***
— Ну и пожалуйста! — сердито бормотала молодая писательница, решительно входя в квартиру и скидывая туфли. — Чтоб я еще хоть раз ей рассказала свои идеи! Оскорбленная до глубины души девушка прошествовала на кухню и, поставив на плиту турку с кофе, уселась за стол. В отличии от большинства писателей двадцать первого века, Кэролайн продолжала писать свои произведения от руки. Хотя это требовало гораздо больше усилий и времени, девушка получала от этого необъяснимое удовольствие. В такие минуты, она чувствовала свою принадлежность к классикам, чьи рукописи передавались из поколения в поколение, пока пожелтевшие страницы с выцветшими чернилами не превращались в прах. Конечно Кэролайн не питала иллюзий на счет собственного творчества. Она прекрасно понимала, что пишет в основном на потребу публике, не утруждая себя попытками поднять культурный уровень читателей. Однако в каждую книгу писательница вкладывала кусочек своей души, искренне любила своих персонажей и никогда не писала того, чего ей не хотелось. Наверно именно поэтому ее книги так хорошо продавались, принося автору не только чувство огромного удовлетворения, но и приличный доход. Кофе в турке вспенился и, сердито зашипев, пролился на плиту. Спохватившись, Кэролайн выключила газ и, перелив ароматный напиток в большую чашку, снова уселась за стол, придвигая к себе стопку чистой бумаги. Еще одной особенностью писательницы было то, что она писала исключительно на кухне. Почему-то именно здесь, а не в кабинете, или, на худой конец, в гостиной, ее посещало вдохновение. — Ну что, Клаус? — улыбнулась девушка, вглядываясь в чистую страницу. — Пожалуй, пора вытаскивать тебя из той переделки, которую я устроила в предыдущей главе… Уже продумывая эффектную победу героя над злейшим врагом, Кэролайн огляделась в поисках ручки. В тот же момент ее лицо помрачнело. — Черт! — прошипела она, вспомнив, что собиралась купить новую упаковку сегодня, поскольку накануне вечером последняя ручка приказала долго жить. А все Кэтрин с ее вечными подколами! Форбс была так зла, что забыла заехать в магазин, и теперь расстроенно оглядывала стол. — Ну не карандашом же мне писать, в конце концов! — чуть не плача, пробормотала она, понимая, что если поедет сейчас в магазин, то может растерять все вдохновение. Внезапно какая-то мысль, скорее даже мимолетное воспоминание пронеслось в голове. Мгновенно оживившись, Кэролайн вскочила со стула и потянулась к верхней полке. Достав небольшую, прямоугольную коробочку, она сдула с деревянной крышки пыль. Осторожно сняв крышку, девушка заглянула внутрь. В электрическом свете люстры тускло блеснуло серебро. Кэролайн замерла. На бархатной ткани красивого винного оттенка лежала старинная перьевая ручка. — Не может быть… — прошептала писательница, разглядывая находку. Она помнила, как на одной из презентаций к ней подошла пожилая женщина и, тихо поблагодарив за автограф, протянула ей эту самую коробочку, сказав, что внутри находится то, что поможет в дальнейшем творчестве. Тогда Кэролайн даже не открыла подарок, слишком спешила, но сейчас… Она догадывалась, что внутри окажется ручка, возможно даже дорогая, но это… Это же настоящий антиквариат! Дрожащей рукой девушка поднесла кончик пера к бумаге и неуверенно провела линию. В то же мгновение она почувствовала, как по телу разливается тепло. Ей вдруг стало так хорошо и спокойно, как не было уже довольно давно. Ручка расположилась в ладони удобно, словно была создана именно для нее, и свободно скользила по странице, оставляя за собой причудливый, замысловатый узор букв. Кэролайн и сама не заметила, как исписала приличную стопку листов, и пришла в себя только тогда, когда главный герой наконец оказался в безопасности. Ее фантазии настолько поглотили ее, что перечитывая собственный текст, девушка сама удивилась неожиданному повороту сюжета. — И зачем я вдруг намекнула читателям на романтическую линию? — озадачилась писательница, удивленно поднимая брови. — Я же совершенно не планировала… Впрочем ровные чернильные строчки выглядели так ярко и необычно на белой бумаге, что девушке стало жалко их выбрасывать. Списав неожиданный поворот на прилив вдохновения Кэролайн зевнула. — Кэтрин сказала бы, что это мое подсознание намекает мне на полное отсутствие личной жизни… — задумчиво пробормотала она. На самом деле, у Кэролайн Форбс была личная жизнь. Она была давно и безнадежно влюблена в своих персонажей. Только уединяясь на своей уютной кухне с чашкой кофе и стопкой бумаги, она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Случайно взглянув на часы и обнаружив, что опять засиделась далеко заполночь, девушка тихо скрипнула зубами и, отругав себя за полное отсутствие внутренней дисциплины, стала готовиться ко сну. За окном ярко светила луна. Тонкие серебристые лучи проникали сквозь занавески, освещая письменный стол. Кэролайн давно спала, свернувшись калачиком на широкой кровати. А на столе, в неверном свете луны, окутывались золотистой дымкой чернильные строчки…Глава 1
9 ноября 2014 г. в 02:03
— А в конце он должен победить свои страхи, и именно это спасет ему жизнь! — молодая светловолосая девушка закончила свое повествование и выжидательно уставилась на собеседницу.
