За линией пера...

      — Когда? — выдавил Клаус.       — Пока была дома! — развела руками блондинка. — Прямо перед самой аварией… Ну не могла же я вернуться сюда, воевать с Майклом, совсем без защиты!       — Не может быть! — он нахмурился. — Я бы заметил!       — Да вы, мужики, вообще ничего не замечаете! — отмахнулась Форбс. — Ты был так занят своей семьей, что… — она огляделась. — Кстати, а где они?       — Подожди, но как ты стала вампиром?! — все еще не веря, спросил он.       Кэролайн уставилась на него круглыми глазами.       — Чего?! — возмутилась она. — С ума сошел?! Только этого мне не хватало! — она вдруг осеклась. — Ой… Извини…       — То есть ты не обращалась? — снова нахмурился он. — Но…       — Вот! — девушка вытянула вперед руку, помахав у него перед носом перстнем с большим черным камнем. — Я придумала воскрешающее кольцо! — она с гордостью посмотрела на него, но затем наморщила нос. — Ну не то, чтобы это полностью моя идея, честно говоря, до меня его уже придумала Роулинг, но я усовершенствовала! Оно возвращает человека из мертвых, если его убило сверхъестественное существо! Правда, здорово?       Клаус молча посмотрел в ее сияющие глаза, а потом вдруг рассмеялся, чувствуя огромное облегчение. Он был так счастлив, что она жива, что забыл даже о своем твердом намерении держаться от нее подальше.       — Эй, что смешного?! — она надулась. — Можно подумать, сам придумал бы лучше!       Поймав ее негодующий взгляд, он внезапно перестал смеяться, а потом схватив ее в охапку, крепко обнял. Кэролайн от неожиданности замерла, ощущая учащенное биение его сердца совсем рядом, от его рук исходило приятное тепло, и она подумала, что хотела бы провести вот так всю оставшуюся жизнь. Обнимаясь с ним, на неудобном диване, в несуществующей вселенной, полной всевозможной нечисти, которой она сама ее населила, девушка вдруг почувствовала себя абсолютно счастливой… Она уткнулась в его плечо, пахнущее каким-то вкусным одеколоном и закрыла глаза. Стоило умереть, а потом воскреснуть, чтобы он наконец проявил свои настоящие эмоции.       Спустя несколько секунд, Клаус попытался отстраниться, но она протестующе замычала, прижимаясь еще ближе.       — Кэролайн… — его голос над ухом прозвучал непривычно хрипло.       — У меня стресс! — не открывая глаз заявила блондинка, скрестив руки за его спиной. — Мне нужно еще немножко счастья… Ты слышал, что при объятиях, у человека вырабатываются эндорфины? Да, да, это общепризнанный научный факт!       Она понимала, что несет какую-то чушь, но отпускать его так не хотелось, что она готова была придумать любой предлог… Удивительно… Еще недавно она побаивалась его, чувствовала непробиваемую стену между ними, опасалась его вспышек ярости, но теперь ей почему-то было все равно. В конце концов, она уже умирала, ее протыкали чем-то острым, пару раз ломали шею, что еще он может с ней сделать? А стало бы и боятся нечего…       — Кэролайн, я…       — Ты невыносим!       Девушка вздохнула и нехотя отпустила его.       — Неужели трудно проявить хоть немного сострадания?! Меня, между прочим, не каждый день убивают!       Клаус внимательно посмотрел на нее.       — Ты выбрала неподходящего человека, — с ноткой досады в голосе произнес он, — сострадание это не мой стиль.       — Да прекрати! — Кэролайн разозлилась. — Кто сказал тебе такую глупость?! — выпалила она и тут же замолчала. — Хотя, не отвечай! Просто скажи, почему тебе обязательно нужно быть таким холодным и отстраненным? Ведь я здесь, а значит ты можешь быть таким, каким захочешь!       Он отвел глаза, и писательница внезапно догадалась. От этой догадки ее глаза округлились, она недоверчиво вгляделась в его лицо.       — Ты боишься, что я исчезну, да? — тихо пробормотала она. — Поэтому отталкиваешь меня… Ну конечно! Это же очевидно! Я же сама этого боюсь! — она заметила, как он бросил на нее быстрый взгляд.       — Хватит об этом, — мужчина встал с дивана, — у нас есть проблемы посерьезнее…       — Нет! — она вскочила вслед за ним. — Нет ничего серьезнее! Я хочу знать! Пока я еще здесь, пока мы вдвоем, скажи мне! Скажи, что ты чувствуешь?       Клаус обернулся к ней. В его глазах мелькнул нехороший огонек. Подойдя к ней вплотную, он изучающе посмотрел ей в глаза.       — А ты для чего спрашиваешь? — вдруг с насмешкой произнес он. — Для себя, или для своей книги?       Кэролайн стиснула зубы.       — Для Папы Римского! — выпалила она и, обняв его за шею, поцеловала.