Когда они не видят

Мне открыли через секунду после того, как я постучала, будто он стоял под дверью и ждал. Я чудом успела увернуться от, казалось бы, неизбежного удара по голове. Сильные, крепкие руки буквально втащили меня в квартиру. И уже в следующее мгновение Джей обнимал меня: очень крепко, но в тоже время и нежно, будто я самое хрупкое существо во всем белом свете. От такого маленького жеста хотелось утонуть в бесконечном потоке умиления. Я так расслабилась в его объятиях, что ноги сами по себе подкосились, и я вероятнее всего упала бы, если бы он не удерживал меня. – Все в порядке. Ты в порядке, – сказал Джей, пытаясь уверить в этом не столько меня, сколько себя. – Да, Джей, я в порядке. Правда, – я отстранилась, чтобы посмотреть на него. Казалось, будто он не спал несколько дней, но, тем не менее, был настоящим милашкой. – Идем, ты голодна? – он перестал меня обнимать, но взял за руку и повел в сторону кухни. – Нет, не очень, просто устала. Ты выглядишь хуже меня, – заметила я, увидев свое отражение. – Никто и никогда не будет выглядеть лучше тебя, тем более я, – просто сказал он и сразу поменял тему. – Чай? – Да. Пожалуйста, – ответила я, с нежностью осознавая, что он хорошо меня знает. Повисло неловкое молчание, и я остро ощущала, что он хочет что-то сказать. – Просто скажи. Джей, давай же, я вижу, что что-то не так. – Мы не взяли крысу. – Ну, знаешь, Войт хорошо умеет заставлять людей говорить, так что я уверена, что Тименс расколется. – Я так не думаю, – он повернулся ко мне спиной и добавил. – И Войт тоже. – Он звонил? – Да, хотел узнать, добралась ли ты. Кстати, откуда он знает? Ну, что ты сейчас у меня.. – Я.. сказала ему. Или не стоило?.. Извини.. – Да нет, что ты. Все в порядке, правда. И, кажется, он был даже рад, что ты не останешься одна, так что.. – Аа, ну тогда хорошо, – мы немного помолчали. Потом я, наконец, получила свой чай. Сделала глоток и улыбнулась. – Что? – с улыбкой спросил он. Показались прекрасные ямочки. – Без сахара... Когда ты успел узнать меня так хорошо? – А ты? – он сел напротив и я тут же задумалась, хорошо ли мы смотримся со стороны вместе. Мы снова замолчали на некоторое время. – Ты, правда, думаешь, что он не сдаст предателя? – я хотела сказать это спокойным голосом, будто интересуюсь о планах на выходные, но получилось плохо, главным образом из-за того, что вопрос я задала почти шепотом. – Знаешь, вообще-то я не учел, что Войт очень.. упрямый. Все будет в порядке, – по выражению его лица было видно, что он просто хочет меня успокоить. Но я решила не думать об этом сейчас. – Ладно. Ты выглядишь уставшим, – заметила я как бы невзначай. – Да все в порядке, – с пренебрежением ответил Джей. А мне уже конкретно поднадоело это «все в порядке». – Нет, не в порядке! Ты устал, и мы оба это знаем! И, тем не менее, сидишь здесь и ведешь себя так, будто отдыхаешь уже две недели. Все, пошли спать. – Но ты не хочешь.. – запротестовал он. – Неважно. – Важно. Потому что я тоже не хочу спать. Ого. Огого. Это он сказал таким голосом.. И так на меня смотрел, что я была готова раздеть его прямо здесь. Но не успела я задуматься об этом, как он сказал: – Прошу, Эрин. Я не смогу заснуть, пока не буду уверен, что с тобой ничего не случится, – он замолчал на мгновение, всматриваясь в мое лицо. – Идем, по телеку должны показывать хоть что-то интересное. Мы уселись на диван и нашли какую-то комедию. Сначала я пыталась смотреть и даже смеялась, когда это было нужно, но потом мысли ушли в другом направлении. Я слегка повернула голову и поняла, что Джей заснул. Я никогда раньше не видела его спящим и с удивлением заметила, что мне нравится, как он выглядит сейчас. Таким умиротворенным он не бывал никогда, просто не мог, работа не позволяет. Видеть его таким спокойным было очень приятно, хотя какая-то часть меня была возмущена тем, что он заснул. Я просто пялилась на него как маньячка, ни о чем не думая, пока не поняла, что глаза закрываются. Мой мозг подал сигнал телу двигаться по направлению к кровати, но я уже не была способна ни на что, кроме как позволить себе заснуть крепким сном рядом с прекрасным принцем. *** Я проснулась, когда луч солнца пробился в комнату через маленькую щелочку между шторами. Соображала я плоховато, сказывалось волнение