Обреченный на любовь

Мастер Эл широко зевнул, заставляя Гермиону снова почувствовать себя виноватой. Перевалило за полночь, а она все еще мучилась с зельем, которое выбрал зельевар Мунго, стремясь натаскать девушку в искусстве приготовления лечебных снадобий. Это была уже четвертая попытка, три первых варева исчезали из котла, повинуясь движению палочки Людвига, стоило ей сделать ошибку. Она сама была виновата, мысли витали где-то далеко, никак не желая сосредотачиваться на рецепте. Гермиона знала, что Людвиг не отпустит ее, да и сама она не отступится, пока зелье не будет идеальным. Вздохнув, гриффиндорка сказала: – Вам вовсе не обязательно торчать тут вместе со мной. Отправляйтесь домой. Я обещаю, что не уйду, пока зелье не будет готово. Мастер Эл кивнул, соглашаясь. Он знал, что мисс Грейнджер не сдвинется с места, пока не добьется своего, ох уж это гриффиндорское упрямство! А сам он начал клевать носом еще три часа назад. Старческая бессонница вытаскивала его из постели с первыми лучами солнца, так что к концу дня зельевар совсем выбивался из сил. Гермиона тоже устала, это было видно невооруженным глазом. Но ей необходимо учиться работать в любых условиях, пока всех последователей Волдеморта не засадят в Азкабан… – Хорошо, – Людвиг поднялся со стула, хлопнув в ладоши. – Я отправляюсь в кабинет на свою любимую кушетку. Оставлять тебя здесь одну мне бы не хотелось. Если что будет нужно – зови. Гриффиндорка уже знала, что мастер лишился жены четыре года назад и с тех пор почти не появлялся дома, не желая оставаться в полном одиночестве. Поэтому она приняла этот компромисс, клятвенно пообещав разбудить мастера, если будет необходимо. После этого она достала из кармана рабочего халата склянку с зельем сна без сновидений и протянула ее Людвигу. – Ваши запасы закончились, я приготовила утром. Эл фыркнул, всем своим видом показывая, что не нуждается ни в каких зельях для сна, но пузырек взял и, отвернувшись, смущенно пробормотал слова благодарности. Гермиона улыбнулась и снова обратила все свое внимание на котел и бурлящую в нем жидкость. Она слышала, как скрипнула старая кушетка, слышала покашливание Людвига, устраивающегося поудобней, после чего все стихло. Еще через десять минут из кабинета главного зельевара Мунго раздался храп. Вздохнув, девушка сосредоточенно принялась нарезать коренья, не забывая поглядывать на лежащие на столе часы. Через три минуты она помешала зелье, убавила огонь под котлом и снова вернулась к разделочной доске. Она усердно работала еще полчаса, и пока все шло хорошо – вид и запах зелья соответствовали описанию в рецепте. Ссыпав в котел измельченные чуть ли не в крошку бобы люцерны, Гермиона вздохнула с облегчением. Теперь нужно полчаса подождать и можно будет приступать к завершающей части, не самой сложной, так что вполне вероятно, что ей сегодня удастся поспать. Гриффиндорка ухмыльнулась, прибирая рабочее место, как вдруг камин справа от нее полыхнул зеленым. От неожиданности девушка подпрыгнула на месте. Оглянувшись, она с ужасом увидела голову Северуса Снейпа, внимательно осматривающего лабораторию. Ничего более умного не придумав, Гермиона присела, прячась за стоящим под столом пустым деревянным ящиком от всевидящего ока директора Хогвартса. К этой встрече она была совершенно не готова, и вести себя так же хладнокровно, как тогда, в его кабинете, она точно не сможет. – Людвиг? – в тишине комнаты раздался нетерпеливый голос Снейпа. Гриффиндорка едва дышала, боясь обнаружить себя. – Людвиг, где ты? Мне нужно с тобой поговорить, можно войти? "Вряд ли он войдет, не получив разрешения. Это незаконно, – успокаивала себя девушка, напрягая слух. – Следовательно, не получив ответа, он