За линией пера...

      Клаусу показалось, что время внезапно загустело, растягиваясь до бесконечности, как патока. Словно в замедленной съемке он увидел, как Кэролайн замерла, затем ее голова резко дернулась в сторону, и она упала, неестественно вывернув правую руку. Голубые глаза застывшим взглядом смотрели в никуда. Прошло несколько секунд, но ему казалось, что он целую вечность смотрел на ее хрупкую фигуру, беспомощно лежащую на полу, на прядь золотистых волос, попавшую на лицо, на тонкую руку, откинутую в сторону… Где-то глубоко внутри что-то вдруг оборвалось от осознания того, что только что произошло, но прошло всего мгновение, и он почувствовал, как в душе поднимается волна ярости.       Очень медленно он поднял горящий бешенством взгляд на Ребекку, стоявшую рядом. Увидев его потемневшие глаза, она почему-то побледнела.       — Что ты наделала?! — взревел Клаус, резким движением схватив сестру за горло и впечатав в стену.       От удара у девушки на миг сбилось дыхание.       — Ник… — она пыталась разжать его руку на своей шее, но безрезультатно. — Она слишком много знала о нас… — прохрипела она, глядя в его полубезумные глаза. — Она была опасна…       — Она была автором! — рявкнул мужчина, еще сильнее сжимая пальцы. — Ты даже не представляешь, что ты натворила!       — Никлаус, отпусти ее! — рядом вырос Элайджа.       — Не смей защищать ее! — взорвался Клаус. — Кэролайн нельзя было убивать! Теперь может произойти все, что угодно! Она нужна была нам живой!       — Хватит! — Элайджа силой оторвал его от задыхающейся Ребекки, в мгновение ока перетащив его в другой угол комнаты.       — Отпусти! — он яростно вырвался, тяжело дыша. — Вы не понимаете! Последствия могут быть непредсказуемыми!       Клаус отчаянно пытался убедить их, и самого себя, что волнуется исключительно о собственной судьбе, но в груди отчего-то нарастало болезненное, пугающее чувство от мысли, что Кэролайн больше нет… Он бросил быстрый взгляд на ее безжизненное тело. В прошлые разы, после смерти она мгновенно исчезала, просто растворялась в воздухе до того, как успевала упасть, и он точно знал, что она вернулась домой, в свою реальность, но сейчас… Сейчас этого не произошло… Его худшие опасения оправдались. Если она мертва здесь, то мертва и там, а значит… Она больше не вернется… Серые глаза расширились от острой боли, внезапно пронзившей сердце. Он почувствовал, как по щеке скатилась слеза.       — Но ведь ничего не произошло, так? — раздался вдруг голос Кола, отдающий насмешкой. — Небо на землю не рухнуло, апокалипсиса не случилось, а значит, твоя подружка все наврала! — он развел руками.       — Заткнись… — едва слышно процедил Клаус.       — Серьезно, Ник! — подхватила Ребекка. — Ты же не можешь верить во всю эту чушь с книгой, автором! Не знаю, откуда она знает наши секреты, но в любом случае, теперь она нам не опасна!       У Клауса потемнело в глазах. Плохо соображая, что делает, он схватил длинную кочергу, стоявшую рядом с камином и подлетев к сестре, с силой вонзил ее ей в сердце. Девушка захрипела, оседая на пол, ее глаза недоверчиво расширились, кожа начала приобретать серый оттенок. Но Клаус уже не видел этого, в следующий момент, он оказался за спиной Кола, и одним движением сломал ему шею. Тяжело дыша, он поднял взгляд на Элайджу.       — Ты никогда не изменишься, Никлаус… — с презрением глядя на него, произнес тот. — Стоит только кому-то поступить не по-твоему, и его ждет смерть. С семьей так не поступают…       — Забирай их, и проваливайте отсюда! — выплюнул Клаус, с ненавистью глядя на брата. — Я больше не хочу вас видеть! Ни одного из вас! Никогда! У меня больше нет семьи! — он резко отвернулся, с силой ударив кулаком в стену.       На пол посыпалась каменная крошка. Он прикрыл глаза, слушая бешеный стук своего сердца. За спиной раздался тихий шорох, означающий, что Элайджа ушел.       Клаус медленно обернулся. Комната была пуста. Звенящую тишину прерывало только мерное тиканье часов на стене. Он подошел к Кэролайн и, осторожно, словно боясь причинить боль, подняв ее на руки, отнес на диван. Кончиками пальцев убрав с белого, как мел лица пряди волос, он закрыл ее глаза и взял за руку.       — Прости меня… — тихий шепот показался ему самому оглушительным, он зажмурился. — Все должно быть не так…       Он вдруг подумал о том, сидит ли сейчас кто-нибудь рядом с ней там, в ее реальности? Держит ли ее кто-то так же за руку? Наверное в ее настоящей жизни существует множество людей, которые будут ее оплакивать… Ему стало больно от того, что он ничего о ней не знает, кроме того, что она писательница… Не знает, много ли у нее друзей, какой ее любимый цвет, что она предпочитает по утрам: чай или кофе? Он сознательно избегал этого, с первой минуты отгораживаясь от нее, не подпуская близко, потому что знал, рано или поздно, все закончится, вернется на свои места. Она не сможет навсегда остаться здесь, а ему никогда не попасть в ее мир… Он отчаянно удерживал дистанцию между ними, понимая, что если позволит себе хоть на секунду привязаться к ней, то расставание будет слишком болезненным. И когда неизвестная магия, переносящая ее сюда, закончится, она исчезнет, и он ничего не сможет с этим сделать…       Но даже такой вариант был лучше, чем-то, что произошло. Она не заслужила этого… Не заслужила погибнуть вот так, нелепо, находясь в параллельной реальности, от рук вампира, которого сама выдумала…       Клаус закрыл глаза, крепче сжимая ее ледяную руку. Если бы только был шанс все исправить, отмотать время назад, он ни за что бы не стал удерживать ее здесь, не подвергал бы опасности, таская повсюду за собой. Он спрятал бы ее где-нибудь в безопасном месте, пока не нашелся бы способ отправить ее домой…       Неожиданно что-то отвлекло его от горьких мыслей. Он уловил едва заметное изменение в окружающих звуках. Глаза резко открылись, слух обострился в десятки раз… Не может быть… Клаус замер, недоверчиво вглядываясь в лицо девушки, все так же неподвижно лежащей на диване. Она мертва… Он совершенно точно знал это… Но отчетливый ритмичный стук в ушах продолжал звучать, не оставляя сомнений. Ее сердце снова бьется… Но как это возможно?!       Внезапно голубые глаза распахнулись, девушка судорожно вздохнула и села, хватая ртом воздух, бледные пальцы метнулись к шее.       — Кэролайн… — потрясенно прошептал Клаус. — Ты вернулась…       — Ауч! — вдруг громко воскликнула она, выровняв дыхание. — Это же чертовски больно! Как вы с этим живете?!       — Как ты… — начал мужчина, во все глаза, глядя на нее, но внезапное подозрение заставило его вздрогнуть. — Нет…       — Да… — медленно протянула Кэролайн.