Двадцать четыре часа с Тоби

Окно оказалось полным провалом. Даже в одном из достаточно прямых смыслов: Тоби туда и правда чуть не вывалился. Нужно было думать, что делать дальше. Если не через окно сбежать, то как? Все нужные двери заперты, так мы разве что до конца коридора добежим и опять вернемся в класс. Если, конечно, Тоби снова не захочет вмазать двери. Если он таки вмажет — а вмазать, как мне показалось, он может весьма крепко, — то мы потом будем разбираться и с охранником, и с полицией, и с руководством школы. Так что лучше уж пусть сдерживает такие свои порывы… Оставив Тоби распутывать тряпки, которые он связал в веревку, я уселась за парту и зарылась руками в волосы, горестно застонав. Вот чтоб ее, эту сигнализацию, да несколько раз подряд! Япония — очень безопасная страна, криминал здесь случается редко, так зачем здесь каждый этаж под сигнализацией, будто это не школа, а тюрьма какая-то? Да и толку от нее вот в таких случаях, как у нас с Учихой сейчас… Нужно же, чтобы вор сюда не рискнул залезть, а если уж он рискнул, то и вылезет, не обращая внимания на вопли защитной системы… Конечно, я понимала, что эти рассуждения мои не слишком рациональны. Я просто снова злилась, положение становилось все более удручающим, а выхода мы так и не придумали. Тоби на удивление тихо возился с ворохом разноцветных тканей — видимо, решил не злить меня еще сильнее. И правильно. Я, вдобавок ко злости на ситуацию, еще и на него была крайне разгневана за его совершенно бесшабашный поступок. А вдруг бы он и правда в окно выпал? А вдруг его самодельная веревка порвалась бы? Он хоть немного умеет головой думать и не творить настолько ужасающих глупостей?! Я заметила, что стиснула свои волосы так, что они стали болезненно тянуть кожу. Разжав пальцы, я на миг подумала о том, что прическа у меня сейчас, должно быть, выглядит не лучшим образом. Вместо аккуратно причесанных и заколотых сбоку волос у лица сейчас, наверное, какая-то растрепанная взъерошенная копна. Досадно. Конечно, это была не первая вещь, о которой сейчас стоило бы беспокоиться, но все же я привыкла выглядеть ухоженно и аккуратно. Впрочем, ладно… Тоби уже и мои слезы видел, и мою злость, и мое смущение, зачем переживать из-за какой-то там прически? Зачем вообще переживать о том, что подумает насчет нее Тоби? Уж о чем точно следовало бы поразмыслить — это о том, что делать с сигнализацией, которая впечатляюще уничтожает все наши планы по побегу из школьного заточения. Быть может, нам все-таки удастся ее обойти? И обходной путь при этом будет лежать не сквозь то единственное открытое окно у нас в классе. — Тоби, — лениво позвала я одноклассника, который закончил распутывать и сортировать всякие тряпки. — А ты в компьютерах разбираешься? Вопрос был вообще-то глупым: я была в курсе оценок Тоби по информатике. Они не блистали. Но во мне уже разгоралась надежда: ну вдруг он внезапно окажется компьютерным гением, который разберется с сигнализацией и выведет нас отсюда? «Очень вряд ли, конечно», — решила я, вспомнив, как он пытался разобраться с дверью борцовским способом. Был бы он хакером мирового класса — не предлагал бы в первую очередь выбивать двери. — Тоби разбирается! — послышался радостный вскрик сбоку, и через мгновение над моей партой уже нависала растрепанная черноволосая голова в маске. — Тоби дома целый день за компьютером! Играет в гоночки, вжик-вжик! — парень встал в крутую позу и начал вращать перед собой невидимый руль. — А-а… — протянула я. — Игры… — я устало выдохнула. — Не подойдет. — А что, собственно, надо? — голос Учихи звучал заинтересованно, локтями дурачок уперся в парту и склонился, прогнув спину и оттопырив зад. Я бросила на его пятую точку беглый взгляд и тотчас же отвела его в сторону. Как неприлично! Но задница у него выглядит довольно неплохо — видимо, он все-таки не только за компьютером просиживает вечерами… Ох, как же неприлично о таком думать! Теперь себя приходится одергивать… — Я думала о том, что, возможно, мы могли бы взломать сигнализацию… — откинувшись назад, поделилась я мыслями. Ну, а что? Может, помощник из Тоби и никакой, но вслух размышлять мне никто не запрещал. — А как будем ломать? — оживленно спросил Учиха. — Ломом? Я прямо представила, как под его маской растянулась фальшиво-заинтересованная придурковатая улыбка. И махнула рукой. — Тебе не понять… — Ну, мы можем еще проводочки перерезать… — принялся, как и я, вслух рассуждать одноклассник. — Или камеру разберем… — Как будто, блин, этого никто не заметит! — фыркнула я. — Просто обычно к камере подводятся провода из охранной системы, — как-то простодушно отозвался Тоби, а я навострила уши. — Но на ее съем защита