уйдет. Нужно просто переждать". – Мисс Грейнджер, – прозвучал ледяной голос над головой. Гермиона оцепенела, словно маленький зверек под гипнотическим взглядом хищника. Сердце подпрыгнуло к самому горлу и затрепыхалось там, мешая дышать. В голове вдруг не осталось ни одной связной мысли. – Вы прячетесь под столом? От меня? – его насмешливый голос окатил ее с ног до головы, заставив медленно сгорать от стыда. – Очень по-гриффиндорски. В поле зрения девушки бесшумно появились мужские ботинки, а затем раздался уже скучающий голос профессора: – Это зелье – ваших рук дело? Словно очнувшись от кошмара, Гермиона резко выпрямилась. Снейп стоял по другую сторону стола и крутил в пальцах цветок люцерны. На удивление, сиреневый цвет прекрасно гармонировал с его бледным лицом и черными волосами. – Моих, – внезапно охрипшим голосом ответила девушка, а затем откашлялась и повторила уже более твердо: – Моих. А что? – Ничего, – грубо отрезал профессор, смял цветы сильными пальцами и глянул на нее с таким видом, словно препарировал лягушку. Удивительно, с какой легкостью слова похвалы чуть не сорвались с его губ! Снейп мысленно отвесил себе подзатыльник и строго-настрого запретил вести себя по-идиотски в обществе юной ведьмы. – Как вы вошли? – Гермионе надоело защищаться, и она перешла в наступление, не желая поддаваться зарождающейся в душе панике. – Камин защищен паролем… – Который, к счастью, мне известен, – закончил за нее Снейп. Он не собирался ничего ей объяснять, но ядовитые слова сами собой полились из его уст: – Видите ли, до недавнего времени я являлся постоянным поставщиком зельев в Мунго и имел неограниченный доступ в эту лабораторию. Грейнджер некоторое время с непониманием смотрела на зельевара, а потом вдруг глаза ее расширились от удивления. – Ваш контракт был расторгнут? Ох, сэр, прошу прощения, но я не имею к этому никакого отношения! Я вообще не знала, что вы снабжаете Мунго лекарствами! Что ж, если профессор думал, что расторжение контракта – ее рук дело, тогда становится понятна его неприязнь. Северус открыл было рот, чтобы сказать в ответ что-нибудь особо обидное, но из кабинета вдруг донесся громкий всхрап, и он молниеносно выхватил волшебную палочку и наставил ее на запертую дверь. Гермиона поспешила успокоить его: – Это мастер Эл. Я отправила его отдыхать, а домой возвращаться он категорически отказался… "Ты вроде бы собирался не вести себя по-идиотски?" – мысленно застонал Снейп и поджал губы. – Я пришел не для того, чтобы жаловаться на жизнь и обвинять вас в своих проблемах, мисс Грейнджер, – голос снова зазвенел металлом. – Если руководство больницы Святого Мунго решило, что больше не нуждается в моих услугах, так тому и быть, – его губы скривились в презрительной усмешке: – Для меня было полной неожиданностью узнать о ваших феноменальных способностях в зельеварении, спящем столько лет таланте и внезапном желании посвятить свою жизнь склянкам и пробиркам. Гермиона задохнулась от обиды. До крови закусив губу, чтобы не расплакаться, она с вызовом посмотрела на Снейпа. – Я пыталась напроситься к вам ассистентом зельевара, но вы просто проигнорировали мое резюме! – обвиняющим тоном выпалила девушка. – Я прекрасно понимаю, что… в силу недавних событий… вам неприятно постоянно находиться со мной в одном здании, но вы могли бы не давать ложную надежду, а сразу отказать, когда я… когда я просила вас… о помощи. Северус шумно втянул носом воздух, и глаза его опасно сверкнули. Едва заметное движение руки – и стол, ножками царапая по камню, отъехал в сторону. Недоваренное зелье расплескалось, потушив огонь под котлом и перечеркнув все старания мисс Грейнджер. Когда преграда, разделяющая их, исчезла, Снейп сделал шаг