Обреченный на любовь

Северус долго не мог уснуть. Он раз за разом прокручивал в голове произошедшее в кабинете, анализировал, сокрушался, что все получилось совсем не так, и задавался вопросом, а как же все-таки должно было быть. Он отдался своим чувствам, позволил эмоциям взять верх, бездумно следовал животным инстинктам. И после всего, Мерлин всемогущий, эта девушка не ушла, а осталась с ним на всю ночь. Ему было стыдно за себя, чертовски стыдно. Он совершил ошибку. Нужно было сделать все по-другому. Но ведь, если подумать, он ничего не планировал, все вышло само собой. Стоило Снейпу успокоить себя, что ничего особенно ужасного он не сделал, как противный внутренний голосок говорил: "Ага, не сделал. Всего лишь трахнул бедную девчонку в два раза моложе себя на столе. За эти шестьдесят секунд она и понять, небось, ничего не успела. О возможной беременности ты тоже, естественно, не подумал". После этого все начиналось сначала. Действительно, почему он набросился на нее, как умирающий от жажды на стакан воды? Почему нельзя было устроить романтический ужин при свечах? И почему, Мерлин всемогущий, он выбрал для своих целей именно стол, когда можно было отнести ее в спальню?! Только когда в окнах забрезжил рассвет, директор Хогвартса, измученный собственными душевными терзаниями, уснул.

***

Гермиона, в отличие от Северуса, уснула почти сразу, утомленная событиями и впечатлениями этого дня. Проснулась, когда светало, от того, что Снейп во сне резко прижал ее к себе. Осторожно приподняв голову, она с интересом рассматривала его лицо, такое странное и незнакомое в своем спокойствии и умиротворении. В какой-то момент ей нестерпимо захотелось его поцеловать, но она сдержалась, снова с удобством устраиваясь на его груди. Вот тут-то и пришли мысли о вчерашнем вечере. Ну да, стоило признать, что она представляла себе все совсем иначе. Но разочарована Гермиона вовсе не была. Хоть удовольствия она, как такового, и не испытала, зато насладилась его реакцией. Видеть, как у любимого мужчины сносит от тебя крышу, – разве это не высшее из наслаждений? Главное – первый шаг сделан. У них еще все впереди, она успеет к нему подстроиться, он успеет научиться доставлять ей удовольствие, вот тогда все будет просто идеально. В этот момент Северус снова вздрогнул во сне и прижал ее к себе. Гермиона улыбнулась, но затем улыбка исчезла с ее лица. А что, если нет никакого "впереди"? Если Снейп решит, что все это ошибка? Если проснется утром и с каменным выражением лица скажет: "Наверное, мне следует извиниться за свое поведение. Не знаю, что на меня нашло"? Девушка поспешно прогнала эту мысль прочь. Нет, он этого не сделает. Он сам просил ее остаться. И он был искренен в тот момент. Успокоив саму себя, гриффиндорка снова уснула.