редко стоит, — он браво усмехнулся. — А зачем? Все равно же будет записано, как ее снимают! — А если накинуть на нее пиджак, к примеру? — брякнула я, не подумав. А подумав, пришла к выводу, что мы тут уже настоящий взлом планируем. И Тоби даже в чем-то из этого разбирается! — А это может и прокатить, — улыбка Тоби в моем воображении, учитывая его тон, превратилась в хитрую. — Но он может упасть в самый ответственный момент. — Мы его чем-нибудь привяжем, — я решительно встала из-за парты, Учиха так же решительно вскочил вслед за мной. — Пойдем, Тоби. Кажется, у нас появился шанс выбраться, — моя улыбка тоже стала хитрой. И, наверное, какой-то злодейской. Спустя пять минут мы, вооружившись всем необходимым, уже стояли почти под камерой, предусмотрительно зайдя сбоку и держась на расстоянии, чтобы не попасться в ее объектив. Пиджак — к счастью, Тоби одолжил свой — мы повесили на швабру, чтобы потом осторожно повесить его на головку камеры, не устраивая перед ней цирковые пляски с бросанием одежды. Сейчас Тоби стоял с этой конструкцией из пиджака и швабры, как храбрый знаменосец, а я, пристроившись за его плечом, сжимала в руках красную шелковую ленту, которую отыскала в ворохе всяких костюмов в классе. По идее, этого, чтобы обезвредить камеру, было достаточно. — Ну что, готов? — спросила я у одноклассника шепотом. Тот браво развернулся и вытянулся по струнке, уперев кончик древка швабры в пол. — Всегда готов! — Хорошо, — выдохнула я и, взбодрившись, четко произнесла: — Тогда давай! Тоби чеканным шагом потопал к камере, пиджак на швабре развевался словно флаг, и… доразвевался, конечно: плюхнулся на пол почти под самой камерой. — Эх! — громогласно выразил свою досаду обладатель маски. — Лил-тян, попробуем еще раз? — Да чего ты все комментируешь? — гневно зашипела я. — Давай хватай его — и назад! Учиха повиновался и прытко пустился в мою сторону, теперь швабру он держал словно копье, а пиджак — как щит. Я закатила глаза от всего этого погорелого театра. Но отступать не собиралась. Ну, подумаешь, на камеру будет запечатлено, как местный дурашка носится с пиджаком на швабре… Ничего подозрительного. Если не учитывать, что время уже совсем не школьное. — Давай еще раз, — приказным тоном выдала я Учихе. — Только без маршей в этот раз. Аккуратно подкрадись… — Как кошка? — тут же спросил он. Я вздохнула. Если я сейчас скажу «Да», то он, чего доброго, начнет тут изображать мурлыку со всей возможной артистичностью. Лучше этого не допускать. — Нет. Как очень осторожный человек, — пояснила я, надеясь, что в этот раз он устраивать театральное представление не станет. В этот раз у нас получилось. Тоби и в самом деле действовал очень осторожно: подошел почти бесшумно, старался держаться под таким углом к камере, чтобы она не могла его засечь, а потом с по-настоящему кошачьей ловкостью взмахнул шваброй, и пиджак оказался точно на камере, закрывая ей весь обзор. Я еле удержалась от хлопков в ладоши. Половина дела была сделана. Теперь нужно было… снять камеру? А как, если у нас нет стремянки или чего-то подобного, чтоб забраться почти к потолку? Тоби, вернувшись ко мне, не понял моего озадаченного выражения лица. Казалось бы, из-за чего беспокоиться? Первая часть плана выполнена успешно, теперь дело за малым… По крайней мере, Тоби, наверное, думал именно так. А вот я уже целый список проблем в голове выстроила. И нужно было незамедлительно приступить к их обсуждению. — Так… — я уперла руки в бока, стараясь сосредоточиться. — Тоби, у тебя есть соображения насчет того, как мы будем туда лезть? — я указала взглядом в сторону спрятанной под темной одеждой камеры. — Конечно! — явно лучась под маской уверенностью, отрапортовал Тоби. — Лил-тян взберется Тоби на плечи… — Нет-нет-нет, это исключено! — сразу же запротестовала я. — А вдруг не удержишь? Тоби пожал плечами и таким же уверенным тоном произнес: — Ну, тогда Тоби заберется на плечи Лил-тян. Я помотала головой — в этот раз даже еще активнее, чем в прошлый. — Думаешь, я тебя удержу? — Можно проверить! — с готовностью выпалил Тоби, но я сложила руки на груди и всем своим видом попыталась дать понять, что с этой его идеей я не согласна. — Да и вообще… — я в задумчивости поправила волос, забросив прядь за ухо. — Ты знаешь, что делать дальше, когда мы снимем и разберем камеру? — Резать провода, конечно же! — с той же готовностью выдал мой спутник. — А какие резать, знаешь? — я с подозрением на него покосилась. Тоби чуть ссутулил плечи, поводил носком ботинка по паркетному полу коридора, склонил голову, а затем крайне смущенным тоном ответил: — Не знаю. Все было ясно как день. Наша идея со взломом сигнализации тоже с треском провалилась.