Когда они не видят

Проснулся я рано. Ну, вообще это понять было сложно, потому что из-за метели на улице было все также темно. Но я проснулся раньше Эрин, а это о чем-то говорило. Мы так и заснули, сидя на диване. Вот только в какой-то момент ей надоело спать так, и она положила голову мне на колени. Я мог бы провести всю жизнь вот так, наблюдая, как она крепко спит, свернувшись калачиком, не думая ни о чем плохом. Я мог бы, но у меня затекли ноги. Это как-то не очень романтично, но что тут поделать. Правда в том, что мне действительно не хотелось будить ее, поэтому я терпел, как мог. Но поймите меня правильно: она уже пролежала так часов 7 как минимум, а значит все это время я вообще не двигался, так что хватило меня где-то на полчаса. Хотя все это время я не отрывал от нее глаз. В момент, когда я уже действительно не чувствовал ног настолько, что сомневался в том, что они когда-то были, я аккуратно (насколько было возможно) взял Эрин на руки, встал и уложил на диван. К моему искреннему удивлению, она просто повернулась ко мне спиной и продолжила спать. Я же решился пройтись, чтобы удостовериться в наличии ног. К моему удивлению стрелки на часах ползли уже к 9 утра, а участок был вымершим. Люди лежали или сидели на полу, пребывая в блаженном царстве Морфея: кто-то, как, например, эти подростки из магазина, лежали друг на друге, а кто-то, как Ромэн, обнимал сам себя, но, кажется, всем было довольно удобно, хотя я не был уверен, что такое возможно в данных условиях. На первом этаже, сидя за столом, спала Плат, положив голову на подушку. И я мог только предполагать, откуда она ее вообще взяла. Я еще никогда не видел участок таким. Это место всегда казалось мне полным энергии и борьбы, но я никогда не думал о том, что однажды здесь будет так тихо. На улице на самом деле было не так темно, как мне показалось раньше, просто в кабинете Войта закрыты жалюзи. Но метель не отступала. И это было очень красиво. Пусть ни единый лучик солнца не пробивался сквозь однородную завесу облаков, зато снег шел огромными белыми хлопьями, будто кто-то кидает целые куски ваты с крыш. А окна в некоторых местах были украшены прекраснейшими из узоров. Несмотря на мороз и сугробы, мне очень хотелось выйти на улицу. Не знаю, сколько времени прошло, перед тем, как народ начал просыпаться. Точнее, не знаю, сколько я не замечал, что все уже бодренькие. Взгляд мой был прикован к очарованию за окном, и со стороны я, скорее всего, был похож на нарика со стажем. — Проснись и пой, детективчик, — Плат в своей обыкновенной манере уничтожила всю прелесть затянувшегося момента. — Пора заканчивать с тяжелыми наркотиками, дружок, — с притворной печалью заметила она, подтверждая мои догадки по поводу внешнего сходства с людьми неопределенного места жительства под кайфом. — Я не выгляжу так плохо, — начал было я, но, глянув в зеркало, добавил: — Ну, может и выгляжу.. — Не трогай меня!! — раздался где-то на втором этаже женский крик, от неожиданности я почти подпрыгнул. Почти. — Хээй, я ведь ничего не сделал! — протестовал тем временем мужской голос. — Как же, не сделал! — очень умело передразнила девушка. Видимо, не в первый раз. Когда я наконец добрался до места действия, оказалось, что ругаются Мия и Генри (ребята из магазина). — Извини, ладно? Это больше не повторится. Клянусь! Не знаю, что на меня нашло, — парень говорил так быстро, что я едва мог различать его слова, но вот Мия, кажется, чувствовала себя вполне естественно. Ее лицо немного смягчилось, и она поджала губы и отвела глаза. Сначала я принял это выражение лица за обиду, но спустя секунду понял, что она пытается сдержать улыбку. — Тебе снилась Люси, верно? — спросила она таинственным голосом. — Что? Нееет, — Генри вроде передернуло, когда он услышал это имя. — Да-да, я тебя раскусила, все никак не можешь ее забыть, — это звучало как констатация факта, нежели вопрос. — ДА НЕ ЗНАЮ Я, ЧТО НА МЕНЯ НАШЛО! — А я, кажется, знаю, — тихо пробормотала Линдсей, возникнув из ниоткуда. Прошептала так, будто действительно знала все тайны мира. — Доброе утро, — тихо, чтобы никто не слышал, проговорил я. — Доброе, — тепло улыбнулась она мне и