***
- Ну же, давай: «Ам», - Пит открывает рот, чтобы я повторила за ним. – Последнюю ложечку, - умоляет, я хмурюсь. - Невкусно, - проговариваю, он тут же втыкает ложку мне в рот. Фу, какая гадость эта каша. С кислой миной пережёвываю. Он начинает смеяться. - Ещё одну? – машу головой в знак отрицания. - Себе, - он пожав плечами съедает ложку каши. Лицо искажается в гримасе отвращения. Я начинаю ржать. - Ну и гадость, как ты это ела, - недовольно пережёвывает. - Ты заставлял! – возмущаюсь. - Прости, солнышко, - щелкает по носу. – На, запей, – я с удовольствием выпиваю стакан яблочного сока, запивая гадкую жижу из каши. - А теперь поиграем, - фу, снова игры, снова мучить мои руки. На этот раз он придумал, чтобы я сделала бусы из макарон. - А что в награду? – наивно спрашиваю. - Узнаешь. Оказалось это не так уж и сложно, я справилась минут за сорок. Потом мы рисовали. Ну и почерк. Линии корявые, руки не слушаются, я еле карандаш в руке удержала, а тут ещё и рисовать. До Пита мне о-о-очень далеко. Я рисовала и чертила линии от точки до точки. Пит в это время что-то рисовал в своем альбоме. Мне не дал мне его посмотреть. Я должна написать цифру «8», но у меня не выходит, всё коряво, криво. Я сильнее сжимаю карандаш и с силой надавливаю, веду по бумаге, она рвется. Слезы готовы хлынуть из глаз. Мне обидно! Раньше я и не задумывалась, что это может быть так сложно. Бесит! - Давай помогу, – отзывается Пит. - Я сама, – гаркаю на парня, снова пытаюсь написать красиво. Карандаш выпадает из рук, я подбираю его и бросаю в стену. Слезы льются из глаз, я беспомощна, я не могу, сделать простейшее, меня это бесит. Мои руки мне неподвластны, неподвластны моему разрушенному мозгу. Они меня не слушаются. - Ну ты чего? – тянет ко мне руки, я безмолвно бросаюсь в объятия. – Ты научишься. Я помогу тебе. Я с тобой! Слышишь? - Правда? – всхлипывая, спрашиваю. Заглядываю в глаза. - Конечно, правда. Я не оставлю тебя. Мы справимся, - снова обнимаю его. Так мы просидели до тех пор, пока я не успокоилась. - Просто тебе нужно отдохнуть, ты и так сегодня много сделала, - я вытираю последние слезинки и киваю. Он приподнимает моё лицо за подбородок и целует. Нежно… Трепетно. Так вот она какая - «награда». Запускаю руку в его волосы, прижимаю к себе, заставляя лечь на меня. Он судорожно проходится руками по моему телу. Прикусываю его губу. - Эй голубки, ну вы бы постеснялись! – голос Финника заставляет отлипнуть от сладких губ любимого. Я уже красная, как рак. Застукали… - Твою мать, - бубнит под нос Пит и встает с меня. - Мы, наверное, позже зайдем, - отзывается Энни. - Никуда мы не пойдем! Я лично пришёл к своей подруге, - Финн кидает взгляд на Пита и начинает ржать. – Потерпишь! – говорит ему. Вот сука! - Слышь, ты, «потерпишь», что ж ты вчера не потерпел? – с упрёком спрашивает Пит. А вот это уже интересно. - Хорошо, закрыли тему, - быстро проговаривает Финн. – Детка, привет, - идет меня обнимать, потом обнимаюсь с Энни. Ненавижу встречать гостей, когда в таком состоянии, все начинают жалеть. Не люблю жалость, томные вздохи, сочувственные взгляды. Энни только хочет что-то сказать по поводу моего состояния. - Даже не вздумай меня жалеть, - сразу осекаю её. Она помогает мне помыться, сама я ещё не в состоянии, боюсь поскользнуться. - Ну, рассказывай! – прошу Энни пока моюсь. - Что? – она смущается. - У вас было? Она отводит взгляд и заливается