Blinded

Я теребила руками темную атласную ткань, плотно облегающую мои бедра. Я могла легко обвинить яркий свет надо мной за выступившие капли пота на моем лбу, но я знала, что это не поможет. Тот факт, что малейшая моя ошибка, как, например, если я запутаюсь в собственных ногах или позволю себе неуверенную улыбку, скорее всего, окажется на первых полосах ведущих английских журналов, заставлял меня изрядно понервничать. Я приложила немало усилий, дабы сглотнуть комок нервов, одновременно осматривая шикарный зал. Изысканные люстры украшали потолок, а в центре висела самая большая из них: с кристально чистыми подвесками, сделанными со стекла, которые, казалось, застыли на месте. Гости ходили по залу, стараясь держаться ближе к хозяевам: моим родителям. Я чувствовала, как трясутся ноги на высоких каблуках, стоило мне только сделать шаг. Родители помахали мне, широко улыбаясь. Для окружающих эти улыбки означали гордость за свою дочь. Но никто не знал моих родителей так, как знала их я. Эта пара всегда тщательно отслеживала каждый мой шаг, каждый вздох, что можно было смело квалифицировать как угрозы, предупреждения, просьбы. Они каждый раз говорили мне одну и ту же наизусть заученную фразу: Шарлотта Мэри МакВерри, не смей нас позорить. Толпа синхронно расступилась в разные стороны, образуя, своего рода, дорожку, ведущую к моим родителям. Все взгляды был прикованы к дочери самой состоятельной пары, пока она шла к ним навстречу. Они всегда осуждали её, ждали малейшего повода для сплетен. Я нервно теребила свои пальцы, едва сдерживая вздох облегчения, когда я, наконец, оказалась возле мамы. Окружающие нас семьи о чем-то активно перешептывались, но вскоре громкий голос моего отца заполнил комнату, заставляя всех присутствующих замолчать. Вот она, сила и власть Брайана МакВерри. — Мы надеемся, — начал он, переведя взгляд на камеры, мерцающие от вспышек, расположенных в каждом углу. Любой с уверенностью скажет, что он любит быть в центре внимания. — Мы надеемся, наш приезд в Лондон принесет нам много замечательных идей. Компания успешно развивается, и это только начало, ведь нас ждут долгие годы процветания. Благодаря моей жене Рите и дочери Шарлотте, мы поднимем этот бизнес на новый уровень. Новые магазины, компании, а, также, клиенты — это лишь малая часть того, что нас ожидает. Компания моих родителей, McVerry Industries, была известна в любой точке земного шара. Моя мать была модельером и по совместительству моделью, известной благодаря своей коллекции одежды. Отец — глава компании. Он держал под своим контролем всю документацию, торговлю и все остальное, чем не занималась мама. Они были одними из самых уважаемых людей в мире бизнеса. Так, я была совсем не удивлена, когда эхо от аплодисментов разнеслось по всему залу. Все внимание гостей было приковано к тому месту, где стояли мы с мамой, как только отец произнес наши имена. Мама слегка ударила меня локтем вбок, напоминая, что все смотрят на меня. Я застенчиво одернула подол платья и помахала собравшимся сегодня гостям, мысленно молясь, что мои действия порадуют их. И когда звук аплодисментов снова разнесся по помещению, я знала, что все в порядке. — Держи спину ровно, — прошептала мне на ухо мама, радостно принимая овации в свой адрес. Я едва ли сдерживалась, чтобы не закатить глаза, но, все же послушалась её и расправила плечи. Глаза матушки были полны удовлетворения, когда она увидела, как я повиновалась её команде, и тогда она снова обратила своё внимания на гостей вечеринки. — Мы очень надеемся, каждый из вас получит удовольствие от сегодняшней вечеринки, и спасибо, что пришли! — закончила она, вызывая новый всплеск оваций. Я фыркнула, скрестив руки на груди, позволяя своим плечам опуститься, пока родители не видят. Толпа снова разошлась по залу, давая мне возможность расслабиться. Сложно привыкнуть, когда за каждым твоим движением круглые сутки следят тысячи людей. Я сошла с трибуны вслед за родителями. И так было во время каждой вечеринки у знаменитых МакВерри: родители ходили по залу, перекидывались парой слов с той или иной семьей, пока я следовала за ними, словно тень. Спустя, казалось бы, вечность постоянных рукопожатий с незнакомцами и недовольных взглядов мамы, когда ей казалось, что я улыбаюсь недостаточно широко или