снова переключила внимание на ссору. Причем смотрела она на это с непередаваемым выражением лица. То ли недоумение, то ли восхищение. Черт их знает, девушек этих. Ты видишь лишь одну эмоцию, а на самом деле их как минимум тысяча. — Он поцеловал ее, — проговорила Эрин, будто прочитала мои мысли и поняла, что я вообще не догоняю, что здесь происходит. — И она думает, что это вышло случайно. Но я была здесь с самого начала и могу сказать, что это было запланированное действие, — ухмыльнулась она. — Он так на нее посмотрел.. Видимо, давно искал подходящий случай. — Думаю, у него не было шансов найти нужное время, — озвучил я свои мысли. — Не похоже, что она бьется в конвульсиях от счастья. — Это так грустно, верно? Что кто-то, кто тебе нравится, считает тебя лишь другом. — Ну, слава Богу, у нас нет такой проблемы, — осторожно заметил я и скосил глаза на Эрин. — Да, — легко согласилась она, даже не взглянув на меня. — Слава Богу. А у меня почти остановилось сердце. В общем, паренек ещё немного поругался с подругой, а потом просто развернулся и ушёл. Не сговариваясь мы с Эрин решили не оставлять их в одиночестве, так что я направился за Генри, а Линдсей сделала аккуратный шаг в сторону девушки. - Хээй, - я нагнал парня уже на выходе, - ты куда собрался? - На улицу, очевидно, - съязвил он и дернул на себя ручку двери. Я же резко захлопнул её, не позволяя ворваться в здание даже одной снежинке. - Ну, ты туда не пойдешь, - спокойно отозвался я и ухмыльнулся. - Очевидно. Вообще, мне было не трудно догадаться, что именно чувствовал парень. Думаю, что когда бы не началось это общение, Генри решил ввязаться в него в надежде на то, что у них с Мией что-то сложится, и они будут счастливы до конца времен. Но вот девочка, похоже, всегда видела здесь только дружбу. Значит, по сути, все эти месяцы, годы (или сколько они там знакомы) мысли двух подростков были разной полярности. — Как давно вы познакомились? — я решил, что будет глупо просто стоять и подпирать дверь ногой, а так хоть с пользой время проведем. Генри посмотрел на меня очень высокомерным взглядом, который, видимо, должен был заставить меня передумать задавать вопросы, но после пронзительных взглядов Войта мне уже ничего не страшно. Спустя некоторое мгновение мальчик понял, что от меня ему не отделаться и все же ответил: — 3 года. Мы познакомились 3 года назад. — И ты ждал все это время? — изумляюсь я и спохватываюсь. Это как подкидывать сухие дрова в костер в надежде, что пламя затухнет. Но даже чудо не поможет в этой ситуации. — ДА Я ЖДАЛ!! — закричал он что есть мочи, а потом судорожно вздохнул и добавил почти шепотом: — Да, я ждал 3 года. Вот такой вот придурок. Знаешь, как мне было страшно? Мне раньше никто так сильно не нравился! Она такая красивая.. А я такой придурок! Ведь знал же, что такая девчонка ни за что не станет встречаться с таким как я.. — Ты когда-нибудь предлагал ей? Спрашивал, хочет ли она стать твоей девушкой? — Но как?? Мы ведь друзья! Она так с первой секунды подумала. Да она со мной мальчиков обсуждает! Мальчиков! Со мной! Это так больно, черт возьми!! — Ну, а ты чего ждал? Что она сама обо всем догадается? Да эт.. — ДА! Да, я думал, что она поймет. Я ведь таким идиотом становлюсь рядом с ней. И цветы дарю, открыточки всякие. Домой каждый день провожаю, да и в школе на нее даже посмотреть косо не посмеют, потому что знают, что я наподдам, если узнаю. А она только смеется всегда и говорит, что ей очень повезло с лучшим другом.. — Я не знаю, чего ты ждал, парень, — сочувственно проговорил я. — Девушки умеют намекать, но никогда не понимают намеков. Им надо прямо говорить, смотря в глаза, четко и уверенно. И нельзя упускать возможность. А ты чего ждал, когда после 3 лет дружбы ты полез к ней целоваться ни с того ни с сего? Хотел, чтобы она бросилась тебе на шею и поклялась в вечной любви? Ведь она столько времени, наверное, даже не думала, что ты парень.. — прокол, он же парень. — Ну в смысле, она не думала о сексу.. кхм.. романтических отношениях. — Ну и что прикажешь делать? — снова обозлился парень. Какой быстрый. — Признайся, — ответил я, отходя от двери. — Правда всегда лучше лжи.

