Легенда миров...

- Я знаю, что ты здесь, - голос Рафаила был безапелляционным. - Я тоже это знаю, - ответил ему с той же ноткой Иеремиил. - Тогда зачем вновь пришел? Рафаил обернулся и взглянул на бесстрастно стоящего альбиноса. Говорят, что ангелы должны быть альтруистами, иметь чувство жалости, веры и правосудия. Но это не означает, что каждый из нас такой же альтруист как Иеремиил, его просто ничем невозможно задеть "за живое". И Нашествие тому доказательство. Он ни разу не появился в Обители, и где он пропадал, никто до сих пор не знает. - Произошедшее на Земле доказывает, что и ты не меньший альтруист, Рафаил! - Не копайся в моей голове, - слова вырвались, как рык огнедышащего дракона, но их не существует. - Я и не копаюсь, ты просто слишком примитивно в последнее время думаешь, забывая где ты сейчас, и для чего ты здесь, какого твое предназначение? Ох, как же это достало выслушивать бредни нудного психолога-архангела каждый час над своим ухом, начинаешь реально думать, что сошел с ума. Но как только я вернулся сюда, он привязался ко мне как хвостик, не отлипая ни на миллиметр, чертов засранец. - Ух, это было жестко, - произнес он, но мне уже хотелось кого-то придушить, и лучше, если это будет он. - Знаешь, мне кажется, что ты плохо справляешься со своей работой, Иеремиил, ведь я до сих пор не знаю своего предназначения! - Если ты поумеришь пыл, Рафаил, то ты сможешь узнать что-нибудь важное, - спокойствию этого архангела могли позавидовать самые известные монахи и буддисты, - говорят, если размерено дышать "вдох-выдох", то это помогает отпустить всю импульсивность. - Моя импульсивность исчезнет, когда исчезнешь ты. Вдох разочарования покинул губы Иеремиила, он ровно две секунды находился в раздумьях, чтобы сказать: - Тебя ждет Гавриил, - бросив подобное, он тут же исчез. ***

"Ученые и специалисты объявляют штормовое предупреждение на Калифорнийском побережье. Высота волн может достигнуть 8-9 метров, в избежание несчастных случаев не выходите на прибрежную территорию и скалистую местность..."

Ведущий новостей продолжал читать новостную программу по бумажке, не прибавляя ни капли личных эмоций. Хотя, все равно по телевизору не скажут ничего интересного. Мир Людей только начал восстанавливаться из пепла, возвращая себе телекоммуникации, связь, воскрешая многие города и электронную зависимость... Нет, конечно, дети вновь стали бегать по улицам, стирая ботинки до дыр, а не просиживая весь день за экранами пыльных компьютеров, или лэптопов, или смартфонов. Все это вернется когда-нибудь обратно в нашу жизнь, мы слишком привыкли к удобству, и даже те восемь месяцев Нашествия не смогли досконально изменить человечество и его привычки. Лучшим решение в такой ситуации было нажатие кнопки "power". Я обернулась к окну, облокотившись на кухонную стойку, держа в правой руке полотенце. Мытье посуды, безусловно, отвлекает от насущных грустных мыслей, но огромного количества грязной посуды тоже не напасешь. Для меня роскошь в последнее время - просто так стоять без дела, наблюдая за листьями-одиночками. Но, когда Ноэль засыпает, я позволяю себе немного ностальгии. Я очень сильно изменилась, что уже не подхожу тому миру за окном, там люди начинают свою новую жизнь, я же живу пережитками старой, хотя еще настолько молода. Должна бы давно найти того, кто полюбит Ноэля как родного, а меня вознесет выше небес. Но, эти же Небеса давят на меня, Раффи обещал, что не исчезнет больше никогда навсегда, ведь я - его Дочь Человеческая. Насколько абсурдное понятие... Боюсь... Боюсь привыкать к жизни без него, к жизни без приключений... Боюсь к жизни с ним... Мне кажется иногда, что я уже прожила всю жизнь, и ничего нового в ней я больше не увижу, так в чем смысл менять что-то сейчас? Я устала от всех этих мыслей, я молода, мне нужно воспитать сына в новом мире, и я с эти справлюсь. Я сильная! *** Крылья, демоны, свист над головой, я смотрю на обезображенное лицо моей маленькой сестренки. Швы на ее лице разошлись, представляя свету жуткую смесь. Я не могу смотреть на нее, на зрелище, которое предстало на ее лице, измазанном