мой тон не слишком вежлив, я, наконец, смогла уделить пару минут самой себе и села около бара. Я обвела взглядом зал в поисках кого-то, кто смог бы избавить меня от скуки. Подобные мероприятия всегда были полны тех, кого волновал только их социальный статус. Но иногда, это было даже весело. Всегда находилась какая-то дама, которая весь вечер отказывалась от предложенных ей закусок, но сама, пока никто не видит, прокрадывалась к столу с десертами, хватая несколько шоколадных пирожных. Она бешено оглядывалась в надежде, что никто не увидит, как она ох-так-не-элегантно набивала свой рот шоколадными сладостями. Я продолжала наблюдать за движениями гостей, некоторые из которых одаривали меня неодобрительными взглядами, когда замечали, что я сижу возле бара в гордом одиночестве. Я тяжело вздохнула, заметив группку девушек, медленно шагающих в мою сторону. Повезло как утопленнику, подумала я. У некоторых из состоятельных друзей моих родителей тоже были дочери, примерно моего возраста. Они были в числе тех, кто заметил, насколько некомфортно я себя чувствовала со своей семьей и людьми, которые постоянно меня окружали. Частично, я была им за это благодарна. Мне не нужно было притворяться, что мне с ними интересно, а они, в свою очередь, никогда не скрывали ненависть ко мне. Не смотря на это, я часто думала, что они завидуют мне. Мои родители были одними из самых состоятельных людей на планете, и эти девушки думали, у меня есть все, чего только можно пожелать, но это было далеко от правды. Конечно, у меня было все, что касается материальных вещей. Но когда дело касается любви, счастья, контроля над собственной жизнью — у меня ничего этого не было. Я бы что угодно отдала, только бы понять, как это — жить обычной жизнью. Отставив стакан с водой на барную стойку, я облокотилась на её поверхность, безо всякого интереса наблюдая за тремя приближающимися девушками. Я была не в настроении разговаривать с ними, или даже смотреть в их сторону. Их накрашенные губы глупо изогнулись в ухмылке. Та, которая в центре, Бриттани, выставила в сторону правое бедро, положив на него руку. — Эй, Шарлотта, — заговорила она, на секунду прекратив противное чавканье жевательной резинкой. — А ты, как я погляжу, сидишь одна. Впрочем, как и всегда, — её бровь странно приподнялась, стоило ей заговорить. Мелкие прихвостни Бриттани засмеялись вместе с ней, словно она только что рассказала самую смешную шутку. — Вообще-то, Бриттани, я горжусь этим, потому как сидеть здесь — единственный способ избежать общения с такими личностями, как ты, — отрезала я, наблюдая, как её брови нахмурились от злости. Мне не нравилось, когда меня унижали, особенно такие, как Бриттани. Кроме того, было весьма забавно наблюдать, как легко её задели мои слова. Наверное, так же легко, как и парню забраться к ней в трусики. Упс. — Замолчи, Шарлотта, — презрительно ухмыльнулась она, произнося мое имя так, будто это было какой-нибудь заразой. — Это только доказывает, что у тебя нет друзей, и вряд ли в этой комнате найдется хоть один парень, которому ты понравишься. Я фыркнула. — Ты думаешь, именно в этом весь смысл? На случай, если ты еще не заметила, мне не нужно мужское внимание, чтобы чувствовать себя уверенно, — встала я со стула, довольная, когда увидела её открывающийся и закрывающийся рот, словно у рыбы, выброшенной на сушу. — А теперь, с твоего позволения, у меня есть гораздо более важные дела, чем сидеть здесь, и разговаривать с тобой. Развернувшись, я не удосужилась даже посмотреть на неё. В комнате наступила пугающая тишина, были слышны только перешептывания окружающих, и все смотрели лишь на меня. Мое сердце практически остановилось, когда я заметила пристальный взгляд моей матери, находившейся буквально в паре метров от меня. Она зло положила руки на бедра, прожигая меня своим взглядом. Не удивлюсь, если сейчас у неё из ушей пойдет пар. Я собиралась все ей объяснить, но меня остановило ощущение чего-то холодного на моей голове. Я громко охнула, почувствовав, как холодные капли медленно стекали по моей шее и рукам, впитываясь в платье. Находясь в состоянии шока, я опустила взгляд на свой наполовину промокший наряд. Мокрые волосы прилипли к лицу, и я медленно развернулась на каблуках, чувствуя, как злость растекается по венам. В этот раз