Пожалуйста, останься

      Тёмный плащ не давал отчётливо рассмотреть телосложение неизвестного спасителя, на лицо был накинут капюшон, и, так как улица была не освещена, я едва могла разглядеть хотя бы его очертания, но то, что в правой руке у него пистолет, я видела отчётливо. Мою руку всё ещё сжимали чужие пальцы, но уже не так сильно, как раньше. Я огляделась через плечо, стараясь делать это как можно более незаметно. Дальше была лишь темнота, но отчего-то хотелось бежать именно туда, без оглядки и остановок. Умирать сегодня я была не намерена, а смотреть на чужие трупы совсем не было настроения. В том, что этот человек их убьёт, я была почти уверена, иначе зачем он наставляет на нас пистолет?       Пока я решала, бежать сейчас или дождаться, когда меня окончательно отпустят, за спиной появились ещё пять человек. Все они были мне незнакомы, в таких же чёрных плащах и пугающе молчаливы. Один из них довольно быстро и слаженно подал второму какой-то знак, и я почувствовала, как резко рука Дарена отпускает мою, а сам он падает на колени к чужим ногам. Мои ноги затряслись, и, если бы не чужая рука, подхватившая меня за ворот кофты, я рухнула бы рядом.       — В машину её, — тихо заговорил кто-то за моей спиной, и я ощутила, как меня несильно подталкивают в сторону чёрного автомобиля. Я попыталась вырваться, но мне не позволили даже повернуться, а, когда за спиной раздался выстрел, мои ноги подкосились.       — Не убивай его, придурок, — вдруг донёсся ещё один голос, но я не смогла рассмотреть говорившего. Меня усадили в машину, пристегнули ремень безопасности и захлопнули дверь.       На месте водителя сидел какой-то человек, между прочим тоже в чёрном плаще, он даже не обернулся, но сразу же заблокировал дверь, едва я оказалась в машине. Я не знала, что происходило на улице, но звуков выстрела я больше не слышала.       Когда в машине сработала рация, меня передёрнуло, и от страха сердце ушло куда-то в пятки.       — Отвези её.       — Понял, — коротко отозвался водитель и нажал на газ, громко взвизгнули шины, и чёрная иномарка сорвалась с места.       Я припала к окну, стараясь рассмотреть, что происходит за моей спиной, но тонированные стёкла не позволили рассмотреть даже мелкие очертания, поэтому я, стараясь не дёргаться, откинулась на сиденье, уговаривая собственный разум и организм не впадать в истерику.

***

      Первое, что я увидела, когда открыла глаза, — это белый потолок. Я резко села, осматриваясь и не веря своим глазам. Я дома! Чёрт возьми, действительно дома. Старые обои, практически полностью завешанные плакатами, небольшая кровать, на которой я, собственно, и лежала, и раскиданные по полу вещи.       — Дома, — снова, словно в полусне прошептала я, проводя рукой по пушистому пледу и убеждаясь, что всё это настоящее, а не защитный глюк моего организма.       Пересиливая боль в голове, я поднялась и на цыпочках вышла из комнаты, пробираясь на кухню. Однако, вопреки моему ожиданию, никаких бандитов я там не заметила, мама стояла ко мне спиной, заваривая чай, и никого, кроме неё, в доме не наблюдалось.       — Мама, — прохрипела я, заставив себя сдвинуться с места.       Женщина обернулась, добродушно посмотрев в мою сторону.       — Уже проснулась, милая, — она улыбнулась, кинув в чай лимон и протягивая мне чашку.       — Моя голова... — протянула я, с благодарностью принимая тёплый напиток. — Что произошло?       — Практиканты из полиции нашли тебя ночью на дороге, ты сообщила им адрес и упала в обморок, — поведала мама, и по мере её слов я хмурилась всё больше.       Что за ерунда? Они вовсе не похожи на практикантов из местной полиции, только самый наивный человек поверит в эту чушь.       — А что ещё они сказали?       — Сказали, что у тебя переутомление и тебе стоит полежать дома, — снова отозвалась мама с уверенностью в собственных словах. — Я уже позвонила твоей классной руководительнице, что ты приболела.       — Спасибо, — на автомате ответила я и поднесла к губам чашку, сделав небольшой глоток чая. Горячая жидкостью приятно обожгла горло и помогла немного расслабиться.       — Я думаю, что лучше отправить тебя к бабушке, мы же с папой работаем, а за тобой нужно ухаживать, — мама улыбнулась и привычно погладила меня по чёрным волосам, убирая пряди за ухо.       