в ее же крови и коже, отходящей лоскутами от когда-то милого личика. Она делает неуверенные шажки ко мне, словно я могу ударить ее, хотя я всегда верила в ее светлую сторону, даже за этими многочисленными шрамами тряпичной куклы. Она раскрывает губы, от чего лицо искажается от новой порции боли, повторяя мое имя: Ри-Ри, Ри-Ри. Но, теперь я вижу лишь острые белоснежные зубы, которые с легкостью могут прогрызть кожу человека. - Ри-ри, Ри-ри, Пенрин, Пенрин, - хоровод голосов вокруг меня, как будто я сижу на карусели, совершая полный оборот за доли секунды. - Пенрин, Пенриииин... И тут я просыпаюсь. Рядом со мной на диване сидит Лиза и мой мальчик. Я ненавижу плакать, никогда не плачу, но чувствую, что руки содрогаются мелкой дрожью. Я вскакиваю, обнимая Ноэля, проводя рукой по его шелковистым волосам и нежной коже, никаких шрамов, никаких швов, его кожа гладкая, как всегда. Он в целости и невредимости, он не ушел вместе с моей сестренкой, над ним не провели операцию поистине дьявольские врачи, делая из него плюшевую игрушку. Мои плечи содрогаются от отчаяния, я глубоко вдыхаю и выдыхаю через нос, выравнивая дыхания и приводя в порядок мысли. Это был всего лишь сон, ужаснейший сон. - Я хочу на улицу! - отталкиваясь от меня, произносит Ноэль, я киваю головой, и он тут же убегает в свою комнату. - Что случилось, Пен? - откидываясь на спинку дивана, чувствуя свое потное тело, прилипающее к ткани майки. - Тебе лучше не знать, это похуже ужастика! - Мама снилась? - отрицательно качаю головой. - Сестра? - Да... Вновь делаю глубокий вдох, успокаивая нервную систему, краем глаза замечаю, как Ноэль натягивает на себя неуклюже обувку в прихожей, поэтому вновь смотрю на Лиз: - Приглядишь за ним, - она утвердительно кивает, - я быстро приму душ и выйду. - Хорошо, не спеши, - встала и ушла в прихожую, чтобы одеться. Мне действительно понадобилось чуть больше, чем просто пара минут, я долгое время не могла встать с дивана, собираясь с мыслями. Я надеялась, что Лиза действительно понимает мою ситуацию и проследит за Ноэлем со всей ответственностью, пока я приму душ, куда я и направилась. Вода блаженно била по коже, унося все мысли о сне, о сестре, о Ноэле, обезображенном шрамами. Я закрыла глаза, представляя Раффи, иногда его реально не хватает, вот в такие моменты. Конечно, он никогда не был особым спецом в чувствах, но даже его присутствие не позволило бы подобным мыслям проникнуть в мой мозг. Я закрываю глаза, представляя его лицо, скулы, темные волосы, ровные губы, его обычное, чуть возвышенное над остальными выражение лица, и тут услышала тихий шепот: "Пора, Дочь Человеческая..." Я резко распахнула глаза, выйдя из под теплой струи воды, протерла их, пытаясь понять, не показалось ли мне все это, за потоком воды. Или мое воображение играет со мной же злую шутку. Когда вновь услышала этот тихий шепот: Пора, дочь человеческая, пора... Я выскочила из душа, неужели я постепенно схожу с ума, бог ты мой, что со мной происходит? Наспех закутавшись в полотенце, вышла из ванной комнаты в спальню, осмотревшись, я никого не заметила, в доме я была одна. Но, чей же голос я слышала? Натянув кашемировый свитер и джинсы, я была готова выйти из дома, но какая-то совершенно невидимая сила потянула меня в комнату Ноэля. Дверь распахнулась, комната сохраняла ту же атмосферу, что я пыталась создать в комнате своего сына - спокойное детство. Место, где могли бы сочетаться все мечты, и я уверена, что воссоздам для сына все это, никогда не беспокоясь о своем благополучии. Конечно, комната была прибрана мной вчера, но это не меняло того, что у меня рос маленький мальчик, а значит, здесь устраивались войнушки, окружения из подушек, и вера, что если ты спрячешься под одеялом, тебя никто не найдет. Взявшись за концы одеяла, я встряхнула его над кроватью, чтобы оно ровно расстелилось по ее поверхности, потянулась за маленькой подушкой, чтобы взбить и ее, и тут я почувствовала, что что-то острое резануло мой палец. Откинув в сторону подушки, я увидела невероятное. Три пера - разные по длине, ширине и масти лежали рядышком под подушкой. Огромные, с