***
Мяч в очередной раз отскакивает от кольца. Одинокий стук, нарушаемый только его тяжелым дыханием и отдаленным шумом машин на дороге. Пустая баскетбольная площадка — это, пожалуй, то, что никогда не изменится. В пустых залах он провел, отрабатывая навыки, столько времени, сколько не длится ни один игровой сезон. Бросок, удар, подбор. Куроко до деталей повторял движения Мидоримы и Хьюги — все впустую. Будь он чуть менее упрямым, давно бы послал все к чертям, но Тецуя не из тех, кто может себе позволить сдаться из-за неудачи. В баскетболе он нашел свое убежище, свой монастырь, на площадке он чувствует, что на самом деле живет. Он больше не тот ребенок, мимо которого мчатся потоки людей, на его пасы рассчитывают. На него полагаются. Пока он в игре — все хорошо. Куроко оставалось надеяться, что команда возьмется за ум к началу игр. Тецуя вполне был способен играть, и не устанавливая контакта с игроками, — так он играл в Тейко, когда Аомине стал уже не нужен. Такой стиль игры подходит для команд с индивидуальной стратегией, но с Сейрин такая техника не пройдет, их тренировки были направлены на командную игру. В одиночку могут играть только Кагами и Теппей, но их двоих недостаточно для победы на национальных. Особенно, если у них мозги на место не встанут. Куроко честно пытался что-то придумать, но в голову ничего не приходило. В игре он чаще полагается на интуицию, чем на систему, тонкая стратегия всегда была прерогативой других. К тому же, вряд ли Рико позволит что-то предложить, она слишком ревностно относится к своему положению тренера. На площадку, звонко лая, примчался щенок. Завозился под ногами, играясь, принялся покусывать кроссовки хозяина. — В чем дело, Нигоу? Куроко потрепал щенка по голове. Такого скудного внимания малышу показалось мало, он ринулся к скамейкам, перевернул школьную сумку, выхватил торчащую проездную карту и умчался в сторону школы. — Эй, отдай! Пришлось догонять разыгравшегося щенка. Поймать пушистого хулигана удалось только за школьным двором недалеко от спортзала. Пожёванная карта выглядела уныло, но для использования вроде бы еще годилась. Было бы досадно, если бы она потерялась. Мимо Куроко к залу прошел капитан. В другое время фантом обязательно бы поздоровался, но сейчас привлекать внимание к себе не хотелось. Куроко оглянулся на звонкий смех. Перед входом в зал стояла Сацуки в окружении игроков. Как всегда полна энтузиазма. Было в ней что-то от Аомине, такое же неудержимое, напористое. Так же, как и Дайки, она неслась вперед, сметая преграды на пути. Момои из тех девушек, которые получаются из вчерашних пацанок: смелая, умная и внешними данными не обделена, чем, к слову, без зазрения совести и пользовалась. Хлопая большими искрящимися глазами перед соперниками, позволяла пускать на нее слюни издалека и на тренировках выкладываться на полную, чтобы показать себя. А сама в это время кропотливо собирала информацию, анализировала и передавала обработанные данные своей команде. На скабрёзные шуточки и откровенную провокацию не реагировала или отшучивалась, философски рассуждая: «Что с парней возьмешь?». Что сказать — достойный осколок Поколения Чудес. Вот и сейчас она лишь отмахивалась от обступивших ее парней во главе с Кагами. Форвард что-то ей сказал, и с лица девушки тут же пропала улыбка. И хватает же у Аомине мозгов отпускать ее черт знает куда, думал Куроко. Кагами ее чем-то расстроил, и это ему определенно не нравилось. Тайга протянул руку к Сацуки, но поймать успел только воздух — ойкнув, она рухнула на появившегося позади Куроко. — А ты что тут делаешь? — удивленно дернувшись, резко спросил Кагами, злясь, что добычу увели из рук. — Я учусь вон там, — честно ответил