последних дней, так что первым вопросом, который я себе задала, это: «Где я, черт возьми». Мозг постепенно стал восстанавливать свои возможности, и я все же вспомнила события вчерашнего дня. Как оказалось, заснула я на диване и причем довольно крепко, так как проснулась на коленях у Джея. Только минут через пять я начала задумываться над тем, почему же солнце светит так ярко. Понимаете, обычно я просыпаюсь, когда на улице еще темно как в аду, чтобы успеть на работу. Проспала.. – Мы проспали! Джей! Джей, мы проспали, поднимайся, – я начала трясти его, попутно раздумывая над тем, как он умудрился проспать сидя всю ночь. Он пробурчал что-то непонятное и улегся, не забыв при этом прихватить меня. Мне очень, ну просто оочень не хотелось двигаться. Я могла бы пролежать вот так, практически на нем, хоть всю жизнь. Но не сейчас. – Джей! Да чтоб тебя! – я кое-как выбралась из-под его руки и стала тормошить его сильнее. Через пару секунд он все же сдался. – Проснулась, спящая красавица! – не могла не подразнить его я, увидев, что он открыл глаза. – Очень смешно, – пробурчал Джей и потер глаза. Я застыла на пару мгновений, засмотревшись на него. Волосы растрепаны, глаза уставшие, будто он и вовсе не спал, сидит на диване в позе, близкой к позе лотоса. Он удивительный! Жаль у меня нету времени сейчас, чтобы получше рассмотреть каждую черту его внешности. – Сколько времени? – Аам.. не знаю.. – Ну и с чего ты взяла, что мы опаздываем? – На улице уже солнце вовсю светит! – Ну и что? Черт, Линдсей, развела панику, а сама даже на часы не посмотрела? Женщины.. – и он нехотя потянулся к телефону. – Ладно, может мы немного и опаздываем. Поторопись! – и он пошел по направлению к душу, на ходу стягивая футболку. Я оказалась у ванны раньше. – Прости! – прокричала я уже из-за закрытой двери. – Я быстро, обещаю! – Чеерт! Ну, черт! К нашему общему удивлению я и правда управилась быстро. Выскочила из ванной, натягивая джинсы, и туда сразу залетел Джей. Он, кстати зашел буквально на три минуты. Я успела сделать только пару глотков чая, пока он не отобрал у меня кружку, волшебным образом материализовавшись рядом. – Все, поехали! – и буквально потащил меня за собой, без стеснения хватая за руку. *** Я смотрел на Чикаго сквозь окно машины. Моей машины. Но за рулем Линдсей. Мне уже надоело спорить с ней из-за этого, так что я даже не возражал. Тем более что сейчас мне не очень хотелось следить за светофорами. Интереснее было то, что происходило там, за пределами дорожных знаков и двустороннего движения. Ноябрь быстро подходил к концу, безжалостно забирая последнее тепло солнца. Сегодня оно еще светит, но уже давно не греет и от этого становится еще холоднее. Но люди, кажется, не замечают этого. Они бегут куда-то, сметая всё и всех на своем пути. А зачем? Куда? Невольно начинаешь задумываться, что вот так и проходит вся наша жизнь. В движении. Говорят, чтобы жить, нужно двигаться. Но на самом деле главный смысл народной поговорки спрятан в глубинах таких простых слов. Двигаться нужно ради удовольствия. Для себя. И я не думаю, что например та женщина, что бежит со стаканом в руках, поглядывая на часы, делает это ради развлечения. Или тот мужчина, перебегающий дорогу прямо перед машиной. Он выглядит хорошим человеком: добрым и заботливым семьянином, скорее всего у него есть дети. И в другой ситуации он ни за что не сделал бы чего-то, что могло оставить его детей без отца. Но сейчас он опаздывает. Сейчас можно. Вот так и проходит вся жизнь. Бегом. Вот только пробегает она мимо нас. И мы с Линдсей не исключение. Мы опаздываем, тоже бежим, ну не бежим вообще-то, а едем, но это ничего не меняет. Каким-то чудом мы умудряемся не опоздать. Эрин шла передо мной, так что я врезался в нее, когда она остановилась у двери. – Тебе пора перестать так делать, – с усмешкой сказал я. Но сам прекрасно понимаю, почему она боится. Я не знаю всю историю ее жизни, мне хочется узнать, но я не спрашиваю. Она все расскажет сама, когда будет готова. Но по немногочисленным словам Войта, который знает ее довольно давно, я понял, что прошлое у нее не самое идеальное. – Все будет в порядке, – Мне очень надоели эти слова, но что поделать, если последние события вынуждают говорить их так часто. Надеюсь, это хоть чуть-чуть