И кто-то смеется, как серебряный зверь, Глядя в наполненный зал; А я просто здесь, я праздную радостный сон О комнате, лишенной зеркал. Аквариум
В половине девятого Джим всё-таки решился дойти до пивнушки. Обычно к этому времени там не оставалось случайных посетителей – только отработавшие смену работяги. А они люди бывалые – их не покоробит вид упившегося мужика. В дверях Джима остановил Большой Дуг Джонсон. Баки напрягся – этим вечером он не был настроен трепаться или принимать участие в групповой попойке. Больше всего на свете Джиму хотелось, чтобы его не трогали. Дуг, однако, не желал понимать намеков вроде вжатой в плечи головы и хмурого выражения лица. Крепко ухватив Баки за локоть, он отвел его в сторону и прошептал, обдавая запахом дешевого алкоголя и сигарет без фильтра: - Тебя там ждут. - Кто? – одними губами произнес Джим. У него в голове пронеслись самые невероятные образы. От до зубов вооруженного отряда «Гидры», решившей вернуть любимую игрушку, до целого и невредимого Стива, который пришел сообщить, что история о его смерти – просто липа, необходимая для очередного суперсекретного задания. Все догадки Баки оказались далеки от реальности. - Какой-то… хмырь, - проворчал Дуг и презрительно сплюнул. «Какого-то хмыря» Баки безошибочно идентифицировал с первого взгляда. Да и трудно было его не заметить – на пришельца беззастенчиво пялилась вся пивнушка: кто с любопытством, кто с угрюмой неприязнью. Мужик сидел за стойкой вполоборота к входу, и Джим, изучив выразительный профиль, пришел к выводу, что видит этого человека впервые. То есть, скорее всего, впервые. Невозможно быть абсолютно уверенным, учитывая то, что долгие годы творили с его памятью. В любом случае, были они знакомы прежде или нет, а мужик Баки не понравился. Он выделялся среди завсегдатаев, как арабский жеребец среди стада буйволов: глаз резал превосходно сшитый, наверняка дорогой костюм, длинные, аккуратно зачесанные волосы и худое лицо. Лицо это – с тонкими и правильными чертами - пожалуй, можно было бы назвать красивым, если бы не несло оно в себе отпечатка какой-то юркой, крысиной хитрости. Джиму хватило одного взгляда, чтобы у него зачесались кулаки. А уж завсегдатаи, судя по насупленным носам, только и мечтали, что съездить по холеной роже. Баки неторопливо приблизился к незнакомцу, любезничающему с хозяйкой. Марта Беггорт – дородная и далеко, надо заметить, немолодая женщина с мощными руками и нависающим над передником животом, который сделал бы честь любому поклоннику пива – краснела и хихикала, как по уши влюбленная школьница. Судя по всему, на прекрасный пол хмырь производил абсолютно иное впечатление, нежели на мужчин. - Вы искали меня? – негромко спросил Баки. Незнакомец лениво повернулся к нему, и мужчины впервые встретились глазами. Джим почувствовал, что инстинктивно подобрался, все мышцы напряглись. И армейское, и «гидровское» начальство уделяло большое внимание его подготовке. Не только физической, но и умственно-психологической. В любом поединке – от банального уличного мордобоя до состязания мастеров – большое значение имеет способность «разгадать» противника и понять его тактику. Баки преуспел в этой сложной, почти математической науке. Именно поэтому, должно быть, его так высоко ценили специалисты «Гидры», а их недруги – так сильно боялись. Джим умел предугадывать действия оппонента и чисто интуитивно за пару секунд на глаз мог определить, чего тот стоит. В случае с незнакомцем хваленый инстинкт, которому Баки привык безоговорочно доверять, истошно вопил, что этот мужчина чрезвычайно опасен. Джим не мог объективно объяснить, чем именно этот человек не самого внушительного сложения может угрожать. Мастер ли он в каком-нибудь боевом искусстве? Или прячет в кармане длинного черного пальто заряженный