Куроко, для наглядности махнув в сторону учебных корпусов. Парни бездумно повернулись на жест, а когда Кагами опомнился и осознал, что над ним просто издеваются, ни девушки, ни фантома на месте уже не было. Территорию школы они покинули быстро. Недавно ушибленная рука, за которую вел Тецуя, безбожно ныла, но Сацуки ни за что бы не попросила ее отпустить. Она смотрела на Куроко, опережающего ее на шаг. С виду он был, как обычно, невозмутим, но сложно было не почувствовать его напряжения. Куроко Тецуя сердился. Оставалось надеяться, что не на нее. Сацуки думала, что Тецуя поможет ей придумать что-нибудь с Аомине, но, похоже, ему самому не так сладко. Что у них в команде стряслось? Кагами нес очевидный бред, не мог Тецу его специально травмировать, а вот разозлиться вполне мог, тому же Аомине раньше периодически перепадало. Сколько же с парнями проблем. Сацуки тяжело вздохнула. — Прости, — подал голос Куроко, — посмотришь тренировку в следующий раз. До парка они дошли быстро. Чужая рука приятно грела ладонь. Сколько Тецу себя помнил, он всегда был один. С поступлением в баскетбольный клуб все изменилось — с тех пор его всегда окружала команда. Даже когда они перешли на индивидуальную игру, Акаши загонял до полусмерти Аомине с Мурасакибарой, не то что хилого фантома. Тогда ему некогда было об этом думать, единственным желанием было добраться до кровати раньше, чем заснуть. После того, как его отстранили от тренировок в Сейрин, он снова ощутил то нескончаемое одиночество. Снова стал никому не нужен. Как-то неожиданно выяснилось, что кроме команды вокруг него больше ничего нет. Он чуть крепче сжал ладонь девушки. — Момои-сан… я рад, что ты пришла. »…даже если ради тренировок», — закончил он в мыслях. Позже Сацуки и Тецуя сидели на лавке перед прудом и болтали о всякой ерунде. Точнее, это Сацуки болтала за двоих. Тецую это более чем устраивало. Он спокойно цедил шейк, иногда вставляя пару слов. Она не спрашивала ни о Кагами, ни о тренировках, ни о том, почему он не тренируется. Тецуя сначала настороженно ожидал подвоха, но девушка старательно обходила тему «Сейрин». Было похоже, что лишившись возможности помочь обществу в лице своей команды, она решила компенсировать потраченное время пользой лично для себя, а именно — оккупировать все свободное время Куроко. Он был не против. — …Помнишь, как вы тренировали свой супер-пас? Вы возились с ним не меньше недели, и это накануне важной игры! Мне приходилось вытаскивать вас двоих из зала за уши! — Ты пришла за нами только один раз. У нас тогда впервые получилась эта передача, а ты пригрозила все рассказать капитану, если мы не прекратим сидеть в зале до полуночи. — Ты тогда почти жил у Дайки целую неделю, — смеясь, напомнила Сацуки. Куроко не согласился. «Почти жил» у Дайки он года два. Сначала Дайки проявлял гипертрофированную заботу о Куроко, когда он только вливался в темп тренировок основы, потом они стали друзьями, и Дайки был категорически против того, чтобы отпустить его куда-то домой, когда «тут такая классная игра вышла». Даже тогда, когда, казалось бы, от их дружбы ничего не осталось, он иногда просыпался на диване в гостиной Аомине. Отпускать на автопилоте передвигающегося Куроко было страшно. Кто капал на мозги Аомине в то время — Акаши, Сацуки или собственная не вовремя просыпающаяся совесть, Куроко не уточнял, но был несказанно благодарен. Тецуя поймал себя на мысли, что упустил тот момент, когда разговор от сложных тестов перешел на Акаши, который выгнал девушку с тренировки, а с него — на воспоминания о Поколении Чудес. Куроко мысленно дал себе подзатыльник, с Момои нужно быть осторожней. Так вот, как она заговаривает зубы несчастным