Впрочем не одна она. Все посетители небольшого кафе, в котором сидели подруги, с интересом смотрели на них.
Собеседница блондинки обвела взглядом заинтересованную публику и прикрыла лицо рукой.
Когда Кэролайн Форбс рассказывала кому-нибудь содержание своей новой книги, она напрочь забывала о существовании мира вокруг. Благодаря этому ее повествование захватывало не только того, кому было адресовано, но и всех в радиусе нескольких метров.
— Кэтрин! — нетерпеливо окликнула ее блондинка, возмущенная отсутствием реакции. — Почему ты молчишь?!
Ее щеки пылали. Голубые глаза вдохновленно сверкали. Безграничная фантазия требовала немедленной отдачи.
— Пытаюсь переварить информацию… — девушка выразительно округлила глаза. — Так значит, твой герой… Как ты сказала его зовут?
— Никлаус! — с гордостью повторила Кэролайн.
— Боже, что плохого он тебе сделал?! — притворно ужаснулась Кэтрин.
Ей нравилось подкалывать свою, не в меру изобретательную, но от этого не менее талантливую подругу.
— Прекрати издеваться! — надулась писательница. — Я целый месяц искала ему подходящее имя!
— И где нашла? — в карих глазах Кэтрин запрыгали чертики. — В скандинавской мифологии?
— Вообще-то в греческой! — язвительно ответила блондинка. — Что, так и будешь иронизировать, или все-таки скажешь что-нибудь о сюжете?!
— Прости, Кэр! — девушка откинула длинные темные волосы за спину и примирительно подняла руки. — Это все моя работа!
Кэтрин Пирс работала журналисткой, и острый язычок был ей необходим, как профессиональное качество.
— На самом деле я в восторге! — продолжила она, стараясь придать своему лицу максимально серьезное выражение. — Это будет твой лучший роман!
Добившись наконец от подруги заслуженной похвалы, Кэролайн веселела на глазах.
— Серьезно? Ты считаешь, я не слишком переборщила с фэнтэзи? Все-таки делать главного героя настолько уникальным… — с сомнением произнесла она.
Как любой автор, Кэролайн начинала сомневаться в своей работе, как только ставила точку в предложении.
— Уникальным? — растерянно переспросила Кэтрин и тут же пожалела об этом.
— Ты что, вообще меня не слушала?! — воскликнула блондинка, ее глаза пылали праведным гневом. — Я же говорила!
— Прости, я видимо пропустила этот момент… — делая виноватое лицо призналась брюнетка. — Так кто он у тебя?
Выдержав трагическую паузу Кэролайн победно улыбнулась.
— Никлаус очень древнее создание! — торжественно произнесла она. — Он наполовину вампир, наполовину оборотень! И ему почти тысяча лет!
Посмотрев в светящиеся гордостью глаза подруги Кэтрин не выдержала и расхохоталась. А за ней и все остальные посетители кафе. Кэролайн хотела возмутится, но ее слова потонули во всеобщем веселье.