к Гермионе. Испуганно отшатнувшись, гриффиндорка спиной наткнулась на стену и затравленно глянула на мужчину. Зельевар подошел вплотную, нависая над побледневшей девушкой. – Глупая девчонка! – прорычал он ей в лицо. – Торчать в подземельях сутки напролет, ассистируя школьному учителю, чтобы через десяток лет занять его место? Таким вы видите свое будущее? Гермиона, вжав голову в плечи, смотрела в горящие яростным огнем глаза Северуса, не в силах отвести взгляд. В груди все переворачивалось от дикого, животного страха, лихорадочная дрожь охватила все тело из-за внезапной близости профессора. – Вы – умная и талантливая волшебница! – Снейп выплевывал слова так, словно хотел оскорбить ее. – Если вы хотите загубить свою жизнь, став школьным учителем, так тому и быть, я приму вас на работу! В конце концов, я обязан вам жизнью, – и после паузы зачем-то добавил: – А мое отношение к вам не имеет тут никакого значения. Он замолчал, и в комнате сразу стало слишком тихо. Гермиона слышала свое тяжелое дыхание, чувствовала на своем лице дыхание профессора. Стук собственного сердца набатом отдавался в голове. Мысли путались от горящего взгляда мужчины. "Снейп не принял меня на работу… желая для меня лучшего будущего?" – наконец, долгий мыслительный процесс закончился, и все встало на свои места. С плеч словно гора свалилась. Всхлипнув, гриффиндорка начала оседать на пол, и Снейпу, не ожидавшему такой бурной реакции на свои слова, пришлось поддержать ее. Лихорадочно дрожа, Гермиона вцепилась в зельевара и разрыдалась, сквозь слезы бормоча: – Простите, сэр. Простите, что усомнилась в вас. Я… вы правы. И вы ничем мне не обязаны, это ведь Гарри с Роном спасли вас… – Не мелите чепухи, мы оба знаем, что это чистая случайность, – смущенно пробормотал в ответ Северус, не зная, что делать с рыдающей у него на груди девушкой. Подумав, он осторожно поднял руку и провел ладонью по ее непослушным волосам. От этого внезапного прикосновения Гермиона дернулась и затихла, уткнувшись лицом в жесткую ткань сюртука. Испугавшись, что перешел за рамки дозволенного, Снейп быстро убрал руку. Гермиона тут же подняла мокрое от слез лицо и встретилась взглядом с мужчиной. То ли Северус забыл нацепить свою обычную маску, то ли намеренно позволил гриффиндорке прочитать на своем лице всю смесь разрывающих его противоречивых чувств, как бы то ни было девушка со всей ясностью увидела и желание, и смущение, и злость, и ненависть, и надежду, и просьбу, и запрет. Всегда такое непроницаемое лицо зельевара за пару секунд рассказало ей больше, чем за все годы их знакомства. Не в силах бороться с собой и своими желаниями, боясь упустить момент, Гермиона привстала на цыпочки, потянувшись к губам зельевара. Более разумное второе "я" в панике заметалось в голове. В мгновение ока лицо Снейпа окаменело, взгляд ожесточился, а губы сжались в тонкую полоску. Гриффиндорка испуганно замерла, и в следующую секунду мужчина вцепился пальцами в ее плечи и с силой отодвинул от себя, впечатывая в стену. Гермиона слабо пискнула, а Северус угрожающе выдохнул ей в лицо: – Не смейте! А потом, себе же противореча, с глухим рыком впился в губы Гермионы жадным поцелуем. Она даже не успела прийти в себя и ответить, как Снейп вдруг отшатнулся. Не говоря ни слова, он подлетел к камину, зачерпнул летучего пороху и исчез в зеленом пламени. В этот же момент дверь кабинета со скрипом открылась, и оттуда выглянул взъерошенный старик. Слепо щурясь, он нашел глазами заплаканную Гермиону, все еще подпирающую стену и тяжело дышащую. Затем перевел взгляд на остывший котел, оттуда – на зеленые всполохи в камине. После этого Людвиг Эл нахмурил кустистые брови и вопросил: – Какого Мерлина тут произошло?