соперникам. Бедняги, наверное, даже не подозревают, что выдают ей всю интересующую информацию. Не зря же Кисе советовал держаться подальше от умных девушек. Момои Сацуки есть Момои Сацуки, с этим ничего не поделать. — Ты опять поругалась с Аомине-куном? — как обычно прямо спросил Куроко. Момои на мгновение растерялась, запнулась на полуслове. — Не то, чтобы… — Она ушла в себя, роясь в поисках подходящего ответа, и успокаивающе поглаживала забинтованную руку. Что-то к вечеру она совсем разболелась, не хватало еще растяжение получить. — Мне кажется, Дай-чан больше не любит баскетбол. — Это невозможно, — категорично заявил Куроко. Так уверенно, что Сацуки не посмела возразить. — Ты прав, Аомине Дайки и баскетбол могут существовать только вместе. — Что у тебя с рукой? — Неудачно упала на тренировке, — отмахнулась она, — но я рада, что Тет-кун за меня волнуется. — На тренировке? Аомине-куна решили заменить на тебя? — пошутил Куроко. — Ха, точно. Вице-капитан был бы только счастлив. Дай-чану чего-то не хватает для игры. Похоже, приглядывать за ним одной у меня уже не выходит. Напиток вдруг показался ему безвкусным. Все эти разговоры об Аомине, прогулки с Кисе и чужие игры бередили старые раны, но судьба, как будто в насмешку, снова и снова перекрещивала их пути. — Я не думаю, что в этот раз смогу чем-то помочь. Куроко говорил так тихо, будто стыдился сказанного. Он рад бы помочь Аомине, но это бы значило снова попасть в ловушку страшного слова «надежда». Его друзья остались в средней школе, этого не изменить. — А я думаю, что сможешь! — Сацуки подпрыгнула на месте, снова сияя голливудской улыбкой. — Почему бы тебе с ним не поговорить? — Что я ему могу сказать, если он даже тебя не слушает? — Знаешь, я думаю, именно тебя он услышит. Куроко грустно усмехнулся. — Акаши-кун мне тоже самое тогда говорил, а в итоге мы совсем разругались. Только это стало уже неважно, потому что капитан тоже слетел с катушек, и команда превратилась в черте что… Тецуя отставил пластиковый стакан. Что-то он разошелся. То, что он накручивает себя из-за своей команды, не значит, что можно срывать раздражение на окружающих. — Тет-кун… Сацуки виновато коснулась его руки. Куроко вздохнул. Это отвратительно — расстраивать девушек. Особенно, если эта девушка — Сацуки. — Прости. Конечно, я поговорю с Аомине-куном, если ты хочешь. — Отлично. — Она вскочила на ноги. — Едем в Сюндзюку. — Нет. — А? — Уже поздно, — пояснил Куроко. — Я потом не смогу вернуться. — Останешься у Дай-чана. — А что, если он со мной даже разговаривать откажется? Не хотелось бы торчать на станции до утра. — Ты все еще на него злишься? — поникла Сацуки. Её явно расстраивало то, что Тецуя такого мнения о друге. Аомине, конечно, виноват перед ним, но не оставит же он его на улице. Тецуя откинулся на спинку лавочки и протянул руки, отгораживаясь от увядающего солнца. Молочная кожа светилась по контуру от ярких лучей. Злится ли он, обижен ли? Будь он силен как Аомине, стал бы таким как он? Этого он не знает. Он был зол на Поколение Чудес за то, что они, зазнавшись, ринулись навстречу палящему солнцу, оставив свою Тень на земле, потому что он был совсем не против сгореть вместе с ними. Сейчас мысли об этом вызывали только грусть. Наверное, в чем-то он и сам виноват, с его-то титаническим упорством он мог до кого-то достучаться. Ну, или врезать хорошенько Аомине, в конце концов. Иногда помогало. — Мы нормально не разговаривали почти год. Предлагаешь мне заявиться к нему домой ни с того ни с сего? Это было бы довольно грубо. — Тогда переночуешь у меня. — Твои родители будут в восторге, — заверил ее Куроко. — Забыла, как ты меня им представила? Сацуки невинно похлопала глазками. — Я встречусь