***

Мне надоело. Мы сидим в этом здании всего сутки, но я уже не могу дышать. День прошел как-то сумбурно и быстро, несмотря на то, что тянулся, кажется, целую вечность. Время — удивительная штука: его так мало, когда опаздываешь, и так много, когда ждешь. А я ненавижу ждать. Хотелось бы сказать, что это из-за того, что я девушка, но я такая чуть ли не единственная. Вообще, я всегда восхищалась выдержкой некоторых дам, которые могут часами ждать, пока им делают уродливую прическу или не менее уродливый маникюр. Сколько терпения необходимо, дабы высидеть в этом кресле! По окончании полицейской академии у нас было что-то вроде выпускного, куда нужно было прийти в платье, туфлях, в общем, при полном параде. Если туфли я еще кое-как перенесла, то прическу, которую мне делали первый и последний раз... Я была готова расстрелять эту женщину, которая перебирала, кажется, каждый волосок на моей голове, а я уже почти выла от раздражения и безысходности. После тех ужасных часов я вдруг решила, что у меня отличные волосы. И они прилично смотрятся, если высушить их феном. Да и маникюр я могу сделать себе сама. Пусть получится совершенно корявенько, пусть лак обдерется через 10 минут после нанесения, но зато я буду абсолютно счастлива тому, что мне не пришлось ждать дольше, чем я сама бы этого захотела. В общем, в этот вечер я не могла уже думать ни о чем, кроме того, как бы поскорее добраться до дома. Я была готова лезть на стены, а характер мой бушевал, как Тихий океан в самую страшную бурю тысячелетия. Дело отошло на второй план, хотя я приучила себя, что пока ведется расследование, все остальное должно быть в стороне. Но сейчас я больше сосредоточилась на ощущении, что у меня развивается клаустрофобия. — Тебе нужно успокоиться, Линдсей, — спокойно проговорил сидящий на нашем диванчике Джей. Ему, кажется, было абсолютно фиолетово, сколько еще веков мы здесь проторчим. И его спокойствие сводило меня с ума. Ну, еще больше. — Я не могу успокоиться, чертов Джей, потому что ненавижу чертов снег, чертовы бури, чертову зиму!!! — лгала я самой себе, переходя на крик и привлекая внимание временных сожителей. А лучше сказать "сокамерников". — Невероятно, ты как кошка в комнате, наполненной креслами-качалками! — восхищенно воскликнул Холстед, улыбаясь как Чеширский Кот. И как бы сильно мне не нравилась эта улыбка, я не могла отвлечься даже на мгновение. — Я смотрю тебе весело? — угрожающе спокойным голосом проговорила я, подходя ближе к нему. Со стороны я, наверное, напоминала ураган, который неминуемо настигнет город. И "город", кажется, понял, что если он скажет еще одно неправильное слово, то ему влетит. — Нет. Неа, мне не весело, — быстро проговорил он и еще немного вжался в диван. Оказалось, что я буквально нависла над ним, как невидимая угроза. Но только видимая. И, наверное, очень страшная. — Прости, — пробормотала я и сделала шаг назад. — Прости. Я начинаю сходить с ума. — Да, я заметил, — бросил он, но осекся: — В смысле, мне тоже немного не по себе. Но тебе лучше успокоиться. Он аккуратно подошел ко мне, будто боялся, что я могу наброситься на него, взял за предплечья, подарив мне тем самым электрический заряд, и усадил на диван. — Посиди немного, ладно? С такими темпами у тебя клаустрофобия начнется. Нам такой подарок не нужен. Не нужен ведь? — Не нужен, — вздохнула я и закрыла глаза. Господи, когда уже закончится эта проклятая буря! — Знаешь, думаю, нам надо пойти на поминки Кассандры, — вообще-то я не очень люблю ходить на такие мероприятия. Мне постоянно кажется, что я влезаю в самое сердце человека и уничтожаю последнее, что у него осталось: возможность оплакать любимого. Но на таких встречах присутствуют многие знакомые жертвы. — Тогда, возможно, нам не придется искать этого, как его там?.. — Броуди. Крэк Броуди, — подсказал Джей. — Точно. И еще там мы может быть встретимся с некоторыми бывшими одноклассниками жертвы, — пробормотала я и прикрыла глаза. — Хочется с ними поболтать, но вот искать всех не очень. — Буря уже почти закончилась, — заметил Холстед. — Думаю, утром все уже будет хорошо. А пока лучше поспи. И это было последнее, что я слышала.