успокаивает ее. Хоть самую малость, на большее рассчитывать нельзя. Она глубоко вдохнула и открыла дверь. Когда мы вошли, воцарилось молчание. Было так тихо, что в какой-то миг мне показалось, я потерял слух. Или что человек не способен воспроизводить какие-либо звуки. Все взоры были направлены на Эрин, и я с недоумением заметил, что сегодня здесь все те же люди, что были вчера. Будто не было последних суток, будто это лишь сон. Но я знаю, что это не так. И Линдсей знает и все эти люди тоже. Так что все просто стояли и смотрели на нее. Не могу сказать, как долго это продолжалось, потому что, кажется, затаил дыхание. А потом ляпнул первое, что пришло в голову: – Я что опять забыл надеть штаны? – я сказал это очень четко и громко, будто это не было глупостью, а являлось чем-то, что непременно должен услышать каждый человек на планете. Со всех сторон послышался приглушенный смех, и все теперь смотрели на меня. Я чуть повернул голову и встретил самый благодарный взгляд, на какой только способен человек. Я усмехнулся и подтолкнул ее. – Идем. *** – Идем, – сказал он своим потрясающим глубоким и уверенным голосом и улыбнулся, наверное, самой сексуальной улыбкой из всех. Я в очередной раз лицезрела ямочки на его щеках. Они стали мне такими родными, что бороться с желанием дотронуться до них становилось все тяжелее. Не будь дурой я с радостью согласилась идти. Я бы пошла куда угодно, лишь бы быстрее избавиться от всех этих взглядов. Так что, сохраняя приличную скорость, я стала проворно передвигать нижними конечностями, которые переносили мое уже почти безжизненное тело подальше от этих гиен, пожирающих теперь уже не только меня, но и Джея, глазами. Он набрал код на двери, и я засеменила по лестнице, с грацией, достойной коровы, перескакивая через три ступеньки. – Ты само очарование! – воскликнул он, когда увидел мое перекошенное от стыда и еще кучи эмоций лицо. И к ним добавилась еще и злость, как раз, когда он закончил предложение. – Сказала спящая красавица! – во мне проснулся зверь, желающий с кем-нибудь поругаться. И я была готова накинуться на Джея, как медведь на свежее мясо. Мои слова услышали все, кто находился в отделе: Войт, Рузек, Олински.. Короче все. – Оой, вот только не надо! Банши! – подразнил он. А я была как раз в той кондиции, чтобы спокойно подхватить наживку. – Что?? Что ты там сказал? – Что? Кто из нас орал на всю квартиру, как раненое животное, что мы опаздываем, а сама даже на часы не глянула? – Но ведь мы опаздывали! – А орать-то, зачем надо было?! – Потому что ты спокойно спал как героиня детской сказки! – Не надо было… – Все, хватит! – прокричал Войт. – Мне плевать, кто как спал, если еще раз опоздаете, отправлю в патруль на неделю. Я надулась. Конечно, это все было напускное, потому что на самом деле я зарядилась энергией на весь день. Серьёзно! Будто сначала проспала сутки, а потом еще и кофе выпила. Настроение с нуля сразу на десяточку поднялось. Ну, может не с нуля, а с двоечки. Или даже троечки. Нет, четверки. Твердой. Проснуться на коленях без сомнения горячего парня. Лицезреть его полуголым. Сесть за руль без споров. И поздороваться с очаровательными ямочками. Твердая четверка за минуту подпрыгнула до десятки. Но Джею не обязательно знать, что это из-за него. – Как ты? – спросил Рузек. Я люблю этого парня. Вот, правда. Он само очарование. Такой весь миленький и хорошенький, сладенький как конфетка. Но как только я поняла, какой ответ должна дать на этот вопрос, меня почти затрясло от ярости. Краем глаза заметила, как Холстед водит рукой у шеи, пытаясь всячески предупредить того, чтобы заткнулся. – Дабы сохранить тебе жизнь, я сделаю вид, что ты не спрашивал у меня, – голос у меня был уверенный и, несомненно, угрожающий, потому что он сразу как-то стушевался и отошел подальше от меня. На самом деле настроение у меня все еще росло, будто я ребенок, которого пустили в парк аттракционов. Это как-то не очень нормально, но меня сейчас это не волновало. – Ладно, сейчас мы все в сборе, так что давайте обсудим вчерашний день, – начал уводить нас от споров Войт. – А что тут обсуждать? – не сразу поняла я, переключая все внимание на него. – Ты, несомненно, справилась со своей задачей. А вот мы, похоже, нет. Мы все еще понятия не имеем, кто предатель, как