Твои мечты - моя реальность

Совершенно неожиданно ты изменила меня, Приоткрыла занавес, заслонявший мой взор, Ты всегда была моей идеальной противоположностью, И я вкладывал всю свою веру в сердце, что бьётся внутри тебя. И сейчас лишь одна вещь по-настоящему имеет значение: Мы всё ещё здесь. Мы всё ещё здесь. Несмотря на всё, что нам пришлось пережить. Мы всё ещё здесь. Мы всё ещё здесь.

      Сакура и Саске не спеша шли по улицам Конохи, держа курс на торговый центр. Стояла прекрасная солнечная погода, и Харуно подумала о том, что со времён возвращения Учиха, они так ни разу и не гуляли по деревне при свете дня. Как-то так получалось, что каждая их прогулка происходила под покровом темноты, словно они — любовники, тайком от супругов встречающиеся в укромных местечках, известных только им. Но разница была в том, что ни у Саске, ни у Сакуры не было супружеских уз, да и любовниками их сложно было назвать.       Случайные объятия, невесомые касания губ и один пылкий поцелуй, который до сих пор оставался для Сакуры загадкой, вот и всё, чем она могла похвастаться на своём любовном поприще с непроницаемым Учихой. Хотя девушка не могла отрицать, что их отношения зашли намного дальше, чем она когда-либо осмеливалась представить. И, несмотря на туманное будущее, Сакура позволяла себе быть счастливой в настоящем и наслаждаться каждым моментом, проведённым рядом с человеком, так много значившим в её жизни.       Вот и сейчас. Могла бы она хоть на секунду представить себе, что однажды они с Саске будут вместе ходить по магазинам? Да она и себя-то не представляла в такой ситуации. И не собиралась. Но вот с Саске совсем другое дело. Любое занятие с ним обретало сакральный смысл, и продолжайся оно хоть вечность, Харуно бы молилась, чтоб и эта вечность длилась дольше. Сейчас в ней было столько сил, что, казалось, она была готова обойти все магазины на свете. Чего нельзя было сказать об Учиха. На его лице явно читалось уныние, а на лбу сияло: «Убейте меня, пожалуйста». Да. Наверно, если они и приобретут костюм, то это будет первый и последний в шкафу Саске.       Пропадая в своих мыслях, Сакура не сразу заметила, что уже некоторое время идёт одна. Очнувшись, девушка на секунду растерялась, осмотрелась по сторонам и затем, обернувшись назад, заметила задумчивого Саске, который, скрестив руки, стоял на краю улицы.       Развернувшись, Сакура в несколько быстрых шагов подошла к парню и вопросительно взглянула на него. Лицо парня исчертила хмурая линия, его брови были сдвинуты, а губы сжаты. И этот грубый вид не предвещал ничего хорошего. За пару мгновение тишины Сакура прокрутила в голове всю их недолгую прогулку раз десять, но так и не смогла понять, чем могла так раздосадовать парня. Они ведь даже не разговаривали в течение всего пути.       Несколько секунд Саске продолжал молчать, а затем негромко, но напряженно спросил:       — Неужели ты не замечаешь этого?       Девушка совершенно не понимала, что имел в виду Учиха, и честно это признала.       — Неужели ты не видишь, как все люди вокруг смотрят на нас? Неужели ты не слышишь их шёпот за нашими спинами? Неужели ты настолько слепа, чтоб не видеть очевидного: в их глазах я до сих пор отступник, я опасен! А ты героиня! И они не оставят нас в покое. Они будут постоянно обсуждать, мол, как такая девушка, могла связаться с таким, как я. Сакура, они ещё боятся меня и боготворят тебя. Что будет, если они постоянно будут видеть нас вместе, ты думала об этом? — время от времени Саске переходил на громкий шёпот, но потом брал себя в руки и вновь снижал тембр голоса, стараясь не привлекать и так повышенное к ним внимание. Даже сейчас он замечал, как люди украдкой оглядывались на них, прекращали свои бытовые разговоры и переходили на шёпот, испуганно замолкая, когда ловили на себе его полный злобы взгляд.       Саске и сам не знал, что на него нашло, почему вдруг эти осуждающие взгляды и испуганный шёпот вывели его из себя, заставили повысить голос и потерять самоконтроль. Но внутри него всё пылало от мысли, что эти люди осуждают. Осуждают не его. Осуждают Сакуру. За то, что она поддерживает с ним такое тесное общение.       Конечно, большинство шиноби давно приняли сторону Саске, да и многие мирные жители не видели в нём угрозы после подвигов во время мировой войны и стольких лет мирной жизни, но оставались и те гражданские, которые продолжали распространять гнусные слухи об Учихе, припоминать его старые поступки и забывать последующие заслуги. Заслуги, признанные Пятью Великими странами, правители которых официально даровали ему помилование.       