с ним в выходные, так будет удобно? — Почему не завтра? — Я обещал встретится с Кисе-куном в Сюндзюку, он, кажется, не хочет ехать на съемки один. — Странно, обычно он никого не приглашает на работу. Мне как-то пришлось его уговаривать, чтобы он взял меня в агентство. Впрочем ответ ее не интересовал. Она хлопнула в ладоши, отгораживаясь от прошлой темы, и уперлась руками в колени Куроко, отрезав ему все пути к бегству. — Отлично, теперь ты. Почему ты не тренируешься с командой? — Её лицо вдруг стало обеспокоенным. — Ты ведь не болен? И на что он только рассчитывал? Куроко задумчиво пробежался глазами по парку, отыскивая Нигоу. Сацуки снова перегородила ему обзор. — Не игнорируй меня. Тет-кун, я же волнуюсь. — Я в полном порядке. — Тогда что случилось? Если рассказать, что его не допускают к тренировкам, придется выложить и все остальное, а углубляться в эту тему ему не хотелось. Впрочем, управу на девушку у него была. — Ты голодна? — вместо ответа поинтересовался Куроко с абсолютно невинным видом. — Что? — Ты ведь сразу из школы. — Школьная сумка и толстовка академии Тоо, надетая вместо форменного пиджака, сдала Сацуки без слов. — Через улицу открылось новое кафе, я там еще не был, не хочешь заглянуть? Я угощаю. — Тет-кун, ты такой нечестный, блин. Куроко только улыбнулся в ответ.***
Она была счастливой донельзя, даже не смотря на то, что едва успела на последний поезд. Окрыленная свиданием (и пусть кто-то попробует возразить!) и мыслями о том, что Тецуя и Аомине наконец-то помирятся… и вспомнила, что Тецуя не ответил ни на один вопрос касательно его тренировок! «Ты мне за это заплатишь». Сацуки ничуть не сомневалась, что Тецуя правильно поймет отправленную смс. Подумав, девушка следом отправила еще и гневный смайлик. «Будь осторожна по дороге». Иногда его хотелось придушить не меньше, чем Дайки. Сацуки изобразила удушение телефона. Тецую просто так не разговорить: он умел не только оставаться незамеченным, но и мастерски отмалчиваться. Не зря у неё была теория, что способности ребят — это отражения их, без сомнения, отвратительных характеров. — И что мне делать с этими баранами? — спросила Сацуки плюшевую панду, которую Тецуя выиграл для нее в автомате. В Сейрин что-то творится, это и полному идиоту понятно. Куроко было не выгнать с тренировок, даже когда он получал растяжения или еще по какой-то причине не мог играть. Тогда он просто сидел на скамейке или помогал Сацуки с полотенцами и водой, а тут проходит мимо зала, даже не заглянув. Еще этот Кагами… Нет, она совершенно точно не может ждать еще два дня.***
Вернувшись из душа, Аомине обнаружил разрывающийся телефон. Он несчастно застонал в голос, представляя, какой разнос ему устроит подруга за его поведение, и, не глядя на экран, рявкнул в трубку: — Сацуки! И не начинай! — Мине-чин опять поругался с Момо-чин? — спросила «Сацуки» голосом Мурасакибары. Аомине оторвал телефон от уха, чтобы удостовериться в личности собеседника. — Какого хрена тебе от меня надо, Мурасакибара, в одиннадцатом часу?! — Ака-чину скучно. Придешь? Сначала Аомине решил, что ему послышалось, потом подумал, что Акаши совсем оборзел. У него, вообще-то, своя команда есть, пусть и работают ему психотерапевтами, а еще через мгновение — что бывший капитан позвонил только Мурасакибаре, и его это взбесило еще больше. — С какой стати я должен куда-то идти на ночь глядя? Мурасакибара на том конце пробурчал что-то невнятное и отключился. Аомине набросил полотенце на голову и уселся перед компьютером, врубая игрушку. Он не собирался никуда идти, у него крайне паршивый день! Только еще бывшего капитана для полного счастья сегодня не хватает. Дайки просушил волосы, швырнул влажное