ствол? Впрочем, конкретная причина имела второстепенное значение. Главное – Баки понял, что сидящий перед ним холеный хмырь не потенциальная груша для битья, а человек, связываться с которым стоит, только если уж совсем не осталось выбора. Остальные посетители, хоть в воинском искусстве и смыслили куда меньше Баки, тоже проявили похвальную проницательность. Именно поэтому они ограничивались косыми взглядами и презрительными плевками, но лезть к незнакомцу не решались. - Искал, - протянул мужчина и пододвинул стоящий рядом стул. – Присаживайтесь, я угощаю. Джим остался стоять. Все разговоры в пивнушке умолкли. Посетители не спускали глаз с разворачивающейся сцены. Незнакомец, словно не замечая всеобщего пристального внимания, улыбнулся барменше и произнёс: - Марта, дорогая, два виски для меня и моего друга, пожалуйста. У Марты — обладательницы пудовых кулаков — за «дорогую» можно было и схлопотать. Но на незнакомца, очевидно, это не распространялось — хозяйка зарделась аки маков цвет и расторопно зазвенела стаканами. Мужчина искоса взглянул на Баки. - Что же вы всё стоите? Джим не двинулся с места. - Кто вы и что вам надо? Незнакомец улыбнулся. Улыбка у него была неплохая — по-мальчишески задорная и лукавая — и совсем не искусственная. Однако Баки не обманулся — коршун может выкрасить перья, но павлином от этого не станет. - Садитесь, Джеймс, - сказал незнакомец. - Садитесь, а то мы привлекаем слишком много внимания, а я, признаться, здесь инкогнито. Мужчина обвел забегаловку неторопливым взглядом. Встретившись с ним глазами, даже самые нетрезвые и склонные к рукоприкладству посетители поспешно отворачивались и возвращались к прерванным разговорам. Поразмыслив, Баки сел. Не то чтобы он боялся незнакомца — тот был безусловно опасен, однако «Гидра» не зря семьдесят лет делала из Джима машину для убийства. Дойди дело до драки, преимущество вполне могло оказаться на стороне Баки, хотя абсолютно уверенности в этом у него не было. И всё же за себя Барнс не слишком переживал — после того, как узнал новости о Стиве... После того, как осознал, что потерял лучшего друга, который у него когда-либо был, и, видимо, когда-либо будет, перспектива напиться в стельку и помахать кулаками представлялась весьма заманчивой. Однако он не хотел провоцировать драку, поскольку боялся за парней, набившихся в пивнушку. Этот незнакомец... В нем чувствовался несгибаемый внутренний стержень и хладнокровная, бесстрастная безжалостность. С этой безжалостностью Баки был неплохо знаком — именно она позволяла его бывшим хозяевам ставить эксперименты над живыми людьми. Перед Джимом сидел человек, способный без колебаний пойти по трупам, и, если бы дело дошло до драки, этот мужик наверняка использовал бы одного из гражданских в качестве живого щита. Марта поставила на стойку два полных стакана. Баки достал из кармана десятку. - Ну что вы! - покачал головой незнакомец. - Я угощаю. Джим оперся локтями о деревянную столешницу и сцепил руки в замок. - Кто вы и что вам нужно? Вы из «Гидры»? - Упаси Один! - опешил незнакомец. - Что заставило вас приписывать мне сотрудничество с этими ничтожествами? Нет, я не имею с ними ничего общего и искал вашего общества по другому поводу. Однако прежде чем мы перейдём к делу, - мужчина поднял стакан, - выпьем за Стивена Роджерса. Видят Небеса, он был... Баки заскрипел зубами. - Что вам известно о Стиве? Незнакомец пожал плечами. - Мне известно, что Роджерс был хорошим солдатом и... вероятно, хорошим человеком. И что он умер не своей смертью. - Вы приложили к этому руку? Мужчина оскалился. - И как вы себе это представляете? - с неприкрытой издевкой спросил он. - Я убил Роджерса, а потом пришел сюда поглумиться над вами? Ради Небес, зачем мне это нужно? Мы ведь с вами даже не знакомы. - В этом я не могу быть уверен, - сквозь