она зашла слишком далеко, и я не собиралась сидеть сложа руки. Я бросила злой взгляд на девушек. Бриттани выглядела очень довольна собой, держа в руках пустой бокал. Я готова была сказать ей все, что думаю, но меня остановил смех, заполнивший зал. Все смеялись. С меня. Фотографы пытались сделать как можно больше снимков, гости дразнили и указывали на меня пальцами. Я впилась ногтями в ладонь, в сердце неприятно кольнуло, ведь я знала, что не могу сейчас ничего ни сказать, ни сделать. Я более чем уверена, моя мать будет в бешенстве, а я буду той, кто «опозорил» её. В глазах запекло от подступивших слез, когда я посмотрела на стоящих вокруг меня гостей. Я закусила губу, стараясь успокоиться. После этого я сделала то, что умела лучше всего. Сбежала. Я забежала в дамскую комнату, судорожно пытаясь привести в порядок платье. Мне с самого начала не было в нем удобно, а теперь оно мокрое и ужасно прилипало к телу. Я вытерла размазанную тушь и подводку из-под глаз. Несколько девушек, находившихся здесь ранее, направились к выходу, активно перешептываясь и хихикая, увидев меня. Я поставила руки по обе стороны раковины. Почему это всегда происходит со мной? Почему они всегда делают так, чтобы я почувствовала себя ничтожеством? В голове роем кружили тысячи вопросов, пока я рассматривала свое отражение в зеркале. То, что видела я, отличалось от того, что хотели бы видеть другие. Я — Шарлотта МакВерри. Я люблю фотографировать. Я просто девушка, которая не в состоянии контролировать собственную жизнь. Девушка, которую никогда не любили. А что видели окружающие? Прочитав статьи в различных печатных изданиях, они знали Шарлотту МакВерри как богатую, разбалованную и общительную дочь миллиардеров. Но я была другой. Между мной и девушкой из газет нет ничего общего. Наверное, меня пугала одна лишь мысль о том, что я могу стать одной из тех глупых дамочек, которые делают все возможное, только бы постоянно появляться на светских мероприятиях или первых страницах газет. Просыпаясь по утрам, я никогда не хотела ничего подобного. Каждый день одно и то же. Я просто хочу что-то изменить. Я брызнула в лицо холодной водой, стараясь взять себя в руки. Я была зла. Не на себя — на родителей. Они не заступились за меня. Они никогда этого не делали. Я вытерла слезы, которые продолжали стекать по моим щекам, и собрала в кулак всю силу воли, что у меня была — а её у меня не так много, по правде говоря, — прежде чем покинуть уборную. Последнее, что мне сейчас нужно было — чтобы меня увидели в таком состоянии: заплаканную, подавленную, сломленную. По этой причине, я решила не поднимать голову. До меня доносились едва различимые голоса, все еще обсуждающие недавний инцидент, и изо всех сил старалась не заплакать. К счастью, я сумела проскользнуть возле нескольких семей и моих родителей, оставшись незамеченной. Я тихо прокралась возле группки девушек, которые оживленно вели о чем-то беседу, уловив часть их разговора, пока я направлялась к выходу. — О, Боже мой, это действительно он? — Он такой сексуальный! Я закатила глаза. Они определенно пьяны и теперь пускают слюнки на какого-то богатенького сноба, который уже стал завсегдатаем подобных мероприятий. Я продолжила свой путь к двери, незаметно вышла и направилась в сторону темного переулка. Я нашла замечательное, и темное, место, где можно было присесть, прислонившись спиной к кирпичной стене. Меня совсем не волновало, что я могу испачкать свое безумно дорогое платье. Оно и без того уже было испорчено пятнами от вина. Я буду безгранично счастлива, если мне больше никогда не представится возможности надеть его. Я несколько раз обвела взглядом местность, убедившись, что здесь никого нет, и никто не увидит, как я достаю пачку сигарет со своей сумочки. Я нахмурилась, когда поняла, что у меня осталась всего одна сигарета, но все равно прикурила её. Сделав глубокую, но такую успокаивающую затяжку, я положила руки на колени, наблюдая за парой в ярко освещенной беседке, находившейся в нескольких метрах от отеля. Некоторое время я просто изучала их внешность. Парень был в изношенных джинсах и рубашке-поло. Девушка, стоящая напротив парня, отдала предпочтение свитеру на несколько размеров больше и леггинсам. Насколько мне было видно, её голова находила у парня на плече, их