Я согласно кивнула. К бабушке — это самый оптимальный вариант, она живёт на другом конце Италии, там-то меня точно не найдут. А если найдут, то не сразу. Сердце, до этого быстро колотящееся в груди от страха, постепенно настигло свой обычный темп.       — А Рин? — неожиданно задалась я вопросом, вспомнив, что хотела встретиться с другом.       Мама снова улыбнулась и как-то хитро посмотрела в мою сторону. Она давно думает, что мы с ним встречаемся, хотя это, прошу заметить, полная чушь. Рин, конечно, замечательный, но уж слишком активный, мои нервы такого не выдержат. Тем не менее мне почему-то боязно оставлять его тут, плохое предчувствие, что по друзьям пойдут в первую очередь.       — Приходил, — усмехнулась мама. Она кивнула на тюльпаны, стоящие в вазе на окне. — Сказал, что зайдёт, когда ты проснёшься.       — Я же могу поехать с ним? — тут же задала я интересующий меня вопрос. Я смотрела прямо на маму, в её доверчивые светлые глаза, и понимала, что именно она обманывала меня семнадцать лет.       — Конечно, — произнесла женщина, снова потрепав меня по волосам, — я позвоню ему.       Я кивнула, и мама тут же ушла в коридор к телефону, а я осталась на кухне допивать чай и попутно пытаться рассмотреть, что бы такого можно прихватить с собой в качестве оружия. Кроме скалки, сковородки и ножа, в голову ничего не приходило. Первые два предмета были слишком приметными, а нож некуда положить, хотя я всё равно схватила его со стола, намереваясь кинуть в рюкзак с вещами.       В коридоре я снова столкнулась с мамой, она сообщила, что Рин будет с минуты на минуту и мне стоит собрать вещи.       — Только не набирай слишком много, кто их будет тащить? — вслед мне крикнула она перед тем, как я захлопнула дверь в свою комнату.       Вытряхнув учебники из школьного рюкзака прямо на пол, я быстро, даже не смотря, покидала в портфель сменную одежду, запрятав в глубину прихваченный их кухни раскладной ножик. Телефон обнаружился под подушкой, и, схватив его вместе с зарядкой, сунула в боковой карман, услышав, как внизу раздался звонок в дверь.       — Здравствуйте, — голос Рина звучал немного приглушённо, а затем, увидев меня в дверях, он немного нахмурился. — Ты всё собрала?       — Кажется, — отозвалась я, и сердце почему-то снова забилось чаще. Рин выглядел слишком серьёзным, даже без привычной мне усмешки на губах, словно знал что-то такое, что было неизвестно мне. Интуиция подсказывала, что я права и это «что-то» мне не слишком понравится. Но тем не менее он всё ещё остаётся моим другом, и чем быстрее я расскажу ему, во что вляпалась, тем быстрее услышу оптимальный выход из сложившийся ситуации. Единственное, что заботило меня, — стоит ли говорить маме? Что она скажет мне, когда узнает, что мне всё известно? Станет ли отрицать?       — Ну, и чего ждём? — поторопил меня парень, а затем обратился к моей маме: — Я позвоню Вам, как только мы доедем.       — Осторожнее на дорогах, — добродушно пожелала она, достав из кошелька деньги и протягивая их нам. — На автобус и на расходы, — добавила она, видимо, из-за моего непонимающего взгляда.       Я кивнула, наконец, сообразив, что хоть у Рина и есть машина, он не имеет права водить, пока не получит права, а доехать до школы и до другого конца Италии — разные вещи. Я быстро чмокнула маму в щёку и поспешила за ждущим меня у такси другом. Он открыл мне дверь, подождал, пока я залезу, а затем сел следом, дав указания везти нас на автовокзал.       Я украдкой наблюдала за ним, пока мы ехали. Ветер из открытого окна трепал его светлые волосы, губы были сжаты в тонкую полоску, а все мышцы напряжены.       — Рин… — Я коснулась его руки, отвлекая от тяжёлых мыслей. Парень вздрогнул и обернулся, а затем немного виновато улыбнулся, видимо, догадавшись, что ведёт себя слишком странно. Я мало что знала и понимала, поэтому с наслаждением выдохнула, когда рука друга зарылась в мои чёрные волосы, перебирая пряди и помогая расслабиться.       — Прости, я всё ещё немного взволнован, что ты исчезла так внезапно.       — Прости, — повторила его слова я, не совсем понимая, за что сама же прошу прощения. — Поверь, это не доставило мне никакого удовольствия.       — Я рад, что ты в порядке, — в итоге просто отозвался он, снова посмотрев в окно, будто ожидал чего-то непредвиденного.       — Вообще-то, у меня для тебя есть небольшая история, — уже тише добавила я, покосившись на таксиста, который изредка бросал на нас косой взгляд через зеркало. — Ты знаешь человека по имени Занзас?       