зубы выдавил Джим. - Может, и знакомы. Взгляд незнакомца резко стал по-деловому изучающим, почти как у врача. - Память до сих пор не восстановилась? Баки пожал плечами. - А сейчас провалы случаются? Баки не ответил. - Ясно, - произнес мужчина и с нескрываемым презрением добавил: - Дилетанты! Джим устало потер лоб. - Вы так и не представились. - Верно. Прошу прощения, непростительная неучтивость с моей стороны. Меня зовут Локи. Я... - Я знаю, кто вы, - тяжело вздохнул Баки, поняв, что драки, скорее всего, не избежать. - Стив как-то рассказывал... Пару секунд форы он выиграет. Схватить со стола стакан, плеснуть в глаза виски. Пока будет промаргиваться — стащить на пол, придавить поясницу коленом, завести руки за спину... - Ой, да бросьте! - улыбка незнакомца говорила, что замыслы Баки от него не укрылись. - Я не силой мериться пришел. Больше того — я же сказал мне очень важно сохранить инкогнито, потому я бы предпочел не принимать участия в сомнительных... инцидентах. - И зачем же вы явились? - У меня к вам предложение, Джеймс. Деловое. - Вынужден отказаться. - Но вы даже не знаете, в чем оно состоит. - Я, - Баки болезненно скривился, - представляю. - Не думаю, - покачал головой Локи. - Вы привыкли к тому, что вас использовали в качестве наёмника... И - позвольте сделать комплимент — с этой работой вы справлялись превосходно. Джим брезгливо поджал губы. - Ну-ну, - покачал головой Локи, - не можете же вы винить себя за то, что подчинялись приказам? Они ведь основательно промыли вам мозги. - Это не оправдание, - глухо произнес Баки. - Вот как? - поднял брови Локи. - А вы, оказывается, человек высоких моральных принципов. Не удивительно, что вы были так близки с Роджерсом... Моё предложение, Джеймс, в корне отличается от того, что вы делали для «Гидры». Я не собираюсь «заказывать» вам кого-то. Я готов оказать вам необходимую медицинскую помощь... - Вы специалист по заболеваниям мозга? - Я, - ухмыльнулся Локи, - скажем так, специалист чрезвычайно широкого профиля. В частности, я умею делать то, что делали с вами в «Гидре», но умею делать это хорошо. Так, чтобы объект не испытывал дискомфорта... Например, не терял бы память. Я могу помочь вам, Джеймс. Не обещаю, что воспоминания восстановятся в полном объеме, но процентов пятьдесят гарантирую. И провалы полностью прекратятся. Баки прикрыл глаза. То, что предлагал этот мужчина, было заманчиво. Слишком заманчиво, чтобы быть правдой, особенно теперь, когда он отчаялся и перестал верить, что когда-нибудь сможет жить полноценной жизнью. Больше никаких провалов, никаких белых пятен, никаких тягостных пробуждений, когда не помнишь прошлый день, никакого страха, что кто-то из знакомых упомянет событие, при котором ты присутствовал, но о котором понятия не имеешь. Очень заманчиво — прямо как аппетитный кусочек сыра в исправной мышеловке. - И чего же, - прищурился Джим, - вы хотите в обмен? - А вот это, - с явным удовольствием ответил Локи, - самое интересное. Я хочу, чтобы вы Джеймс, расследовали убийство Стивена Роджерса. - Стива умер от руки террориста, - медленно произнес Баки. - Который, в свою очередь, тоже был убит при попытке побега, - хмыкнул Локи. - Очень удобно: убийца мертв, дело закрыто. - Есть основания считать, что обвинение сфабриковано? У Баки появилось неприятное ощущение, что Локи пытается им манипулировать. Все эти слова, что Джиму больше не придётся работать киллером — пустой звук. Он имеет вес только как киллер, поскольку мало что помимо этого умеет делать... Обстоятельства смерти Стива не вызывали сомнений — ФБР предоставили более чем убедительные доказательства. Так в чем же Локи пытается его убедить? Или — конкретнее — на кого Локи хочет его натравить? - Да нет, - пожал плечами мужчина. - Скорее всего, убийца Роджерса — именно тот, кто