Кривая парабола в жизни Брока Рамлоу

      Когда Морриган очнулась в больнице, внутри нее была пустота. Бескрайняя, бездонная пустота. Звучит дико, но это так. Несоизмеримая пустота, которая неимоверно гложет изнутри. Она отказывалась поверить, что та маленькая жизнь прервалась, еще не успев родиться. Эта маленькая девочка. Ее маленькая девочка. У нее отняли что-то неимоверно важное, значимое. Но вместе с тем Мор не испытывала горя. Она не плакала, не рвала на себе волосы. Просто не могла принять для себя, в конце концов, данность, того, что в жизни не произойдет никаких значимых перемен. Все будет так же, как и прежде. Она не переживала, что нужно будет убрать детские вещи на чердак или в подвал. Потому что и вещей не было. Никаких покупок распашонок и чепчиков она не совершала. Словно предчувствовала. Знала обо всем наперед.       На все вопросы о случившемся она отвечала, что не помнит толком ничего. Да, муж вернулся с посиделки с коллегами. Да, был немного выпивший. Нет, они не ругались. Да, она находилась наверху, в их спальне, когда он вернулся. Да, она сама собралась спуститься вниз. Да, ей было нехорошо, она плохо переносила беременность. Да, головокружение не покидало ее последние дни. Да, она помнит, как она начала спускаться по лестнице, как внезапно закружилась голова, и всё. Больше ничего. Провал. Зияющая прореха в ее памяти. Какие-то обрывки воспоминаний. Брок, парамедики, больничный покой, яркий свет ламп дневного освещения, операционная. Врачи твердили, что трагедия не ставит крест на ее репродуктивном здоровье. Она сможет выносить и родить. Это волновало ее меньше. А вот сидящий рядом Брок, смотрящий на нее внимательно и молчащий, вот он вызывал некое беспокойство. Он находился с ней постоянно. Несколько раз ее навестила мать, которая хоть и сразу прилетела к ней, но появлялась очень дозированно, как, впрочем, и всегда было в жизни Морриган. Пришел даже Роджерс с нелепым букетом. Он мялся около дверей, сбивчиво говорил. Но свою партию Мор сыграла превосходно – для него она так и осталась потерянной, раздавленной горем молодой женщиной, которая не может найти утешения у убитого несчастьем супруга, который и сам не оправился от ситуации, когда чуть не потерял и жену, и ребенка. И, естественно, поддержка Стивена, его забота, даже и невербальная, сейчас ей так нужна. Наивный герой даже и не понял, что его привязывали методично и очень крепко путами. И нужен был только прочный узел.       И узел затянулся сам собой. Она прекрасно понимала, что прошлое Рамлоу рано или поздно придет за ним. И, так или иначе, но она тоже будет вовлечена в это. Так и произошло. Похороненное прошлое Кроссбоунса и Команды Скелетов. Забытое, но не всеми.       Сначала она даже не придала значение той странной парочке женщин, которые стали попадаться ей на пути с работы до дома. Да, они сидели на лавочке в сквере, через который она проходила каждый день. Напоминающие ей чем-то знаменитую теннисистку, мощные, угрюмые. Она замечала их везде, куда она шла – вот они столкнулись в супермаркете, вот они сидят в соседнем кафе. Должно быть, Брок и сам заметил их, когда приехал за ней в пятницу после работы. Но ничего не сказал, только наблюдал в зеркало заднего вида. Уже вспоминая об этом всем, она поняла - ему стало ясно с самого начала, что они следили за ней, но он позволил ей вести себя непринужденно, ведь порой напускное неведение жертвы заставляет охотников ошибиться.       Ей было страшно, когда ее похитили прямо около дверей школы и запихали в машину. Просто вырубили точным ударом по голове. Когда она очнулась, то поняла: она связана, на голове у нее мешок. Ткань грубая, неприятно колется. Лодыжки и запястья сильно и прочно зафиксированы. В помещении не холодно и не пахнет плесенью, значит, это не подвал.       Ее похитили какие-то люди, которые требовали, чтобы руководство Щ.И.Т.