Только очень жди

      Пехотный генерал со звонким именем Драгомир Капоши служил в румынской армии более тридцати лет. Природа не одарила его военно-тактическим гением, но щедро отсыпала иных качеств, не менее важных для хорошего солдата: исполнительный и точный, он следовал полученным приказам без промедления и лишних раздумий. «Делай, что должен, и будь, что будет», — таким жизненным девизом руководствовался генерал, полный невысокий мужчина с округлым животом и весьма примечательной лысиной, просвечивающей сквозь тонкие пряди пшеничных волос. Судьба благоволила отпрыску богатой и весьма почитаемой столичной семьи. Не почивая на лаврах героя, он поднимался по карьерной лестнице, медленно, но старательно преодолевая каждую ступень. Дослужился до высокого чина, вошел в состав генерального штаба, а в тяжелые времена военного противостояния с Османской империей принял командование одной из вспомогательных армий общей численностью в сорок тысяч человек.       Собрав войска на протяженном плато восточнее крепости Поэнари, принявшей на себя основной вражеский удар, он направлялся к Синайскому перевалу. Противясь назначению Влада Дракулы на пост главнокомандующего, Капоши, тем не менее, покорно следовал его распоряжениям — личные симпатии и антипатии отступали перед воинской дисциплиной. Долгие изнуряющие переходы сменялись короткими привалами, но полностью избежать столкновения не удалось. Возле самой горной гряды румынская армия попала в окружение янычар, превосходящих ее по численности.       Вместо того чтобы принять бой, который старательно навязывал неприятель, князь приказал прорываться любой ценой. Пока по флангам сдерживали натиск, основные силы прошли по намеченному ранее пути. Скрывшись под защитой горных цепей, они приступили к закреплению позиций, встречая противника дружным оборонительным огнем. Атака осман захлебнулась, вынудив оставить преследование и временно расположиться в предгорье. Князь Драгомир накатал пространное донесение в генеральную ставку, проехал по всем ключевым постам и занялся обустройством полевого лагеря. Сутки спустя, убедившись в безопасности занимаемых позиций, он оставил заместителя и отправился с докладом к королю Константину.       Прекрасный погожий денек разливался по склонам лесистых гор, обступающих главное расположение румынской армии. Солнце ласково делилось своим теплом, на глади обмелевшего озера играли озорные блики, светлыми брызгами рассыпаясь по лагерю. В небо поднимался дым десятка костров, разнося соблазнительные ароматы жареного мяса и печеных лепешек. Солдаты занимались повседневными делами: кто-то чинил обмундирование, кто-то чистил мушкет или затачивал саблю. Некоторые вполголоса переговаривались или просто грелись на солнце, отдыхая от переходов и напряжения последних дней. Все понимали, что передышка не продлится долго, поэтому старались с пользой потратить каждый час вожделенной тишины и покоя.       Приехав в главную ставку, генерал Капоши первым делом поспешил доложить о себе, желая отчитаться в проделанной работе. Подробно расспросив о деталях операции, главнокомандующий принял планы и схемы позиций, после чего поблагодарил и благосклонно отпустил его. Спустя полтора часа в расположение прибыл и Зиновий Настерский — запыхавшийся и взъерошенный, он спрыгнул с лошади и, слегка пригладив волосы, откинул брезентовый полог штабного шатра.       — Ваше Величество… — он перевел дух и поклонился королю Константину, сидевшему во главе длинного деревянного стола. Повернулся к графу Дракуле, склонившемуся над картой по правую руку монарха. — Ваше сиятельство.       Король заметно оживился при виде военачальника, под командованием которого служил его единственный сын, но Настерский старался не встречаться с ним взглядами. Сдержанно и спокойно, насколько позволяло сбившееся от верховой езды дыхание, он поведал о том, как подчиненные ему полки встретились с силами противника. Стараясь избежать столкновения, он нарушил первоначальные планы и приказал рассредоточить войска, разделив их на малые группы, благо лесистая местность, изобилующая болотами и мелкими озерами, позволяла передвигаться скрытно. Наскоро согласовав пути отхода для каждого отряда, он возглавил авангард и первым достиг спасительной горной гряды. Разбив временный лагерь и обезопасив заставами основные тропы, больше суток дожидался оставшееся войско. К сожалению, на данный момент отступили не все, некоторые группы все еще продолжают выходить из возможного окружения.       