***

Ему снилось, что Гермиона уходит. Или что ее у него забирают. Он так сильно этого боялся, что неосознанно прижимал ее к себе во сне, не в силах проснуться. В этих снах Уизли обзывал его последними словами, Поттер кричал, Макгонагалл поджимала губы и смотрела с укоризной, восставший из мертвых Дамблдор своими небесно-голубыми глазами пытался залезть к нему в душу. Это были самые настоящие кошмары. И Снейп проснулся весь в поту, тяжело дыша и испуганно оглядываясь по сторонам. Но Гермиона была рядом и спокойно спала, обвив его одной рукой и носом уткнувшись в ребра. Северус почувствовал такой прилив нежности, что сам удивился. Захотелось разбудить ее поцелуем, а после этого уже сделать все правильно, не так, как вчера. Но в этот самый момент за дверью спальни раздался какой-то шум, и директор нахмурился. Осторожно убрав руку гриффиндорки, он вылез из-под одеяла, накинул халат и, шлепая босыми ногами по каменному полу, вышел в кабинет. – Какого черта? – прорычал он. Возле его стола стояли с палочками наизготовку Поттер и Уизли. В дверях, кутаясь в халат, виднелась заспанная Макгонагалл. Быстро обежав кабинет взглядом, Снейп мысленно поблагодарил эльфов, которые додумались вместе с остатками ужина убрать и раскиданную по полу одежду, и сваленные в кучу учебники. После этого снова воззрился на воинственно настроенных парней. – Где Гермиона? – выкрикнул Уизли, направляя на него свою палочку. Северус насмешливо скривил губы. – Продолжите так орать, она сама вам об этом скажет, – сказал он, а затем перехватил инициативу: – Кто вам позволил ни свет ни заря вламываться в мой кабинет? Гарри был более благоразумен, а потому опустил палочку и хмуро сообщил: – Она не вернулась вчера в Нору. Миссис Уизли пыталась связаться с вами по камину, но он, похоже, заблокирован, – парень бросил взгляд на камин. – Она до смерти перепугалась и вызвала нас. Сообщила, что Гермиона еще днем отправилась в Хогвартс, с тех пор никаких вестей от нее не было. – Мисс Грейнджер спит. Живая и здоровая, – Снейп приглашающе повел рукой в сторону двери в спальню и, ехидно ухмыляясь, предложил: – Можете сами убедиться. Оба гриффиндорца мгновенно покраснели. Гарри тут же убрал палочку, бормоча под нос слова извинений. А вот Уизли, к удивлению директора, проявил большее рвение. – Я хочу проверить, – процедил он сквозь зубы, направляясь в сторону Снейпа и не спуская с него глаз. Северус не стал мешать. Спокойно отошел в сторону, наблюдая за тем, как Поттер вытягивает шею, чтобы разглядеть, что творится в спальне, и как Макгонагалл упорно рассматривает свои тапочки с помпонами. Ему нечего было стыдиться. Ведь все, кто находился сейчас в этой комнате, поддерживали мисс Грейнджер в ее попытках влюбить в себя своего профессора. Ну, так пусть возрадуются, ей это удалось. Уизли за его спиной смущенно пискнул, прикрыл дверь и, не говоря ни слова, стремительно выскочил из кабинета. Макгонагалл тихо произнесла: "Доброе утро, Северус", – и тоже поспешила скрыться. Только Гарри остался стоять посреди кабинета. – Еще что-нибудь, мистер Поттер? – спросил Снейп. Парень некоторое время молчал, с серьезным видом глядя на директора, а потом тихо сказал: – Не сделайте ей больно, сэр. Не знаю, как это произошло, но она действительно любит вас. Северус замер на месте, глядя на то, как Гарри выходит из кабинета и закрывает за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди, словно разрастаясь и мечтая вырваться из тесной клетки, причиняя почти физическую боль. Уж кто-кто, а Поттер знает, как сильно может любить директор Хогвартса, каким преданным он может быть. И