Когда они не видят

Я очень долго бежала от прошлого. Постоянно врала о том, кто мои родители и где они. Врала о своем детстве. Я бежала, постоянно спотыкаясь, и падала, потом снова поднималась, но бежать было уже труднее. Я начала спотыкаться чаще и однажды просто не нашла сил, чтобы подняться. Но мне помогли. Войт. Он спас мне жизнь, спас мое будущее и прошлое. Потому что, каким бы ужасным оно ни было, от него нельзя убежать. И сейчас я стою перед зеркалом в участке и понимаю, что я буду делать то, за что буду себя ненавидеть. И пусть это лишь прикрытие, игра, но придется быть убедительной, врать так красиво, как я еще никому не врала. И меня тошнит от этого. Отражение в зеркале – это с виду все еще я: большие карие глаза, темные волосы до плеч, все та же одежда. Но покину я эту комнату уже другим человеком: предателем. Мы решили все разыграть прямо сейчас: Войт посмотрел запись с камер ресторана, где все началось. Увидел, что бриллиант у меня, а я про это никому не доложила, проверил мои звонки, мои передвижения (все это мы подтасовали) и понял, кто я такая. Ну а дальше история будет складываться на ходу. Главное – нужны эмоции, и я боюсь этого. Потому что мне нужно поверить, что я крыса, но я не могу этого сделать, потому что не верю, что смогла бы предать столь дорогих мне людей. Придется вспомнить задание из актерского кружка, который я посещала в начальных классах: мы вытягивали карточку, на которой было написано задание и имя того, с кем я должна выполнить это задание. Это могло быть что угодно. И вот однажды мне попалась карточка, на которой было написано: ты рожаешь. И мне, 10-летней девочке, пришлось «рожать» прямо на сцене, чтобы получить оценку. Мне тогда сказали, что я очень хороша и вполне могу стать актрисой или играть в театре, но я решила, что это не мое. Тем не менее, работа в полиции включает в себя необходимость уметь придумывать выход из ситуаций на ходу. Так что тот кружок стал одной из многих вещей, из-за которых я закончила именно полицейскую академию. Но все это было так давно… Не хочу, чтобы вы запутались: работа под прикрытием – это четко продуманная история, а то, что я делаю сейчас – импровизация. Это очень разные вещи и не только по определению, но и по сложности. Здесь я одна. И это действительно страшно. Выхожу из уборной. Спокойно иду к своему рабочему месту. – Как ты могла??? – Войт. Начинается. – Что? О чем ты? – как можно убедительнее пытаюсь ответить я. Выходит довольно плохо, потому что мне безумно хочется смеяться. Все это похоже на плохо продуманную школьную постановку. Надо собраться. – Ты знаешь, о чем я, Линдсей! – Понятия не имею, – мой голос все еще спокойный, типа не думаю, что меня вычислили. – Остановись и посмотри на меня!! – прогремел Войт так громко и резко, что я и правда испугалась. Думаю, этот крик был слышен на первом этаже. – Ладно. Все в порядке? – Ты мне скажи! Где он??!! – Кто? – *все еще строю дурочку*. – Бриллиант. Где он? – тихим, почти слабым голосом спрашивает он. Я действительно боюсь, когда он так разговаривает. Внутри поднимается волна тревоги. – Какой еще бриллиант?.. – небрежно бросаю я, спускаясь на первый этаж. *Пытаюсь уйти от разговора.* Я никогда бы так не сделала, но это же теперь не я, так что.. – ХВАТИТ СТРОИТЬ ИЗ СЕБЯ ДУРУ!! – *уже на первом этаже*. В нашу сторону посмотрели все, кто там был. Все движение прекратилось, казалось, никто не дышит, так тихо было. – А тебе не все равно? Хм, ты ведь и так уже все знаешь, – я ухмыльнулась самой отвратительной ухмылкой. Я тренировала ее очень долго. Так ухмыляются преступники, которые считают себя самыми умными. Меня тошнило от себя самой. Была пауза. Буквально несколько секунд, но я успела придумать, что делать дальше. Мы с Войтом стояли друг к другу лицом, на лестнице застыли все из нашего отдела, люди на первом этаже, будто в статуи превратились. И тогда я все с той же самодовольной