Рин замер на мгновение, затем медленно кивнул. Мне хотелось услышать об этом человеке как можно больше, а из всех известных мне людей никто не умеет так добывать информацию, как это делает Рин. Мне хватало и этого, чтобы знать, что друг вполне сможет защитить меня в случае чего-то неожиданного. В голове почему-то не укладывалось, что Занзас может быть хорошим человеком и просто сможет понять мои чувства, а значит, разойтись мирно у нас всё же не получится.       Парень покосился на водителя, затем на меня и снова напряжённо поджал губы, заставляя меня убедиться, что что-то ему всё же известно. Я вопросительно приподняла бровь, намекая, что всё ещё жду ответа.       — Он не слишком хороший человек.       Я резко выдохнула, будто из меня выбили весь воздух. Зачем он говорит мне то, что я и так прекрасно знаю? Я прикрыла глаза, прежде чем снова заговорить:       — Это всё? — уточнила я, уверенная в том, что Рин знает что-то ещё.       — Вообще-то нет, — сознался друг, — но зачем тебе знать больше?       — На этом замешана моя история, — уклончиво ответила я. Ведь именно за информацию от Рина я цеплялась, как за спасательный круг. Он недоверчиво прищурил глаза и забавно наморщил лоб, в то время как я старалась удержать баланс между смехом и раздражением. Обижать друга резкими словами не хотелось, но перед глазами постоянно мелькали воспоминания о Скуало и кроваво-красных глазах Занзаса, вселяя в мою душу неподдельный страх.       Мне крышка. Я отчётливо осознавала это, если они вознамерятся найти меня, никто и ничто не сможет помешать им. Но сдаваться без боя — это вовсе не то, чему меня учили с детства.       — Рин! — громко вскрикнула я, возвращая друга в реальность. Таксист поморщился от моего возгласа, но ничего не сказал. Он, честно говоря, показался мне мерзким, но высказывать своё недовольство было некогда, моя жизнь и так висит на волоске, и тратить время на какого-то водителя, которого я, скорее всего, больше и не увижу, было бы глупо.       — Что? — переспросил парень, немного отстранено глядя мне в глаза.       — Ты скажешь мне что-то ещё?       — Он по уши увяз в мафии, один из самых сильнейших бойцов, — тихо и отчётливо заговорил он, — его отряд называет себя «Вария», работают на сильнейшую мафиозную семью «Вонгола».       — Господи... — Я прижала руки к губам, чтобы сдержать испуганный возглас. Как же так?       Машина резко затормозила, и это привело нас с Рином в чувство.       — Дальше не проехать, — прохрипел таксист прокуренным голосом.       Я переглянулась с другом, и тот, отдав водителю часть суммы, помог мне выбраться из такси, тут же уводя в сторону дворов, где можно сократить путь. До автовокзала не так уж и далеко.       — Я не понимаю, какое ты имеешь отношение ко всему этому, — произнёс Рин, пока тянул меня в сторону автовокзала. — Они опасны для тебя, так что даже не думай с ними связываться.       — А что, если я уже связалась? — осторожно поинтересовалась я. — Я расскажу тебе, как только ты расскажешь мне всё, что тебе известно. И, кстати, будет лучше, если мы успеем на автобус.       — Это опасно! — снова повторил Рин уже громче, будто до меня не дошло с первого раза. — Занзас любит алкоголь, не знает жалости и сострадания, живёт по своим принципам и едва не убил десятого представителя семьи Вонгола. Имеет с десяток любовниц, ходят слухи, что от одной у него есть ребёнок.       — Верно, — перебила его я, — и этот ребёнок перед тобой.       — Повтори, — угрожающе отозвался парень, резко останавливаясь и оборачиваясь на меня. Я невольно сжалась под его взглядом, но всё ещё не ощущала опасности от друга. Он держал мою руку всё так же аккуратно, не позволяя себе чего-то большего. Я вовсе не понимала, почему он так трясётся надо мной, но была сильно благодарна за это. Я не представляю, какой была бы моя жизнь без него, ведь друзей у меня по сути не так уж и много, едва ли моя подруга Ника могла бы постоять за нас обеих, а мои навыки рукопашного боя сводятся к нулю. — Я жду, — напомнил он, и мне показалось, что у меня задрожали все части тела, которые вообще могут дрожать.       — Видимо, у мамы была неудачная любовь, — тихо поведала я так, чтобы проходившие мимо нас люди не могли услышать, о чём мы говорим. — Возможно, неудачной, но самой сильной.       Уж в этом я была уверена. Как сильно нужно любить убийцу, чтобы сохранить ребёнка от такого человека и воспитать его в заботе и любви?