нежным пухом и прекрасными теплыми оттенками, но совершенно не похожие на птичьи. Они никогда и не принадлежали птицам. Это были перья ангелов. Три больших пера, под подушкой моего сына, и я не знаю, понимает ли он, что эти перья означают на самом деле. Собравшись их выкинуть, я на секунду засомневалась. Ноэль ведь обязательно спросит меня о них, и тогда мне придется соврать, смотря ему прямо в глаза, в его небесно-чистые, невинные, детские глаза. Как же я была слаба перед ним, что не заметила его тайных влечений... Выбегаю из комнаты Ноэля, надеясь, по возможности, оказаться в скором времени рядом с ним. Из шкафа, с самой верхней полки, достаю маленький нож. Давно же я не держала в руках оружие, пусть и не особо грозное, тяжесть в руке казалось чем-то новым, давно забытым. Аккуратно прячу свое маленькое холодное оружие во внутреннюю прокладку полусапожек, натягивая на них джинсовую ткань. Если никто не попросит снять меня обувь, я не обнаружу себя. Выхожу на улицу, по пути натягивая рукава пальто. Нахожу Ноэля с Лиз, присаживаюсь на лавочку неподалеку, пытаясь собраться с мыслями. Я наблюдаю, как Ноэль то и дело отбрасывает свою челку темных волос назад, я улыбаюсь этой его привычке. Я понимаю, что давно стоило бы взять в руки ножницы и облегчить ему судьбу, но дотрагиваясь до его гладкой шевелюры, часто находящейся в художественном беспорядке, не могу поднять руку на такое сокровище. Думаю, когда вырастит, у него не будет отбоя от девчонок, эх, при условии, что мир вернется на прежние рельсы. Лиз присела рядом со мной, а я все думаю о толпе девчонок, он же будет не отразим, прям как Раффи. - Он сказал, что ищет какие-то "радиквии"! Есть идеи что это такое, - первой начала разговор Лиз, я вздохнула, догадываясь о чем идет речь. - К сожалению есть, он пытается выговорить слово "реликвии", а под ними он понимает перья. - Перья? Я уже давно не видела большого числа птиц, вряд ли он что-то найдет. - Это вовсе не перья птиц, Лиз... Повисло молчание между нами, и как ни странно, первой опомнилась именно Лиза: - Тебе придется ему объяснить, что к чему Пенрин. С такими вещами нельзя шутить! - Я и не шучу, но вдруг это что-то в подсознании, он ведь сам понимает, чем отличаются перья птиц от перья ангелов. До того, как я это произнесла, еще слышались голоса, но теперь голоса рядом с нами затихли. Любое упоминание об Ангелах творило с людьми неимоверные вещи. Религия все меньше и меньше находила место в новом мире. - Пен, я не знаю, где ты была во время всех этих кошмаров, может у тебя получилось уберечься от всех кровавых картин этого времени, но для многих это страшно. Все бояться этого, кроме тебя. - Я стараюсь просто об этом не думать, словно этого не было. - Но все вокруг напоминает об этом, - она развернулась и ушла в своем направлении, как же она не понимает, я, возможно, пережила намного больше всего нереального, чем кто угодно. И я до сих пор жива, я до сих пор во что-то верю. Одинокие лучи солнца вновь ушли с неба, закрыв небо ужасными тучами, было похоже, что произошел взрыв. Я смотрела на своего сына, но больше не было уверенности в том, что я обеспечу ему безопасное будущее. Ведь рассказать, что произошло, не могу, но и прятать его нельзя. Ноэль подбежав к дому, тут же нырнул внутрь, не понимаю, почему вообще задержалась, была ли действительно особенная причина. Но, подняв взгляд, увидела странную фигуру рядом с моим домом. Серый плащ-накидка смотрелся слишком грузно, скрывая фигуру человека. Капюшон же скрывал лицо, но не увидеть внимательную слежку с его стороны за моим домом было не невозможно. Я буду готова драться если придется, незнакомцам лучше не появляться так у порога моего дома. Он медленно ступил на первую ступень дома, но я-то знаю, там Ноэль, а значит, любой ценой нельзя дать туда никому зайти. - Стой, - лучше пусть обнаружат меня. И на мой голос тут же обернулись, долго ждать не пришлось, ведь сама того не замечая, я встала в боевую позицию, готовая драться. Незнакомец откинул назад капюшон, и если бы ноги не стояли на крепком асфальте, мне бы показалось, что я падаю. - Раффи...