мерзкой ухмылкой посмотрела на каждого, кого видела, развернулась и пошла по направлению к выходу. – Стоять! – услышала я и поняла: он достал оружие. Все должно быть правдоподобным. Если бы он этого не сделал, возникли бы сомнения. – Будешь стрелять? – с наигранным страхом спросила я и засмеялась, так громко и отвратительно, что сама поверила в свое предательство. – Ну, тогда не тяни, – резко сказала я и быстрым шагом вышла из здания. Теперь я предатель. *** Он: Я почти слышу ее мысли в этот момент. Все написано в ее глазах, хотя играет она отменно. Если бы я не знал ее так хорошо, то, несомненно, поверил бы. Но я знаю Эрин. И уже в который раз благодарю судьбу за это. Я знаю, что когда она ухмыльнулась так, как это делают обычно преступники, ее выворачивало от себя самой. Она ненавидит это, также как и я. Но разница в том, что меня забавляет такое поведение тех, кто считает себя Богами, а ее начинает трясти от ненависти. Я знаю, что когда она окажется далеко от чужих глаз, она, скорее всего, заплачет. Об этом я не могу думать. Даже мысли о том, что ей больно настолько, что она плачет, выводят меня из себя. Я бы продал душу, только для того, чтобы ей никогда не было так плохо. Но она очень сильная. Я знаю это. Поэтому могу дышать. И сейчас самое главное, чтобы общество поверило в ее ложь. Это сохранит ей жизнь. Я надеюсь… Еще никогда в жизни мне не было так тяжело. Страх за Эрин был так силен, что я едва могу дышать, двигаться, говорить, притворятся. Но я должен. Несмотря на то, что я сижу в отделе, меня никто не видит и не слышит, я обязан притворяться, играть свою роль. Потому что мы все еще не знаем, кто предатель. Мы не знаем следят ли за нами или все силы брошены на поиск Линдсей. “Она одна”. Эта мысль не дает мне покоя. Я ничего не смогу сделать, если что-то случится. Меня просто нет рядом, я не знаю где она и куда направляется. Телефон она выбросила, так мы договорились сделать. Если бы она его оставила, то все бы полетело к чертям. Полиция отлично умеет отслеживать преступников по телефонам. Вообще каждая мелочь может все испортить. Ненужное слово, сочуствующий взгляд, слишком откровенный страх. Что бы ты не чувствовал на самом деле, никто не должен этого знать. И я надеюсь, что Эрин достаточно сильна, чтобы все сделать правильно. Наш план довольно прост, и, тем не менее, есть множество факторов, которые могут все испортить. Эрин уходит из участка в виде предателя, отходит на достаточное расстояние, избавляется от телефона, едет в центр, из любого автомата звонит на телефон Тименса. Вот тут есть заминка. Мы абсолютно уверены, что телефон он все еще держит при себе. Это единственная связь с поставщиками и исполнителями, а значит с деньгами тоже. Тименс не из робких, поэтому ни за что не избавился бы от телефона. Но он выключен. Он конечно парень довольно вспыльчивый, но уж точно не дурак. Звонки переводятся с выключенного телефона на неотслеживаемое устройство нового поколения. Недавно придуманный апарат, который невозможно отследить без точного индефикационного номера компании-поставщика. Это довольно удобно для престурников и крайне затрудняют работу полицейским. И этот апарат не из дешевых, но для них это не проблема. Но все это – только догадка. Вероятность 90 %. И я надеюсь, что Линдсей хватит удачи, чтобы не попасть в эти оставшиеся 10 %. В общем, она звонит, назначает встречу для передачи бриллианта. Тут есть еще один момент. С другого телефона-автомата Эрин должна сообщить нам время и место встречи, чтобы мы имели возможность взять преступников и вернуть драгоценность. Все кажется довольно простым, но я боюсь, что у нее не будет возможности позвонить, врмени. Все, что угодно может пойти не так. И тогда я больше никогда ее не увижу. Живой – точно… Она: Я вышла из участка и быстро пошла по тротуару в сторону заброшенного здания, находящегося в нескольких кварталах к югу. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не перейти на бег или не заплакать. Я ничего не видела и ничего не понимала, просто бездумно шагала по улице, на ходу рассталкивая всех, кто был на пути. Возможно, кажется, будто в этом нет ничего страшного. Ну, подумаешь, кто-то считает тебя злодейкой. Пфф, не так уж это и важно. Но если бы вы знали всю мою историю, то вы бы точно поняли меня. Вы бы знали, как сильно я ненавидела весь мир. Вы бы знали, что для меня это ужасно – даже притворяться такой. Но если это спасет мне жизнь, то попробовать стоит. И еще я жутко боюсь, что Тименс может добраться до людей, которые мне очень дороги. Так что лучше я сделаю вид, что согласна отдать бриллиант по собственной воли, чем он добьется этого от меня насильно. Наконец я добралась да этой тихой, пустой улицы рядом с заброшкой. И только здесь я смогла более или менее спокойно вдохнуть. Плакать больше не хотелось, хотя на душе будто остался осадок – неприятный, горький и такой тяжелый, что не было сил даже просто стоять. Я присела на землю. Нужно было время, чтобы прийти в себя. Там, в участке, играла я, мягко сказать, не очень. Но там все были в небольшой шоке, включая меня саму, так что не думаю, что кто-то присматривался. Но больше я не могла совершить подобную оплошнусть. Все: мой взгляд, внешний вид, манера держаться, голос, даже мысли и желания, все должно быть совершенным. Сейчас очень помогает такой большой опыт общения с преступниками. Мне легче будет вжиться в роль, смогу вспоминать выражения их лиц, их манеру говорить, умение показать, что ты не боишься, хотя на самом деле это далеко не так. Пора. Я встала, отряхнулась, выключила мобильный и бросила его в мусорный бак. Вообще-то он мне нравился, но это конечно не так уж и важно. Нужно было доехать до центра, но свою машину брать нельзя, так что я поймала такси. Через двадцать минут я уже стояла у главного входа в здание городского парламента. В нескольких кварталах оттуда был телефон. К счастью, на улице почти не было людей, и у автомата тоже никто не стоял. Я предварительно записала его номер на руке, и теперь оставалось только попасть по нужным цифрам, что было довольно сложно, если учесть, что мои руки тряслись с немыслимой силой. Сработал автоответчик, и после длинного гудка я сказала: «Думаю, у меня есть то, что вы ищите. Я жду ровно три минуты, а потом ухожу, и у вас никогда больше не будет возможности получить это». И положила трубку. Справилась я неплохо, кстати говоря. И теперь от меня уже ничего не зависит. Теперь нужно ждать, целых три минуты. Но к счастью, мне не пришлось ждать и одной. Раздался звонок, и я подпрыгнула от неожиданно громкого звука. Глубоко вдохнула и сняла трубку. – Мисс Линдсей, – пропел отвратительно сладкий голос. От него у меня пробежали мурашки по коже. – Рад Вас слышать. – Мне плевать, – как можно более небрежно проговорила я таким же едким голосом. – Я готова отдать вам вашу безделушку. Точнее, не отдать, а продать. И как вы понимаете, цена будет немаленькая. – Как мне узнать, что Вы меня не обманываете? – спросил Тименс по ту сторону телефона. – Никак, – четко и спокойно ответила я. – Но вы можете рискнуть. И если вам это не интересно, то скажите мне прямо, потому что мне нужно найти другого покупателя. – Нет-нет, – быстро сказал он, и было слышно, что он улыбается. Меня начало подташнивать. – Где Вы хотите встретиться? – Дам Вам возможность выбрать. – Ну что ж, тогда давайте на Бэкоул Стрит, 21, через три часа. Ооу, Эрин, и не забудьте товар. – А Вы деньги, – и положила трубку. *** Итак, у меня есть три часа. Я почти уверена, что он отследил мое местонахождение. Так что первый шаг – скрыться от камер. Я довольно хорошо знаю эту часть города, и я выбрала именно этот район, потому что, несмотря на то, что это центр, здесь очень мало камер. Скрыться будет легко. Я спокойно отхожу от автомата и направляюсь в магазинчик, стоящий на углу. Перед