это странное во всех отношениях "благословление" подействовало на Снейпа. Он призвал эльфа и отдал распоряжения насчет завтрака. Затем вошел в спальню и замер на месте, любуясь открывшейся картиной. Что ж, смущение Уизли стало понятным. После его ухода Гермиона перевернулась на спину и вытащила ногу из-под одеяла, и теперь оголенная до самого бедра часть тела призывно белела на темных простынях. Северус некоторое время любовался ею, признавая, насколько дико в его постели смотрится женщина. А затем, стягивая на ходу халат, двинулся к кровати. Осторожно, стараясь не разбудить Гермиону, он лег рядом и медленно стянул одеяло вниз. Его взору открылась сначала грудь девушки, затем плоский живот, округлые бедра с темнеющим между ними островком волос, длинные ноги. Наконец-то он смог все это увидеть и теперь лежал, боясь нарушить ее сон своим прерывистым дыханием, и любовался сокровищем, которое со вчерашнего вечера целиком и полностью принадлежало ему одному. Вид обнаженной девушки возбудил Снейпа мгновенно. Не желая бороться с собой, он склонил голову к ее груди и накрыл губами розовый сосок. Под напором языка он быстро затвердел. Ладонь Северуса скользнула по животу Гермионы вниз, обвела контур бедра и спустилась к колену. Девушка промычала что-то во сне, зашевелилась, и директор оторвался от ее груди, чтобы посмотреть в лицо. Грейнджер проснулась и теперь, сонно моргая, пыталась понять, что происходит. Когда же до нее, наконец, дошло, она вспыхнула до корней волос, но взгляд упрямо не отвела. – Доброе утро, Гермиона, – произнес Снейп хриплым голосом. – Доброе утро, сэр, – шепотом ответила она, не зная, как вести себя в данной ситуации. Глаза директора сверкнули после ее "сэр". Рука настойчиво развела колени в стороны и двинулась по внутренней стороне бедра вверх. Наслаждаясь ее смущением, Северус наклонился, осторожно касаясь ее губ, и Гермиона с готовностью ответила на поцелуй, робко запуская пальцы в его волосы. Они целовались жадно и исступленно, словно еще до конца не веря в происходящее. Пальцы Снейпа добрались до промежности девушки и начали медленно поглаживать клитор. Гермиона прерывисто выдохнула, бесстыдно разводя ноги в стороны, и Северус, воспользовавшись приглашением, пальцем аккуратно скользнул во влагалище. Девушка трогательно всхлипнула, сжимая в руке его волосы, и Северус, зашипев, оторвался от ее губ. Снова вернулся к груди, покрывая нежную кожу горячими поцелуями, и Гермиона, тихо застонав, выгнулась навстречу его рту. Смущение как рукой сняло, его палец доводил ее до потери памяти, и девушка отбросила все страхи и сомнения в сторону, полностью отдавшись ощущениям. Пока по коже бежали мурашки, внутри разрастался горячий ком, готовый крушить и сметать все живое на своем пути. Член уже давно затвердел и в полной боевой готовности упирался Гермионе в бедро. От каждого прикосновения головки к нежной коже девушки, у Снейпа сносило крышу. Больше всего на свете он хотел оказаться в ней, снова почувствовать ее теплую влажность. Но Северус слишком хорошо помнил вчерашний позор, теперь хотелось сделать все правильно, не торопясь, доставляя удовольствие ей, а не себе. Гермиона застонала, приподнимая бедра в такт движениям руки, потянулась к нему, и он припал к обжигающим губам, ловя ртом хриплое и прерывистое дыхание. Ее рука скользнула вниз, и маленькие пальчики робко обхватили его член. Это прикосновение было таким неожиданным, что Северус дернулся в сторону, едва не кончив. Она испуганно убрала руку. Зарычав, Снейп перекатился, нависая над девушкой. Склонился к ее уху и зашептал: – Вы слишком нетерпеливы, мисс