краской. Да ладно? Было? - Было, - закусывает губу. - Ну и как? – интересуюсь. - Божественно, - задумчиво произносит, я начинаю хохотать. - Не ржи надо мной. А у вас? – встречный вопрос. И как на него отвечать? Было! - Эмм… когда именно? – она приподнимает брови. – Ну, у нас было давно по пьяни, мой первый раз был с Питом, но мы потом забыли про это, - оправдываюсь я. Блин, а почему мы забыли? Почему не продолжили встречаться? Пит не был бы бабником, и всё сложилось по-другому. Хотя… мы ни чего не забывали, просто не стали строить отношения. На тот момент дружба оказалась важнее. - И больше ни разу не было? – щурится Энни. Думает, я вру? - У нас было только один раз, по пьяни, больше никогда. Энни с Финником так сблизились, оказывается, он уже к ней переехал. Финн носится с Энни, словно с ребенком, сюсюкается. Очень мило за ними наблюдать. Энни пообещала, что будет мне помогать , когда меня выпишут, так как Пит… эмм… парень. Энни стала мне настоящей подругой. Хотя после того случая, как на тот момент моя лучшая подруга Мадж отбила у меня парня, я не общалась близко ни с одной девчонкой, но оказывается, они бывают нормальными. Энни очень светлый и позитивный человек, ей действительно можно открыться и довериться, с ней легко общаться, она понимает меня с полуслова.***
Спустя 2 месяца. Меня уже выписали из больницы. Сегодня сняли ненавистный гипс. Кожа под ним ужасно чесалась, я уже чем только не пробовала: и карандашом и линейкой. Не помогало. Гипс то сняли, но врач сказал, что я вряд ли смогу ходить, не хромая. Я даже по учебе соскучилась, хочу увидеть преподавателей и ненавистных студентов с их косыми взглядами. Как-то раз к нам домой пришла Делли. Я была в шоке, чуть ли на месте эту тварь не разорвала. Надеюсь, она к Питу в колледже не подкатывает, узнаю – убью обоих. Пит ходит в колледж, но иногда прогуливает. Мне дома скучно одной, я, конечно, делаю задания, которые задают на парах. А остальное время развиваю моторику рук. У меня уже лучше выходит. Но чтобы вдеть нитку в иголку, мне ещё долго нужно учиться. Обычно после колледжа Пит сразу приходит домой, а сегодня позвонил мне, сказал что задержится, поэтому из больницы меня забирал Финник с Энни. Я уже злюсь, куда это ему вдруг срочно понадобилось уехать? Слышу, что входная дверь открывается, взяв палочку для опоры, направляюсь к источнику звука. Пит. Бросаюсь парню на шею. Я скучала. Он не дает задать мне ни одного вопроса. - У меня для тебя хорошая новость, - сходу огорошивает. - Говори, - настороженно произношу. - Мейсон оплатит твое лечение и выплатит моральную компенсацию, - довольно произносит он на одном дыхании. Глаза лезут на лоб. Мейсон оплатит? - Как ты заставил её? – удивленно спрашиваю. - Ты же знаешь, что мой старший брат Крис работает в ФБР, - я киваю. – Ну вот, с копами они тоже сотрудничают, а ты сама знаешь, что имеется очень много нераскрытых дел. Найти виновного – значит, получить премию, кто от этого откажется? – спокойно рассказывает. - Ты ей угрожал? – немного грустно спрашиваю. Мне не очень это приятно, я понимаю, что с ней по-другому не получится. Я бы даже поменяла о ней своё мнение, если бы она согласилась на это без угроз, но человека не изменить, такова его натура. - Солнышко, до неё иначе не доходит, - я с горечью с этим соглашаюсь. – Её ещё и прав лишили, - а эта новость меня больше радует. Таких ненормальных на дорогу даже