а призналось в том, что они покрывают международного преступника и выдали его для военного трибунала. Их было человек 10. Все, видимо, имели военный опыт. Шесть мужчин и четыре женщины. Среднего возраста. Один юнец явно никогда и не был в Анголе - слишком выделялся он на фоне других. Такие учатся в престижных школах, у них все есть – и машина, и навороченный сотовый, и кредитка с отсутствием лимита. Этакий золотой ребенок, который вдруг решил бороться за справедливость для беднейшей страны. Как сытому человеку и не бороться против голода? Одна из женщин, очевидно, главная в группе, вещала все на камеру, а потом подошла к ней, привязанной, и, больно схватив за волосы, заставила смотреть в объектив. Она что-то вещала о справедливости, которого требуют родственники невинных жертв геноцида. Кто-то из них обратился к ней, как Марбу. Эта жирная бабища пару раз демонстративно и с размахом и полной силой нанесла удары по лицу, от чего лопнула губа, и от металлических деталей на обрезанных перчатках образовались глубокие царапины. Морриган поняла: как только видео появится в Трискелионе, эта Марбу будет первой… Первой, кто будет орать от ножа Рамлоу.       Одна из женщин, Эли, которая явно была моложе других, попыталась дать ей попить, говорила, что они не тронут ее, им нужна лишь справедливость. Мор только фыркала на это. Справедливости нет. Это уже можно было уяснить. Ее нигде нет: ни в фешенебельном доме в Нью-Йорке, ни в вонючей мазанке на окраине трущоб той же самой Анголы. Пару раз ее били другие люди, стоило ей посмотреть на них. Брезгливо потом вытирали руки, словно это она вся в дерьме. Вот только они ошибались. В дерьме были они, она то знала. За каждый удар, нанесенный ей, они отплатят своей кровью. Кроссбоунс не прощает, когда его вещи портят.       Эта самаритянка обработала и эти ссадины, сетуя, что Мориган сама напрашивается, просила сбросить спесь. Она единственная, не считая Марбу, знала английский:       - Пожалуйста, мы не хотим причинять тебе вред. Но ваше правительство не хочет, чтобы все получили по заслугам. Знаешь, сколько людей убил твой муж у нас в Анголе? Он убивал ради забавы, не щадил никого. А когда ему было скучно, он подвергал пыткам оставшихся выживших. Он должен быть осужден. Ты просто не видела всего того…       Монолог оголтелой сторонницы добра, которая как тот же Роджерс делит всё только на черное и белое, а вся жизнь серая. И эта серость скоро станет красной… Осталось подождать всего ничего.

***

      Стивен Роджерс всегда ставил перед людьми высокие требования. Он считал, что честь, достоинство и высокая мораль - неотступные спутники любого человека. Проснувшись в новейшем времени, он первое время не мог понять, как получилось опошлить всё это, втоптать в грязь. Ему было не понять, как так можно уравнять человека с неким продуктом. Всё, за что умирали люди на фронтах Второй Мировой, теперь же ничтожно. Теперь балом правит вседозволенность. Это было дико.       Окунувшись в привычную атмосферу, армейскую среду, Стиву стало проще. Да, период притирки с новым коллективом проходил напряженно. УДАР со скрипом, недоверием впускал его в свои ряды. Неохота, и это было вполне объяснимо – он был чуждым, да, ожившая легенда, герой, символ. Вот только они прошли более, чем он. Профессионалы, которые понюхали пороху больше его. И вот, он, извлеченный изо льда, только-только переставший удивляться прогрессу, и его тут же с помпой и вспышками фотокамер поставили командиром элитного отряда.       Отряд был довольно специфичным. Дурная слава шла впереди УДАРА. Бывшие охотники за головами, для которых ценность жизни человека измерялась количеством нулей в чеке. Многие из них, благодаря форме УДАРА, ушли от военного трибунала, а то и смертной казни. И командиром отряда был маргинал. Брок Рамлоу был прямолинейным, жестким, требовательным. Он всегда вставал на стороне своих бойцов, даже если те были действительно виноваты. Он позволял себе орать благим матом прямо перед Фьюри, доводя все до мордобоя, но отстаивал себя и своих людей. Напоминал бульдога, но оставался при этом каким-то волкодавом. Волкодавом, который перегрызет любую глотку. Правда, перегрызет он ее за крупную сумму. Рамлоу не скрывал свою финансовую заинтересованность в служении добру. С одной стороны Стиву было противно, но при этом он не мог не признать, что именно это и располагало к Рамлоу. Честность, хоть какая-то.       