декларируется. Меня интересуют... скажем так, его работодатели. Вы знаете, последнее время Роджерс боролся с терроризмом. Так вот, я хочу знать, кто стоит на самой верхушке этой организации, кто выкладывает деньги на бочку. Методы расследования оставляю на ваш выбор: хотите — проводите допросы с пристрастием, хотите — упражняйтесь в дедукции... Что скажете? Позволят ваши моральные принципы взяться за такую работу? Джим всё ещё не мог отделаться от ощущения, что за заманчивым предложением Локи кроется какой-то подвох. - Зачем вам это? - спросил Баки. - Стив был вашим врагом. - Это не значит, что я желал ему смерти, - тонко улыбнулся Локи. - К тому же... На Земле идёт какая-то крупная игра, в которую Роджерс и ввязался по незнанию. Я хочу узнать, что это за игра, каковы правила, и кто вообразил себя гроссмейстерами. - Но какая вам от этого выгода? - удивился Баки. - Я любознателен. - Или планируете вновь атаковать Землю? - Увольте, - поднял руки Локи. - С этой стороны Мидгард меня больше не интересует. Я всего лишь хочу убедиться, что здесь не происходит потенциально опасного глобального процесса. Оба уже понимали, что Баки заглотил наживку, и его вопросы — не более чем трепыхание рыбы на крючке. Предложение Локи не содержало явно выраженного требования применять насилие — и для совести Джима этого было достаточно. Он чудовищно устал существовать с полуразрушенным мозгом. Так дальше жить нельзя — и, скорее всего, дальше так жить у него и не получилось бы. Если Локи способен вправить ему мозги — Баки готов работать кротом, не вдаваясь в мотивацию заказчика. К тому же... Кто сказал, что крот не способен фильтровать информацию, выбирая, что рассказывать хозяину, а что — нет? - А вы, оказывается, альтруист, - кисло улыбнулся Джим. - Альтруист? - фыркнул Локи. - Увы, нет. Последний альтруист на этой планете погиб два дня назад... Погиб во время боя, что на моей родине считается единственной достойной смертью для мужчины. - Локи поднял стакан с виски и добавил со слабой, далеко не веселой улыбкой. - Он жил достойно и умер достойно, так поднимем же за него кубок! На этот раз Джим не отказался выпить.***
С Селвигом Дарси решила поговорить лично. Еще в Нью-Йорке, изучив материалы, присланные Старком, она поняла, вот он – её шанс. Задача, конечно, ставилась непростая, и вкалывать придется с утра до ночи, но… В голове у Льюис уже вертелись планы и идеи. По сути, она уже начала работать над проектом. Профессор очевидно расстроился, но в целом решение Дарси одобрил. - Ты – больше чем сотрудник, сама знаешь. Ты – часть семьи, и мы, конечно, будем скучать. Но человек должен заниматься своим делом. Нереализованные способности однажды… отомстят. А мы всегда будем тебе рады. У Дарси повлажнели глаза. Но не больше – выдержкой она гордилась. - И еще, - добавил Селвиг уже более легким тоном. – Если Старк в чем-нибудь тебя ущемит, только скажи. Я добьюсь, чтобы его не пускали ни в одну приличную обсерваторию в мире. - Да у него наверняка своя есть, - хмыкнула Льюис. - Есть, - вздохнул Селвиг, - даже несколько. И мы ими пользуемся. С Джейн Дарси встретилась только на следующий день, когда Фостер вернулась с очередного саммита. - Я знала, что это однажды произойдет, - Джейн остановилась в дверях, наблюдая, как Дарси собирает вещи. - Вот только давай без патетики. - Серьезно. Нью-Йорк и его возможности подходят тебе куда больше. Так что поздравляю. Дарси оторвалась от коробок и подошла к Фостер. Подходящие фразы не шли на ум, хотя обычно она за словом в карман не лезла. Как сказать Джейн, что за эти годы та стала ей ближе, чем под-руга, и даже больше, чем сестра? Как объяснить, что Дарси привыкла смотреть на неё, как на пример для подражания, советчика и наставника, с которым, вместе с тем, можно отлично повеселиться вечером в баре? Такое