Грейнджер. Куда-то торопитесь? – Да, сэр, – тоже шепотом ответила она, принимая правила игры. – Мне хочется есть, а еще нужно успеть подготовиться к экзамену. Он в ответ снова зарычал, вдавливая ее в матрас, заелозил между ногами, дразня не столько ее, сколько себя. Как только головка коснулась входа во влагалище, Гермиона заметно напряглась, и Снейп наклонился, целуя ее, скользя губами по щеке и подбородку, по шее, по груди. И только почувствовав, что она расслабилась, он осторожно вошел, скользя плавно и легко. Она, лучшая ученица столетия, довольно быстро поняла, что от нее требуется. Сначала неловко и неумело, а затем все с большей уверенностью Гермиона начала двигаться, подстраиваясь под его ритм. Прислушиваясь к своим ощущениям, она корректировала свои движения. Северус с интересом ученого наблюдал за ее мимикой, то увеличивая скоростью толчков, то уменьшая. И в один прекрасный миг оба поняли, что все идет так, как надо, и отдались ощущениям, перестав следить за действиями и обдумывать каждое. Северус все силы направлял на то, чтобы держать себя в руках, твердо решив, что ее оргазм на данный момент важнее всего на свете. Склонившись к уху девушки, он прошептал: – Я хочу, чтобы вы кончили, мисс Грейнджер, – и она застонала в ответ на его слова, краснея от собственной реакции. – Давайте же, помогите мне. Что мне делать? Она предпочла не отвечать, боясь, что голос подведет. Молча взяла его руку и направила вниз, к клитору. "Тьфу, мог бы и сам додуматься", – мысленно отругал себя Северус, устраиваясь поудобней, опираясь только на одну руку, а второй начал медленно поглаживать средоточие ее женственности. Некоторое время она таяла от его прикосновений, пока не поняла, что жаждет большего. Не зная, как сообщить ему об этом, Гермиона коротко выдохнула: – Жестче. Услышав это, Снейп даже обрадовался. С ходу поняв, чего хочет девушка, он увеличил амплитуду движений, толкаясь в нее быстро и сильно. Одновременно с этим огрубели и ласки клитора. Гермиона выгнулась, громко застонав. Ее пальцы вцепились в простыню, сминая ее. Каштановые волосы разметались по подушке. Ей вдруг перестало хватать воздуха, и она приоткрыла рот, дыша часто и неровно. Северус задрожал и зажмурился, чтобы не видеть соблазнительную картину перед глазами. Гермионе нравилось, черт побери, нравилось, как он трахал ее! За спиной словно крылья выросли, кровь закипела в венах, даря ощущение всемогущества. Не сбавляя темпа, он с каждым толчком приближал ее к краю пропасти. Ее стоны и вскрики сводили его с ума. Она чувствовала, что уже вот-вот, вот сейчас, еще немного – и все вокруг потеряет свое значение. Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Это всепоглощающее чувство, эта разрастающаяся с каждым толчком теплота внутри норовили захлестнуть ее с головой. И захлестнули. Долго ждать не пришлось. В какой-то момент, когда она балансировала на самом краю, лавина таки сорвалась и понесла ее в звенящую пустоту, наполненную ощущение умиротворения и счастья. Снейп увидел, как она выгнулась, а уже потом почувствовал, как мышцы влагалища начали сокращаться вокруг члена. Он толкнулся еще пару раз, торопясь догнать ее, и волна оргазма обрушилась на него с головокружительной силой. Рука дрогнула, слабея, и Северус тяжело опустился на Гермиону, накрывая ее своим телом. Затем откатился в сторону, устраиваясь рядом. Так и лежали плечом к плечу, потные, тяжело дышащие и совершенно обессиленные. Она некоторое время еще конвульсивно дергалась, пока ощущения волнами покидали ее, а затем обмякла. Он был доволен. Она – счастлива. Все шло так, как нужно.