полотенце куда-то за спину. Раздался грохот: это полотенце врезалось в полку над кроватью, пошатнув тонкий баланс барахла, сваленного на нее. Журналы вперемешку со школьными табелями успеваемости и методическими брошюрами разлетелись по комнате. Оттуда же рухнул небольшой позолоченный кубок за личный зачет в игре и подкатился к ноге — старая награда еще со времен второго состава в средней школе. Аомине выругался и пинком загнал кубок под кровать. И чего, спрашивается, этому принцу дома не сидится? Он нацепил самую не мятую на вид футболку, раздумывая, не позвонить ли Тецу. Ему из Аракавы ехать далеко, почти час, это если он вообще согласится. Аомине прошел мимо дрыхнущего перед телевизором отца, зацепил по пути ветровку и болтающуюся с возвращения из школы у порога спортивную сумку, которую он собирал по привычке, и вышел из дома. Мурасакибара не сказал, где они договорились встретиться, но та площадка, где они обычно играли, когда Акаши требовалось немного свободы, была в станции от дома. Шагая к парку, Аомине все еще ругал капитана на чем свет стоит, но в глубине души был рад. С ними ему не придется подстраиваться ни под темп игры, ни под них самих. На место он пришел раньше всех. Мурасакибара живет в соседнем районе, Мидорима за пять станций отсюда, а Кисе еще дальше. Акаши, как обычно, припрется позже всех. Во-первых, едет он из пригорода, во-вторых, приходить вовремя ниже его достоинства — не дай бог Его Величеству придется кого-то ждать. Так было заведено, просто это Акаши и с этим можно только смириться. Акаши никогда ни под кого не подстраивался и, что было гораздо важнее, никого не подстраивал под себя. Он с энтузиазмом коллекционера изучал чужие заскоки и, если мог, их использовал. Старая площадка пустовала. С их последней игры старушку обновили: покрасили сетку и приварили кольца. Теперь Дайки мог оторваться, играть одному на пустой площадке ему давно не доводилось. Кажется, он забросил не только клуб, но и вообще баскетбол. Почти забыл, как здорово чувствовать шероховатость мяча под пальцами, сконцентрировать все чувства только на этом. Мяч и кольцо впереди, он так играл сколько себя помнил. Мяч он вел неровно, обходя воображаемых соперников: шустрого легкого форварда, уворачивался от напора атакующего, мчался навстречу цели. Им не хватает его упорства. Стук мяча — это ритм его сердца, позволить кому-то оборвать его подобно смерти. Обойти центрового, неприступной стеной опекающего кольцо. Прыжок. Секундный полет кажется вечностью, крылья ему заменяют уверенные взгляды его команды. Они рассчитывают на него. Данк. — Мурасакибара! Смотри куда прешь, — недовольный голос Мидоримы разрушил атмосферу, возвращая в реальность. Мидорима не упал от столкновения со здоровяком только благодаря реакции последнего, успевшего поймать его за кофту. — Почему Мидо-чин стоит в проходе? — спросил Мурасакибара, сдавая с потрохами упрямого шутера. — Я как раз собирался зайти, — раздраженно отговорился тот. — Йо, народ, — поприветствовал бывших товарищей повеселевший Аомине. Мидорима кивнул, размышляя куда пристроить жестяной чайник, являвшийся, очевидно, очередным талисманом. Как всегда одетый с иголочки и с сумкой на плече, как на настоящую тренировку. Дайки знал: помимо одежды в недрах этой сумки найдется еще много всякой, несомненно нужной, фигни. Мурасакибара чем-то приветливо хрустел. Вместо спортивной сумки у него был обычный школьный рюкзак, по большей части забитый сладостями. Позаботиться о сменной одежде ему и в голову не пришло. Аомине знал их, как самого себя. Он смотрел на парней с каким-то смешанным чувством и задавался вопросом: почему, чтобы собраться просто поиграть, им непременно нужен пинок Акаши?