***

Слава всем известным и неизвестным Богам! Природа решила, что мы уже достаточно натерпелись, и отступила. Не скажу, что на улице стало теплее, но после двухдневного заточения мне уже ничего не было страшно. Когда мы оказались на улице, то это было похоже на постапокалиптическое время. Люди ходили прямо по дорогам, удивленно смотрели на небо, кто-то сидел прямо в снегу рядом со своими машинами. Серьезно, было ощущение, будто людей заселили на незнакомую территорию вместо родного города. Изредка проезжали машины. И когда я говорю изредка, это значит, что я видела всего три машины, которые ехали со скоростью меньшей, чем передвигается улитка. И все же это было почти чудо. Такой родной, нормальный звук старого двигателя, крики зазевавшегося прохожего, что остановился посреди дороги, чтобы завязать шнурок. Привычные звуки снова врывались в жизнь. Могу сказать, что один из нас — я или Джей — несомненно, счастливчик, потому что машина завелась. Связь и электричество наладилось, так что Холстед связался с мужем жертвы и уточнил, когда именно будет поминальная служба. Оказалось, что сегодня в 5 вечера. Времени оставалось не так много, но что тут поделаешь. Так что как только я попала в свою квартиру, быстро приняла душ, выпила чашку чая и.. все. Больше ни на что времени не осталось, если учесть, что душ занял почти час, потому что я не могла заставить себя выйти из-под горячей воды. Быстренько отыскав простое серое платье и не досушив волосы, вылетела из квартиры и столкнулась с Джеем. — Ну наконец-то! Я уже замерз ждать тебя! — Слушай, я же не виновата, что мне времени не хватило! И вообще, ты мог бы прождать куда дольше, если бы я решила уложить волосы, — спокойно заметила я, заплетая непослушные волосы в хвостик. — Надень капюшон, — проворчал Холстед. — Простудишься. — Какой заботливый! — приторным голоском проворковала я, но капюшон все же натянула. — Я есть хочу, — пожаловалась я, когда мы уже садились в машину. Удивительно, как много изменилось всего за пару часов. Люди, кажется, уже побороли желание остаться дома и ничего не делать и решили вернуться к обычным делам: совершенно бессмысленным походам по магазинам и кафе. Начинали загораться фонари, машины вернулись к жизни, а снег приобрел цвет разбавленного молоком кофе. В общем, все как обычно. — Почему ты останавливаешься? — спросила я, когда заметила, что мы замедляемся. — Нам же еще пару кварталов проехать.. — Ты ведь есть хотела? Хотела. Сейчас вернусь, — бросил Джей, вылез из машины и перебежал дорогу по направлению к небольшой кондитерской. Я сидела в теплой машине и думала о будущем. И это звучит очень пафосно, я знаю. Но просто в тот миг я увидела Джея с другой стороны. Это было такое простое действие: заехать в булочную, потому что я сказала, что голодна. Но этот жест больше подходил для какой-нибудь жутко романтичной парочки. Вот сейчас он выбежит из магазинчика со стаканом горячего шоколада и коробкой пончиков в руках, сядет в машину, а я поцелую его и скажу, что он лучший. А потом поделюсь напитком, чтобы он не замерзал. Это было бы очень красиво. Но так ненормально в своей нормальности, что когда я увидела, как Джей покидает булочную с горячим шоколадом и пончиками, я рассмеялась. Но не потому что было смешно, а потому что хотелось заплакать. И вот он сел в машину, я поблагодарила его и поделилась напитком, чтобы он не замерз. А сама думала о том, что даже если бы мы были парой, это никогда не было бы чем-то нормальным. Я знаю его, он знает меня. Я могу положиться на него, и всегда готова помочь ему. По сути от настоящих отношений нас отделяет лишь то, что мы не спим вместе. И еще, возможно, тот факт, что отношения подразумевают возможность дальнейшего их развития. Но как бы сильно я не старалась, не могу представить себе это. И такие мысли заставляют чувствовать себя безобразной. Какой смысл любить кого-то, хотеть кого-то, и не иметь возможности разглядеть будущее с этим человеком?.. — О чем задумалась? — вырвал меня Холстед из ужасных мыслей. — Ты лучший, — ответила я. — Теперь я не умру голодной смертью. Он улыбнулся и оставшуюся часть поездки молчал, а я продолжала с удовольствием поглощать любимые пончики с шоколадной глазурью. Вот так и живем: он молчит, а я ем.

