Хорошая пара

Блад не был способен дышать. Алиса была настолько рядом, что в груди больно замирало сердце. Нет он никогда не стал бы признаваться в том, что Алиса важна ему настолько, что ради нее и звезду не жаль. Первые минуты повеления Алисы были пропитанный болью и нежностью, воздух уносил лепестки роз в небо, ветер шелестел, а Блад не мог отделаться от мысли что если отпустить Алису из объятий, то потеряет ее. Лидделл конечно же посмеивалась, но против слов не говорила, в груди у нее огненный цветок распускался и пускал корни, это была не та любовь, что породило ее появление в Стране сердец. Не то чувство первых секунд их первой встречи. Эта любовь была искреннее, нежнее, и важнее. Алисе показалось что вместо небольшой поляны ромашек, в ее душе выросла поляна роз, с их одуряющим запахом, и розы пустили корни в ее душу, и как замок запечатали ее для Блада. — Я … Очень рада что вернулась, — Алиса отводит взгляд, и собирается с духом. — Я хотела вернуться к тебе, — но она не поворачивает головы от роз, в который впилась взглядом, внутри всё трепещет, жжётся, и смеется. И на самом деле ей хочется и смеяться, и плакать. — Я этому рад, — и хоть слова звучат скупо, и даже бесчувственно, Лидделл уверена, что он волнуется. Блада нельзя назвать бесчувственным, скорее он просто прячется, от себя настоящего от всех. А Алиса уверена, что пробьет стену, что скрывает Блада. Его искренность в действиях, его слова — противоречия.

***

Тишина вскоре нарушается, ломается как хрупкий песочный замок. Алиса. Блад бы и рад спрятать свое сокровище, спрятать и не показывать, но чертова дюжина друзей и врагов рада возвращению Чужестранки. Вивальди конечно первая прознала обо всем. Блад до одурения раздражен и несколько зол. Алиса тоже не особо довольна, ее личико кривится, и глаза горят огнем. Она тоже не хочет уходить. — Алиса, — крик почти оглушающего голоса заставил ощетинится не только Алису, но и подобраться Блада. Шляпник как цепной пес готов был вцепится зубами в горло наглого кролика, Алиса на это только прикрыла глаза, приказав нервам жить несколько дольше, их лимита времени. — Питер, какого черта? — Алиса почти с ужасом пролепетала злые слова. — Алиса, ты вернулась, — на лице кролика распалась мечтательная улыбка. Шляпник готовый в любой момент исправить это, а Алиса покачала головой, и прижалась к Бладу сильнее. — Вернулась, а ты бы топал подальше отсюда, — прорычал недовольна Блад, пряча глаза под полями шляпы. Алиса хмыкнула, а Кролик недовольно сгримасничал. — Ее пригласила Королева, — Питер зло взглянул на Кровавого, и продолжил, — Она весьма соскучилась, по Чужестранке, и желает ее видеть. — Пусть сама придет, и проведает, — Блад готов был рвать и метать, но Алиса сегодня, по крайней мере уж точно никуда не отправится, пусть приходят сами. Кролик в нетерпении стучит ногой, и даже применяет запретный прием. Он становится на пру фунтов меньше, и его лицо становится мордочкой. Алиса бы раньше завизжала, и прыгнула обнимать его как плюшевого зверька, не сейчас. Сейчас этого не позволит Блад. — Извини Питер, Блад прав, — Дюпре ухмыляется и посылает торжествующий взгляд Питеру. И Кролик лишь взвинчивается и уносится прочь, как и листья. Алиса смеется, тихо, но заливисто, и слегка повернув голову целует напряженную щеку. Под ее губами желваки перестают дергаться, а Шляпник немного кривит губы в улыбке, но его глаза теплеют, а после он ловит сладкие губы Алисы в собственнический поцелуй. Чужестранка не против, а скорее наоборот.

***

Время летит, и рвется сквозь пальцы. Вивальди пришла. Хотя никто и не ждал ее появления. Алиса удивленно вскрикивает, и поднимается на ноги. Блад остается сидеть на мягком пледе, который он собственноручно принёс из одной из комнат. — Мы так рады видеть тебя в здравии Алиса, — Вивальди склоняет голову в бок, и незаметно косится на брата. Алиса смущенно кашляет, а ее щеки заливает румянец. Лидделл не ожидала этого, ей казалось, что Вивальди скорее разозлится. — Я тоже очень рада, — Алиса улыбается, замечая, как блестят глаза Блада. Впрочем, тот и не скрывает, а ветер треплет его волосы, в Алисе поднимается волна, она хочет подбежать к нему, поцеловать, прижаться, не отпускать, пригладить растрепавшиеся вихры. — Быть может ты расскажешь, что с тобой приключилось? — Может немного позже? Вивальди не противится, и лишь уголкам ярко красных губ улыбается, в ее глазах счастье, она рада. Алиса тоже улыбается.

***

Если бы время можно было бы остановить Алиса бы остановила его. Мгновением проживала жизнь, мгновением решала судьбу. Но жизнь такая штука, Алиса даже рада. Блад тихо мырлукает ей на ухо, как и Борис. Лидделл почти готова спросить, почему, но останавливает себя, ибо это не так важно. В груди замирает сердце, складская как мед радость разливается на его поверхности. — Блад, — Алиса замолкает и смотрит в его глаза. В них она видит звезды, миллиарды звезд, в них ей мерещится плеск волн, и она видит себя в них. Они живут в друг друге, они единое целое. Алиса смеется. Блад не удивлен. Алиса почти желает продлить этот момент, продлить в вечность. Вечер наступает на пятки, и небо одевает наряд из розового шелка, накидывает на руки шаль кроваво красного цвета, рядит волосы бантам тьмы и звезд.