в качестве пассажиров допускать нельзя, не то что за руль. - Спасибо, - благодарю любимого и обнимаю. - Пойду что-нибудь приготовлю, - уходит на кухню. После больницы я так и не помылась. Хочу смыть с себя запах медикаментов. - Пит, я в душ, - захожу на кухню и говорю парню. Он замялся. Ну же скажи: Давай помогу. Ну же, два слова, произнеси. Но он молчит. - Угу, - лишь выдавил из себя. - Хочешь помочь? – я закусываю губу, удивляясь своей смелости, я уже и сама могу принимать душ, помощь мне не нужна, он это знает. Теперь я, наверное, красная, как помидор. Его глаза увеличиваются в размере. Не знает что сказать. Уже жалею о том, что сама сделала такой шаг. Нужно исправлять. - Эмм… Кит… – начал парень. - Да я шучу, - выдавливаю из себя улыбку. Быстро разворачиваюсь и, прихрамывая, «убегаю» в ванную комнату. Если мою хромоногость и медлительность вообще можно назвать бегом. Черт! Как обидно. Я ему сделала намек. Позвала с собой, а он, можно сказать, отверг меня. Зачем я это сделала? Лучше бы вообще промолчала. Слезы наворачиваются на глазах. Мне хочется рыдать и выть от боли. Чувствую себя брошенной и униженной. А на что я надеялась? Ему инвалид не нужен. Захожу в душ прямо в одежде, включаю прохладную воду и сажусь на пол в душевой кабинке. Вода прохладными струйками обволакивает тело, волосы и одежда уже мокрые. Вытираю руками, то ли слезы, то ли капли воды с глаз. Отлично! Ещё и тушь размазалась. Отмываю черные следы с рук, тру лицо короткими ногтями. Бесит всё! Как теперь смотреть ему в глаза? Теплые руки накрывают мои плечи. Не поворачиваюсь, не хочу видеть его глаза. Мне стыдно. «Да и вообще: уйди, дай насладиться горем». - Китнисс, нельзя сидеть на холодном, - подает голос. Сижу, не двигаюсь, не отвечаю, не реагирую. Наверно глупо, но пусть он уйдет. - Китнисс, - тяжело вздыхает. – Ты не понимаешь. Я… я хочу тебя, - не поднимаю глаз, рассматриваю пальцы. – Твои слова выбили меня из колеи, - «из колеи, значит?» - Пит, всё нормально, просто задумалась, - стараюсь сделать голос твердым. – Иди, дай мне помыться, - выдавливаю лже-улыбку. Знаю, он не поверит, но попробовать стоит. Держась за стеклянную стенку душевой кабинки, поднимаюсь. И машу на него руками, чтобы ушел. Он хватает меня за руки и заходит в душ под прохладные струйки воды. Его рубашка моментально промокла, очерчивая каждую линию пресса и широкой груди. Недоумеваю. Тут же накрывает мои губы своими. Зачем? Сделать больнее? Или утешить? Не хочу! Не отвечаю на поцелуй, а губы так и манят, так и пьянят, но я плотно сжимаю зубы. - Я хочу тебя, Китнисс, - он отстраняется и, запыхавшись, шепчет. Сладкая истома проходит сквозь всё тело. Зарываюсь в мокрые волосы парня. Поцелуй… нежный… аккуратный… он боится меня спугнуть. Хочу большего, притягиваю к себе и углубляю поцелуй. Он сжимает мои ягодицы и вдавливает в стеклянную стенку. Пусть стекло лопнет – неважно, сейчас всё неважно. Я получу то, чего давно хотела. Разгоряченная кожа контрастирует с холодной стеной, но не помогает освежить мои мысли. Хочу его. Жарко… слишком жарко… Струи воды накрывают нас, это даже к лучшему. Мокро… слишком мокро… Прохожусь руками по влажной рубашке, хочу нащупать пуговицы. Пит подхватывает меня за ягодицы, обхватываю его ногами за бедра, он несет меня, не знаю куда... Да и неважно, главное, с ним. Влажные следы остаются на полу, вода стекает с нас, прокладывая маршрут. Чувствую