***

Когда я слышу слова "поминки", "похороны", "кладбище" и подобные грозные слова, то сразу представляется что-то черное и неприятное. Что-то плохое, безжизненное, потеряное. Что-то несправедливое и непоправимое. Что-то ужасное. Но когда мы вошли в небольшое кафе, кварталах в 10 на запад от квартиры жертвы, оказались будто в обычном кафе, где люди пьют кофе и болтают с друзьями в перерывах на обед. Но это поминки. Почти что похороны. Однако единственная вещь черного цвета здесь — ленточка на фотографии Кэсси. И еще причину собрания выдают грустные лица и случайно вырванные из контекста слова. Что-то о вечной жизни в сердцах друзей и реинкарнации в некоторых мировых религиях. Я в своем сером платье выглядела нелепо среди этих солнечных цветов. — Добрый вечер, офицеры, — подощел к нам Купер. — Очень приятно, что вы нашли время зайти. — Конечно, — улыбнулась я, вкладывая всю нежность, на какую была способна. Джей пожал ему руку. — Хочу сразу объяснить вам столь яркие цвета.. Дело в том, что Кэсси в принципе не люблюла черный цвет. Всегда называла его исчадием Ада, хотя сама не сильно верила в силы добра и зла. Но это у нас такая шутка.. да.. — он кашлянул и на мгновение опустил глаза. — В общем, располагайтесь, пройдите в другой конец зала, там стоят закуски и напитки. И вы хотели пообщаться с народом? Могу я попросить вас немного.. — Мы разберемся с этим позже, конечно, — вежливо ответил Холстед и положил руку на плечо Купера. — Примите наши соболезнования. — Спасибо, — и он попятился, улыбнулся так, будто считал себя виноватым за то, что происходит, развернулся и снова побрел по залу. Дальше я заметила, как он подошел к женщине средних лет, которая громко всхлипнула, разрушая ненормальное ощущение нормальности. Какой-то паренек сказал негромкую речь и коротко обнял Купа. А потом я заметила Стэйси, которая тоже подошла к вдовцу и обняла того, очень долго и аккуратно, вкладывая в это прикосновение столько эмоций, что они улавливались даже на таком расстоянии. — Думаю, пора начинать, — вытянул меня голос Джея из мыслей спустя какое-то время. — Кто будет первым? — Давай с этого Броуди, — я показала Холстеду фотку, на котором изображен молодой человек с шикарными зелеными глазами. — Найдешь его, зови. И мы разделились. Народу было много. Некоторые негромко переговаривались, кто-то стоял один, притворяясь задумчивым, чтобы не пришлось общаться с остальными. Я заметила его не сразу. Он стоял в самом далеком уголке этого зала с бокалом в руках. Волосы рыжевато-каштанового цвета в беспорядке, но это, кажется не слишком волновало их хозяина. Удивительные ярко-зеленые глаза блуждали по залу, не останавливаясь ни на чем, будто молодой человек не считал, что что-то в этой комнате достойно его внимания. Выглядел он рассеянно и как-то даже подавлено, казался вымученным, будто нахождение здесь с каждой секундой забирало все больше сил. Я написала Джею. — Мистер Броуди? Крэк Броуди? — позвала я, аккуратно пробираясь через групку людей. — А? Да.. да, это я, — он взмохнул головой, будто отгоняя наваждение, от чего челка упала на лоб, застилая глаза. Он провел рукой по волосам, приводя их в еще более неопрятный вид. — Вы что-то хотели? — Меня зовут Эрин Линдсей, я из полиции Чикаго, мы здесь, чтобы найти.. — Убийцу Кассандры Холл, — перебил меня подоспевший Джей, виновато улыбнулся краешком губ и добавил, проятгивая руку молодому человеку: — Я Джей Холстед. — Приятно, — коротко ответил тот. — Помогу, чем смогу. Пожалуйста, задавайте свои вопросы. — Как давно Вы знакомы с Кассандрой? — начал Джей. — Еще со средней школы. Нас посадили вместе в середине 7 класса, потому что ее соседку по парте перевели в другую