Bon Voyage!

— Лизи?!— в удивлении вопросила Гермиона, на секунду даже позабыв о том, где и в чьём обществе находится. Её миловидное лицо скривилось от неприязни. Тому было много причин: начиная от слащаво-приторного имени и заканчивая не менее противным Малфоем, который обращался к ней. И плевать, что в данную минуту он — немного небрежен во внешности — выглядел, как всегда, привлекательно. Слегка помотав головой, точно пытаясь отогнать от себя ненужные мысли, Гермиона продолжила: — Малфой, какого чёрта здесь происходит?— воскликнула Грейнджер, прилично раздраженная тем, каким откровенным взглядом бывший сокурсник принялся рассматривать её, точно пожирая. От этого становилось очень неуютно. Блондин оторвался от созерцания её тела и, игриво улыбнувшись, двинулся в сторону девушки. Она, как завороженная, наблюдала за его движениями. Бывший слизеринец приблизился почти вплотную, отчего она даже ощущала его тёплое дыхание на своём лице. От этой неожиданной близости Гермиона аж потеряла дар речи. А Драко тем временем всё продолжал: улыбаясь соблазнительной улыбкой и не сводя своего взгляда с Грейнджер, взял её руку и, поднеся к губам, оставил на её внутренней стороне обжигающий поцелуй. — Малфой?— наигранно обидевшись, поинтересовался блондин, оторвавшись от её ладони. — И куда же делся Дракон? Ещё только вчера эти уста… — его указательный палец коснулся губ Грейнджер, вызвав в её теле непрошеную дрожь, — так страстно нашёптывали мне это… И тут Драко неожиданно поцеловал её. Поцелуй оказался порывистым и мимолетным, но этого вполне хватило, чтобы осознать, что она делает и с кем. Этого хватило, чтобы отойти от транса, в который, непонятно как, вовлёк её Малфой своими действиями и речами. Звонкая пощечина, точно защитная реакция, и столь знакомый ей взгляд слизеринца в ответ. Такой взор растерянности Драко, Гермионе уже приходилось наблюдать, когда однажды на третьем курсе она заехала ему кулаком по лицу. — Хороший удар, — холодно констатировал он, прикасаясь к месту удара, где на бледной коже щеки проявился розоватый отпечаток её ладони. — Никогда не смей этого делать, — сквозь зубы произнесла она и, чтобы избежать взгляда, в котором уже проступила столь понятная ей малфоевская неприязнь, поспешила скрыться за дверью, из которой ещё недавно появился Малфой. Ей сейчас было необходимо уйти из комнаты и покинуть общество слизеринца. И пусть только он мог пояснить Грейнджер, что происходит вокруг, да и, собственно, где она находится. Гермиона резко остановилась, поняв, что заключила себя в ловушку. Она стояла посреди ванной комнаты. Обратно идти — значит столкнуться с ним снова и этому противилось всё её существо. Никогда раньше бывшая гриффиндорка не чувствовала себя в присутствии Драко такой беззащитной, как сейчас. Ей было страшно. Страшно оттого, что ничего не помнит. Оттого, что могло произойти у неё с ним и главное — она боялась, что Рональд может обо всём этом узнать. Гермиона быстро прикрыла за собой дверь, чтобы никто не посмел нарушить её уединение, и подошла к зеркалу над раковиной. На нее, как и полчаса назад, глядела испуганными глазами симпатичная блондинка лет двадцати. Начиная по новой ощущать в себе нарастающую панику, Грейнджер крутанула пару раз ручку крана и тут же склонилась, чтобы умыть лицо прохладной водой. Через минуту, когда стало немного легче, она опустилась на мягкий бежевый коврик, так гармонично сочетающийся с пастельным интерьером самого помещения. Облокотившись спиной о край ванны и прижав колени к груди, девушка прикрыла глаза, пытаясь хоть что-то вспомнить. — Мерлин мой! Ещё этого мне не хватало! — над самым её ухом прозвучал голос Анжелины, нотки которого выдавали истерику. Затем удар по щеке и обжигающая боль. — Гермиона, да очнись же ты! Грейнджер простонала в ответ и, лишь затем, распахнула глаза. Перед ней всё расплывалось то ли от удара об каменный пол, то ли потому, что приняла больше положенного. Бывшая Джонсон помогла подруге принять сидячее положение и только потом поинтересовалась: — Как ты? — Всё нормально, — хрипло отозвалась Гермиона и попыталась встать, но Анжелина не дала ей этого сделать. Вместо этого она поднялась сама и тихо, произнеся заклинание левитации, отправила подругу на кушетку. — Сиди здесь и никуда не выходи, — чуть ли не приказным тоном начала Уизли, но была перебита: — Да, что ты со мной так возишься? Подумаешь, выпила больше обычного и ничего, что я рухнула, — сквозь смешок добавила она. — Бывало и хуже, знаешь ли… Но это, я не о том, что хуже напивалась, — заплетающемся языком проговорила Грейнджер, — а о том, что упасть для меня не особая проблема… — Она тяжела вздохнула. — Что-то я не то говорю… — Вот-вот, и я о том же, — отозвалась Анжелина. — Но это меньшее из твоих бед, дорогая… — В смысле?