он общался с Тименсом и Тревисом, единичный это случай или нет… – Ну, знаешь, мне казалось, мы все ждали подобного результата.. – Да, я был уверен, что крыса не раскроет себя сама, но надеялся, что смогу разговорить ребят. Но они как-то не настроены на беседу. – Что? А вы пробовали.. ну, ты знаешь.. их немного... припугнуть.. – Только этим и занимались. Ничего. Ха, это, наверное, первый случай, когда кто-то не желает болтать с Войтом, после его красноречивого «пожалуйста», – со смешком сказал Доусон, но выглядел он не очень веселым. – И последний, – со смертельным лицом ответил Войт. – Я могу попытаться.. – встряла я, но меня перебили сразу два голоса: – Нет!! – Холстед и Войт. Упрямые бараны. Еще и уговаривать придется, чтобы разрешение дали на выполнение моей работы. – Слушайте, вы можете наблюдать. Я не думаю, что мое появление что-то изменит, но попытаться стоит. В конце концов, это касается меня напрямую. Тот, кто сдавал нас им, подверг мою жизнь опасности. И будь я проклята, если не попытаюсь узнать кто это! – взгляд мой, я уверена, был красноречивее любых слов. – Ладно, – через несколько долгих мгновений проговорил, наконец, Войт. – Но если хоть что-то пойдет не так, я захожу. – И он переглянулся с Джеем, на что тот с готовностью кивнул. Спелись. Чертовы подружки.. Но благо хоть согласились. Все это, скорее всего, пустая трата времени, но чем-то же нужно себя занять. Так что я встала и пошла в допросную, под убийственные взгляды всех присутствующих. Вдохнула побольше воздуха и открыла дверь. Картина мне открылась не самая приятная: Тименс полусидел, полулежал на стуле, руки прикованы наручниками к столу, правый глаз заплыл, а губы распухли так, будто он ухмыляется, что смотрится довольно жутко. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому. Но я и не хочу. Вдоволь насмотревшись на это окровавленное существо, я подошла и села напротив. Я не хотела начинать разговор, но не была уверена, что тот вообще склонен к беседе. Тем не менее, я молчала. И ждала. Спустя несколько минут я с радостью заметила, что он занервничал. Значит, если подожду еще немного, он сломается. Я достаточно нетерпелива, но научилась контролировать это. Просто пытаюсь перечислить алфавит в обратном порядке. Это не просто отвлекает, но еще и заинтересовывает. Этим я и хотела заняться, когда он вдруг сказал: – А Вы довольно беспечны, Линдсей. – Ты так считаешь? – с притворным удивлением спросила я. – Ну, Вы ведь сейчас здесь. Это не очень разумно с Вашей стороны. – И почему же, позволь спросить? – Вы ведь знаете, кто я. И я достану Вас, Эрин, где бы я ни был. Разумнее было бы постараться спрятаться как можно дальше от моих глаз, нежели бежать прямо в лапы зверя. Вы в ловушке. И Вы сами себя в нее загнали. – Это угроза? – как можно более спокойно спросила я, хотя почти видела сквозь одностороннее стекло Войта, готового прострелить Тименсу голову. – Да, – ответил он и добавил: – Неужели ты считала, что сможешь выйти из этого сухой? То, что вы все сделали, было крайне глупо. Но каждый, кто участвовал в этой операции, будет в порядке. Все, кроме тебя. Так что когда настанет час расплаты, ты будешь знать, кого нужно винить. – Кто сливал тебе информацию? – я решила, что если сейчас же не переведу тему, то все закончится новыми побоями. Он засмеялся. Громко и совершенно отвратительно. Когда я взглянула на него, то поняла, что каким-то образом он умудрился выглядеть еще кошмарнее, будто старик, больной чумой. В глазах у него плясали огоньки, предупреждающие об опасности. В это мгновение он был крайне похож на психа. Хотя кто знает, быть может, он и правда не в ладу с собой. – Давай поиграем, Эрин, – вдруг сказал он, остановив, наконец, свой истерический смех. – Ты расскажешь мне что-нибудь столь же важное, что-то, что больше никто не знает. Что-то, что никто не должен знать. И тогда я скажу тебе имя. – У меня нет никакой интересной для тебя информации, – ответила я, с трудом заставляя себя дышать. Голова закружилась, руки начали трястись, будто у меня припадок. – Правда? А как насчет весны 2004? У меня почернело перед глазами. Думаю, я совсем перестала дышать, потому что появилось ощущение, будто я тону. Сильные руки вытащили меня из комнаты. Джей. Краем глаза увидела, что Тименсу