школу, а я сидел один с начала года. Ну и с тех пор мы начали общаться. До старшей школы были неразлучны, вместе сидели за партой, в столовой, вместе делали домашку, всякие лабороторки по физике и географии. Она ходила на мои соревнования, поддерживала так, как не хотели поддерживать меня родители. Вот, в общем-то. — Вы сказали до старшей школы.. Что произошло потом? — спросила я. — Какое это имеет отношение к ее смерти?? — начал злиться Броуди. — Ответьте на вопрос, — проговорил Джей с ноткой холодного спокойствия. Когда он так говорит, у меня мурашки по спине бегут. — Потому что мы поменяли школу, и старшие классы начали в месте, где она познакомилась со Стэйси Нэтворк, которая, в свою очередь, познакомила Кэсс с Купом. Они как-то сразу начали встречаться, а про меня она забыла. Ну, почти. Иногда мы с ней виделись в тайне от женишка, ходили в кино там, катались на автобусах с одной парой наушников на двоих. Всякие мелочи.. — Она знала, что вы ее любите? — задал Холстед вопрос, который крутился у меня на языке. Молодой человек посмотрел сначала на Джея, потом на меня, и взгляд его был ни то растерянный, ни то испуганный, ни то злобный. — Да, — ответил он и опустил глаза. — Я говорил ей. Когда она только познакомилась с Купом. Но я опаздал. Он сразу понравился ей, так что я отошел на второй план. Потом еще раз сказал ей, когда она сообщила о предстоящей свадьбе. Была так рада, все трещала без умолку о том, как счастлива. А я слышать не мог!! МНЕ ЖИТЬ НЕ ХОТЕЛОСЬ! — прокричал он, и все сразу повернулись в нашу сторону. — Простите. На чем я?.. Ах, да, жить не хотелось. Но она, как вы видите, вышла замуж. Перед свадьбой мы серьезно поругались. Не помню, но вроде назвал ее шлюхой, грозился прикончить муженька. Мы перестали общаться. Совсем, хотя учились в одном колледже. Я даже не уверен, что она знала об этом. Некоторое время после того, как окончил учебу, я провел за границей, а как вернулся, мне предложили работу в этой школе. Я даже не знал, что она тоже там работает. Ну короче для меня было шоком увидеть ее на одной из переменок, выходящей из класса. Но она удивилась больше, может даже разозлилась. Мы разошлись очень плохо тогда, несколько лет назад.. — он немного помолчал, а потом вскинул голову, будто вспомнил что-то, и добавил: — А чего вы вообще меня допрашиваете? Вы же не думаете, что это я ее убил? Я люблил ее. Даже спустя столько времени. Даже зная, что она никогда не будет смотреть на меня так, как смотрит на него. Безответная любовь — хуйня. Лучше б меня убили вместо нее, может, хоть так хреново не было бы.. — Значит поэтому она написала это? — и я, отыскав нужную страницу,показала ему FUCK, написанное Кэсси. — Хах, она все еще пишет всякую туфту в блокнотики? Всегда так делала, еще с того самого 7 класса. Да, она считала меня проблемой, с которой нужно было разобраться, поэтому и пометила в своем суперблокнотике. Это вам кажется, что нет никакого смысла в ее записях, но на самом деле там целая система, в которой не разобраться без бутылки. Классе в 9 она как-то учила меня, но я, видимо, слишком тупой для нее. — А когда вы виделись в последний раз? — Вы спрашиваете о том, когда мы в последний раз разговаривали или о том, когда я видел ее в последний раз? Потому что ответом на первый вопрос будет две недели назад, а на второй — в день ее смерти. — О чем разговаривали тогда, две недели назад? — Я пытался извиниться. И она вроде даже простила, хотя сложно сказать.. я ведь был настоящим мудаком.. Ну мы тогда не долго проговорили, она выглядела странно.. будто.. не знаю, сложно объяснить. Выглядела, будто ей действительно плохо, и она вот-вот выплюнет все содержимое желудка. Так что я не