пальцы переплетены в замок. Я наблюдала, как парень медленно стал на одно колено и достал со своего кармана маленькую коробочку. Девушка немного отшатнулась назад, прикрыв рот рукавом от свитера. Я видела, как она счастливо закивала, бросившись к нему в объятия. Я видела, как он поймал её и покружил. Я видела, как они поцеловались при свете луны. Я продолжала наблюдать за ними, понимая, что моя жизнь никогда не будет такой, как у них. Я давно задаюсь вопросом, почему у меня не может быть моей собственной сказки со счастливым концом? Почему я не могу принимать собственные решения? Почему за меня это всегда делают родители? Сделав еще одну затяжку, я поняла, что не могу перестать смотреть на молодых людей. Горячая слеза покатилась по моей щеке — слеза, символизирующая не только желание чего-то, но и зависть простым девушкам, которые живут так, как сами того хотят. POV Луи — Вы тот самый Луи Томлинсон? Мои дочери большие Ваши поклонницы! Вы можете оставить для них автограф? — спросила неизвестная мне дама, вцепившись в меня своей рукой, полной браслетов, словно я мог исчезнуть без её мертвой хватки. Её темно-карие, почти черные, глаза встретились с моими, позволяя мне узнать взгляд полный надежды, который я видел так много раз. — Да, конечно, — быстро ответил я, не желая привлекать еще больше внимания. Улыбнувшись, я оставил ей автограф, после чего вежливо попрощался с ней и ушел. Я подошел к бару, который сейчас пустовал, и обернулся, обведя взглядом зал, где туда-сюда сновали баснословно богатые семьи. Многие из них делали комплименты другим по поводу их дорогостоящих нарядов. Кто-то обсуждал политику или бизнес. Кто-то громко смеялся, слишком искусственно, как они и выглядели. Гости постоянно перемещались по залу, не упуская возможности похвастаться перед другими своим состоянием. И это заставило меня задуматься, зачем я вообще согласился прийти на эту вечеринку. Это должна была быть торжественная встреча. Как оказалось, одна из этих состоятельных семей недавно переехала в Лондон и устроила вечеринку, чтобы показать людям, кто они такие. Решив, что с меня достаточно просто так стоять на месте, я достал телефон и отправил Лиаму сообщение, спросив, сможет ли он заехать за мной. Вечеринка отличная, спорить не буду, но для особ моего возраста здесь делать нечего. По каким-то непонятным мне причинам, наше руководство решило, что это обязательно, чтобы кто-то из парней пришел сюда, так как они посчитали это очень важным. И все единогласно проголосовали за мою кандидатуру, вероятно, таким образом отомстив мне за какую-то из моих шалостей. Я едва заметно улыбнулся от этой мысли, и опустил взгляд на экран своего вибрирующего телефона. Это был Лиам, сообщивший мне, что отправил за мной Гарри. Я снова улыбнулся, довольный, что скоро покину эту вечеринку, и спрятал телефон обратно в карман, сев обратно на стул около бара. — Не желаете выпить чего-нибудь? — спросил мужчина, повернувшись ко мне с места, где он только что протирал барную стойку. — Нет, сэр, спасибо. Мне и так хорошо, — ответил я, барабаня подушечками пальцев по мраморной поверхности. По крайней мере, хозяева выбрали неплохую музыку для сегодняшнего мероприятия. Тяжелый вздох сорвался с моих губ. Здесь не было никого, кто бы меня заинтересовал, или кто бы мог сделать этот вечер еще более интересным. Мои мысли прервали несколько пробегающих мимо девушек, о чем-то взволновано перешептываясь, спеша в другую часть зала, где уже собралась толпа. Мне стало любопытно, почему там собралось так много гостей. Мне все равно больше нечем заняться. Я спрыгнул со стула, поправляя пиджак, и пошел в сторону толпы. Я миновал нескольких людей, довольный, что оказался выше, чем большинство из них, и мне будет легче увидеть, что происходит. Девушка, на вид не намного младше меня, стояла лицом к остальным. На её лице читалось раздражение и удивление одновременно, пока она смело смотрела на трех девушек, находившихся перед ней. У одной из них, кажется, она был лидером этой маленькой компании, был широко раскрыт рот. Все выглядело так, словно они только что поругались. Они продолжали ругаться, и я уже знал, на чьей я стороне. Я восхищался тем, как незнакомая мне девушка постояла за себя. Уверен, у неё был большой запас колких высказываний в адрес