Эжени

      Во время русско-турецкой войны Франция всё ещё помнила своё поражение во франко-прусской войне, поэтому в Париже всё было тихо, и ничто не напоминало на французских бульварах о кровопролитных битвах на Шипке и под Плевной. Будто всё это было на другой планете.       Послом России во Франции в этот период был Николай Алексеевич Орлов, граф, светлейший князь, ровесник Великого Князя Константина Николаевича и даже его соученик. Когда-то в молодости Константин Николаевич и граф Орлов вместе слушали лекции Модеста Андреевича Корфа, курляндского барона, однокашника А.С.Пушкина по Царскосельскому Лицею.       Русское посольство с 1863 года располагалось на улице Grenelle, в очень красивом районе Парижа, неподалёку от Собора Инвалидов с могилой Наполеона. Это здание из светлого ноздреватого камня называлось Отель д'Эстре. Частный особняк был построен в 1713 г. и с тех пор не менял своего облика.       Члены посольства и их семьи жили прямо в этом особняке. Отец Эжени служил под началом графа Орлова.       Мать и дочь Меньшиковы явились в Париж. Эжени не терпелось побежать скорее по магазинам. Но мать держала её строго.       - Светлейшей княжне неприлично визжать, как крестьянке! И вообще, вначале мы должны осмотреть достопримечательности, музеи!       «Муз-зей!» - думала Женя с отвращением.       Мать таскала Эжени в Лувр, показывала сад Тюильри, собор Нотр Дам де Пари, заставляла восхищаться Большими Бульварами, недавно сформированными под руководством нового мэра Парижа. Эжени притворно уговаривала маменьку повезти её полюбоваться Триумфальной Аркой на Place de l'Etoile.       Вовсе не барельефы скульптора Рюда интересовали юную россиянку, не названия русских городов, написанные на арке в память о победах Наполеона. От этой площади шла улица Елисейские Поля - Champs Elysées. На ней находились самые лучшие и модные лавки. И Эжени надеялась уговорить мать, чтобы они туда зашли.       Изучив модные журналы, девочка была уверена, что мать её не сможет обмануть и всучить неподходящее платье!       Наконец, наряды были подобраны. В выходные отец ездил с женой и дочерью в театр и в Булонский лес на пикник. Хотя было не лето, но всё равно погода стояла тёплая. Говорили, что даже в Москве в это время слишком ранняя весна.       У букиниста на набережной Сены Эжени отхватила антикварное издание «Трёх мушкетёров» на французском. Мать не могла нарадоваться: дочь, наконец, успокоилась и углубилась в чтение.       - Отец! Что будем делать с дочерью?! - спрашивала она. - Ей уже пятнадцать лет, скоро замуж выдавать! А она такой сорванец!       - Элен! Ты же понимаешь, что в деревне не может быть никакого воспитания! Что за манеры?! Никакого благородства! Мне было так стыдно, когда Женя начала хватать в театре персики прямо с блюда!       - Значит, мы не сможем пойти с ней на бал?!       - Да что ты, Элен! - воскликнул в ужасе князь Меньшиков. - Какой бал?! Её надо муштровать год или два, прежде чем вывозить на балы!       - Но где это сделать? Кто бы мог нам помочь?! - озаботилась Елена Леонидовна.       Александр Владимирович обожал свою маменьку и решил спросить совета у неё и у отца.       Владимир Александрович ответил, что в России есть такие места для девиц, где юных особ учат всему тому, о чём спрашивал сын. И без вмешательства родителей. Однако Женечка уже довольно взрослая! А вдруг любящая родня опоздала уже?!       Александр Владимирович разнервничался и даже накричал на свою благоверную. Он был уверен, что дочь выросла дикаркой из-за попустительства матери и бабки Кузминской. Он велел жене везти Женю в Москву и идти к свёкру.       - Раз своего ума нет, будешь слушать то, что скажет отец! - на прощание сказал он.       В Москве дед Евгении предложил отдать дочь в московский институт благородных девиц и сам повёл дам на приём к начальнице. Но в институте их ждало разочарование: начальница мадам Соколова, которую хорошо знал Владимир Александрович, была смещена со своего поста, а княгиня Алтуфьева, заменяющая её, к сожалению, давно враждовала с Меньшиковыми. Поэтому дед отказался разговаривать с Марьей Алексеевной.       - Давайте отправим Женю в Петербург! Там тоже прекрасный институт, Екатерининский! Будет Женечка фрейлиной! - размечтался генерал.       Но в Екатерининском не оказалось вакансий. Генерал, как высший офицер, имел право устроить ребёнка туда, где были вакансии, и княжну Меньшикову определили в Казанский Родионовский институт.       - Там тоже неплохо! - объяснили ему.       Но в Казань ехать Женя отказалась.       - Я лучше в Париж! К папе с мамой!       Да, на Берлинском конгрессе лета 1878 года французская делегация поддерживала Австро-Венгрию с Великобританией против России! Но русские всё равно питали тёплые чувства к Франции. Как болгары - к России!       Елене Леонидовне тоже понравилось в Париже, и она решила там остаться с мужем. Пусть и дочка будет с ними. По крайней мере, французский подтянет!       Эжени много читала, немного училась, прошёл год. Ей уже исполнилось 16 лет.       Дед написал из Черёмушек:       «Привозите Евгению в Москву! Мы с кузиной, княгиней Марьей Денисовной Разумовой, нашли возможность устроить девочку в московский институт благородных девиц! За год с неё стружку снимут!»       Так Эжени и оказалась в институте благородных девиц.       Марья Денисовна сказала, что она чувствует в себе достаточно сил и энергии, чтобы проследить за учебными успехами племянницы. Ей не седьмой десяток, как князю Владимиру Александровичу и его жене, поэтому они могут отдыхать в своём поместье.       - А здесь мы сами справимся!       Княгиня Разумова была энергичная, умелая интриганка, она была уверена в своих силах.       Но не всё оказалось так просто, как представляли себе взрослые!