Да, Саске не мог похвастаться своим прошлым. Да, он совершил множество ошибок. Но Сакура никак не связана с его преступлениями! И уж если кто и пытался его спасти, то это они с Наруто. Она не заслуживала тех осуждающих взглядов, что кидали ей в спину случайные прохожие лишь за то, что она шла рядом с ним. Как вообще они смеют судить и обсуждать свои гнусные сплетни, не имея ровным счётом никакого представления о человеке, его мыслях и чувствах? Сакура старается ради него, делает его лучше, спасает от одиночества и безразличия. И пусть Саске никогда не озвучивал это вслух, но он в душе он прекрасно осознавал всю ту заботу, что дарит ему девушка. Она словно возвращала его к жизни… А что он мог сделать ради неё? Чем он мог отблагодарить её за это бесконечное внимание? Этими пересудами и укорами со стороны невежественных горожан?       — Ты преувеличиваешь, — чересчур спокойно произнесла Харуно, надеясь, что это возымеет должный эффект. — Единственный, кто здесь закрывает глаза на очевидные вещи, это ты. Нет. Скорее, ты пытаешься закрыть глаза мне. Неужели ты думаешь, что меня волнует мнение совершенно чужих людей, Саске?       — Меня волнуешь ты и твоя жизнь, — неожиданного даже для самого себя сказал Саске, но продолжил: — Я всё время на миссиях. Но ты. Ты постоянно живёшь среди этих людей, постоянно видишь их, общаешься. Тебе не избежать их мнения! Ты и сама прекрасно понимаешь, что теперь в Конохе есть, что обсудить, кроме уже поостывшей темы о свадьбе героя войны и наследницы клана Хьюга. Это ведь тоже была неслыханная новость? Впервые в истории Хьюга дали разрешение на брак с человеком не из их круга. Этим людям только дай повод. Как кость голодной собаке. И они будут обгладывать её, пока ничего не останется. Высосут последнее. И я не хочу, чтоб это как-то отразилось на тебе. Скажи, как долго ты сможешь жить, постоянно прячась от злых языков и многочисленных ушей, которые будут преследовать тебя на каждом шагу? Зловещий шёпот, косые взгляды, нелепые вопросы и необоснованные предположения. Как долго ты сможешь терпеть это? Почему Сакура? И вправду, почему ты связалась с таким, как я? Почему ты просто не могла оставить меня в покое, дать мне безвременно искупать мои грехи? Почему тебе так непременно надо было ворваться в мою жизнь и заставить меня подстраиваться под ваши понятия нормальности? Почему сейчас я должен ощущать чувство вины? Почему я должен переживать из-за твоего спокойствия и репутации? Почему ты не можешь жить жизнью, в которой нет места отступнику? Почему, Сакура? — грудь брюнета тяжело подымалась, руки сжались в кулаки, он пристально смотрел на девушку, слабо представляя, что происходит и какой ответ он ожидает от неё услышать.       — Потому что я люблю тебя, Учиха! — выкрикнула Сакура, еле сдерживая в себе раздражение и слёзы.       Оживлённая улица замерла, все вокруг словно позабыли о своих делах и с интересом, бесстыдно стали наблюдать за разворачивающейся драмой. Теперь у них точно была пища для сплетен на ближайшие несколько дней.       Саске молчал. На его лице не сменилось ни единой эмоции, он продолжал неподвижно стоять, и лишь взгляд его теперь был направлен на небо, а кулаки медленно разжимались. Впрочем, Сакура и не ожидала ничего услышать в ответ. Всё получилось само собой, и если бы она контролировала себя, то не позволила бы этим словам прозвучать, создавая неловкую ситуацию. Но теперь уже поздно, обратного пути не было, и надеяться на внезапное чудо в виде машины времени — тоже был не лучший вариант. Хотелось просто развернуться и убежать, но ноги как будто онемели, приросли к земле и совершенно отказывались слушаться, а бежать без них как-то совсем не комильфо.       Внезапно Учиха, будто вернувшись в реальность и осознав, что не успеет разослать всем зевакам свой уничижающий взгляд, схватил девушку за руку и затащил за ближайший поворот, оставив толпу вздыхать в неведении.       — Не хочу, чтоб наша жизнь становилась частью мыльной оперы для этой деревни, — прокомментировал Саске свои действия, когда они ушли в глубь узкого переулка, где единственными живыми душами, кроме них, были два ленивых кота, которым явно не было дела ни до кого. Саске любил котов.       — Из-вини, — пробормотала Сакура, осознавая, в какое положение поставила их.       — Тебе нечего извиняться, — пожал плечами парень, всё так же задумчиво смотря куда-то сквозь девушку.       — Угу… — Сакура всё же продолжала ощущать себя виноватой, а вдобавок к этому ей хотелось сгореть от стыда, забиться в какой-нибудь угол и прятаться там, пока время не сотрёт эти жуткие воспоминания. Она не имела ни малейшего представления, как быть дальше.       Да, она не раз говорила Учиха, что любит его. Но это было в прошлом, когда они были детьми, подростками, когда их жизненные пути пересекались лишь в точках сражений. Теперь же, казалось, что всё было иначе. Даже их отношения, которые Харуно так скрупулёзно выстраивала. Кирпичик за кирпичиком она старательно выкладывала этот мост между ними, который наконец связал бы их пути. Неважно как. Дружбой или чем-то большим. Просто ей необходимо было знать, что для Саске она будет значить что-то большее, чем очередное лицо в толпе, и ради этого девушка готова была постараться и старалась. Но теперь… Вдруг эта нечаянно выроненная фраза разрушит всё то, что она с таким трудом выстроила? Вдруг он не простит ей этих чувств? Посчитает её слабой и эмоциональной?       Сакура с замиранием сердца стояла напротив Учиха, со страхом пытаясь разобрать хоть что-то на его непроницаемом выражении лица. Секунды казались вечностью, дыхание то учащалось, то вновь в ужасе задерживалось, а в голове крутились страшные картины дальнейшего развития событий. Наконец, когда Сакура почувствовала, что отчаяние переполняет её, раздался голос парня:       — Думаю, нам следует продолжить наш путь. Второй раз я не решусь на такой подвиг, — на лице Саске появилась еле заметная улыбка, и именно она сбросила камень с плеч Сакуры. Наверное, он принял лучшее решение для них обоих: просто сделать вид, как будто ничего и не было.       — Да, — кивнула Сакура и, всё ещё скрывая взгляд в земле, направилась на главную улицу.       Дальнейшую часть пути, впрочем, как и первую до остановки, они провели в молчании. Правда, молчание это было тяжелое, наполненное тягостными думами и запутанными размышлениями.       Наконец они дошли до торгового центра, и Сакура впервые с облегчением вздохнула, даже обрадовавшись возможности отвлечься.       — Ты знаешь, куда дальше? — спросил Учиха, словно стоя на распутье, от которого зависела вся его дальнейшая жизнь.       — Этот торговый центр построили недавно, и, честно говоря, я тут ещё ни разу не была. Но Ино говорила, что тут расположено пару магазинчиков, куда «непременно, непременно, ну просто непременно стоит наведаться», — подражая голосу подруги, закончила Сакура.       Почему-то у Саске возникло ощущение, что бесполезность этого дня нельзя сравнить даже с теми временами, когда он лежал в больнице без сознания. Но вслух он решил этого не говорить. Ему казалось, что Сакура и так напряжена недавними событиями, да и прекрасно понимает, насколько в тяготу ему эти покупки. Не стоит ещё больше накручивать её своими едкими замечаниями. Он лучше потом отыграется на Наруто. Виновнике сего торжества. Как идеально подходило слово «виновник». Лучше и не придумаешь.       Пока Саске составлял речь, которой он встретит своего лучшего друга, Харуно нашла карту центра и успела её изучить.       — Эй, я, кажется, нашла то, что мы ищем!       «Спокойствие и умиротворение?»       — Нам туда! — махнула в сторону одного из длинных рядов Харуно, зазывая за собой парня. Тот обреченно последовал за девушкой.       В какой-то момент плутания по лабиринтам коридоров Саске уже было подумал, что если его оставить здесь одного, то он вряд ли найдёт выход и умрёт голодной смертью. Возможно ли, что Харуно решила ему отомстить за все прошлые годы и бросить его здесь на произвол судьбы? Потом у него мелькнула мысль, что кто-то наложил гендзюцу, и они просто блуждают по кругу среди одинаковых магазинов, покупателей и продавцов. Но ведь Сакура бы заметила? И когда он уже хотел поделиться с девушкой своими подозрениями, она обернулась и торжественно произнесла:       — Мы пришли!       В кои-то веки Саске разделил её радость, но на всякий случай попытался ещё раз составить в голове карту местности. Бесполезно. И кто проектирует эти здания?       Как только они переступили порог, Саске сразу же представил, как посреди всего этого одёжного безумства красуется надпись: «Рай для женщин. Ад для мужчин».       Стеллажей было слишком, слишком, слишком много. И это вгоняло в депрессию.       — Мне кажется, нам надо было прийти как минимум неделю назад, — пробурчал Учиха. — Теперь мы не успеем.       — Слушай, кто бы мог подумать, что ты такой ворчун. — На лице Сакуры засияла добрая усмешка, и, несмотря на первоначальное желание возмутиться, брюнет почувствовал, как уголки губ непроизвольно слегка поднялись. Это сияющее лицо было самым прекрасным, что он когда-либо видел, и только оно могло так успокаивающе и позитивно действовать на его негативную натуру. И с каких пор он стал таким сентиментальным? Главное, не говорить об этом девушке. Свои слабые места всегда следует держать под контролем, а то кто знает, кто и как на них надавит.       — Наверно, следует приступить…       — Да, давай сделаем это быстро. Не хочу ещё раз проходить через эти муки.       — О, это ведь твой первый раз Саске. Может, тебе ещё понравится, — подмигнула ему девушка и осознала всю двусмысленность фразы только, когда ощутила на себе пронизывающей до костей взгляд Учихи.       — Пошли уже, — буркнул он, и девушка повелительно поплелась за ним, сгорая от стыда.       Мужской отдел был намного скромнее и менее многолюден, чем женский. Как и ожидалось. Впрочем, Сакура обратила внимание, что некоторые посетители стремительно завершили свои покупки, как только они подошли, и очень надеялась, что Саске не заметит данное совпадение, что было маловероятно. Он в любой ситуации не терял бдительности и даже сквозь сон мог безошибочно сказать, сколько комаров за ночь влетело и сколько вылетело.       До сегодняшнего дня Харуно думала, что Учиху мало волнуют все эти пересуды, что до сих пор бродили по деревне. И в этом она была права. Но неожиданно оказалось, что его волнует, что её могут волновать эти сплетни. И вот это был по-настоящему крутой поворот.       «Интересно, за Наруто он тоже так переживает и встречается с ним только за пределами деревни, где ни одна живая душа их не увидит? Как бы ни так, — вздохнула Сакура, а потом тихонько усмехнулась: — Думаю, такие встречи вызвали бы ещё больше подозрений. И тут даже брак с Хинатой не спас бы положение».       — Их слишком много, — слова Саске выдернули Сакуру из картин бурного воображения.       Парень стоял рядом с вешалками и гипнотизировал костюмы.       — Если что, они не кусаются. Ты можешь их потрогать. И даже примерить. Представляешь, — заговорщическим тоном прошептала Сакура, прикрывая рот ладошкой, словно открывая Учихе секрет всего мироздания.       — Очень смешно, — фыркнул Саске, но всё же потянулся к одному из костюмов.       — Выше нос, Саске! Не будь занудой. Мы же ищем тебе костюм. Представляешь, ты покоришь сердца всех красавиц Конохи, как только они увидят тебя! — оптимистично заявила Харуно, уже мысленно примеряя костюм на парня.       — Мне это не нужно, — пробормотал тот.       — Ну да. Ты и без костюма способен разбить любое девичье сердце, — игриво прощебетала девушка, и, в очередной раз осознав, какую глупость сказала, покраснела, и замямлила: — Я не это имела в виду… — а воображение предательски показывало Саске уже и без строгого пиджака.       «Это фиаско. Если к концу дня он меня не придушит, это надо будет отпраздновать. Я становлюсь слишком раскрепощенной с ним. Это из-за моей глупости или из-за нашей близости? Первое. И нечего тут даже строить какие-то иные предположения».       Внимание Сакуры вновь полностью вернулось к Саске, который, казалось, абсолютно проигнорировал её неудачное замечание, и теперь уже держал три разных костюма и ворочал голову из стороны в сторону, не имея ни малейшего представления, на чём остановить своё внимание.       — Может, поможешь? — наконец раздался его раздосадованный голос.       — Секундочку, — махнула рукой девушка и расплылась в ехидной улыбке.       — Что ещё? — с неподдельной усталостью и зарождавшимся раздражением уставился на неё брюнет.       — Я наслаждаюсь, — не замедлил поступить ответ чересчур довольной Сакуры.       — Не представляю даже чем, — мысленно Саске уже приготовился к очередному подшучиванию со стороны девушки, и это, вкупе с тем, что он почему-то ещё продолжал терпеть её выходки, настораживало его.       — Наслаждаюсь тем, что, может быть, в первый и последний раз вижу беспомощного Саске Учиха, который соизволил снизойти до других в поисках совета, — с удовольствием растягивая каждое слово, заявила Харуно, явно потеряв инстинкт самосохранения ещё где-то на входе в торговый центр.       — Если ты продолжишь и дальше говорить свои язвительные замечания, то обещаю, это и вправду будет последний раз! — Пора было пресечь эти шутки-минутки, не хватало только второго Наруто. Юмористы эдакие нашлись.       — Ладно-ладно, — примирительно заговорила Харуно, приближаясь к парню. — Покажи, что ты выбрал.       Саске протянул ей три с горем отобранных костюма.       — Это уже что-то, — ободряюще произнесла девушка, внимательно осматривая каждую деталь костюмов. — Слушай, а у тебя отличный вкус, — подметила она спустя некоторое время. — Я, конечно, не модельер, журналы современные не читаю, да и за модой не слежу, но это определённо стильно, — убедительно завершила свою речь девушка, явно слегка удивлённая выбором Саске из всего предложенного ассортимента.       На лице парня мелькнуло самодовольное выражение, мол: «Вы не могли ожидать меньшего от Учиха. Мы везде первые и лучшие. Даже в том, что касается гардероба. Толстые фиолетовые верёвки не в счёт: издержки профессии».       — Но серый — это не твой цвет, — продолжила высказывать своё мнение Харуно. — Слишком бледно для такой яркой личности. Такой костюм не подчеркнёт твои достоинства, наоборот, сольёт тебя с массой, обесцветит то, что так выделяет тебя. А вот чёрный, — Сакура подняла вешалку со вторым костюмом повыше и кивнула, — по мне, чёрный — лучший вариант. Он идеально подойдёт под твои выразительные глаза, заставит их сверкать ещё ярче, как впрочем, и будет соответствовать твоей личности: строго, стильно, утонченно, не броско, но со вкусом. Вроде бы ничего необычного, но в то же время так притягательно.       Саске, на удивление, внимательно слушал спутницу. Ему нравилась манера её разговора. Особенно, когда этот разговор касался только их обоих. Что-то в ней завораживало даже в такие моменты, когда она просто описывала костюмы. Просто описывала костюмы? Или же описывала его? Может, дело было лишь в том, что ему нравилось слушать, как она отзывается о нём, разгадывать эти намёки, читать сквозь слова и догадываться, что сейчас творится в её голове и сердце. Никогда он бы не позволил себе тратить время на отчасти бесполезную речь кого-то другого. Но любое слово, сказанное девушкой, с недавних пор начало иметь для него скрытое значение. И он просто стоял и слушал…       — Так, значит, говоришь, журналы модные не читаешь? — На лице Сакуры появился небольшой румянец. — А что насчёт этого? — парень протянул третий отобранный костюм, и Сакура с прищуром изучающе начала его осматривать, вернув ему два предыдущих.       — Ну. Я бы предложила тебе его померить вместе с чёрным. Но тёмно-синий говорит больше о следовании моде, чем о классике. Мне же кажется, ты относишься к тому типу мужчин, которые отдают предпочтение классическому стилю, оставляя позади погоню за модными веяниями. Хотя определённо в нём есть своя изюминка, и тебе стоит посмотреть, как именно он будет сидеть. Всё же ты его будешь носить, а не смотреть на то, как он красиво висит на вешалке.       Пока Саске покорно зашёл в примерочную с двумя костюмами, Харуно плюхнулась на диван, расположенный прямо напротив кабинок и, подперев подбородок руками, выжидательно прожигала взглядом шторку, за которой, благодаря игре света, слабой тенью виднелись очертания брюнета.       Можно бесконечно смотреть на три вещи: как переодевается Саске, как улыбается Саске, как спит Саске. Вариант Харуно звучал именно так. И сейчас она на сотую часть доли приблизилась к одному из своих бесконечных занятий.       Но вот шторка отодвинулась, и брюнет предстал перед Харуно в тёмно-синем костюме.       — Обалдеть… — единственное, что смогло выдать парализованное от открывшегося вида, сознание девушки.       Саске самодовольно улыбнулся, ни разу не скрывая, что прекрасно заметил неподдельное восхищение на лице Харуно.       —Костюмы — это определённо твоё, — сглотнув, наконец произнесла Сакура. — Тебе стоит задуматься о том, чтобы носить их чаще, чем раз в двадцать лет. Хотя я боюсь, что если ты выйдешь в таком виде на улицу, то тебя просто разорвут на кусочки влюбленные дамы и ревнивые кавалеры.       — Я же уже сказал, что меня это не интересует, — фыркнул брюнет, отвернув голову в сторону.       — Неужели? — игриво, но с мимолётно мелькнувшей ноткой грусти, спросила Сакура, поднявшись с дивана.       — Меня никогда не интересовали толпы безумных поклонниц, — с долей презрения заявил Саске в тот момент, когда куноичи уже вплотную приблизилась к нему и, опустив голову, начала поправлять рукава и плечи пиджака.       — Я ведь была одной из них, — как ни в чём не бывало, спокойно констатировала факт Харуно, выровняв плечи. Она оторвала глаза от пиджака, и в это мгновение её взгляд пересёкся со взглядом Саске.       — Была. Но все мы меняемся, — лаконично ответил Учиха, не отрывая взгляда от изумрудных глаз и всё ещё чувствуя приятную тяжесть онемевших рук девушки на своих плечах.       — Считаешь, что я изменилась? — решилась спросить Сакура, не замечая, как от волнения крепко сжала плечи парня.       — Не только ты, — уточнил Учиха и на этом, видимо, решил окончить недолгие рассуждения на тему перемен.       Сакура убрала руки с мужественных плеч и прежде, чем Саске зашёл обратно в кабинку, практически шёпотом, борясь со своей неуверенностью, спросила:       — Я больше тебя не раздражаю?       Ответа не последовало. Учиха лишь загадочно улыбнулся и задёрнул шторку.       «Мастер интриг, блин, — не выдержала внутренняя Сакура. — И с каких это пор он стал таким таинственным?»       Второй выход менее шокировал Харуно лишь потому, что она уже была морально настроена на фейерверк эмоций и была готова с мужеством встретить эти предательские нотки внутри себя.       Тем не менее, чёрный костюм определённо подчёркивал всю строгость и хладнокровность Саске, одновременно придавая ему ещё больше статности и аристократичности, создавая неизгладимый образ невозмутимого и благородного мужчины. Костюм отлично соответствовал нраву Учиха и дополнял его, и не стоило тратить время зря на то, чтобы убедиться в этом методом дальнейших сравнений. Хотя Сакура была и не против увидеть брюнета ещё в парочке-тройке разных костюмов.       Оказалось, что беда не приходит одна. Выбор костюма был лишь первым этапом испытания. На следующем этапе выяснилось, что к костюму ещё обычно покупают рубашку, галстук, запонки, ремень и туфли. И если с рубашкой особых проблем не было, взяли ту же, что Саске примерял под костюм, то вот с остальным пришлось ещё немного помучиться. Девушке так и не удалось убедить упрямца, что красный галстук отлично сочетался с остальным комплектом, так что чёрный с небольшим серебристым отливом послужил ему заменой. За запонками пришлось бежать на другой конец торгового центра, а потом обратно, чтоб приобрести тёмные туфли. Туда и обратно. Туда и обратно. Голова кругом шла от постоянного мельтешения манекенов, платьев и людей. Всё смешивалось в одну большую кучу, и иногда начинало казаться, что бездушные куклы оживают и злорадно подмигивают, а отдельные экземпляры даже посмеиваются. Это проклятое место не вызывало у Саске ни капли доверия.       Наконец Учиха был в полной боевой готовности, и чувство выполненного долга переполняло его, заставляя ощущать себя как после победы в кровопролитной войне.       — Твоя очередь, — передал эстафетную палочку Саске. — Надеюсь, ты будешь так же быстра, как и я.       — Серьёзно? — Харуно сделала недовольную гримасу, но всё же отказалась от идеи раскрыть страшную тайну, что они наворачивали круги по магазинам более трёх часов. Мало ли психика у человека не выдержит такого удара. — Вообще ты можешь идти. Ты полностью собран, можешь хоть сейчас направиться на церемонию.       Сакура была уверена, что Учиха, пусть и с присущим ему «энтузиазмом», примет эту идею и уже через пару мгновений его и след простынет. Но, к её величайшему удивлению, Саске продолжал стоять на месте с безразличным видом, явно не подавая признаков к бегству. Куноичи, немного помешкав, решила, что, возможно, он просто не расслышал тот факт, что он свободен или до сих пор пребывает в шоке, и повторила чуть громче ранее сказанное.       «Чёрт, неужели она думает, что я сам выберусь из этих лабиринтов?» — Саске быстро нашёл себе оправдание остаться с девушкой в этом потерянном во всех для него смыслах месте. Он сам не заметил, как последнее время стал специалистом в том, чтобы находить себе оправдания по отношению к Сакуре.       — Хм, — Учиха повернул голову в сторону, чтобы девушка не заметила некое смущение, одолевшее его от того, что он так и не смог подобрать достойный ответ, не вызвавший бы определенных сомнений, и после, как ни в чём не бывало, будто это и не он только что подписал себе приговор ещё как минимум на три часа ада, уже уверенно и с издёвкой добавил: — Что? Так и будем стоять на месте или ты всё же начнёшь что-то выбирать?       Сакура мысленно подняла челюсть с пола, а потом ещё раз и ещё раз. Наконец, частично придя в себя, девушка заставила своё тело сдвинуться на пару метров в сторону женского отдела, с опаской поглядывая на Учиха, неторопливо следующего за ней по пятам.       — Саске, выход там, — показала она в противоположную сторону, решив на всякий случай уточнить сей факт для него.       — То есть ты уже закончила? Я не видел, чтоб ты что-либо выбрала, — невозмутимо парировал Учиха, самым явным и наглым образом игнорируя вопросительный и шокированный взгляд девушки.       «Вот же неймётся ей», — с досадой пронеслось в его голове.       — Но ты же закончил… — пробубнила Харуно, совершенно не понимая, что он забыл тут.       Нет, она была не против его присутствия. Это даже забавляло, привносило новые воспоминания и эмоции в её размеренную до недавнего времени жизнь. Но просто она никак не могла смириться с тем фактом, что Саске добровольно (да даже если бы и принудительно!) решил составить ей компанию в шопинге.       — А если ты выберешь неудачное платье? — выпалил Учиха, совершенно не осознавая, что только что ляпнул.       После этой фразы они уставились друг на друга с глупыми выражениями лица, пытаясь обработать то, что Учиха выдал. Мозг явно не был готов к такой нагрузке, и поэтому оба так и застыли друг напротив друга, время от времени неосознанно хлопая ресницами.       Сакура, конечно, знала, что он ещё тот перфекционист, но никогда не могла представить, что это может доходить даже до платья его партнёрши во время церемонии. Да и что он вообще смыслит в платьях?!       Саске, в свою очередь, продолжал мысленно делать фейспалмы. После такого фиаско это всё, на что был способен его гениальный мозг. Как теперь в глаза Сакуре смотреть-то? Стилист, видите ли, нашёлся.       — Знаешь, — осторожно начала Харуно, — ты не перестаёшь меня удивлять.       «Я сам себя не перестаю удивлять…» — тяжело вздохнул брюнет, жест, который Харуно неправильно приняла на свой счёт и взволнованно затараторила в своё оправдание:       — Нет, нет, ты не подумай! Я рада твоему решению остаться. Просто это так неожиданно, — замахала руками девушка, нагоняя ветер по всему магазину.       — Ну, ты же ходила со мной всё это время. И не жаловалась, — наконец смог собраться Учиха и найти хоть какое-то достойное оправдание своему поведению.       — Если так, — улыбнулась Харуно, положив конец своим сомнениям и решив оставить всё, как есть. Зачем иной раз заставлять Саске нервничать и искать предлоги? — То, пожалуй, и вправду пора приступить к выбору платья.       — Сакура, а ты в курсе, что в примерочную можно брать до пяти вещей? — поинтересовался Учиха, глядя на то, как лицо Сакуры пропадает за ежеминутно возрастающей горой платьев на её руках. — Мне кажется, или ты входишь во вкус? — не сдержавшись, съязвил он, вспоминая, как ещё недавно девушка сетовала на то, какие мучительные приступы вызывают в ней походы по магазинам.       — Лучше б помог, — пробурчало нечто откуда-то со стороны передвигающейся кучи тряпок.       — Тогда ты наберёшь ещё больше вещей. Нет уж. Я буду следить за тем, чтоб мы не состарились в этом месте, потому что, судя по всему, именно это сейчас в твоих планах.       — Слушай, Учиха, вот ты — вон выход, — гора небрежно повернулась в сторону дверей. — Беги, спасай свою молодость!       Даже не видя выражения лица Сакуры, Саске чувствовал, как она глазами метает в него молнии. Наверно, Харуно было стыдно признавать, что ей понравилось бродить среди бесчисленных рядов и стеллажей, выбирая подходящее платье, и в результате сработала психологическая защита, скорее, атака. И Саске даже забавляла эта перепалка, ему нравилось, как девушка злится и выходит из себя. Это было так… Мило?       Никто. Ладно, почти никто, кроме одного белобрысого усаратонкачи, не осмеливался спорить с ним, а уж тем более сердиться и пререкаться. Даже Орочимару старательно искал к нему подход, потакая любому капризу Учиха. И уж неважно, делал он это, потому что переживал за свои будущие нервные клетки внутри Саске, которые, как известно не восстанавливаются, или за своё настоящее благополучие. Учиха ведь ещё тот непредсказуемый тип… Впрочем, даже эта осторожность в общении с носителем Шарингана не уберегла Орочимару от приготовленной его же учеником участи.       И если Сакура всегда относилась к тому большинству, которое слово поперёк боялось сказать, дабы не обидеть ранимое дитяти, то последнее время Саске всё чаще и чаще замечал, что девушка спокойно и, наверно, незаметно для самой себя могла огрызнуться или съязвить, не заботясь о тонкой и чувствительной натуре Учиха. И такая Сакура определённо больше нравилась парню. Такая Сакура была настоящая, искренняя, непринуждённая, острая на язык, забавная, смелая… Боже, и откуда он знает столько эпитетов? Эта девушка больше не трепетала в его присутствии, не краснела от малейшего взгляда и не теряла дар речи, когда он обращался к ней. С каждой встречей, с каждым моментом, проведенным вместе, она словно всё больше и больше раскрывалась перед ним. В ней не было ни капли фальши или лести, все её действия и слова были неподдельные, душевные, и