троицы, из-за которых мне становилось все труднее сдерживать смех. Я видел, как девушка развернулась. Она от ужаса раскрыла рот, её карие глаза были распахнуты, когда она заметила, что все на неё смотрят. В связи с постоянными путешествиями с группой, я повидал множество прекрасных вещей. Красивые города, потрясающие люди, невероятной красоты чудеса света. Но еще никогда я не видел ничего и никого такого… обворожительного. Обворожительная. Это слово идеально ей подходит. Такая уверенная в себе, она, словно излучала жизнь. Один лишь взгляд в её сторону, заставлял меня задуматься. Пока она стояла там, напуганная, сформировав губы в идеальную «О» и покрасневшими щеками, она все равно казалось бодрой, с приподнятым настроением. Но в то же время, по её глазам можно было прочесть совсем иную историю: одну из тех, где присутствовали грусть, замешательство… одиночество? На меня нахлынуло странное чувство вины, когда она смущенно отвела взгляд в сторону. Я замер на месте, когда три девушки позади неё хитро улыбнулись, вылив содержимое своих бокалов ей на голову. Я хотел предупредить её, сказать что-то, но я не знал её имени. Я словно примерз к тому месту, где стоял. Мои губы отказывались шевелиться, чтобы произнести хотя бы слово. Все произошло слишком быстро. Напиток пролился ей на голову, растекшись по всему телу. Люди вокруг начали смеяться, указывая пальцем на промокшую девушку. Одно дело, когда это просто шутка. Но когда тебя опозорили на глазах у сотни людей — это совсем другое. Я продолжал стоять, чувствуя, как во мне закипает злость. Это нечестно. Никто даже не помог ей. Все лишь стояли и смотрели на неё, словно её позор был чем-то вроде развлекательного шоу. Я запустил холодную руку в уже и без того растрепанные волосы. Я беспокоился за эту девушку и хотел ей помочь, но не успел, потому как она развернулась и неуклюже убежала вверх по лестнице. Я ничего не знал о ней, но у меня было такое ощущение, что подобное с ней происходит уже не в первый раз. Образ её расстроенного выражения лица не выходило у меня из головы. Она неловко стояла, держась руками за темно-синее платье. Мои руки невольно сжались в кулаки. Как люди могут быть такими жестокими? Единственным моим желанием в этот момент было пойти за ней, сказать, что все будет хорошо, как бы странно или глупо это бы не прозвучало. Толпа медленно стала расходиться, но разговоры о только что случившемся инциденте не умолкали. Я злился на каждого присутствующего в зале, ненавидя эту вечеринку еще больше. Я издал тяжелый вздох и посмотрел на часы позади меня. Где же Гарри? Прошло уже полчаса с тех пор, как Лиам отправил его забрать меня. Я занял свое прежнее место, принявшись изучать каждое лицо в зале в надежде снова увидеть ту девушку. Это было весьма глупо с моей стороны думать, что она вернется сюда после того, что случилось, но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел поговорить с ней. В голове не было ни одной идеи, что я мог бы сказать ей, но желание от этого меньше не становилось. Несколько минут спустя, которые я провел думая о девушке в синем платье, несколько девушек узнали меня и подошли, спрашивая, можно ли им со мной сфотографироваться и флиртуя. И не вооруженным глазом было видно, что они изрядно пьяны. После этого, я решил подождать Гарри на улице, где мне точно не захочется нагрубить каждому, кто захочет со мной заговорить. Я вышел через заднюю дверь, в сторону аллеи, по пути не забыв поблагодарить хозяев вечеринки за приглашение. По моему и так холодному телу побежали мурашки, когда я вышел на прохладный воздух, но у меня это вызвало только улыбку. Мне всегда нравились холодные зимние вечера — они были самыми лучшими, чем в любую другую пору года. А в таком городе как Лондон, они были особенно прекрасны. Я сунул руки в карманы и взглянул на небо, наслаждаясь тишиной. Только ветер был способен все испортить, завывая всю ночь напролет, в сопровождении случайных гудков мимо проезжающих машин. Я и представить себе не мог, насколько это приятное чувство сменить обстановку, переместившись на улицу, подальше от музыки и громких бесед, доносившихся с любого уголка зала. Этот вечер казался идеальным: полная луна светилась, не смотря на тучи, которые так и норовили закрыть её. Так живописно. Но по какой-то необъяснимой