— вопросила та, возводя на подругу затуманенный взгляд. — Так, — она поднялась, стараясь крепко держаться за край стола, стоящего возле кушетки, — я, пожалуй, пойду. Завтра на работу, а я себя, если честно, чувствую немного не адекватно. — Тебе нельзя появляться на работе и вообще я сейчас отправлюсь к Кингсли. Тебе необходим отпуск. Гермиона на секунду замерла, а затем, широко распахнув свои глаза, воскликнула: — Точно! А чем я, собственно, хуже Рональда? Ему можно, а мне нельзя что ли? Всё, решено! Еду отдыхать… Я это, в конце концов, заслужила! — произнесла она с вызовом и подошла к зеркалу. — Тебе не кажется, что я как-то изменилась?— обернувшись, поинтересовалась Гермиона у Анжелины, которая в эту минуту в полном шоке взирая на неё, отозвалась: — Всё ещё хуже, чем я предполагала… — Ты думаешь, раньше было лучше? — Гермиона, нам надо поговорить, и дай Мерлин, если произошедшее не повлияло на твои умственные способности. — Ты это о чём, Уизли?— ощетинившись, возмутилась Грейнджер, подперев бока руками. И тут опять темнота. Память никак не желала раскрывать свою тайну: как и почему она оказалась здесь в таком обличии. Гермиона устало потерла виски и… вспомнила. Вспомнила момент своего появления в этом непонятном месте. Лайнер, огромным гигантом возвышавшийся над водой, корпус которого был ослепительно белым, отражал от себя солнечный свет. Этажи кают возвышались, словно лестница к небу, а на самом верху была большая, блестящая труба. Она откровенно любовалась его красотой и величием. — Красиво, правда?— спросил её Малфой, приобнимая за талию, на что та лишь лукаво глянула в его сторону, но руки не убрала. — Произведение искусства! Он что-то ещё хотел добавить. Гермиона это видела, но как раз в этот момент, сзади, девушку кто-то так неосмотрительно толкнул, очевидно, торопясь взобраться на борт корабля. Гермиона, охнув, тут же опустилась на корточки, пытаясь собрать содержимое своей дамской сумочки, которую выронила при толчке. А Драко оглянулся и посмотрел на нарушителя их спокойствия. Выражение его лица тут же изменилось. Оно стало холодным и непроницаемым, словно в нем не живёт ни одна человеческая эмоция. — Смотри куда прёшь, Уизли!— отчеканил Малфой, всё так же спокойно, но при этом холод сочился при каждом слове, произнесённым им. Грейнджер на секунду приподняла глаза вверх, чтобы посмотреть на этого Уизли и… Перед ней стоял Рональд. — Простите, — смущённо сказал рыжий. Тут что-то мгновенно изменилось: словно что-то ожило в её душе, требуя выхода наружу. Хотелось бросить всё и всех и прижать к себе своего рыжего мужчину и не отпускать. Она даже улыбнулась ему, что не ускользнуло от Драко Малфоя. Глядя на неё и видя её реакцию на Рона, он нахмурился. — Не стой столбом, Уизли. Иди, куда шёл и не задерживай достопочтенных гостей. Тебе с твоим третьим классом вообще положено идти позади, — в грубой форме отозвался Драко. Гермиона хотела осадить Малфоя и высказать все, что думает о нем, как тут что-то весело щебеча, подбежала светловолосая девушка, и, любовно прижимаясь к Уизли, сказала нараспев: — Бон-Бон, милый, ну так что, мы идём или как? — Лаванда?! — в голосе, да и в мыслях, не было горечи и обиды, простое удивление. Все чувства, нахлынувшие на неё ещё минуты назад, тут же испарились, уступая место безразличию по отношению к окружающему её безликому народцу. — А мы знакомы?— нахмурив лобик и часто моргая, произнесла блондинка, косо поглядывая на Малфоя справа. — Нет-нет, не думаю… Я обозналась, — и лучезарно улыбнувшись, Гермиона отвернулась от пары, обратив всё своё внимание на сумочку подле её ног. — Лизи, не утруждай себя. Я помогу, — и Малфой склоняется над разбросанными вещами Грейнджер. Собирает их впопыхах, стараясь успеть на борт. — Ну что ты так долго, Дракоша?— спустя пять минут, нетерпеливо окликает она его, глядя на то, как Малфой пристально и даже с неким любопытством разглядывал белоснежный платочек с вышивкой. Он поднял взгляд на Гермиону и, чуть щурясь от яркого дневного света, ухмыльнулся довольно игривой улыбкой. Затем сунул предмет интереса обратно в сумку и протянул её девушке. Та покорно приняла ее и улыбнулась, глядя в серые глаза своего спутника предвкушая незабываемый отпуск. «Счастливого пути, Грейнджер!» — воскликнула она про себя, вступая на трап.