подо мной кровать, он ложится сверху, раздвинув мои ноги. Поцелуй… грубый… Желанный... Настойчивый… Чувствую между ног его плоть, готовую вырваться наружу, порвав преграду, которая её сдерживает. Желание сковывает, густым потоком разносится по венам, распаляет сильнее. Пит отстраняется, в глазах искорки, страсть. Он словно зверь, хищник. Стаскивает с меня мокрую футболку, она, издав шлепок, падает на пол, лифчик летит следом. Пит улыбается, но это больше похоже на оскал. Пытаюсь расстегнуть его рубашку, не получается, беру за края ворота и рву. Пуговицы, словно бусинки, падают на пол, многократно издавая звук. Он стягивает рубашку. О, это тело... О, это божественное тело... Пит припадает к моей груди, то посасывая, то прикусывая соски. Дыхание учащается. Боже... я таю... Хочу большего. Впивается губами в шею, грубо, до засосов. Невольный стон вырывается. Тяну за волосы, он начинает шипеть и отлипает от моей шеи. Впиваюсь губы, врываюсь в рот, наши языки переплетаются, борются за первенство. Рукой проводит по животу и ниже. Боже… ниже… Отодвигает край шорт. Подаюсью бедрами вперед. Сквозь поцелуй улыбается. Всё слишком медленно. Хочу большего. Пальцем проводит по бугорку клитора. Извиваюсь, не могу терпеть. Хочу большего. Его хочу. Ногтями впиваюсь в спину парня, царапая. Ногами придавливаю его к себе. Своим достоинством он упирается мне прямо между ног. Он рычит. К черту ткань. Расстегиваю ремень на джинсах. Получается. Пуговица и молния поддаются тоже. - Ты уверена? - спрашивает Пит. Боже, заткнись, прошу. Хватаю за волосы и впиваюсь в губы - желанные нежные. Прикусываю, будет знать, как отвлекаться. Не отрываясь от поцелуя, он стаскивает с меня шорты вместе с последним предметом гардероба. Я обнажена… Полностью... Я не смущаюсь. Я полностью, без остатка - его. Наша разгорячённая кожа, соприкасается… электрические разряды пронизывают тело. Истома, сладкая… тягучая. А он всё измывается над моим клитором. Стон… Я не могу терпеть. Он переходит на шею, прикусывает. Впиваюсь ногтями в спину. Низ живота сводит от желания, от потребности. Он мне необходим здесь и сейчас. Тело просит… ноет… - Пи-ит, - хриплым голосом проговариваю. Он снимает джинсы вместе с боксерами, стараюсь не пялиться, но его достоинство трудно не заметить. Целует грудь, ребра, живот. Медленно… слишком медленно… Я сейчас взорвусь. Целует внутреннюю сторону бедер. Боже… Хватаюсь руками за простынь, иначе я не выдержу. - Пит прошу, - выдавливаю из себя. Ложится вверху, входит в меня медленно… очень медленно… закусываю губу, воздуха не хватает. Боже. Я так давно этого ждала. Стон наслаждения вырывается, Пит ловит его ртом и впивается в губы. Медленно двигается во мне. Обхватываю ногами за талию и вдавливаю сильнее его в себя. Улыбается. Дразнит меня? И снова медленно… дико медленно… даже злит. - Сильнее, - шепчу. Толчок резкий, жесткий. Стоны сильнее. Выгибаюсь навстречу ему, принимаю глубже. Зарываюсь руками в волосы, впиваюсь губами в шею, посасываю, пытаюсь заткнуть себя… Не получается. Толчки сильнее, стоны громче, меня накрывает... дрожь проходит по всему телу. Не контролирую. - Не останавливайся, - в ответ рычание. Толчки грубее. Боже… как приятно… неописуемо. И его губы: искусанные, влажные. Дрожь пробивает сильнее, я сокращаюсь, меня накрывает оргазм. Его член пульсирует, толчок… и желание вырывается наружу, заполняя меня… до конца...