снова досталось, но мне плевать. Радует, что могу вообще хоть что-то видеть. Под удивленные взгляды всех Холстед подвел мне к стене, так что я могла облокотиться. Невозможно было дышать. – Эрин? – беспокойные нотки в его голосе грели душу. – Эрин!? – другой голос, более властный и строгий. Он привел меня в себя. Внезапно я ощутила сразу все и вспомнила тот день. День, который отчаянно желала забыть. – Ублюдок.. – это был шепот. Я не узнала собственный голос. Сейчас во мне не было ни сострадания, ни жалости, ни чувства достоинства. Была только ярость: тяжелая и тягучая, словно расплавленное железо. Она затмила все, что было важно для меня. Не уверена, но кажется, по щекам покатились слёзы. Я не хотела, чтобы кто-то знал. – Ублюдок! – снова повторила я, на этот раз громче и увереннее. И, кажется, Войт расслышал нотки опасности в моем голосе, потому что сильнее сжал запястья. – Тише. Тише, успокойся. – Я.. я должна.. должна, – я не договорила, потому что это бесполезно. Оттолкнула Войта и подошла к столу, отчаянно пытаясь найти телефон. – Увидимся, – бросила я, стараясь ни на кого не смотреть. И почти выбежала из отдела. *** Я стою по другую сторону стекла и смотрю на нее. Не нужно было пускать Эрин к этому психу, но это ведь она. Она должна была. Все было в относительном порядке, пока он не сказал про весну 2004 года. Она так переменилась в лице, что мне показалось, еще чуть-чуть, и она упадет в обморок. Инстинкты сработали моментально: ей плохо – надо помочь. Пулей влетел в комнату и потащил ее вон. Она не дышала. Я уже видел однажды ее бездыханной, но на этот раз все куда сложнее. Ощущение, будто она не хотела дышать. Мне очень не нравилось это. Нет, это даже пугало. Что может так сильно влиять на нее? Что произошло весной 2004? Я никогда раньше не слышал об этом времени от нее. Отца посадили, когда ей было 4, а не 16. Мать подсела на наркоту примерно в это же время. Вот, в общем-то, и все, что я знаю. Что такого могло случиться с 16-летней девушкой, что она сейчас, спустя 10 лет, при упоминании об этом выглядит не лучше зомби. Но я не могу спросить. Честно сказать я не понимаю, почему она еще не рассказала мне практически ничего о своей жизни. Я вряд ли могу что-то исправить, но постараюсь помочь пережить последствия. Но это все не сейчас. Войт бесцеремонно оттолкнул меня и занял мое место, крепко сжав ее запястья. Возмущаться не было времени. Так что я просто стал наблюдать за происходящим со стороны, как это делали остальные. Вид у них, кстати, был более чем озадаченный. Интересно, у меня такое же лицо как у Рузека? Надеюсь, нет. Тут Линдсей оттолкнула Войта и начала рыскать по столу, выговаривая что-то неразборчивое. Вообще-то я люблю, когда она так делает. Что-то мычит сама себе, думая, что мы понимаем каждое слово. Но сейчас это означало, что она не может подобрать слов. И как я и догадывался, через мгновение она уже убегала вниз по лестнице. Я переглянулся с Войтом, мысленно озвучивая вопрос, и она дал положительный ответ. Мы оба сошлись во мнении, что одну отпускать ее во внешний мир в таком состоянии нельзя. Мы с ним неплохо спелись за последние дни. Как подружки, ей Богу… Я выбежал на улицу и увидел ее, стоящую спиной к входу. Казалось, она ждала меня. Хотя почему казалось? Она ведь отлично изучила меня, чтобы знать, что я обязательно пойду за ней. – Без вопросов, ладно? – не оборачиваясь, сказала она. – Ладно, как скажешь. На несколько минут воцарилось молчание. Я не знал, что сказать, а она не желала разговаривать. – Ладно, я понимаю, что мы тут типа в молчанку играем, но ради Бога, давай поедим. Еще немного и я буду готов съесть тебя, – есть я вообще-то не очень хотел, но сидеть в каком-нибудь уютном кафе куда лучше, нежели мерзнуть на обочине дороги. – Да, давай. Умираю с голода, – кажется, она воодушевилась. Не думаю, что это из-за жуткого желания покушать. Тут дело в смене темы. Так что этой тактики я и придерживался. Жутко хотелось узнать, в чем была проблема, но если это расстраивает ее, то расстраивает и меня. Мы решили не ходить куда-то далеко, так что выбрали кафешку прямо за углом. Я уже больше года работаю в участке, но так ни разу и не зашел сюда. Здесь довольно уютно и тепло. Пахнет крепким кофе и свежей выпечкой. У стен расположены столики