ИБД. Постскриптум.

— Почём это? Бедно одетая девица наобум ткнула сомнительной чистоты пальцем в жестяную коробку с конфектами, самую красочную на прилавке. Занятная жестянка, навроде шкатулки, с золочёными цветами на крышке. Варе понравилась бы. Она любила сладкое и всякие безделушки. Торговец кондитерским товаром брезгливо покосился на покупательницу, самый вид которой говорил о явной неплатёжеспособности. — Ты не лапай, не лапай! — нелюбезно буркнул он, настороженно зыркая из-под лакированного козырька картуза. Но смилостивился, ответил всё-таки: — Шоколад бельгийский, три рубля фунт. — Ско-олько? — вытаращила глаза девица. — Да за такие деньги мешок пряников можно купить! Торговец хмыкнул: экая, дескать, серость. Какао-бобы колониальный товар, понимать надо, их корабли через океан везут, оттого-то продукция товарищества «Абрикосов и сыновья» или там «Эйнем» подороже чёрной икры выходит, не говоря уж про пряники. Не став вдаваться в подробные объяснения касательно рыночной экономики, он спросил девицу, окинув оценивающим взглядом линялую кофту: — Говорю же: бельгийский шоколад, товар импортный. Будешь брать, что ли? Да у тебя деньги-то есть? — Есть! — с вызовом ответила покупательница, для пущей убедительности похлопав себя по груди. По правде говоря, денег у Анютки Кулаковой хватило бы разве только на одну конфекту из заветной жестянки. На баснословную стоимость «шоколада бельгийского» она никак не рассчитывала. Тут бы и уйти восвояси, в конце концов, обойдётся и без сладостей, но Анютка уже завелась. Ей вздумалось проучить кондитера, чтоб знал, каналья, как разговаривать, да и пальцы заодно размять. Подумаешь, важничает, лоточник, картуз нацепил! Анютка видела сквозь приоткрытые двери убранство настоящей кондитерской с бастионами пирожных, башнями из конфект, всевозможным шоколадом и предупредительным приказчиком в накрахмаленном переднике. И запах такой, что голова кружилась. Анютка вспомнила это великолепное заведение и ещё более жалким показались ей и прилавок, уберегаемый от дождя всего лишь навесом, и разложенные на нём лакомства. Ещё, поди, мухи на них садились. Анютка, сделав вид, будто разглядывает товар, выжидала удобного момента. Как только торговец, рассыпаясь в любезностях, отвлёкся на дамочку, просящую отвесить то пралине, то засахаренных орешков, пока возился с гирьками на весах, девица молниеносным движением схватила вожделенную коробочку. Прикрыв добычу концом полушалка, Анютка, как ни в чём не бывало, отошла от прилавка и растворилась в толпе. Позади раздался крик спохватившегося торговца: — Люди добрые, что делается! Обокрали! Но Анютка уже вышла из торговых рядов. Бледные губы чуть заметно дёрнулись в улыбке: так-то, разиня! Ищи-свищи теперь бельгийскую жестянку. А ей пора. Забившись в глухой переулок, она извлекла из узла платье, пожертвованное как-то купеческой дочкой. Платье было поношенным, скучного коричневого оттенка, но пошито из добротного гродетура и выглядело всё-таки приличнее юбки с кофтёнкой, красовавшихся на Анютке сейчас. Воровато оглядевшись, она мигом скинула обноски и надела платье. Наряд, по счастью, пришёлся впору, как на неё шили. Переодевшись, девица Кулакова прикрыла волосы платком, спрятала конфекты на дно узелка, а старую одежонку швырнула в ближайшую мусорную кучу. Теперь можно отправляться на поиски Екатерининского института. Анютка расспросила прохожего и тот любезно разъяснил, как пройти к Екатерининской площади, где и располагалось означенное заведение. Что наврать в институте, если начнут расспрашивать, Анютка толком не придумала. Если что, скажет, сестру Вареньку приехала повидать, издалека, гостинец привезла. Если понадобится, сыграет наивную дурочку, мол, не знала ничего, с родными давно не переписывалась. Слезу может пустить, чтоб персонал расчувствовался. Горе-то какое! Варенька-то наша, голубица безвинная! Распричитаются воспитательницы и не вспомнят, что Варвара Кулакова должна была выпуститься два года тому назад — лихо, стало быть, сестрица обсчиталась. А когда сообразят, Анютки уж след простынет. Удивительное сходство с покойной Варей сыграет ей на руку. Они с Анюткой практически на одно лицо, только у Вари все щёки в конопушках и волосы рыжие, а у Анютки русые. Надолго задерживаться в заведении для благородных барышень Анютка не планировала. Ей бы сначала поесть досыта, отдохнуть, осмотреться, как и что, разжиться новой одеждой или, если повезёт, деньгами, а там поминай как звали. От верных людей она знала, что после поимки Фёдора-Душегуба всем заправляет таинственный Адмирал. Вот его и надо держаться. Но сначала познакомиться с Вариными учителями. Поправив платок, Анютка скорым шагом пошла по улицам Москвы. Узелок с крадеными конфектами слегка оттягивал руку.