***

Гермиона была в таком состоянии, что не могла связать и двух слов, так что Людвиг от греха подальше отправил ее домой и строго-настрого запретил приходить утром на работу. Гриффиндорка и не думала спорить. Вернувшись в Нору, она поднялась в свою комнату, забралась под одеяло и пролежала там весь следующий день, думая обо всем произошедшем прошлой ночью, до мельчайших подробностей вспоминая каждое движение, слово, интонацию. Она анализировала все, что было сделано и сказано. Устав от мыслей, она забывалась беспокойным сном, но и там продолжала раз за разом прокручивать случившееся в лаборатории, снова и снова чувствовать на своих губах жаркое дыхание зельевара. Молли пару раз заглядывала в ее комнату, пыталась выведать, что случилось, и даже пригрозила вызвать Гарри и Рона из школы авроров, но Гермиона словно и не замечала никого и ничего вокруг. Пролежав сутки под одеялом, мисс Грейнджер на следующее утро как ни в чем не бывало пришла в лабораторию. Людвиг приветствовал ее совершенно обычно, как будто ничего и не произошло. Надев рабочий халат, Гермиона начала убирать волосы в пучок, когда взгляд ее упал на стопку книг на столе. Подойдя ближе, она поинтересовалась: – Что это? – ее палец пробежался по корешкам. Прочитав названия, гриффиндорка удивленно вскинула брови и посмотрела на зельевара. – Утром доставили хогвартские домовые эльфы, – глаза мастера озорно сверкнули. – Там письмо для тебя. Действительно, сверху стопки обнаружился конверт с ее именем, и Гермиона, сгорая от любопытства, распечатала его дрожащими пальцами. Мисс Грейнджер! Рад был узнать, что Вы решили пройти итоговые испытания, тем самым официально закончив школьное обучение. Эти книги пригодятся Вам для подготовки к выпускному экзамену по Заклинаниям, который состоится через полтора месяца. Если Вам понадобится дополнительная литература, можете воспользоваться библиотекой Хогвартса, мадам Пинс предупреждена, что книги Вам можно выдавать под мою ответственность. Также спешу уведомить Вас, что Филиус Флитвик выразил готовность помочь с практикой, если в этом возникнет необходимость.

С уважением, Директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс Северус Снейп

P.S.: Пароль от камина в моем кабинете – Бессмертие. Гермиона узнала почерк, как только увидела свое имя на конверте, и покраснела еще до того, как начала читать само письмо. Это было так странно, что после произошедшего разгневанный Снейп не только не попытался добиться у министра магии запретить ей сдавать ЖАБА, но решил помочь! Предоставить ей полный доступ в библиотеку Хогвартса, да еще и под свою ответственность! Разрешить Флитвику заниматься с ней, если будет необходимо! Немыслимо! Хоть тон письма и был совершенно официальным, подчеркнуто вежливым, даже холодным, постскриптум приятно грел душу. Он дал ей пароль от своего кабинета! Бессмертие… что ж, она оценила шутку. Глупо улыбаясь, Гермиона подняла глаза от ровных строчек и увидела откровенно веселящегося Людвига. – Что?! – вспыхнула она, складывая письмо и пряча в карман. Затем достала палочку и левитировала книги в кабинет под хихиканье его хозяина.

***

Гермиона с трудом дождалась воскресенье. Они с Роном и Гарри договорились встретиться в Косом переулке, чтобы провести время вместе и обменяться последними новостями. Так как эти несносные мальчишки были ее лучшими друзьями, а также очень удачно оказались осведомлены об их непростых отношениях со Снейпом, гриффиндорке не терпелась вывалить на них информацию о произошедшем. После бурных приветствий прямо посреди дороги, троица направилась в кафе-мороженое, восстановленное после войны и носящее имя погибшего Флориана Фортескью. Новая хозяйка – полная и добродушная женщина – узнала героев войны и сделала все, чтобы их пребывание в кафе было максимально комфортным. Наслаждаясь теплом, уютом, приятными ароматами, легкой музыкой, а также восхитительным вкусом мороженого и обществом друг друга, гриффиндорцы ни на секунду не