По ту сторону

      Том уже полторы недели проживал по новому адресу. Дом сиял чистотой, для каждого предмета мебели нашлось место, сувениры из поездок украшали гостиную, а призам отыскалось место в кабинете на втором этаже. Постепенно новое жилище приобрело уют и перестало навевать на мужчину тревогу, в какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что ему приятно сюда возвращаться. Ребекка оказалась права: эта покупка оказалась весьма выгодным вложением денег. Впрочем, она оказалась права и в другом – соседи оказались весьма дружелюбными и тактичными людьми, а воспитанницы закрытой школы и вовсе не докучали своим вниманием. Юные мисс, в самом деле, направляли все силы на учебу, а не на преследование актера. Тому даже начало казаться, что девушки чересчур прилежны: за все это время он не видел, чтобы хоть кто-то покидал школу.       Вот и сейчас, когда Том сидел в кабинете за просмотром сценариев, он изредка кидал взгляд на таинственное и безмолвное здание. Взглянув в очередной раз на плотно занавешенные окна, мужчина вернулся к работе. Перед глазами лежал сценарий столь хорошо знакомой пьесы «Гамлет», в которой художественный руководитель театра «Глобус» предложил ему главную роль. Хиддлстон, ловко перебирая пальцами шариковую ручку, методично вчитывался в глянцевые черные строки; сквозь распахнутое окно в комнату проник теплый ветер. Том встрепенулся – в спальне раздался телефонный звонок. Он успел прочесть лишь предложение художественного театра, содержание, характеристики действующих лиц и описание первой сцены первого акта – в своей работе актер продвинулся весьма незначительно. Коря себя за рассеянность, Хиддлстон покинул кабинет и направился в спальню, где все громче звонил телефон.       Том привык подолгу общаться с матерью по телефону, но в этот раз разговор продлился чуть больше минуты: дверь в кабинет закрылась с громким хлопком. Едва не выронив телефон, мужчина вздрогнул и вышел в коридор, клятвенно пообещав матери позвонить чуть позже. Положив ладонь на круглую дверную ручку, он рассчитывал в ту же секунду войти в кабинет, но все его усилия были тщетны – дверь не открывалась. Он крутил ручку то в одну, то в другую сторону, но задвижка не поддавалась, как если бы кто-то цепкой хваткой держал ручку с другой стороны. В последний раз дернув рукоять, актер с силой ударил кулаком по дереву, но даже тогда дверь не отперлась. - Черт возьми! – негодующе воскликнул он, возвращаясь в спальню, намереваясь вызвать мастера.       Услышав жизнерадостной голос девушки на том конце провода, Том вышел в коридор – дверь со скрипом раскрылась. Теперь мужчина был абсолютно уверен в том, что старый дверной замок заклинило. А как иначе можно объяснить столь капризное поведение механизма? Договорившись о приезде мастера на пятницу, он вернулся в кабинет к работе. Комната, оставленная им, осталась неизменной; царило безветрие. В глаза сразу бросились подчеркнутые в сценарии слова «О Гамлете. Беги, пока не поздно…». Том не успел дойти до третьей сцены, да и ни одной метки в тексте он еще не сделал. Видимо, страницы перевернул ветер, а пометки принадлежали художественному руководителю театра. Пока Том закрывал окно, ему на долю секунды показалось, что в окне пансиона мелькнул силуэт девушки. Он не мог сказать, каков цвет ее волос, сколько ей лет, хороша ли она собой, но абсолютно точно был уверен в том, что она есть. Эта девушка, совсем недавно стоявшая у окна, наблюдала за ним, но едва встретилась с ним взглядами – задернула занавеску и спряталась: она чего-то испугалась. Скорее всего, ученице было просто стыдно за то, что ее с поличным застали за подглядыванием. Но Хиддлстон не винил ее: он сам занимался тем же. Трава в саду у соседей кажется зеленее, а жизнь – интереснее.       Весь день Том посвятил работе, лишь единожды оторвавшись на обед и чаепитие. Сценарий «Гамлета», несмотря на любовь актера к Шекспиру, показался ему несколько сырым и тривиальным. Подобных постановок он – будучи крайне занятым человеком – видел бесчисленное количество раз, что уж тут говорить об избалованной лондонской публике. Светское общество туманного Альбиона требовало хлеба и зрелищ, с каждым днем изощренность запросов лишь росла. Зритель требовал смелых постановок, изощренных режиссерских находок, полной отдачи от актеров, которым теперь приходилось чуть ли не вырывать трепещущее сердце из груди. Да, зритель стал требовательным и изощренным, зритель требовал новизны, ощущений, искры и скандала. Классическое прочтение сегодня мало кого волновало, и Том это знал.       