Посиделки с командой были слишком шумными, с хмельными реками, непристойными шутками. Это было тяжеловато. Он никогда не был компанейским парнем. Это вот Баки был душой компании, свой в доску парень. Но ему нравилось больше в компании солдафонов, чем у Старка с Мстителями. Нет, он не преуменьшал инициативу Ника Фьюри, ему нравилось быть частью команды, он прекрасно нашел общий язык с Клинтом и Наташей. Но больше всего он расслаблялся в компании обычных людей. Словно, все эти махинации Говарда и Эрскина, были лишними. Они дали ему силу, внешность, но ничего не смогли поменять в самом Стивене. А тут под пиво и игру в дартс или смотря матч, все становилось проще. Можно было просто отшучиваться от сальных шуточек Роллинза и Таузинга о том, что Стивену надо опасаться Мэй, а то придется ему потом носить двойную фамилию. Еще одна излюбленная шутка была в том, что надо подарить Кэпу абонемент на экспресс-свидания тех, кому за семьдесят.       И тут крылось самое больное место Стивена. Ему было одиноко, но он не мог найти себе человека, который мог бы выслушать его, поддержать. Нынешние женщины были такими далекими, непостижимыми для восприятия. Слишком независимые, горделивые, зацикленные на шаблонах. Ты хочешь помочь даме, у которой выскользнул апельсин из пакета, а тебе уже летит обвинение в сексизме или сексуальном домогательстве. Это было и в новинку, и отталкивало. Он не мог понять, нравится ли ему это. Является ли это нормой или это его ущербное предоставление о его значимости как мужчины.       Морриган Рамлоу была не такой как все. Она не была похожа на Пегги, в ней не было решительности, настойчивости, своенравности, напористости. Не такая, как Наташа, слишком молчаливая, мягкая, ведомая. Но при этом в ней было что-то необъяснимо чарующее. Все ее манеры, жесты, движения. Она была ожившей иллюстрацией довоенных фотографий из тех первых журналов, на которые засматривались девчонки у газетных прилавков в бедных эмигрантских районах. Именно иллюстрацией, но никак не собой. Ее никогда не было в компании, только на периферии. Но именно она расположила к себе Стивена Роджерса. Первое время они просто перебрасывались парой фраз и просто молчали, а потом ему просто нравилось сидеть в компании молчаливой Морриган. Она же с кивка Рамлоу, после обращения Стивена с просьбой помочь ему освоиться в этом сумасшедшем времени, помогала ему. Ему нравились медленные променады, неспешные прогулки по торговым центрам в поисках того или иного презента кому-нибудь по какому-нибудь поводу. Хотя он заставлял ее улыбаться, когда первое время совершал покупки в супермаркете. Робкая, снисходительная улыбка, появившаяся на мгновенье. Но такая естественная.       Слишком холодная, отстраненная. Чистый лист, который заполнял себя так, как было угодно кому-то. В ее случае, Брока. Это было слишком заметно, когда она оказывалась около супруга. Мимикрия существования. Стивен знал все слухи и слишком хорошо изучил все материалы о УДАРЕ, потому не исключал слухи о том, что там может быть домашнее насилие. И пусть он не доверял этому, так как первоначально слух возник после служебного разбирательства в отношении Брока, созданного по инициативе Хилл. Стив знал об их конфликте, и так же знал, что разногласия между этими двоими были частично культивированы самим Фьюри. И все эти сплошные подковёрные интриги в мире шпионажа заставляли Стивена усомниться во всем мире. Стоило ли его спасать…       - Вот не люблю я Юго-восточную Азию. Москиты, пауки, змеи. Почему мы не можем сопровождать президента, когда он летит куда-нибудь на безмятежный пляж? - Ли явно не горел желанием лететь в район, где ему светило что-то вроде кровной мести.       - Боюсь, тогда бы пришлось спасать его от урагана или цунами, - проворчал Эд, сильнее кутаясь в плед, который таскал с собой всегда. Даже, придурок, один раз вернулся за ним, несмотря на то, что эвакуация была срочной. Так нет же, поперся обратно за счастливым пледом.       - С Кэпом-то?       - С ним всегда летишь вроде бы на три дня, а потом месяц бегаешь как раненный в задницу! – возражение от Роллинза было встречено одобрительным смехом всех. Отряду действительно не везло с командировками с Капитаном. Всегда вылезала чертовщина в самом конце.       Самолет резко лег на правое крыло и стал делать маневр по перемене курса. Брок, который уже успел задремать, невольно проснулся и потянулся на месте. Миссия Щ.И.Т.а ему не нравилась, но это было лучше, чем просто торчать на стрельбище или заниматься бумажной работой. А в ГИДРЕ пока молчали, старика Пирса устраивало, как Рамлоу удалось втереться в круг общения Роджерса. Роберт, который пошел уточнять у пилотов смену курса (вечный паникер), вернулся довольно быстро и о чем-то зашептал с Мэй. И момент, когда единственная женщина в отряде невольно поежилась, заставил Рамлоу насторожиться.       - Мы возвращаемся. Срочный приказ самого Фьюри. – Мэй была умной девочкой, и говорила сухим официозом только когда понимала, что лучше донести сухие факты, когда у тебя нет всех данных.       - Возвращаемся так возвращаемся. – Рамлоу повел плечами, нисколько не показывая степень раздражения.       Спустя четыре часа они вернулись в Вашингтон, и самое паршивое, что на посадочной площадке их ожидала Романофф.       - Стив, - когда Вдова улыбалась, все понимали, что дело дрянь. Особенно если при этом еще смотрит не в глаза того, с кем она здоровается.       - Нат, - Кэп всегда оставался джентльменом, и манеры не подводили его никогда. От слова никогда.       - Ничего страшного. Просто код – R6. – Романофф улыбнулась, неотрывно глядя на Брока. Стоило ребятам из команды расслышать код, как они зашептались.       Скинув с себя разгрузку, Брок уже про себя просчитывал алгоритм действий. Сейчас они все дружно отправятся на ковер к одноглазому, где ему выложат все данные, что удалось собрать за это время. Скорее всего, прошло семь часов. Утром Мор ушла на работу ближе к 10. Первый урок у нее был в 11, значит, из дома она вышла в 9.40-9.50. Наверное, по дороге через парк. Самый крайний вариант, если она зашла в кофейню, то тогда похитители потеряли ее из виду на минут пять, а обнаружили уже на подъездной дороге к школе. Значит, засветились на камерах наблюдения у поста охраны. Если так, то она у них уже шесть часов. Точнее, это известно оперативникам Щ.И.Т.а шесть часов. Час на проверку и отработку аналитиками всех вариантов развития событий, доклад Хилл и тут же немедленный приказ возвращать УДАР с Роджерсом назад.       Стивен наблюдал видео, на котором Морриган затаскивали в фургон без номеров. Стаканчик с имбирным латте выпадает из ее рук, похитители отбрасывают в сторону ее сумку. Потом кадры сменяются, и они видят, как некая женщина начинает обличать Щ.И.Т. в укрывательстве военного преступника, и ставит ультиматум: Брок Рамлоу должен быть передан Международному уголовному суду, чтобы его судили за участие в событиях в Анголе. А потом в кадре показывают связанную Мор, которая ежится от света и смотрит с прищуром. Ее бьют по лицу, слишком показательно.       - Женщина в кадре - Марбу Нгомасуне. Известна как активная сторонница преследования частных военных компаний за их деятельность против мирного населения в Анголе. Она въехала в США месяц назад по туристической визе. Срок пребывания в стране истек. – Хилл передала документы, которые пошли из рук в руки по столу. УДАР сидел и внимательно смотрел на кадры, которые повторяли уже без звука.       - Что еще известно? – Стивен внимательно наблюдал за Рамлоу и не мог удивиться его спокойствию. Он смотрел видео, и просматривал документы без малейших эмоций.       - Пока ничего. Фургон был замечен на камерах в пяти кварталах на юг от школы, потом свернул на восток. Его потеряли из вида в этом направлении.       - Рамлоу, может, ты знаешь, кто может желать тебе зла? – вопрос Наташи хоть и был невинным, но сочился ядом.       - Половина Африки, которую я не успел вырезать, пока меня не вывели из той клоаки? – Рамлоу даже не замечал желчи Наташи. Но вот Хилл не постеснялась показать своих эмоций, касательно ответа Брока.       - Мы прорабатываем все варианты, даже запустили программу распознавания лиц. Но те ребятки явно четко все спланировали. Пока не удалось найти их ни на одной камере. – Начальник аналитиков, Бен Кромси, нервно крутил карандаш, изредка постукивая им о край стола. - Они за ней следили, может, не они сами, а кто-то из их группы. Скорее всего, составляли карту передвижений и дождались удобного случая. Надо искать дом, не квартиру. Машину они точно не стали бы оставлять, она им нужна для перемещений. Пока мы прочёсываем пригороды юго-востока, но, сами понимаете, даже навороченные технологии в таком муравейнике могут быть бесполезны.       - Им нужен я, она так, сыр для мышеловки. Дом явно будет заминирован. Майк, свяжись по своим каналам и узнай обо всех покупках взрывчатки. Эд, на тебе документы. Им нужны были документы, визы. Кто-то же помог оформить этой активистке документы, билеты. Я пока поеду домой, Роллинз со мной. Всем спасибо, но это я мог узнать и без вас. Теряешь сноровку, Бени, не хватай всех, кого тебе толкает Хилл. А то работать будешь за всех. – Рамлоу громко отодвинул стул, и, раздавая на ходу указания ушел. Но Стивен понял, что Рамлоу будет действовать сам и явно своими любимыми способами.       - Если он устроит здесь второе Косово, я сама лично пристрелю его. – Наташа рассматривала документы, которые удалось найти по Нгомасуне и ее деятельности.       - Его методы весьма эффективны, хоть и не вписываются в рамки закона. – Бен явно был на стороне Рамлоу.       - Всем работать, и да, найдите этих похитителей раньше Рамлоу и его ребят. – Фьюри отдав полный карт-бланш в руки аналитиков.       Стивен же собрался ехать к Рамлоу. Не то чтобы он поощрял его самоуправство, но твердо решил, что в случае чего не даст тому убить подозреваемых. За ним увязался Клинт, которого вытащили с другого задания. Соколиный Глаз явно чувствовал себя в своей тарелке, перебрасываясь с Мэй шутками по пути к машине на парковке.       - Она неплохая девчонка, Стив. Просто ей не повезло. Рамлоу слишком хорошо умеет подавлять. - Клинт наблюдал за ним, пока они ехали к пункту назначения.       В доме был уже развернут некий штаб. Роллинз разговаривал по двум телефонам, успевая еще строчить сообщение. Мэй тоже висела на телефоне. Стив рассматривал некоторые фотографии, стоящие в гостиной на каминной полке. Везде была Морриган, рядом с Броком. И везде она была разной. Ему больше понравилось фото, сделанное в Биг Суре на закате. Ветер играл с ее волосами, она широко улыбалась, глаза светятся счастьем. Не в строгом платье, а в обычной футболке с изображением Моряка Папайя и джинсах, кроссовках с разноцветными шнурками, тренировочной кофте УДАРА, которую она явно стащила у Брока. Тот стоял рядом, одетый в гражданское – черная футболка, черные спортивные брюки в армейском стиле, армейские ботинки. И то, как он смотрел на нее, говорило больше слов - с нежностью, заботой. А в ней не было ничего напускного, она не была еще той Морриган, которую Стивен увидел впервые в коридоре Трискелиона. Обычная девушка, которая еще не до конца лишилась детской непосредственности, но вошла в пору раскрытия своей женской красоты. Не было той холодности, отстраненности, некой игры.       - Меня затащили туда шантажом. Никогда не понимал, зачем все ездят посмотреть на закат в Биг Суре. – Как Рамлоу возник за его спиной, Стивен не знал. Засмотрелся. Как художнику, ему понравилась композиция, цветовая гамма. Да, именно так.       - Она немного изменилась. – Стив обернулся и посмотрел на командира своего отряда. Рамлоу был старше ее лет на пятнадцать, но он не выглядел на свой возраст, только если не щурился. Мимические морщины четко прорисовывались в уголках глаз. Было в нем что-то цепляющее.       - Знаю, - ухмылка Рамлоу шла даже больше, чем улыбка. - Захотел себе идеальную жену и вот, что получилось.       Стивен хотел было ответить, но вмешалась Мэй. Ребятам из аналитики удалось найти на камерах Нгомасуне, в супермаркете несколько дней назад. Район совпадал. - Романофф уже выехала, - бросила Мэй напоследок. Значит, они точно вышли на след. Как оказалось, прокол группа все же совершила. Слабым местом стал парень, который подготавливал операцию в Вашингтоне. Он, как и многие американцы, везде расплачивался картами, не беспокоясь о малейшей конспирации. Так его и засекли. Точнее, засекла Романофф. Она же и выяснила, что у этого юного мстителя есть дом в том же самом районе, где находится, чертов супермаркет.       Дальнейшие события не были чем-то новым для команды. Общий осмотр, прикидка отходных путей, небольшая передышка и работа. И пусть Рамлоу не дали разобраться по-своему в полной мере, но никто же не говорил, что этой суке нужны пальцы. Да и не все нужны.       Когда до нее донесся противный визг этой Марбу, и сквозь мешковину на лицо попала горячая жидкость, за мгновение до появившегося запаха, Мор уже поняла, кто пришел. Визг не думал стихать, наоборот несколько движений, и к визгу дополнилось бульканье. Когда с нее сняли мешок, она увидела, как толстая туша бьется в конвульсиях, обрубленными пальцами пытающаяся удержать расползающиеся внутренности. Тошнотворный запах крови, пота и испражнений заполонял комнату.       Первые шаги тут же провалились - она даже толком не смогла встать, так затекли конечности без движений. Так что когда ее так правильно подхватили и понесли, она была безумно рада медвежьей хватке Таузинга, который решил, что с нее хватит общества ее похитителей. Она только краем уха слышала спокойные интонации Роджерса, который твердил, что то, что сотворил Рамлоу, является самосудом. Романофф что-то объясняла полицейским, которые прибыли к месту происшествия, когда уже все завершилось. Клинт пихнул ей бутылку воды, и она не могла оторваться от горлышка. Никогда вода не казалась такой сладкой. Ей хотелось спать, неимоверная тяжесть налилась на веках. Глаза слипались, и она обмякла прямо в руки Бартона.       Ее не беспокоили допросами, расспросами. Даже не заставляли посещать психолога. Просто оставили в покое. Первые несколько дней она спала, и ей снилось, что она вся в крови и куда-то идет и не может прийти домой. Несколько раз, когда ее состояние напоминало обеденную дремоту, она чувствовала, как ее обнимают. И все же посещение врачей нельзя было отсрочить навсегда. Но стандартные проверки не выявили ничего серьезного, и она с чистой совестью вышла на работу. Вот только теперь ее охраняли. Хотя, несмотря ни на что, она была вполне довольна ситуацией. Роджерс каждый день проведывал ее, и несколько раз преподносил ей цветы. Эта его забота о самочувствии была, может, и обычна, но только Мор понимала - узел завязался. Удавка наброшена. Оставалось затянуть его.       Пирс вызвал к себе его посреди тренировки новичков. Новобранцы Щ.И.Т.а были не так плохи, но Рамлоу понимал, что больше половины будут отсеяны еще в первые недели курса.       Едва он успел расположиться в кресле напротив стола, как Пирс, откладывая какие-то отчеты, слегка улыбаясь своим мыслям, произнес то, чего так Брок втайне не хотел:       - Агент Рамлоу, займитесь подготовкой к операции Озарение. Вам выделено полгода. И да, теперь Вы куратор Зимнего Солдата. Удачи.