стал ее мучить. Но после того разговора я видел ее каждый день. Просто возможности поболтать не выдалось.. — Что вы делали в ночь ее убийства? — У меня есть алиби. Черт, никогда еще не был так рад, что напился в баре на Лэйтон Стрит. Уверен, меня там запомнили, — горько усмехнулся он и выдавил гримасу, которая должна была выглядеть как улыбка, но не выглядела. Я послала Джею взгляд а-ля "пошли, хватит его пытать", и он понял меня. — Спасибо, мистер Броуди, — сказал он, мы повернулись и собрались уходить, когда Крэк окликнул: — Хэй! А вы.. вы уверены, что это сделал не Куп? В смысле, он знал, что я в городе уже некоторое время. И ревность.. ревность — жестокая вещь. Я по себе знаю, хотя Кэсс даже не была моей. Это ведь был не он? Я никогда в жизни не прощу себе, если.. — Вот, позвоните, если вспомните что-то важное, ладно? — я проятнула ему визитку. — Мы найдем того, кто это сделал с ней, хорошо? И посадим. Даже если это сделала Мать Тереза. — Хорошо, — грустно улыбнулся молодой человек и посмотрел мне в глаза впервые за весь разговор. И я увидела в них просто мальчика, чья любовь, прекрасная и чистая, была безответной. И я увидела, что жить она будет как минимум сотню вечностей.

***

— Пришли результаты из лаборатории, — сказал я Линдсей, как только получил смс. — 3 недели беременности. Мы должны рассказать мужу. — Знаю, — тяжело вздохнула она. — Знаю. Просто давай постоим минутку. Это был не Броуди. Не он убил ее. А это значит, что мы вернулись к началу. Может, он прав? Что если это сделал ее муж? Может он подумал, что она изменяет. Вышел покурить или проветриться. И тут видит, как жена возвращается домой. Может он выпил перед этим. А потом все произошло случайно.. — Случайно? 7 ножевых ранений. Это не очень похоже на случайность. — Да. Я знаю, — мрачно отозвалась она. — Думаешь, лучше сначала допросить его, а потом уже намекнуть на его причастность? Или наоборот? — Может, мы пока скажем ему о беременности, потом поболтаем с другими людьми здесь, а уже потом будем обвинять его в убийстве. Как тебе? — Звучит как план, — устало провела рукой по волосам Эрин, сделала глоток из стакана с соком, который не выпускала с тех пор, как мы вошли в помещение, и кивнула: — Вон он. Идем. — Сама? — Да. — Хорошо. Я рядом. — Спасибо, — кивнула она, а потом повернулась на 180 градусов, уперлась рукой мне в грудь и прошептала: — Правда, спасибо. И, не дожидаясь ответа, пошла дальше. — Мистер Холл, можем мы поговорить? Где-нибудь в более тихом месте. — Конечно, там есть служебный кабинет. Вы узнали что-то новое? — разволновался он. Вот блять. Это будет больно. Опустим ту часть, в которой мы разрушили те никчемные, жалкие, пустые, бессмысленные, крохотные остатки жизни этого человека. Сложнее потери любимого может быть только знание того, что в один день ты потерял сразу обоих. А вместе с тем и желание надеяться. На второй шанс, лучшую жизнь, каплельку счастья и свободы. Не уверен, но не думаю, что есть что-то хуже этого. — Ты в порядке? — спросил я спустя какое-то время Линдсей. — Относительно, — пробормотала она. — Просто устала. Когда мы уже попадем в кровать? — ляпнула Эрин, оглядываясь по сторонам, и осеклась: — В том смысле, что я жутко хочу спать. — Я понял, — легко улыбнулся. — Ладно. Знаешь, нам надо поболтать с бывшими одноклассниками жертвы. Интуиция прямо визжит в попытке сказать мне, что все это связано с ее школьными годами. — Тогда пойдем расспросим девчонок, они те еще сплетницы. Всегда все знают. Мы немного походили по залу, выбирая, с кого можно начать, и тут услышали разговор группы девушек о школьных годах. — Простите, меня зовут Эрин, это Джей, мы из полиции, — быстро соориентировалась Линдсей. — Мы