с большими мягкими креслами, у барной стойки стоят высокие стулья. Вот, в общем-то, и все. Но есть в этом месте что-то успокаивающее, как например домашние тапочки в отеле или старая книжка в походной сумке. Мы выбрали столик у окна. Делая вид, что рассматриваю меню, я тайком поглядывал на нее. Выглядела она куда лучше, чем двадцать минут назад, но все равно было в ее движениях что-то резкое, не подходящее ей. – Что? – заметила, что я пялюсь. – Ничего, – поспешно отозвался я и улыбнулся, когда она подняла глаза. – Здесь уютно. – Очень. – Что будете заказывать? – проворковала материализовавшаяся рядом официантка. – Мне просто чай с куском шоколадного торта, – заказала Эрин. Торт. Шоколадный. Обычно она не ест что-то настолько вкусное, чтобы приободрить себя. Чтобы поднять настроение она чаще всего ест изюм, который ненавидит. Я как-то спросил ее почему, на что она ответила, что никогда не стала бы тратить возможность съесть торт на то, чтобы успокоить себя. Это довольно странно, но я уже привык к этой ее особенности. Значит, настроение у нее поднялось, хотя меня удивила злоба, появившаяся в ее голосе. Я поднял глаза на официантку и сказал: – Мне также, пожалуйста, – улыбнулся. Когда девушка отошла, заметил, как Линдсей закатила глаза. – Что? – Ничего, – пробубнила она и уставилась в окно. *** Я уставилась в окно по большей части, потому что смотреть было больше некуда. Я рассмотрела каждый сантиметр кафе, а на Джея смотреть не хотелось. Ну, может и хотелось, но я не буду. Он так улыбнулся этой официанточке, что у той даже дыхание захватило. Смотри, еще умрет от нехватки кислорода. А она симпатичная. Очень. Высокая, длинные темные волосы, грудь большая, не то, что у меня. – Она красивая? – вдруг ляпнула я, неожиданно для нас обоих. – Что? – не понял тот. – Официантка, ты думаешь, она красивая? – сказала я не своим голосом. Черт, да что со мной? – Что? Офиц.. Стой. Так ты, поэтому разозлилась? – и он рассмеялся: звонко и по-детски заразительно. А я сразу обиделась. Встала из-за стола и собиралась уйти, про себя повторяя, что если он меня не остановит, то до утра не доживет. Но он остановил. Схватил за руку и поднялся. – Стой. Ты куда? Не злись. – снова улыбнулся. Когда он так делает, я забываю обо всем. – Пусти. – Я не знаю, – спокойно ответит он, осторожно отпуская мою руку, настороженно поглядывая, будто раздумывает, что делать, если я соберусь убежать. – Чего ты не знаешь? – не поняла я. – Я не знаю, красивая она или нет. Я не посмотрел. – Неправда! Ты ей улыбнулся! – воскликнула я, будто он раздел ее. – Ну, тебе я тоже улыбаюсь, – резонно, в общем-то, заметил он. А я взбесилась еще больше: – Да?? На меня ты тоже не смотришь? – не знаю, почему так разозлилась из-за какой-то улыбки. Но меня уже конкретно понесло. – Не говори так, – строго ответил он. – Тебе я улыбаюсь, потому что ты очень милая, когда ревнуешь, – еще одна улыбка. – Что?.. я не.. не ревную, – я уселась на свое место, как раз к моменту, когда девушка снова подошла. Кажется, декольте у нее стало до неприличия глубоким. Смотреть противно. Эта размалеванная кукла так лыбилась, что я думала, у нее сейчас лицо треснет. И я каким-то чудом не выдала ей слова своего беспокойства по этому поводу. Она поставила поднос и наклонилась, чтобы «расставить чашки», при этом давая возможность всем лицезреть ее прелести. Я чуть не задохнулась от внезапной ярости, но увидев, что Джей не обращает на ее манипуляции никакого внимания, решила все же проучить девчонку. – Ну что, ты заплатишь нашей очаровательной официантке, милый? – при слове «милый» он поднял на меня удивленные, слегка смеющиеся глаза и повел бровью. – Что? – голос у него был какой-то напряженный, будто он сейчас издаст нервный смешок. К счастью, он этого не сделал. – Ну как что? Помнишь, до свадьбы ты сказал, что наш первый обед оплатишь самостоятельно, а потом мы все будем делить пополам? Боже, ну у тебя и память, это же пару часов назад было! Знала бы, что у тебя такие проблемы, ни за что бы за тебя не вышла! Ахахаха, я шучу, конечно! Ну, давай же, малыш, не заставляй девушку ждать! Ей должно быть холодно! – сказала я все это таким милым и приторным голоском, что даже самой противно стало, и кинула такой сочувствующий взгляд на ее декольте, будто мне