умолкали. Гарри и Рон наперебой рассказывали об учебе на авроров, о преподавателях, наставниках, новых друзьях и учебных дисциплинах. Гарри, боязливо косясь на Рона, рассказывал о своих переписках с вернувшейся в Хогвартс Джинни. Рон, боязливо косясь на Гермиону, рассказывал, что решил еще раз попробовать с Лавандой. Оба парня живо интересовались делами подруги, и та с радостью поведала им о работе в Мунго, о возможном поступлении в академию и о выпускных экзаменах в Хогвартсе. И Рон, и Гарри искренне радовались, что жизнь Гермионы налаживается. Не забыли они спросить и про личную жизнь девушки. Вспыхнув, она не знала, как начать рассказ, хоть и готовилась к этому, даже несколько раз репетировала. Не скажет ведь она, что профессор ночью ворвался без разрешения в лабораторию, прижал ее к стене и поцеловал, после чего сбежал, а на следующий день прислал письмо с паролем от своего камина. Гермиона фыркнула, представив себе вытянувшиеся физиономии друзей. Глубоко вздохнув, она уже открыла рот, чтобы начать повествование, но Рон нетерпеливо ее перебил: – Он хотя бы пригласил тебя куда-нибудь? Или все также молча кидает на тебя печальные взгляды? – Эээ… – девушка нахмурилась, пытаясь припомнить, когда это Снейп кидал на нее печальные взгляды. Вот убить ее взглядом он пытался, да. Но точно не печальным. – Мерлин, вы сколько работаете бок о бок уже? Третью неделю? А он так и не набрался смелости? – всплеснул руками Гарри. До Гермионы медленно начало доходить, что речь идет вовсе не об объекте ее воздыхания, а об Улиусе Грее. Боги, а она про него совсем забыла! Смущенно кашлянув, гриффиндорка опустила взгляд в вазочку с подтаявшим мороженым. – Нууу… мы пару раз ужинали вместе… ничего особенного, говорили о работе, об академии… Чисто по-дружески, знаете. Впрочем, я была совсем не против, чтобы он начал ухаживать поактивней, – честно призналась она. – Однажды я даже поцеловала его на прощание, – Гермиона бросила предостерегающий взгляд на обменявшихся ухмылками друзей и уточнила: – Поцеловала в щечку! – Ах в щечку! – фыркнул Рон, и Гарри, смеясь, ткнул его локтем под ребра. – Никаких активных действий с его стороны я не наблюдаю, – Гермиона вздохнула с некоторым разочарованием. – Он действительно очень хороший. Добрый, отзывчивый, честный. Рядом с ним спокойно и уютно. Но он сам себя загнал во френд-зону. – Ну, раз тебе с ним так хорошо, сама поухаживай за ним, – предложил Рон, с противным звуком выскребая со дна вазочки остатки мороженого. – Рональд! – возмущенно воскликнула Гермиона и бросила на парня гневный взгляд. – Я не собираюсь насильно влюблять в себя Грея! У меня для этого еще хватает чувства собственного достоинства! – Ага, расскажи об этом Снейпу, – пробормотал Поттер и тут же прикусил язык. Рон с опаской посмотрел на подругу. Потеряв дар речи, девушка пыталась прожечь Гарри взглядом, хотя и понимала в душе, что он прав. Легче от этого, впрочем, не становилось. Едва слышно зарычав, она наклонилась над столом и зашипела: – Если вы двое сейчас же не заткнетесь, я за себя не отвечаю! Между прочим, меня разрывает от необходимости рассказать вам как раз таки про Снейпа! А вы своими дурацкими комментариями отбиваете у меня всякую охоту делать это! Рон и Гарри сразу же присмирели. Отставив пустые вазочки в стороны, они склонились над столом, словно заговорщики, и превратились в слух. Усмехнувшись, Гермиона глубоко вздохнула и начала рассказывать все по порядку. Первым делом она поведала так упорно скрываемую правду о своем возвращении из прошлого, о мгновении, когда и она, и Снейп почувствовали полнейшее единение, и о позорном бегстве профессора из палаты, из больницы и из ее жизни. Далее последовали рассказы о том, как она вернулась из Австралии и, прибыв в Хогвартс для разговора с Макгонагалл, узнала, что директор вовсе не Минерва, а Снейп; о том, как два часа гуляла в окрестностях замка, пытаясь собраться с силами и нацепить на себя маску холодности и равнодушия перед встречей