мне причине, когда я опустил взгляд на девушку, неподвижно сидящую около стены, этот вечер стал еще прекраснее. Я знал кто это. Верхняя часть её платья была темнее нижней из-за не так давно пролитой на неё жидкости. На улице было слишком темно, что не позволило мне рассмотреть больше деталей в её внешности, но одно я заметил моментально: сигарету, зажатую меж её пальцев. Как ни странно, она подходила ей, словно недостающая частичка паззла. Все было таким идеальным, но в то же время разбитым. Словно рамка, которая упала со стены, разлетевшись на тысячи мелких осколков. Но сама картина осталось целой — безупречной, как и всегда. Прямо как то, что я сейчас наблюдал перед собой. POV Шарлотта — Ты знаешь, что эти штуки только навредят тебе? Я решила не поворачивать голову влево, чтобы увидеть парня, только что заговорившего со мной. Вместо этого, я поднесла сигарету ко рту, зажав её губами. Я не была уверена, в силах ли я сейчас произнести хотя бы слово. Я не была уверена, как долго я смогу сдерживать слезы. Потому что они медленно продолжали стекать по моим щекам. Спустя несколько секунд тишины, я услышала какое-то движение и мысленно застонала, когда поняла, что парень сел возле меня. Похоже, он принял мое молчание как приглашение. Мои подозрения подтвердились, когда я немного вытянула шею. Свет, исходивший от живленной улицы, слабо освещал его темно-каштановые волосы, с приподнятой челкой. Его невероятные голубые глаза словно светились в темноте, что буквально на мгновение повергло меня в шок. Он смотрел куда-то вдаль, но у меня было чувство, будто он знал, что я рассматриваю его. В этот момент я поняла, что откровенно пялюсь на него, и отвела взгляд. — Знаю, — мягко ответила я. Мне было известно, что курить — вредно. Но, наверное, это и было причиной, почему я не хотела бросать. В мире, в котором я живу, все слишком идеально, а курение — единственный способ хотя бы чуточку разнообразить его. — Тогда почему ты делаешь это? — ответил он, определенно сбитый с толку моим поведением. Тебе какое дело до этого? Я едва сдержала столь грубый ответ, не позволяя ему сорваться с языка. Пускай для меня он был всего лишь незнакомцем, о котором я ничего не знала, это не давало мне никакого права хамить ему. Я немного поразмыслила над вопросом, после чего неубедительно ответила: — Я пыталась бросить, но у меня ничего не вышло? — получилось больше похоже на вопрос, нежели ответ, на который я надеялась. Я не должна была рассказывать ему о своей жизни, а ему следовало бы научиться не лезть в чужие дела. Не услышав от парня ответ, я бросила короткий взгляд влево, встретившись с его бесстыдно изучающим взглядом; на его лице читался скептицизм. — Это не правда. У тебя есть другие причины, почему ты куришь, — произнес он, продолжая наблюдать за мной, немного сузив глаза. — Ты ничего не знаешь обо мне, — ответила я, повысив голос больше, чем я того хотела. Я чувствовала, как мой желудок завязался в узел от его пронзительного взгляда. — Мне и не нужно о тебе что-то знать, чтобы быть уверенным, что курение — это плохо, — парень, имени которого я до сих пор не знала, кивнул в сторону сигареты. Он не собирался так просто сдаваться, его очевидное упрямство напоминало мне саму себя. Я не успела и слова вымолвить, как он выхватил у меня из рук сигарету, но вместо того, чтобы выкинуть её, он, к моему удивлению, поднес к собственным губам и сделал небольшую затяжку. Прошло несколько секунд, пока я наблюдала за его действиями, после чего на меня снова нахлынула волна гнева к парню. — Какого черта ты делаешь? — крикнула я, ударив по сигарете, которая за долю секунды оказалась на земле. Уголки его губ изогнулись в нахальной ухмылке, которая не исчезла даже когда он внезапно закашлял. — Это может убить тебя, ты, идиот! Да ты точно спятил! — добавила я, пока он продолжал кашлять. Он замолчал и сделал попытку рассмеяться, покачивая головой. Его невероятно синие глаза встретились с моими, из-за чего моя злость стала утихать, а нервозность — возрастать. Я отогнала от себя подобные ощущения — я не собиралась показывать ему, что нервничаю. — Немного лицемерно, ты так не считаешь? — отметил он. Его голос из-за сигареты теперь стал немного хриплым, чем ранее. Я простонала и поднялась с земли, поправляя платье, после