и правда было не все равно. Лицо у этой мерзавки вытянулось, отчего все, что я считала прекрасным в ней исказилось как в кривом зеркале. Джей, сдерживая смех, заплатил и поблагодарил ее, после чего обиженная и униженная она ушла восвояси. Выдержав приличную паузу, Холстед все же рассмеялся. – Потому что одеваться надо, когда на работу идешь, – пробурчала я, отчаянно пытаясь скрыть чувство победы. – Ты такая очаровательная, когда ревнуешь! Боже! – воскликнул он и взглянул так, будто впервые увидел. Причем увидел не мусор какой-то, а величайшее сокровище мира. – Я не ревную, – упрямо отозвалась я, разглядывая кусочек шоколадного торта. – Хорошо. – Хорошо. Он усмехнулся и начал что-то рассказывать, а я застыла во времени, все еще разглядывая его ямочки. Мы просидели в том кафе довольно долго, после чего пошли к машине, немного поспорили насчет того, кто будет вести, но я победила (как и всегда). Преимущество девчонки, знаете ли. Так что уже совсем скоро мы, а точнее я, ввалилась в квартиру, зацепившись за порог. И под собственный оглушительный смех улеглась прямо там, где упала. – Поднимайся, неваляшка, – с нежностью и заботой сказал Джей. Захотелось плакать от такого искреннего беспокойства. – Весна 2004.. – тихо проговорила я. Он замолчал. – Ты ведь хочешь знать, что случилось? – Ты не обязана рассказывать. Я уважаю то, что у тебя есть свои секреты. – Но ты хочешь? – с надеждой спросила я, потому что хотела рассказать, но только тому, для кого это будет что-то значить. – Да, – просто ответил он. И я была благодарна за этот ответ. – Тогда я скажу. – Ладно. – Ладно.. – я набрала побольше воздуха и начала: – Весной 2004 мне было 16. Я была самым обычным подростком: проблемы в семье, только что порвала с парнем, зарылась в учебниках.. Все как у всех. Этот год был последним, так что я просто хотела закончить школу, не привлекая к себе внимания. Но так не получилось. У меня есть подруга, ее зовут Ника. Мы общаемся до сих пор, знаешь, как это бывает.. Она сейчас уже мама, у нее прекрасная дочка.. Но тогда она была отвязной девчонкой: курила, пила, связывалась не с теми парнями. Не самая спокойная. И вот весной 2004 она познакомилась с парнем. Я не видела его, так что могла только представить по ее описанию: высокий, красивый, статный.. Вот только она не сказала мне, что ему за 30, об этом я узнала случайно. Пыталась отговорить ее от идеи встречаться с ним, даже хотела пойти к тому мужику и сказать, что его посадить могут за связь с несовершеннолетней. Но она просекла мою идею и мы поссорились. Это было 21 апреля. Мы поссорились, и мне было очень плохо. Знаешь, я все пыталась убедить себя, что это долго не продлится, пару недель, не больше. И тем не менее. Когда я была расстроена, я обычно ходила далеко в лес, чтобы пострелять по пустым консервным банкам. И в тот день я тоже пошла. Взяла пистолет, зарегистрированный на мать, и ушла. И я была уже близко к лесу, когда мне позвонила Ника и я, обрадовавшись, взяла трубку в надежде на то, что сейчас она будет плакаться, что рассталась со своим бойфрендом, но услышала крик. Ее крик, – я перевела дыхание. – Думать не было времени, так что я побежала к ней домой, вспомнив, что родители Ники уехали на неделю, оставив ее одну. К счастью, жила она очень близко к лесу, так что.. Я ворвалась в дом, побежала в ее комнату и увидела его. Этого мужика, который раздевал ее, чтобы.. А она не.. – я начала задыхаться, но Джей взял меня за руку. Кажется, он уже понял, чем закончится рассказ.. – Она со многими встречалась, но была девственница. Она делала все, что делают самые крутые подростки нашего возраста, но только не это. Ждала своего парня. И вот я увидела, как эта мразь покушается на то, что ему не хотели давать. И я закричала. Он обернулся, увидел меня и улыбнулся так жутко, что дыхание перехватило. И достал нож. Схватил Нику за горло и собирался убить.. – по щекам потекли слезы. Я будто снова оказалась в том месте. Это было невыносимо.. Я собрала остатки сил и продолжила железным голосом: – Но она увернулась и ударила его, а потом упала. И он занес нож над ее грудью… И я выстрелила. Потом еще раз. И еще. И еще. Четыре выстрела. Когда его тело коснулось пола, он был уже мертв. А я даже не помню, когда достала пистолет, – я