этим я пересекаю еще только одну камеру, которая направлена на магазин, но она крутится на 180 градусов, так что они, скорее всего, подумают, что я вышла, когда камера была направлена в другую сторону. Захожу и быстро иду в противоположный конец, к черному выходу. Вообще-то им нельзя пользоваться, но у меня здесь знакомый. Выйдя из магазина, я оказалась в безлюдном переулке, прошла пару метров и оказалась прямо около дороги. Поймать такси не было проблемой, так что уже через пять минут после разговора с Тименсом я ехала по главной улице Чикаго, радуясь тому, что в переулке нет камер. Ехать куда-то далеко смысла не было, так что я проехала всего десяток кварталов и вышла у ветеринарной клиники. Там тоже не дают позвонить, но у меня везде есть друзья. – Джо, привет, как ты? – с ходу начала я. – Я позвоню? Иди пока покури. – И потянулась к телефону. – Все окей, Эрин, позови, когда закончишь. Но я уже не слушала. Я уже набирала телефон. Доусон на подработке пользовался одноразовым телефоном. На него я и звонила. Об этом телефоне никто не знал, его не могли прослушивать. – Эрин? – послышался обеспокоенный, тихий голос Антонио. – Да. Как вы? – я была рада слышать его голос. Он меня успокаивал, будто я лежу, дома в тепле и уюте и мне ничего не грозит. – Все получилось, здесь все поверили, тут такая неразбериха началась! – сказал он с каким-то даже восторгом. Я представила, как он восхищенно улыбается, и мне стало еще легче. – Как ты? – Я.. не знаю..не уверена, но думаю все получилось… – «Это она?» услышала я голос Войта, а потом и Джея: «Она в порядке?» Мне стало так тепло, что я забыла обо всем на свете. Они беспокоятся обо мне. Я нужна им. В каком плохом свете я бы себя не показала, для них я осталась собой. – Я в порядке, правда, все нормально. Встреча состоится на Бэкоул Стрит, 21, через 2,5 часа. – Эрин? – послышался обеспокоенный голос Джея. – Джей? – Да, да. Все хорошо? – Да, – сказала я. Но он не поверил. Потому что это неправда. – Ладно, скоро все закончится. Просто держись, хорошо? – нежность в его голосе. Я почти ощутила ее физически, будто он коснулся моей щеки, провел рукой по волосам. – Только не опоздайте, прошу.. – голос у меня сошел на шепот, страх снова подступил. – Обещаю, – серьёзно сказал он мне. И я почувствовала себя в самом безопасном состоянии, в котором только могла быть. *** Прежде чем поехать на место, я зашла в кофейню и купила большой стакан горячего чая. Я продрогла, но не уверена, что это от холода. Тем не менее, со стаканом в руках я чувствую себя уверенней. На место я прибыла за 10 минут до назначенного времени. И застыла в холодном ужасе: я не видела ни Войта, ни Джея, никого. Я все еще была одна. Нужно успокоиться, я почти уверена, что просто слишком взволнована, чтобы заметить их. И тут я увидела машину, въезжающую на открытую местность. Трэвис. Все мои чувства обострились. Бриллиант, такой маленький и незначительный, казался мне таким тяжелый, будто железо, которое тянет меня к земле. Я еще раз аккуратно огляделась и, не найдя признаков подмоги, решила, что если я одна, то буду сражаться до последнего. Это уже дело принципа. Я глубоко вдохнула и выдохнула и именно в этот момент вспомнила его короткое, но такое эмоциональное и искреннее «обещаю». И тогда я поняла, что кто-то точно придет на помощь. Где бы они ни были, что бы ни делали, они придут, потому что он пообещал. К моменту, когда машина подъехала и остановилась, я чувствовала себя абсолютно спокойной. Я решила, что просто буду играть и получать удовольствие от того, что эти идиоты ничего не понимают. Тименс вышел из машины, Трэвис тоже и была еще парочка головорезов-охранников. На секунду я испугалась, а потом улыбнулась. – Вы считаете меня такой опасной? – с притворным смешком спросила я. – Никогда нельзя быть уверенными до конца, миледи, – все тем же сладким голосом вымолвил Тименс. – Ответьте на мой