чего наступила на окурок, затушив его. — Чего ты хочешь? — спросила я, понимая, что гнев к этому парню испортил все мои планы казаться быть доброй. Он легко встал, облокотившись на кирпичную стену возле меня. Его загадочное поведение сбивало меня с толку; я видела как он посмотрел куда-то в сторону, но спустя мгновение — снова на меня. — Вот это было зрелище! Мне не нужно было переспрашивать, чтобы понять, о чем он говорит. Вероятно, он начнет насмехаться надо мной, как и любой другой, находящийся в здании. — Послушай, у меня нет никакого желания говорить об этом… — Я впечатлен. — Почему бы тебе не… — я резко замолчала, когда до меня, наконец, дошел смысл его слов. Впечатлен? Воспользовавшись моим молчанием, он продолжил. — То, как ты постояла за себя. Не многие девушки способны на это. И если ты еще не догадалась, я все время был на твоей стороне. Таинственный парень широко улыбнулся. В этот момент я и обратила внимание на одну деталь. Как уголки его глаз сморщились, напоминая обертку от конфеты, дополняя его ребяческую улыбку. Кто он? — Спасибо, — пробормотала я себе под нос. Я не привыкла к комплиментам. Особенно от незнакомых парней, которые отбирают у меня в переулке сигарету. Забавно, но когда я подняла взгляд, передо мной никого не оказалась. Я нахмурилась. Неужели это был плод моего воображения? Некоторое время я сомневалась в собственной вменяемости, но затем, снова заметила парня, идущего по направлению главной улицы. Его пиджак был перекинут через плечо, из-за чего парень остался в одной белой рубашке, небрежно заправленной в брюки. Я наблюдала за ним, пока он был сосредоточен на чем-то на дороге, продолжая шагать. Кто вот так уходит посреди разговора? Он был таким загадочным. Я не знаю зачем, или когда, но мои ноги стали двигаться, стараясь догнать парня. Когда я, наконец, оказалась рядом с ним, я заметила, что она прыгал. Подождите-ка. Прыгал? — Что ты делаешь? — поинтересовалась я, когда он перепрыгнул с одного камня на другой. Может, он сумасшедший? Парень облизал губы, игнорируя мой вопрос, и нахмурился, когда снова упустил свою цель. Он еще раз прыгнул, а затем посмотрел на меня. — Пытаюсь поймать свою тень, конечно же, — сказал он так, словно это было самой очевидной вещью. Единственный раз, когда я видела, чтобы кто-то вел себя подобным образом, они были пьяны. Этот же парень — нет. — Ты должна мне помочь, — улыбнулся он. — Нет, спасибо. Думаю, мне лучше вернуться внутрь. Становится холодно. И мое платье все еще мокрое. Я стала потирать свои руки, покрытые мурашками. Я не могла не обратить внимание на тяжелое ощущение в душе, когда я произнесла эти слова. У меня не было желания идти туда, но мои родители, вероятно, ищут меня. Упаси Бог, если бы я покинула зал во время одной из их речей. Я развернулась, чтобы уйти, не понимая как попрощаться с незнакомцем, и уже сделала шаг в сторону здания, когда почувствовала, как мне на плечи легло что-то мягкое. Испуганно я опустила взгляд на замшевую ткань. Это был пиджак. И меня можно было бы смело назвать чокнутой, если бы я стала отрицать, что от него не исходил изумительный запах. Я обернулась, дабы увидеть парня, чье имя так и оставалась для меня загадкой, улыбающегося мне. Я наклонила голову, углубившись в собственные мысли. Как минимум, он был странным. Но, думаю, это как раз то, что мне сейчас нужно. Все, что меня окружало всю мою жизнь — совершенство, во всем, и, наверное, странность — мое, своего рода, маленькое путешествие. Я не знала как отблагодарить его, но вместо этого, задала ему вопрос, который не выходил у меня из головы с момента, как он заговорил со мной. — Что ты здесь делаешь? Я имею в виду, там, внутри, грандиозная вечеринка, а ты здесь. Казалось, будто он ненадолго задумался над ответом. — Я не поклонник подобных мероприятий. Думаю, ты и сама видишь, что я здесь, как белая ворона, — беззаботно пожал он плечами, присев на обочине тротуара. Я последовала его примеру. — Я тебя понимаю, — вздохнула я, вспоминая о тех вечеринках, где меня вынуждали присутствовать, о людях, с которыми мне приходилось общаться. — Правда? Не любишь вечеринки? — спросил он. В его голосе слышалось все больше любопытства с каждым новым вопросом о моей жизни, о которой никто не знал, даже родители. Но самое странное, что, по