидзаши недоуменно почесал затылок, а Сакура всё ещё продолжала «метать молнии» взглядом, готовая прибить любого, кто скажет ещё хоть слово, но, видимо, мама не заметила данной намеренности дочери. – Да. Что-то последнее время ты такая забывчивая, – начала свою речь Мебуки. – Вот на прошлой неделе ты забыла сходить в магазин. Хм, а на позапрошлой тоже что-то было… Сейчас вспомню…       Мебуки приложила указательный палец к подбородку и уставилась в потолок, старательно что-то припоминая.       Сакура опустила голову, прикрывая краснеющее то ли от злости, то ли от стыда лицо волосами.       Саске, наблюдавший эту обычную семейную ситуацию впервые, невольно улыбнулся. Ему как-то сразу понравились эти простые открытые люди, и он даже не мог объяснить себе почему.       Харуно поняла, что выяснять отношения бесполезно, да и желания этого делать не было. Как будто она не знает своих родителей. Сейчас ее больше волновало, что подумали родители про приход Саске. И девушка решила поскорее разъяснить сложившуюся ситуацию, пока мама с папой и по этому поводу не придумают какие-нибудь шуточки: – Саске-кун только вернулся после очень долгой миссии, и его жильё сейчас в неподобающем состоянии…       «Как она красиво завуалировала то, что у меня вообще нет жилья ни в каком состоянии», – подумал Учиха. – … поэтому я предложила ему сегодня переночевать у нас наверху в комнате для гостей. Вы же не против?       Кидзаши усердно замахал руками, и Учиха сразу понял, от кого Сакуре передался этот жест: – Нет, конечно. Саске-кун, оставайтесь настолько, насколько понадобится. Жизнь шиноби непроста, я-то знаю. – Чувствуйте себя как дома, – улыбнулась Мебуки.       Парень поблагодарил родителей Харуно. А Сакура, удовлетворенная разрешением ситуации, обрадованно сказала: – Тогда мы наверх! Мне надо ещё приготовить комнату для гостей.       Она догадывалась, что родители могли и не поверить в самую что ни на есть правду, но об этом решила поговорить с ними потом. И была приятно удивлена, что они так тепло восприняли Саске, ведь тоже были в курсе всех его дел, но чувствовали, как дорог он их дочке. А их девочка далеко не глупа, раз ценит этого молодого человека, значит, есть за что.       Сакура уже кивнула Учиха, чтоб он следовал за ней к лестнице, как раздался настойчивый вопрошающий голос матери: – А покушать?! – Что? – остановилась девушка. – Никуда я вас не пущу, пока не поедите! – загородила проход наверх Мебуки. – Я буду стоять тут до последнего!       Мама и вправду была настроена решительно.       А Сакура и Саске отметили про себя, что на самом деле проголодались. – Куда ж вы голодные пойдете, – жалобно протянул Кидзаши, – покушайте быстренько, мама там такой вкуснятины наготовила, а потом подниметесь.       Девушка повернулась к Саске. – Ты не против перекусить? – Не против он, не против, – не дала и рта открыть парню Мебуки и, схватив Саске и Сакуру за руки, потащила их на кухню. – Мама, – возмутилась такой наглости Сакура, но, заметив умиротворенное выражение лица Учиха, замолчала, соображая, о чём же сейчас мог думать Саске.       Старшая Харуно усадила всех за стол, а сама начала накрывать его, выставляя все больше и больше тарелок.       «Как на целую армию», – уныло подметила Харуно.       Наконец, мама тоже уселась за стол, не забыв перед этим наложить огромные порции еды каждому присутствующему. – Я столько не съем, – потыкала палочками в пищу куноичи, оценивая её объем. – Съешь-съешь, – бодро закивала головой Мебуки. – Тебе нужны силы, чтоб восстановиться после изнурительно миссии. А то истощаешь вся, и Саске-кун не захочет с тобой больше общаться! Что ж ему на себя ответственность брать, если ты вдруг в обморок от голода прямо при нём упадешь! Правда, Саске-кун? – обратилась женщина к затаившемуся Учихе.       Тот чуть не поперхнулся едой от такой логической цепочки, не зная, что и ответить, и сделал вид, что много и усердно жуёт. – Саске-кун, если захотите добавки, на плите есть ещё много еды. «Ещё еда? Много еды? Мама – ты само расточительство». – Спасибо, кажется, мне хватит этого, – ответил парень, окидывая взглядом огромную тарелку. – Вы не стесняйтесь. Мы всегда рады друзьям Сакуры, – искренне улыбнулся Кидзаши.       Саске посмотрел в сторону куноичи и заметил, что она была смущена и немного расстроена. Наверно, переживала, что он будет злиться на нее за этот внезапный «семейный» вечер. Она бы удивилась, узнав, что сейчас за довольно долгое время он чувствовал себя по-настоящему спокойно. Саске не понимал почему, но эти люди вызывали в нем самые приятные эмоции. Когда он смотрел на их семью, то вспоминал свою. Нет, его родители были полной противоположностью Мебуки и Кидзаши. Микото была более спокойная, а Фугаку – серьезный. Но всех родителей объединяет любовь к детям. И это делает семью Учиха и семью Харуно похожими.       Но что удивляло и привлекало его больше всего, так это взгляды Мебику и Кизаши. Они не были похожи на все остальные. Ведь на Саске всегда смотрели либо как на последнего из клана Учиха, либо как на приверженца Акацук, либо как на того, кто собирался разрушить деревню. С самого детства он ловил взгляды чужих людей, выражавшие лишь непонимание, ненависть и злобу. Но родители Сакуры были не такими. Они смотрели на Учиха как на обыкновенного человека. И ему это нравилось. Это странное ощущение, когда тебя не считают кем-то особенным, не возносят и не осуждают, когда тебе просто улыбаются, как обычному парню, как товарищу дочки, как одному из жителей Конохи. И это помогло ему почувствовать себя спокойно, уютно, как дома, как в семье. Так, как он уже долгое время себя не чувствовал. Теперь он вспомнил это приятное ощущения домашнего очага, и на сердце стало теплее.       Могла ли догадываться Сакура, что то, за что она корила себя и переживала, сделало Саске счастливым?