Лишь вечером мужчина дал себе право на отдых. К девяти часам вечера он, накинув ветровку и надвинув на глаза кепку, вышел на вечернюю прогулку по окрестностям. Знакомство актера с районом до этого дня ограничилось лишь парком и ближайшим супермаркетом – ничего другого увидеть ему не пришлось. Выйдя из дома, Хиддлстон повернул направо и неосознанно двинулся к пересечению Сейнт-Леонардс-роуд и Ормонд-роуд. Улица, которую он ежедневно видел из окна кабинета, неизменно влекла его своей таинственностью; с этим местом явно что-то было не так. Удивительное дело: вечер только-только вступил в свои права, а улицы были пусты и тихи. Ветра стихли, не пели птицы, не доносились голоса – округа словно замерла в мрачном ожидании. Было только девять вечера, на улице было тепло и светло, но улицы были пустынны, что, несомненно, было странно для столь густонаселенного района. Эта тишина, в самом деле, казалась мужчине какой-то мрачной, пугающей. Обычно он любил покой и редкую возможность единения с самим собой, но сегодня умиротворение нагнетало тревогу. У него даже сложилось ощущение, что он внезапно оказался в мрачных средних веках. Тогда жители городов и деревень с наступлением вечера точно так же запиралась в своих жилищах, прячась от нечестных граждан, заблудших зверей и нечисти. Том невольно поежился.       Тишину буднего вечера разорвал металлический скрип. При свете дня он бы и не услышал этого звука – тот попросту бы утонул в симфонии городской жизни, - но сейчас этот скрип звучал как гром посреди ясного неба. У него даже не возникло сомнений в том, где находился источник скрипа: в этой округе было только одно здание с коваными воротами. Его догадка подтвердилась – кто-то покинул пансион для девушек. Невысокая хрупкая фигурка в черном макинтоше стремительно покинула территорию школы и пустилась в неведомое Тому путешествие вниз по улице. Незнакомку нельзя было идентифицировать: пальто почти полностью скрывало фигуру, а черный платок, туго завязанный на шее, - голову. О ней ничего нельзя было сказать с точностью: ни возраста, ни цвета волос, ни цвета глаз, ни особенностей фигуры. Она могла быть кем угодно, даже той ученицей, которая утром разглядывала его дом. Ясно было одно – мисс так же загадочна, как и здание, в котором она обитала.       Хиддлстон, плененный тайной соседского дома, последовал за девушкой. Он бездумно следовал за ней, не выпуская незнакомку из поля зрения; в груди замирало сердце. Он боялся вздохнуть, боялся вздрогнуть, боялся, что эхо его шагов слишком громко. Он боялся упустить ее и потерять. Эта случайная встреча больше походила на сцену из остросюжетного боевика, чем на жизнь. Раньше ему бы и в голову не пришло преследовать незнакомку, но сейчас он целенаправленно шел за женщиной в черном без зазрения совести. Желание прикоснуться к тайне было сильнее принципов, воли и здравого смысла.       Прекрасная незнакомка – что-то подсказывало Тому, что она, безусловно, хороша собой, - остановилась на перекрестке, огляделась и повернула налево. Хиддлстон, скрывшись в тени дома, отдышался и, удостоверившись в том, что его не заметили, вышел из своего укрытия. Завернув за угол, актер замер – в конце улочки стоял дом. По обе стороны от него стояли уже привычные для него коттеджи, но мужчина был абсолютно уверен в том, что не слышал, как отпиралась калитка. И если это так, если ему не отказал слух, то куда же делась девушка? Не могла же она испариться или провалиться сквозь землю?! Так ведь не бывает! Человек ведь не может исчезнуть без следа посреди улочки на семь домов, правда?       Не найдя исчезновению девушки хоть сколько-нибудь логичного объяснения, Том развернулся и направился домой, собираясь провести остаток вечера за просмотром фильма и чашечкой чая. Сегодня произошло слишком много необъяснимых событий – пора отдохнуть. И пока все думы мужчины кружились вокруг выбора подходящего фильма, зеленые глаза незнакомки смотрели ему вслед.