***

Когда Гермиона после душа вошла в кабинет, Северус уже восседал за столом, накрытым к завтраку. Внимательно разглядывая ее лицо, боясь обнаружить там тень сомнений, боясь прочитать во взгляде, что она жалеет о случившемся, он молча протянул ей пузырек из темного стекла. Вопросительно приподняв брови, девушка взяла сосуд, открыла и, поднеся его к носу, понюхала. Это было противозачаточное, поэтому она не стала задавать глупых вопросов, а просто одним глотком осушила сосуд, после чего села за стол. Северус улыбнулся, и она тут же ответила ему радостной улыбкой. Бросила взгляд на стены и увидела, что бывшие директора школы снова вернулись на свои портреты и теперь вели обычную жизнь, делая вид, что появление утром из спальни директора молодой женщины их не удивляет. Покраснев и поспешно опустив взгляд, Гермиона оглядела заставленный едой стол и едва сдержалась, чтобы не облизнуться. – Приятного аппетита, – мягко сказал Северус, давая ей знак к началу трапезы. – Спасибо, сэр. И вам, – ответила она, сморщила носик, отставляя в сторону тарелку с дымящейся овсянкой, и решительно принялась за яичницу с беконом. Снейп хмыкнул и взял поджаренный тост, намазал его маслом и протянул Гермионе. Она приняла его, благодарно улыбнувшись, а он сделал глоток кофе. – С утра ко мне в кабинет вломились твои друзья, – сообщил он будничным тоном, и девушка закашлялась, с ужасом глядя на него. Северус хмыкнул. – Я сам виноват, нужно было предупредить Молли, что ты не вернешься в Нору. Признаюсь, мне было совершенно не до этого. Гермиона покраснела. Дрожащим голосом начала: – Они… – и запнулась, не зная, как правильно спросить. Они знают, что я ночевала у вас? Они оскорбляли вас? Они вели себя, как полные идиоты? И сразу за этим: что вы им сказали?! – Они беспокоились о тебе, а потому вели себя довольно грубо. Я убедил их, что с тобой все в порядке. Уизли даже сходил в спальню и проверил, – она снова вспыхнула, скорее от возмущения, нежели смутившись. – После этого все вопросы отпали сами собой, и они удалились. Поттер на прощание довольно своеобразно благословил нас. Может, я был не прав, что решил не скрывать от твоих друзей правду? Она поспешно покачала головой. – Вы все правильно сделали, сэр. Лично мне нечего стыдиться. Кивнув, он вдруг сказал: – Я бы хотел, чтобы ты звала меня по имени. Разумеется, когда мы наедине. Гермиона уже вернулась к завтраку и, услышав его слова, замерла с набитым ртом, а затем медленно подняла на него глаза. Быстро прожевала и проглотила, а затем осторожно ответила: – Я была бы этому очень рада, – и с некоторым трудом добавила: – Северус. Прозвучало довольно странно. Оба прислушались к своим ощущениям: она – от того, как прозвучало имя, он – от того, как она его произнесла. В итоге оба пришли к выводу, что все совсем не плохо, просто нужно привыкнуть. Только допив чашку кофе, Северус принялся за завтрак. Эльфы, уже изучившие предпочтения директора Хогвартса, ставить ему овсянку не стали, зато положили двойную порцию яичницы с беконом. На десерт были панкейки, и Гермиона, отставив опустевшую тарелку, принялась за них. Снейп, усмехнувшись, налил ей кофе и, немного подумав, добавил сахар и сливки. Она удивилась, но вспомнила, с кем имеет дело, и спрашивать ничего не стала. Довольно жмурясь, сделала глоток, прекрасно зная, что он угадал с пропорциями, ибо зарабатывает именно этим всю свою жизнь. Молчание за завтраком не было напряженным. Наоборот – настолько уютным, что оба задавались вопросом, как жили без него раньше. Молчать вместе – высшее из наслаждений, которое дано не всем парам. Когда с завтраком было покончено, Снейп щелчком пальцев призвал эльфов убрать со стола. Гермиона дождалась, когда те исчезнут с пустыми тарелками и остатками еды, и только потом спросила: – Можно мне еще немного позаниматься?..

***

После завтрака Снейп разблокировал камин и ушел по своим директорским делам. Гермиона в его отсутствие связалась с Норой, чтобы лично успокоить миссис Уизли. К ее удивлению, в кухне сидели мрачный Рон и задумчивый Гарри. Поттер тут же принялся расспрашивать ее, все ли в порядке, а вот Уизли, бросив на нее обиженный взгляд, молча вышел из комнаты. Задетая таким отношением, девушка, не вдаваясь в подробности, сказала другу, что все хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. Затем сообщила, что намерена продолжить подготовку к экзамену (Гарри двусмысленно фыркнул), и попросила миссис Уизли не терять ее в том случае, если она вечером не вернется. Не в силах лицезреть сияющую улыбку Поттера, Гермиона поспешно вернулась в директорский кабинет и засела за книги, стараясь не думать о том, что произошло вчера, и не строить предположения о том, как теперь изменится ее жизнь. Северус вернулся только через пару часов, коротко поведал, что они с Флитвиком пытались испробовать кое-что, чтобы снять заклинание с дверей библиотеки, но, судя по всему, сделали только хуже. После этого извинился и через камин отправился в министерство. Гермиона усердно читала книги и не заметила, как наступило время обеда. Только появление домовых эльфов, начавших сервировку стола, отвлекло ее от изучения интереснейшего фолианта. Раздумывая над тем, стоит ли ждать Снейпа, девушка дождалась, пока эльфы исчезнут, а затем встала и подошла к столу. Тут же за спиной вспыхнуло зеленое пламя, и в кабинете появился сердитый директор. – Набрали на службу совершеннейших идиотов, которые не могут двух слов связать, не то что решить проблему! Сидят целыми днями и штаны протирают! Я думал, с приходом Кингсли все изменится в лучшую сторону! – он опустился в кресло, жестом предлагая Гермионе занять место напротив, после чего удовлетворенно закончил: – Устроил им разнос, теперь забегают. Как по-твоему, фраза "сегодня выходной, сэр, ничем не можем вам помочь, приходите завтра" должна была меня успокоить? Это был риторический вопрос, так что Гермиона решила не влезать в монолог директора, но мысленно представила себе последствия этой фразы. Устроил – вне сомнений, забегали – это точно. За обедом Северус рассказывал о попытках снять заклинание с библиотеки и о своем посещении министерства, а затем расспрашивал девушку о подготовке к экзамену. Потом сообщил, что в 16.00 у него в кабинете состоится традиционное собрание преподавательского состава, и предложил Гермионе на это время перебраться в спальню, чтобы не возникло лишних вопросов. Она согласилась, но в спальню они ушли вместе…