не скажешь, не пустившись в банальности, поэтому Льюис просто подошла к Фостер и крепко обняла. Отстранившись, она заметила, что у Джейн в глазах стоят слезы. - Брось, подруга, - попросила Дарси. – Вроде как у нас есть возможность поддерживать связь из любой точки планеты. Спасибо двадцать первому веку. - Я изменила ему, - выпалила Джейн. - Что? - Я изменила Тору. На конференции. С Ричардом. Помнишь его? - Ага, - выдавила Дарси. - Ты знаешь, в последнее время у нас с Тором не ладилось. А Ричард был такой понимающий, у нас много общего. Не знаю, как это случилось, - убитым голосом закончила она. - И как? – задала Дарси животрепещущий вопрос. - С Тором лучше. - Так и думала! Все-таки ас… Джейн растерянно провела руками по лицу. - Как с нами такое произошло? Мы же так любили друг друга. Дарси промолчала. Она не знала. Да и кто вообще знает, почему это происходит? - Рассказать ему? – спросила Джейн. - Нет! – отрезала Дарси. – Да! Черт, я не знаю! – в растерянности она сцепила руки в замок и прислонилась спиной к стене. – Ты хочешь от него уйти? - Точно не к Ричарду. - Тогда, может, не спешить? Я всегда в вас верила. Потому что, знаешь, в вас, ну, что-то есть. Как в паре. Джейн посмотрела на неё немного прояснившимся взглядом. - Как же мне будет тебя не хватать… - Ага, - Дарси обнаружила, что хлюпает носом (выдержка, Льюис, выдержка!). – А мне – тебя. Уходить было тяжело, но остаться – невозможно, да и не нужно. Перерождение, как и всякое рождение – это боль. Мощный неумолимый поток жизни рвался вперед, увлекая Дарси за собой.***
Через несколько дней, пожимая руку Тони и официально становясь сотрудником «Старк Ин-дастриз», Льюис тихо сказала (с тщательно замаскированным сожалением): - Знаешь, Тони… Вернее, мистер Старк. Предыдущий опыт убедил меня, что заводить романы на работе – большая глупость. Поэтому давайте договоримся не смешивать профессиональную и личную жизнь. - Разумеется, - серьезно ответил Старк, глядя на неё абсолютно честным взглядом. Дарси не знала, да и не могла знать, что примерно такое же соглашение он когда-то заключил с Пеппер Потс.***
Поутру выпал снег. Глядя на припорошенную мостовую из окна, Сигюн испытывала отрадное чувство обновления. Белое покрывало скроет изъяны, сгладит недостатки, и все можно будет начать с чистого листа. В таверне дела шли своим чередом: оплачивались счета, готовились блюда, приходили и уходили посетители, подавальщицы сбивались с ног, Олаф ворчал, сторожа сменяли друг друга… Сигюн была очень счастлива. Безотносительно прошлого или будущего, безотносительно перспектив, общественного мнения, доводов рассудка, сейчас, в этот момент, она была счастлива, и этот момент был – сама жизнь. Под вечер объявился Локи. Пришел, как хозяин, с парадного входа. Даг вежливо поклонился и принял парадный изумрудный плащ, порядком запорошенный снегом. Локи, ни от кого не таясь, подошел прямо к Сигюн и поцеловал ее. - Ты что? - зашептала она, пытаясь вырваться. - Все смотрят. - Пустяки, - ответил принц, еще крепче прижимая ее к себе. – Нам уже все косточки успели перемыть, теперь мы никого не интересуем. Устаревшие новости. Сигюн огляделась по сторонам, насколько позволяли широкие плечи Локи. Посетители слабо реагировали на сенсационное зрелище. Вообще не реагировали, если честно. Продолжали пить эль, хлебать суп, обсасывать куриные бедрышки да заключать сомнительные сделки. - У меня для тебя подарок, - Локи, резко посерьезнев, протянул ей прямоугольный бумажный сверток. Сигюн недоуменно подняла брови. Борясь с улыбкой, разорвала упаковку. Внутри оказалась картина. Серая, осенняя улица неведомого мира. Здания причудливой архитектуры, затянутое тучами небо, лужи, дождь. На мостовой - женщина дивной красоты. Смуглокожая, чернокудрая, с глазами-омутами, вместившими в себя и пронзенное