Выслушав доклад до конца, Дракула с недоумением поинтересовался:       — Вы сообщали о выполнении приказа по отступлению, так, по крайней мере, значилось в письме, доставленном вашим адъютантом. Однако теперь ваши слова говорят от обратном и вызывают сомнения в успешном завершении маневра. Сколько солдат на данный момент находятся в восточном лагере?       Выдержав паузу, князь Зиновий с достоинством назвал цифру.       — Но ведь это всего треть от первоначальной численности! — воскликнул граф, нажимая ладонями на край стола.       — Остальные продолжают отступать согласно моим распоряжениям, и в течение двух-трех дней я рассчитываю на полное объединение вверенных мне полков.       — Осмелюсь предположить, вы не держите с ними связь? — протянул главнокомандующий, с беспокойством отмечая, как сильно побледнел король при последних словах генерала. Прочитав ответ в глазах подчиненного, Дракула в который раз пожалел, что прислушался к государю, настоявшему на назначении Настерского. Занимаясь штабной работой, тот неплохо себя зарекомендовал, но в реалиях боевых действий оказался совершенно бесполезен. Сейчас граф видел перед собой обыкновенного труса, бросившего войска с одной единственной целью — как можно быстрее выйти из окружения и спасти собственную шкуру. Он видел это настолько явно, что никакие слова не могли разубедить его. Но действия генерала не подпадали под военный трибунал. Настерский излагал мнение последовательно и четко, сообразуясь с возможным положением дел на линии фронта.       — Связь, разумеется, поддерживается… — неуверенно проговорил князь. — Однако в условиях преследования противником она может оказаться не слишком прочной.       — Вы озаботились безопасностью Его Высочества? — Дракула решил временно сменить тему и перейти к другому интересующему его вопросу. — Он прибыл с вами?       Зиновий Настерский выпрямился:       — Согласно намеченному мной плану, полк Его Высочества должен подойти к горным укреплениям в течение сегодняшнего или завтрашнего дней.       — Как… — главнокомандующий не поверил своим ушам. — Вы не сопровождали его? И посмели приехать в расположение штаба, не дождавшись вестей о принце?       — Прежде всего я счел нужным доложить о выполнении основного задания. Сведения о прибывающих полках привезут посыльные.       — Ваше задание не выполнено! — возвысил голос Дракула, но Константин остановил его, придержав за предплечье.       — Довольно, Влад, — тихо проговорил он. Мрачная тень опустилась на лицо монарха, собирая морщины на лбу и наполняя взгляд бесконечной усталостью. — Мы не знаем всех подробностей и не можем судить о правомерности действий генерала. Возможно, он не имел возможности поступить по-другому.       — Мой государь… — попытался возразить граф, но король обратился к Настерскому:       — Благодарю вас, князь, вы свободны. Мы верим, что вы сделали все возможное, чтобы постараться сохранить армию. Сейчас следует позаботиться об окончательном укреплении позиций и дать отдохнуть нашим солдатам. Когда закончим с этим, я соберу военный совет для обсуждения дальнейших действий.       Низко поклонившись повелителю, Зиновий Настерский поспешил покинуть шатер генерального штаба.       Дракула не стал спорить с королем. Тревожные известия не поколебали и не сломили Константина, он выглядел спокойно и собранно. Но можно было представить, какие чувства кипят сейчас у него внутри! Перекинувшись с фаворитом парой предложений, он сослался на утомление и попросил оставить его. Граф повиновался, понимая, что в вопросе о безопасности принца только время может выступить лучшим союзником. Либо наоборот, обернуться злейшим врагом.       Наутро Дракула переговорил с генералами и отправился осматривать войска, желая лично проверить их боеспособность, после чего поехал на позиции восточных полков. Вернувшись через два дня, он встретил на въезде в лагерь обеспокоенного Мирчу Милоша. Поприветствовав главнокомандующего, кавалерийский генерал в волнении сообщил о болезни государя.       — Ваше сиятельство, в ваше отсутствие прибыл парламентер от османского султана. После разговора с ним Его Величество почувствовал себя плохо и потребовал немедленно явиться к нему, как только вы вернетесь.