***

– Две капли, Гермиона, две, а не восемь! – в отчаянии крикнул мастер Эл, взмахом палочки опустошая котел, пока тот не взорвался. – Да что с тобой сегодня? Гриффиндорка смущенно потерла переносицу и пожала плечами. Сосредоточиться на работе оказалось сложно. Вчера она снова не вернулась в Нору, оставшись ночевать в спальне директора Хогвартса. Впрочем, поспать ей практически не удалось, а потому в голове царил сумбур, и мысли настойчиво возвращались к одному небезызвестному зельевару. – Ты уже в третий раз портишь зелье, – в голосе Людвига звучало искреннее непонимание. – Может быть, расскажешь, в чем дело? Ты нездорова? – Нет, все отлично, – поспешила успокоить его Гермиона. Затем, наконец, осмелилась поднять на зельевара взгляд. – Северус, – сразу понял Эл, но не разозлился, а довольно крякнул, качая головой. – Эх, молодость… Девушка покраснела, но на лице появилась довольная улыбка. Людвиг наполнил ее котел водой, отрегулировал силу огня под ним. – Знаешь, я очень рад за него и за тебя, рад за вас обоих. Это должно было случиться, не пойму только, почему вы так долго пытались свести друг друга с ума, – он вручил ей пузырек с кровью мантикоры. – Две капли, Гермиона, или я буду жаловаться на тебя Северусу. Она возмущенно открыла рот, но вместо гневной тирады оттуда полился звонкий смех, настолько абсурдной показалась угроза мастера Эла. Крякнув, тот присоединился к веселью, наблюдая за тем, как девушка в четвертый раз берется за приготовление зелья.

***

"Превосходно" по Заклинаниям она получила совершенно заслуженно. Как позже сказал присутствующий на экзамене Северус, наблюдать за ней было истинным наслаждением, и он даже испытывал что-то вроде гордости каждый раз, когда она с легкостью справлялась с заданиями. Река жизни Гермионы, наконец, справилась с бурным течением и слилась с такими же неспокойными водами реки жизни Северуса, и теперь они плыли вместе, не страшась никаких преград на своем пути. Скрывать отношения не было никакого смысла, поэтому мисс Грейнджер перебралась в Хогвартс, продолжая работать в больнице Святого Мунго и готовиться к экзаменам. Все мероприятия и праздники они посещали вместе, и волшебный мир уже настолько свыкся со странной парой, что прозвучавшее весной объявление о помолвке никого не удивило. В мае сыграли свадьбу, в конце июня Гермиона получила аттестат с превосходными оценками по всем предметам, после чего чета Снейпов до сентября скрылась с глаз, наслаждаясь уединением и обществом друг друга. Впереди у них была целая жизнь, и они не хотели терять ни минуты...

The End