звездными копьями небо, и шепот ночной пустыни, и бесконечный мрак веков. - Это... потрясающе, - Сигюн поняла, что от восхищения даже затаила дыхание. - Но откуда? - Из Мидгарда, - хмуро произнес Локи. - Художник погиб несколько дней назад, его имущество теперь принадлежит государству. Но, думаю, одной картины они не хватятся… - Он был твоим другом? - Скорее, врагом. - Враг, о котором горюешь, это несостоявшийся друг. Локи удивленно посмотрел на неё. - Может быть, в другой жизни. - Говорят, Иггдрасиль – центр многих вселенных. И все они живут в нем. - Доподлинно это никому не известно. - К лучшему. Они помолчали, глядя в наполненный зал. Из подсобки вынырнула Бритта. - Сегодняшняя выручка составила пятьсот лир, - доложила она, глядя на Локи. Сигюн задохнулась от возмущения: - Что это за новость? Уже и мои асы перед тобой отчитываются? Локи нежно провел пальцем по ее щеке. - Теперь мы все будем делить на двоих, - мечтательно произнес он, - твою таверну, мои грехи... Когда свадьбу сыграем? - Не так быстро, королевич, - прошипела кипящая от негодования Сигюн. «Грустного Одда» она уступать не собиралась. Хватит с Локи и половины приданого. Половины – ни лирой больше. - Затягивать не стоит, - ласково произнес Локи, касаясь ладонью её живота. Сигюн ощутила тепло его пальцев сквозь тонкую ткань платья. - Если ты, конечно, не хочешь выходить замуж ну в очень просторной одежде. - Что? - оторопела Сигюн. - Минувшие ночи принесли свои плоды, - улыбаясь во все зубы, возвестил Локи. - Скоро нас будет трое. Впрочем, нет, - удивленно произнес он, не отрывая ладони и будто к чему-то прислушиваясь, - четверо. - Не хочешь ли ты сказать, - ехидно протянула Сигюн, - что можешь чувствовать ребенка, которому еще и двух недель нет? - Я Повелитель Магии, о чем твержу тебе уже несколько месяцев. Этот титул по пустякам не присваивают. Сигюн накрыла ладонь Локи собственной. Она не могла поверить, что внутри нее зародилась новая жизнь. Значит, ребенок... Святые Небеса, два ребенка. - Негодяй! - прошипела Сигюн, вцепившись в Локи. - Ты же взрослый мужик! Ты же маг, в конце концов! Повелитель, чтоб тебя, Магии, шут титулованный! Почему ты ничего не сделал, чтобы предотвратить это? И не лги, что не умеешь! - Лгать? - округлил глаза Локи. - Тебе? Никогда в жизни, - с жаром произнес он, окончательно убеждая Сигюн, что будет врать как сивый мерин при каждом удобном случае. - Конечно, я мог бы... Но я хотел окончательно привязать тебя. А то мало ли: вдруг тебе в голову пришло бы из-под венца сбежать? Теперь-то у тебя только один путь: не оставлять же детей без отца. - Вот значит как... - тихим голосом, полной смертельной угрозы, начала Сигюн. - Милая, ты не переживай так, - заботливо произнес Локи, - а то у тебя правое веко дергается. - Думаешь, все предусмотрел? - Да, - сказал Локи, но уверенности в синих глазах чуть-чуть да поубавилось. - Ошибаешься! - торжествующе заявила Сигюн. – Свадьбу сыграем только, когда... Принц нахмурился. - Когда мои родители дадут благословение. Локи побледнел и даже как-то уменьшился в росте. - Дорогая, - медовым голосом произнес он, - яхонтовая моя! Может, ты сама как-то это благословение у них выпросишь? - Еще чего? - фыркнула Сигюн. - Назвался груздем, полезай в кузов. Лицо Локи омрачилось, словно на ясное солнце нашла туча. - Только ты доспехи одень, - заботливо продолжила она, - а то папа наверняка встретит тебя с мечом в руках... И шлем - мама точно попытается выцарапать глаза. И запасись терпением - Коринна будет проводить с тобой душеспасительные беседы. Локи мучительно застонал. - Может ты все же сама? - попытался подольститься он. - А то до рождения наследников можем и не успеть со свадьбой. - Ничего, - беспечно пожала плечами Сигюн. - У тебя еще целых девять месяцев.***
Он справился за семь.Конец