разрыдалась, отчаянно желая навсегда забыть тот день. Все это время Джей слушал, осторожно поглаживая мою руку, будто говоря, что он рядом. И мне это было нужно. Просто необходимо, чтобы кто-то поддержал меня. – Все будет в порядке. В порядке, – он гладил меня по голове, терпеливо дожидаясь, когда я успокоюсь. И через несколько минут рыдания переросли в небольшие всхлипы, так что я могла продолжить. – Мы сразу вызвали полицию. Ну, точнее Ника вызвала, потому что все, что могла делать я – это дышать. Нам сказали, что он был насильником, разыскивал молодых красивых девушек и.. Никто не выживал после встречи с ним. Меня, разумеется, оправдали, там и думать было не о чем. Но я была там одна. На суде. Потому что мать ловила кайф. Она так и не узнала, что я убила человека. Ника после этого очень изменилась. Ведь это повлияло и на нее тоже. Перестала пить и гулять с кем попало. Она вообще очень долго не подпускала к себе никого, кроме меня. Но со временем смога забыть. Встретила парня, влюбилась. Он хороший, – сказала я вдруг, чтобы объяснить ему, что с ней все хорошо. – А я.. Я ходила к психологам. На всякие тренинги и собрания. Так посоветовали, чтобы я не чувствовала вины. Но вся проблема в том, что я не считала себя виноватой. В смысле, разумеется, я убила человека. Этого не изменить, и с этим нужно было смириться. Но если бы у меня не было того пистолета, мы обе были бы мертвы. Так что.. Знаешь, кое как я продолжала жить. Вскоре познакомилась с Войтом. Я рассказала ему, потому что хотела, чтобы он убрал всяческие документы с моим именем из отчетов. И он это сделал. А сейчас... Как это всплыло?? Он назвал даже время года. Может он и не знал, что именно произошло, но что, что-то серьёзное… Черт.. – Тише, тише.. Ты все сделала правильно, – сказал он вдруг. – Я очень рад, что ты тогда так поступила, потому что у этой Ники, я уверен, очаровательный малыш, а ты сейчас здесь. Ты сохранила сразу четыре жизни и отомстила за множество убитых девушек. Я приподнялась, чтобы посмотреть на его лицо. И мне понравилось то, что я увидела. Он говорил серьёзно. Я видела это. Я знала это. И от осознания того, что он не стал смотреть на меня как на убийцу.. От этого становилось легче. Не знаю, почему боялась рассказать ему. Но очень рада, что сделала это. Сейчас он был так близко, и мне так нужно было его тепло.. Так что я коснулась его лица, а он большим пальцем вытер последнюю слезинку. Расстояние между нами уменьшалось, в то время как желание все возрастало. Осталось всего пара дюймов. Для меня больше не существовал внешний мир, только его губы. Но вот, похоже, для внешнего мира мы все еще были живы. Зазвонил телефон, беспощадно вырывая меня из-под влияния его глаз. Джей подпрыгнул от неожиданности, я отстранилась, облокачиваясь на спинку дивана. – Да? – с раздражением и нетерпением ответил Джей. – Да, она в порядке, – он покосился на меня, закусив губу. – Да, хорошо. Хорошо. Ладно. – Войт? – спросила я, поднимаясь с дивана, когда поняла, что он закончил разговор. – Да. – Чего он хотел? – как можно более заинтересованно спросила я, просто потому что не знала, что делать. – Это неважно, – на выдохе ответил он и развернул меня к себе. В его глазах я видела животную страсть. И мне понравилось это. В смысле, приятно осознавать, что можешь вызвать такие сильные эмоции. Резким движением он подошел еще ближе, если это вообще было возможно. И вот я уже почти чувствую вкус его губ, когда раздается дверной звонок. – Твою.. – прорычал он в сантиметре от меня. Я выругалась про себя и прикусила губу, чтобы не накинуться на него, наплевав на всех и вся. – Кто бы это ни был, ему конец, – с угрозой в голосе сказал он. И, развернувшись, в несколько шагов преодолел расстояние до двери. Резко дернул ручку и, кажется, пережил шок. Мне было плохо видно со своего места, что же так удивило его, так что я подошла поближе. В дверях стояла молодая женщина: красивая и милая, с очаровательными ямочками на щеках. В квартиру с оглушительными криками влетели два малыша. – Привет, братишка, – весело проговорила женщина. – Я не помешала? – и улыбнулась. Кажется, конец сейчас будет у меня. Сестра Джея собственной персоной стояла прямо перед нами: удивленным и слабо соображающим от шока Джеем и возбужденной и растерянной мной.