это притягивало Саске. Он словно чувствовал, что рядом с ней, ему больше нечего бояться. Никакой лжи, обмана, притворства. Все карты раскрыты, все предельно честно и просто. И это ощущение было бесконечно ценно для него, познавшего обман на каждом этапе своей жизни, забывшего, что значит доверие. Ложь за ложью. Ему врали, затем говорили правду, оборачивающуюся в тот же обман. И эта чудовищная матрёшка лжи давила на него, стирала в пыль его чувства и мысли, подминала под себя последние частицы истины, забирала слабые вдохи благоразумия, оставляя Саске наедине с завуалированной фальшью. Теперь, когда после стольких мучительных решений и действий, он наконец добрался до ядра, в котором покоилась истина, у него больше не было никакого желания терпеть сложные схемы, сквозь которые ему приходилось бы добираться до правды. Харуно же дарила ему эту неподдельную честность. И даже такие мелкие перепалки, внезапно начавшие возникать между ними, лишь служили подтверждением того, что девушка откровенна, не ищет подхода и не выворачивает свои мысли и слова наизнанку. И в противоречие любым законам человеческой психологии, в такие моменты Саске чувствовал спокойствие и удовлетворенность.       — На войне своих не бросают, — Учиха невозмутимо отвернулся и сложил руки на груди.       — Если будешь так долго стоять, то тебя примут за манекен, — покачала головой Сакура, удивляясь, где он успел набраться такой «показухи». Или так было всегда, просто раньше она не обращала внимания?       — Тебя не слышно. Звук не проходит сквозь все эти вещи, Сакура.       — А, говорящий манекен! — крикнула Сакура и быстрым шагом направилась в сторону кабинок.       — Женщины… — послышалось откуда-то из-за спины Учиха.       Саске развернулся и заметил, что в другом конце женского отдела, закинув руки за голову и зевая, расхаживал Шикамару, а в паре шагов от него волчоком крутилась Темари, прикладывая к себе одно за другим разные платья и выжидающе поглядывая на своего спутника, который медленно и уставши то кивал, то качал головой, а в глазах его выражалась вся тоска этого грешного мира. И это они только начали свой поход, сделал вывод Саске по тому, что руки их ещё не были заняты пакетами, платьями и костюмами.       Эта картина вызвала у Учиха улыбку.       «Всё-таки большинство пар так похожи в некоторых вещах… Стоп. Пар? — осознав, что только что приравнял Сакуру и себя к паре, Саске сделал не обнадёживающий вывод о том, что поход по магазинам всё же возымел негативный эффект на его сознание. И с этими мыслями он незамедлительно пошёл в сторону кабинок, чтобы поторопить девушку и поскорее покинуть этот магазинчик ужасов.       — Нет.       — Что значит «нет»?       — Нет значит нет, Сакура.       Когда Саске говорил что-то о неудачном платье, Харуно была уверена, что он шутит (по крайней мере в его понимании о шутках). И она уж точно никак не ожидала, что он и вправду станет участвовать в выборе платья. И уж лучше бы он этого не делал: пятое платье и всё, что она слышит: «нет». Ни объяснений, ни намёков, ничего. Только «нет».       — Может, мне голой пойти, Учиха?! — после седьмого раза нервы Сакуры уже порядком сдавали. Да как ему вообще можно угодить? Он же пер-фек-ци-он-ист!       — Хм.       — Что значит «хм»? — щёки девушки покрылись красным румянцем, и она убежала обратно в кабинку, шипя что-то про общение с Какаши-сенсеем и его книжками.       Девушка в очередной раз вышла и уже была настроена услышать резкое и безоговорочное «нет», но ничего не произошло. Сакура взглянула на Учиха и заметила, что взгляд его немного изменился: в нём как будто появились огоньки заинтересованности. А сам он неосознанно выпрямился и даже немного подался навстречу ей.       — Молчание можно принимать за знак согласия или сейчас по умолчанию всё «нет»?       Саске ничего не сказал, а взгляд его всё так же был прикован в девушке. Это определённо было то самое платье. Она была прекрасна. Прекрасна настолько, что он просто не мог оторвать взгляда от её изящной фигуры, так тонко очерченной нежно-зеленым платьем с длинной лёгкой шифоновой юбкой и открытой спиной. Тонкие рукава прикрывали плечи, развеиваясь от лёгкого дуновения ветра, а на груди был вышит абстрактный рисунок из светлого бисера. Платье было восхитительно в своей простоте. Как и сама Сакура. Не вычурное, без вызывающих декольте и разрезов, не броское и не экстравагантное. Мило и очаровательно. Все эти «нет» были не зря. Они явно нашли то, что искали. «Знаешь, Сакура, из нас двоих разбивать сердца будешь ты».