Тебя невозможно заменить

POV Америка       Очнувшись, я не сразу понимаю, где нахожусь и что со мной произошло. Не удаётся пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Грудная клетка словно сдавлена, голова одурманена настолько, что ни с одним вином не сравнить. Мысли путаются, будто увязая в густом кленовом сиропе. Бесконечно больно в плече и грудной клетке, дыхание будто бы перехватывает, но дышу я не сама — за меня это делает аппарат, то и дело издающий приглушённый писк. От другого аппарата к моей руке тянутся многочисленные трубочки.       Понемногу мысли мои проясняются, и я вспоминаю, что именно привело меня сюда. Максон собирался объявить Крисс своей избранницей, тогда-то всё и произошло. Жаль, конечно, что пуля повстанца меня не прикончила. Ещё больше жаль, что не удалось увидеть изумлённых лиц гостей и отсеянных участниц Отбора, а также услышать истерически-радостное хрюканье покрасневшей от удовольствия Крис.       Крисс…       Внезапно я замечаю в палате какую-то облаченную в тёмное фигуру, и мне наконец-то ценой большого напряжения удаётся немного сфокусировать взгляд. Кажется, от этого незначительно для здорового человека усилия я готова снова потерять сознание.       Это же она — Крисс — стоит в изножье кровати и прищурившись смотрит на меня. Ясно, пришла пожалеть бывшую соперницу, выразить сочувствие, как и подобает особе, отныне принадлежащей к королевскому дому. От такого слащавого благородства напоказ меня едва не начинает тошнить.       И вдруг я замечаю, что в глазах Крисс нет ни тени сочувствия. В их глубине таится нечто иное, а именно — смесь из ненависти, боли и решительности. Интересно бы узнать, с чего это вдруг. — Поражает твоя способность выпутываться из неприятностей, Америка. Прямо-таки змеиная, что ли. Как же ты умудрилась, а?       Меня удивляет не подбор слов, которых конечно не ожидаешь услышать от тихой благонравной Крис, а тон её голоса. Где его мягкость, где смесь смущения и страха выставить себя в неблагоприятном свете? Кто эта особа? Я сама не могу ни выдавить ни слова, ни замычать — голосовые связки будто атрофировались — побочное проявление от работы дыхательного аппарата. — На двух стульях не усидеть, не так ли, но тебе это удалось. Неужели ты думала, что никто во дворце не догадывался о твоём романе с тем гвардейцем? И всё-таки, тебе удалось привязать принца к своей юбке. Уж не залетела ли ты от него? А может, это от твоего любовника? Вот была бы потеха — принцесса разродилась «раньше положенного срока», произведя на свет здорового доношенного ребёнка! Дорого бы отдала, чтобы посмотреть на этот балаган, но уж нет, не дождёшься. Ты заплатишь за содеянное, за свой обман, прямо здесь и сейчас.       Последнюю фразу Крисс холодно цедит сквозь зубы и движется к изголовью кровати.       И тут меня накрывает понимание: она не собиралась выражать мне никакого сочувствия! Она определенно собралась избавиться от меня, но почему? Разве только… Максон выбрал меня? Меня? Повинную в государственной измене, достойную если не казни, то избиения плетьми?       НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.       И именно осознание этого заставляет меня хотеть жить, бороться за себя! Но Крис, словно не замечая моего ожесточенного, но безмолвного сопротивления, протягивает руку к аппарату, собираясь нажать какую-то кнопку. — Никто и не узнает, Америка, что это была я. Ведь так легко скончаться от последствий сложной операции. — Крис нарочито надувает губки, а затем тихо, но злорадно смеётся, её глаза полыхают злым огнём. -А потом, принцу не останется ничего другого, как объявить избранницей меня, Крисс Эмберс. Да!       Её рука, не дрогнув, наживает какую-то кнопку, и я с ужасом понимаю, что начинаю задыхаться. Остатки самосознания тают в темноте, но в надвигающемся забытьи я успеваю услышать скрип отворяющейся в палату двери.        Слишком поздно.