с профессором; о том, как прошел тот разговор об ее трудоустройстве; о том, как Снейп проигнорировал ее резюме. Завершила свое повествование гриффиндорка рассказом о злополучной ночи в лаборатории, о поцелуе и о присланных после того случая учебниках. Чтобы подкрепить свои слова вещественными доказательствами, она достала из кармана письмо и положила его на столешницу, разгладив. Парни уткнулись в пергамент носами. Прочитав, Гарри только присвистнул, а Рон согласно закивал. – Выходит, – нахмурился Поттер, – что твои труды не пропали даром? Я про перемещения во времени и попытках влюбить в себя Снейпа. – Если это любовь, конечно, – недоверчиво протянул Рон, глядя на пылающие щеки подруги. – О чем ты? – не понял Гарри. – Ну… это необязательно должна быть любовь, – пожал плечами Уизли. – Он беспокоится о Гермионе и ее будущем, почему нет? В конце концов, он действительно может быть признателен ей. Ведь если бы не Гермиона, никто бы и пытаться не стал вытащить его с того света. – Ага, и исключительно из чувства благодарности он кидается на нее с поцелуями, – фыркнул Гарри. Гриффиндорка вспыхнула, но не стала ничего говорить, внимательно слушая диалог друзей, которые пытались разобраться во всей этой ситуации. Ей нужно было услышать чье-нибудь мнение, а довериться она могла только им. – Он мог кидаться на нее с поцелуями, повинуясь исключительно… – Рон покосился на подругу и закончил: – Животным инстинктам. – Хм, – только и произнес в ответ Гарри. – Это просто смешно, – закатила глаза девушка. – Согласен, – поддержал ее Поттер. – Сам подумай. Снейп столько лет ходил по лезвию ножа, рисковал жизнью, повинуясь приказам двух хозяев. За это время он научился держать под контролем свой разум и свое тело. Если бы он хотел затащить Гермиону в постель, он бы не стал сбегать в Хогвартс и прятаться от нее там, а уже давно воспользовался бы моментом. – Гарри! – возмутилась Гермиона. – Я вообще-то тут сижу! – Прости. Но ведь я прав? – пожал он плечами, снял очки и устало потер глаза. – Твоя версия, Рон, трещит по швам. – Ну… – протянул Уизли, не желая так просто сдаваться. – Ты просто ревнуешь, – хихикнул Поттер, поставив этой фразой точку в их споре. Толкаясь, подшучивая друг над другом и смеясь, друзья вывалились из кафе и медленно пошли по дороге. Народу в переулке было не так много, так что троица никому не мешала и никто не мешал им. Проходя мимо магазина "Все для квиддича", парни затормозили у витрины. Махнув им рукой, Гермиона сказала, что дойдет до аптеки Малпеппера, и предложила встретиться у "Всевозможных волшебных вредилок", чтобы вместе зайти повидаться с Джорджем. Гермиона толкнула дверь аптеки и тут же закашлялась, от запаха тухлых яиц и гнилых кабачков на глазах выступили слезы. Стараясь дышать через раз, Гермиона прошла к прилавку и позвала хозяина: – Мистер Малпеппер? Из-за стеллажей тут же показался высокий худой мужчина, имеющий довольно болезненный вид. Серые глаза сверкнули за стеклами очков. – Мисс?.. – Гермиона Грейнджер, – подсказала она. – Ассистент мастера Людвига Эла из больницы Святого Мунго. – А! – коротко ответил хозяин аптеки и молча скрылся за стеллажами. Гриффиндорка неуверенно оглянулась, не зная, что делать: идти за ним или ждать его возвращения. Пока она раздумывала, мистер Малпеппер показался снова, с трудом неся в руках деревянный ящик. Гермиона рефлекторно достала волшебную палочку, чтобы помочь, но тут вдруг холодные пальцы обвились вокруг запястья девушки, опуская ее руку, а знакомый голос выдохнул в ухо: – Никакой магии! Гермиона вздрогнула, чувствуя, как по телу побежали мурашки. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что за спиной стоит именно директор Хогвартса. Его пальцы задержались на ее запястье на секунду дольше, чем того требовали правила приличия, но исчезли сразу же, как в аптеке раздался злобный голос хозяина, успевшего водрузить тяжкую ношу на прилавок. – С ума сошла? Мозги тебе на что? Эл совсем разум потерял, если взял ассистентом такую тупицу! Гермиона поджала губы и молча спрятала палочку в потайной карман. – Мисс Грейнджер только начала изучать искусство зельеварения, – скучающим голосом произнес Снейп, выходя из-за спины девушки. – Наверное, она еще не в курсе, что некоторые особо ценные и особо дорогие ингредиенты теряют свои магические свойства при любом использовании магии поблизости, – профессор бросил на нее выразительный взгляд и снова отвернулся. – Угу, – ощерился аптекарь. – Ее заклинание левитации стоило бы мне целого состояния! – Я хотела помочь, – пискнула гриффиндорка. – Но все обошлось, – ледяным голосом произнес Снейп, и мистер Малпеппер, поджав губы, не решился и дальше продолжать этот разговор. – Заканчивайте с мисс Грейнджер, я подожду. В полной тишине и под бдительным присмотром Северуса хозяин лавки достал учетную книгу, проверил по ней все ингредиенты, которые были в ящике, затем чуть ли не с ненавистью воззрился на девушку. – Можете забирать, – покосился на директора Хогвартса и нехотя добавил: – Здесь магией пользоваться нельзя, но как только выйдете за дверь, можете уменьшить ящик, левитировать его или прям с ним аппарировать хоть к черту на кулички. Гермиона шумно выдохнула, размышляя, как бы дотащить этот ящик до дверей, когда услышала голос Снейпа: – Я помогу. Глупо было отказываться, поэтому она лишь кивнула и отошла, чтобы не мешаться. Северус поднял ящик и пошел к двери. – Спасибо. Всего хорошего, – Гермиона быстро попрощалась с аптекарем и, обогнав Снейпа, открыла перед ним дверь, после чего выскочила следом. Свежий воздух обрушился на нее с такой силой, что девушка закашлялась. Надо же, каких-то десять минут в аптеке, а она успела привыкнуть к вони. Зельевар аккуратно поставил ящик на землю и вопросительно воззрился на гриффиндорку. Покраснев под его взглядом, она не придумала ничего лучше, как пробормотать слова благодарности. – Заклинание уменьшения входит в испытания ЖАБА, мисс Грейнджер, – и профессор приподнял бровь, словно пытаясь передать ей какую-то мысль. – О! – спохватилась Гермиона, доставая палочку. – Редуцио! Ящик уменьшился до размера спичечного коробка (за что получил одобрительный кивок зельевара), но весить от этого меньше не стал, так что гриффиндорка выглядела довольно глупо, пытаясь его поднять. – Заклинание левитации, – спокойно подсказал Снейп, глядя на этот спектакль, и девушке, мечтающей провалиться сквозь землю от стыда, только со второй попытки удалось поднять ящик в воздух. Боясь посмотреть на профессора, Гермиона буравила взглядом его ботинки. Как могла она выставить себя такой идиоткой! Мерлин, еще и эти мысли о том поцелуе… совсем некстати. Минута молчания – и Снейп кашлянул, привлекая к себе внимание. Гриффиндорка быстро подняла глаза. – Наверное, я должен извиниться за свое поведение в лаборатории Мунго, – слова давались ему с трудом, но Северус был полон решимости сказать их. На Гермиону он не смотрел, взгляд словно прилип к какой-то точке над ее плечом. – Не знаю, что на меня нашло. – О, – больше всего на свете гриффиндорка хотела сейчас оказаться как можно дальше отсюда. Мысленно прося помощи у всех известных ей богов, девушка постаралась, чтобы голос ее дрожал как можно меньше, когда она произносила следующую фразу: – Тогда и мне нужно просить у вас прощения, сэр, за свое поведение после рождественского бала у профессора Слизнорта. Поверьте, мои намерения не ограничивались поцелуями. Но вы, конечно же, не могли этого не заметить. Снейп быстро перевел на нее взгляд, словно пытаясь прочитать в глазах ответ на мучивший его вопрос. После чего совсем невпопад спросил: – Вы получили книги? – Эээ, – Гермиона утвердительно закивала. – Да. Да, спасибо, сэр. – Я… – Снейп резко замолчал, словно передумал говорить то, что хотел. Прищурился, глядя на Гермиону, а затем чуть склонил голову в знак прощания. – До свидания, мисс Грейнджер. Мне пора. – До свидания, господин директор, – ответила она его спине, скрывшейся в аптеке.