Сосед

Жизнь Стаса была чуть богаче событиями — когда его летаргию тревожили звонки с того света, приходили некоторые знакомые. К соседу не приходил никто. Поэтому Стас ему что-то рассказывал о своих посетителях. В какой-то момент пребывания Стаса жизнь наладилась. Как раз тогда он попросил Зимину купить его матери квартиру. Так вот после тех двух свиданок он стал чаще видеться с действующей подполковницей. И это были не видения. Она, реальная. Ира заплатила кому надо и приходила, если могла, раз в две недели. Деньги делали свое дело и можно было оставаться вдвоем на несколько часов. Первый раз так произошло, когда она пришла отчитаться о «проделанной работе» после курицы в лаваше. Когда они закончили с официальной частью, то довольно долго сидели и просто смотрели друг на друга. Молча. Лица не выражали ничего. А вот глаза. Глаза Карпова слезились от яркого света. Но оба привыкли к слезам. Только Ира ведь не жила как крот в полумраке психушки, а слезы были и на ее глазах. После каждой встречи с ней Карпову очень хотелось снова и снова слушать стихи своего сокамерника о рыжеволосой женщине. После той второй встречи свидания начались именно в таком формате. Молча. За столом. Глаза в глаза. Без улыбок. Без слов. Со слезами на глазах. Иногда касания рук. Иногда он опять просил еды, она приносила. Всегда просил пива. Со временем стала брать и себе пива в пластиковую бутылку из-под лимонада. Они чокались бутылками и смаковали каждый глоток. Приходить не было необходимости. Никакой информации новой у Стаса для Иры не было. У нее, в свою очередь, не было к нему вопросов или просьб о помощи. Но тянуло. Хотя ведь это было ой как опасно для ее репутации. Но она приняла меры. И не могла себе отказать в этой извращенной форме пытки, мучения для нервов, эстетических чувств, женской сути. В тюрьме-психушке ведь было не самое приятное место. Как в любом подобном учреждении – запахи плохо убираемых помещений и сортиров, редко стираемого белья, отвратительные запахи пищеблока, страшные крики и вой буйных пациентов и мат персонала, мебель, привинченная к полу, решетки. Сами пациенты подобны выходцам из ада. Многие обросшие напоминают нечто среднее между русскими писателями, носившими окладистую бороду, и упырями из новейших фильмов ужасов голливудского кинопроката. Передвигаясь по коридорам, они часто тряслись, бились о стены и в целом вели себя и выглядели жутко. - Наверное, для Стаса мои визиты к нему — это благо. Ведь он как-то готовится, бреется, мобилизуется. Может, поможет чем. – Так убеждала себя Ирина Сергеевна в том, что ничего страшного в этом нет. Со временем они научились не только лаваш, но и любую еду, соус, кетчуп использовать для письма. Исписанное тут же съедалось или слизывалось. Нет, Зяма не спрашивала у Стаса советов по работе. Да и Карпов не интересовался делами на воле. Они просто держались за руки. Они смотрели друг другу в глаза. Ира будто подпитывалась из его глаз энергией. А Карпов – от нее брал силы пережить весь окружающий ужас. Еще можно было положить ладонь на ладонь в центре стола. А еще на луже из кетчупа, выдавленного на стол или руку, писались слова любви. Или «Зимушка». Последнее пробирало обоих до дрожи. Такие автографы обычно оставлял Стас. Ира чаще использовала «Упырь» и подрисовывала смайлик. В моменты особого расположения духа она старательно выводила зубочисткой или пальцем «Упырюга». Она-то и приносила газеты. Однажды Стас попросил ее узнать все про своего соседа. Она узнала. И даже больше чем нужно. И даже то, как его можно отмазать при случае. И даже то, что он - ее одноклассник. И даже то, что все его стихи - о ней. Он оказался спившимся поэтом, которого упекла надолго в дурку очередная жена за пьянку и драку. Ирина Сергеевна как-то, прослезившись, даже купила книжку его стихов и иногда читала на ночь. Стихи не всегда были совершенными, но какими-то настоящими, что ли. Искренними. Отражали ее суть, ее естество. Ее жуткую жизнь. И вот такую - тоже. В этих стенах, куда она приходила уже как на работу. Поэтому тогда, когда она стала «вытаскивать» из дурки Карпова, она вытащила и соседа. Доплата оказалась незначительной. За соседом она тоже потом приглядывала. Но позже его забрали родственники в Краснодар и контакты прекратились.