вопрос, прошу, – осторожно сказал Трэвис. – Почему вы здесь? Вот оно. Я боялась этого вопроса, хотя уже давно придумала ответ. – Прошлое взяло надо мной верх. – Что за прошлое? – Вы хотите, чтобы я рассказала вам историю жизни? – со злостью спросила я. – Вы не мои друзья, вы не мои сообщники, вы просто покупатели, так что хватит задавать глупые вопросы! – Уух, как резко. Поймите нас, мисс, вы же сами сказали, что мы не друзья, а покупатели, а мы привыкли доверять своим продавцам. Особенно когда дело касается такой дорогой вещи. – Мне надоело притворяться. Надоело, что у меня есть возможность получать хорошие деньги, а я не использую ее. – Но Вас раскрыли, верно? – Да, – осторожно отвечаю я. – Наверное, это к лучшему. Мне надоело каждый день просыпаться в шесть утра. – Вы очень милая девушка, вам когда-нибудь говорили это? – Оой, да ладно?? Давайте покончим с этим, у меня куча дел, – скучающим нетерпеливым голосом сказала я, в то время как мое сердце сдавало норматив по прыжкам. – Покажите товар. Я потянулась к карману, но прежде, чем достать бриллиант, сказала: – Вы же достаточно умны, чтобы понять, что у меня есть запасной план, на случай если вы меня кинете. – Да, разумеется. Мы все делаем по чести. Вы получаете деньги, мы – товар. И расходимся как в море корабли. Тогда я и достала бриллиант, я не дала его Тименсу, он рассматривал с моих рук. – Какая прелесть, – с отвратительным придыханием произнес он после нескольких минут. – Прелестно! Эй, ты, – обратился он к одному из охранников, – принеси деньги. Еще чуть-чуть и сделка состоится. Я не знаю, что буду делать, если подмоги нет. Взять их сама я не смогу. Одна против четырех? Ха. Я задержала дыхание, пока проверяла наличие денег в кейсе. Я отдала бриллиант. И это поистине чудо, что мои руки не дрожали, пока я тянулась к деньгам. И в тот момент, когда я коснулась кейса, со всех сторон началось движение. – На землю! Не двигаться! Руки за голову! Я сказал руки за голову!! Я чуть не осела прямо там, так сильно была рада. Начала лихорадочно хватать воздух ртом, я почти ничего не видела из-за слез, стоявших в глазах. Все закончилось. Теперь я снова смогу вернуться к нормальной жизни и вскоре все это отойдет в прошлое, о котором я никогда не вспомню. Было слишком много людей, оружия, криков, слов. И, тем не менее, в какую-то секунду все прекратилось, и Тименс произнес: – Ты пожалеешь об этом, – он говорил тихо и спокойно, будто ему ничего не грозит, но это было так холодно и жестоко, что я снова перестала дышать. – Пройдет время, ты уже забудешь об этом, но я буду помнить. И однажды я убью тебя, заставлю страдать тебя до последнего вдоха. А потом он просто пошел. Я судорожно выдохнула и попыталась расслабиться. Все преступники так говорят, и еще ни один не исполнил свою угрозу. Но что-то в его голосе, взгляде говорило, нет, даже кричало, что он сделает это, что отдаст всю жизнь, чтобы отомстить. Месть – страшная вещь. Она забирает наши души, наше сознание, прошлое, настоящее и будущее. Месть убивает нас. Она движется медленно, но когда приходит время, бьет в самое сердце. Месть убивает в тебе человека. Войт обнял меня, Доусон хлопнул по плечу, но мне отчаянно хотелось тепла. Настоящего, всепоглощающего, глубокого как его невероятные глаза. – А где Джей? – спросила я. – Он был слишком взволнован и я оставил его в участке на телефоне. Но он только что звонил, чтобы узнать, как все прошло, и сказал, что поедет домой. Так что.. – Хорошо. Хорошо, – сказала я, все еще ощущая потребность в его прикосновении. – Я очень устала и хочу домой. Доберусь сама.. – прокричала я, уже убегая. Еще никогда дорога домой не была такой долгой и мучительной. Но, в конце концов, я оказалась перед дверями его квартиры. И снова замешкалась. Чувствуется волнение, как и перед каждой встречей с ним. И я только сейчас, спустя почти год, абсолютно уверена, что влюблена в него. Я улыбнулась и постучала.