каким-то причинам, я продолжала отвечать ему. — Нет, — кивнула я, соглашаясь с его заявлением. Я отвечала ему коротко и сухо, не зная, стоит ли мне доверять незнакомцу. Конечно, он казался по-детски наивным и безобидным, но однажды я уже усвоила свой урок, что с людьми нужно быть осторожней. А тот факт, что я сижу с незнакомцем на улице посреди ночи, заставляло меня жалеть об этом. Но что мне терять? Он засмеялся — удивительно, но его смех был, словно музыка для моих ушей, — и протянул руку. — Я Луи, — произнес он, ожидая моей реакции. Я задумалась на пару секунд. Какой вред в том, если я заведу нового друга? В том, что я, наконец-таки, забуду, что такое жизнь одиночки, как это всегда было? Чувства во мне бушевали, словно торнадо: сожаление, предвкушение и радость одновременно. Я нерешительно вложила свою руку в его. — Шарлотта, но можешь звать меня Шар, — не смотря на то, что было темно, я сумела разглядеть, как его губы изогнулись в теплой улыбке. — Рад встрече, Шар. Я улыбнулась ему в ответ, и уж было собралась заговорить, как зазвонил его телефон. Он поднял вверх указательный палец, запуская руку в карман, доставая от туда девайс и отвечая на звонок. Я решила воспользоваться моментом, дабы хорошо его рассмотреть. Луи не был высоким, может, на пару дюймов выше меня. На подбородке, который на первый взгляд казался идеальным, виднелась небольшая щетина. Его глаза встретились с моими, и я моментально отвела взгляд в сторону, надеясь, что темнота скроет мой румянец на щеках. Сложив руки на груди, я плотнее укуталась в его пиджак. Я чувствовала себя виноватой. Ему, наверное, тоже холодно. Температура воздуха почти достигла нуля, а я в его пиджаке. — Да, да. У парадного входа? Хорошо, спасибо, друг. Уже иду, — быстро поговорил он и повесил трубку, после чего повернулся ко мне лицом. — Послушай, мне нужно идти. Мой друг приехал, чтобы забрать меня, но мне было приятно познакомиться с тобой, Шар. Береги себя, — улыбнулся он. В его словах было больше смысла, чем кто-либо мог себе представить. Они заставили мое сердце забиться быстрее. — Да, ты тоже! — крикнула я ему вслед. Я тоже развернулась, но не ушла. Вероятно, это было самым лучшим, что мне когда-либо приходилось переживать. Он был совершенно другим, и спустя столь долгого времени, я почувствовала себя живой. Я вздохнула, натянув на себя его пиджак. Верно… Пиджак! Я пыталась убедить себя, что это не является причиной, чтобы еще раз встретиться с Луи, но когда я нагнала его, я знала, что это не так. — О, приветик, — сказал он, немного удивленный, что я последовала за ним. Я робко улыбнулась, снимая с плеч чужую вещь. Я моментально ощутила неприятное покалывание холодного воздуха, стоило мне оголить плечи. — Ты… Ты забыл свой пиджак, — тихо произнесла я, чувствуя себя немного неловко, и протянула его ему. Луи бережно оттолкнул мою руку. — Оставь себе. Отдашь, когда мы увидимся в следующий раз, — ответил он. Его глаза загорелись, вероятно, ярче самих звезд. — Как ты знаешь, что мы снова встретимся? — я не могла не спросить. Я злилась на саму себя, когда поняла, что мой голос звучал слишком обнадеживающе, и он теперь подумает, что я совсем отчаялась. Но его слова успокоили меня. Луи за считанные минуты заставил меня почувствовать себя более уверенной. — Я просто знаю, Шар, — подмигнул Луи правым глазом, после чего перевел взгляд на дорогу, где просигналил черный Range Rover, а потом снова на меня. Я понимала, что должна отпустить его, а сама вернуться на вечеринку. — Береги себя, Луи, — сказала я, не сходя с места, наблюдая за тем, как Луи садится в машину на место пассажира. Он лишь кивнул в ответ и помахал мне рукой, прежде чем закрыть дверь машины и уехать. Я не могла перестать думать, как этот парень, которого я встретила всего несколько минут назад, смог сделать так, чтобы я почувствовала себя так хорошо? Обычно, я веду себя тихо в окружении незнакомых мне людей. Замкнуто. Но с ним все иначе. Мне с ним было легко завязать разговор, понять. Почему из-за него меня не покидало предчувствие, что с этого момента вся моя жизнь станет другой? Луи оставил меня с множеством вопросов, растерянной и открытой одновременно. Я нутром чуяла, что это правильно. Это не может быть наша последняя встреча. Все-таки, мне еще нужно отдать ему пиджак.