хотели бы задать несколько вопросов. — Это вы расследуете ее убийство? — засуетилась высокая блондинка в светлом платье. — Да. Можете рассказать что-нибудь полезное? — На самом деле нет, — ответила другая девушка. — Мы давно с ней не виделись. Только Джил на днях, но вы же ее вроде допрашивали?.. — А кто из вас Джил? — спросила Эрин, а блондинка позвала девушку, которая разговаривала по телефону в нескольких шагах от нас. Средний рост, рыжие волосы, аккуратное зеленое платье. Симпатичная. — Простите, оставила сына с мужем, и теперь боюсь, что они на пару сожгут дом, — подходя, извинилась она. Голос приятный, улыбка красивая, хоть и немного вымученная. — Меня уже допрашивал детектив Доусон. Но если надо, я все повторю.. — Разве что вы вспомнили что-то новое? — с надеждой спросил я. Девушка развела руками. — Ладно, это ничего. На самом деле мы хотели бы узнать немного больше о школьных годах Кассандры. — О ее отношениях с парнями, подругами. Может, были какие-нибудь серьезные происшествия, которые могли бы таить обиду все эти годы? — Никаких происшествий у нас не было. Было как-то скучновато, как для старших классов, но не в этом суть. А про отношения Кэсси с Купом могу сказать, что еще тогда я знала, что они остануться вместе и после школы. Сильно уж они прикипели друг к другу. Когда они долго не виделись, Кэсси чуть ли не трясти начинало, так сильно она скучала. Он, по сути, был ее наркотиком, а она его. В этом тоже сомнений не возникало.. — И вообще,на них налюбоваться не могли, такая красивая пара. Такие кульбиты нежности выскакивали, что любая мелодрама отдыхает. Но пошлости на публику не вытягивали. Помню, поругались они как-то. Помните, девчонки? — О дааа! Мне тогда казалось, они с ума сойдут, хотя не разговаривали где-то часов 10. Даа.. И после этого я больше не слышала, чтобы они разговаривали громче, чем это было необходимо. А вообще они были довольно известной парочкой в школе. Много слухов, довольно грязных, что Кэсс изменила ему с тем парнем.. Крэком. И мол, в отместку, он переспал с ее лучшей подругой. Такие страсти, "Санта Барбара" отдыхает.. — Прошу минутку внимания! — раздалось за нашими спинами. — Я очень благодарен, что вы все сегодня здесь, чтобы вспомнить все самое хорошее о моей жене. И я уверен, она была бы рада повидаться с каждым из вас. Я просто.. хотел сказать что-нибудь, но сейчас вообще никаких мыслей в голове. Я.. Я помню как сделал ей предложение. Мы сидели в машине на заправке, было холодно, настолько, что даже пар от дыхания перестал идти, решив, что мы уже трупы. И тогда Кэсси включила музыку, отыскала Bon Jovi - It's My Life и пела во все горло, и танцевала, и плевать ей было, что слышимость была отличная, так что на нас пялилась вся заправка, плевать, что места в машине хватало только на непонятные подергивания, плевать, что забывала слова, она пела. Громко. И смеялась, и это было так заразительно, что я тоже начал петь и смеяться.. И в тот миг я смотрел на нее — совершенное существо. Она была такая маленькая и хрупкая, но такая сильная и красивая. И такая завораживающая, что я забывал дышать. И в тот миг я понял, что если не смогу прожить жизнь с ней, то в этом просто нет смысла. И она сказала да. И на нашей свадьбе мы пели эту песню, мы танцевали под нее, мы целовались под нее.. И это был лучший день в моей жизни... И я бы проклял весь мир, прошел бы все круги Ада, чтобы только она не покидала меня. Чтобы только могла получить ту жизнь, которую хотела и заслужила. Она была беременна, друзья! Я почти стал папой.. — и он заплакал. И, кажется, я тоже заплакал. — Я знаю, кто это сделал, — прошептала рядом со мной Эрин. — Я знаю, Джей. Я знаю, кто ее убил..