Отвергнутые

Глава 1 Сакура

– Эй, Ино, не подашь мне вон то? – Ты явно забыла прибавить «ваше высочество». Я закатила глаза и протянула руки в ожидании. Наконец она усмехнулась, крутнулась на большом кресле, в котором обычно восседала Цунаде, и лишь потом бросила мне последнюю коробку. Поймала одной рукой. Килограмм тридцать-сорок были с легкостью отправлены в тележку. – Вот и все, ребята… – заключила Ино. Я кивнула и оперлась о стену: Ино кружилась на кресле, Хината по-прежнему тихо сидела на краю стола. Мы любовались закатом, окрасившим весь кабинет в золотисто-рыжие тона. И меня захлестнули воспоминания. В четырнадцать лет я начала обучаться у Цунаде в надежде стать лучшим шиноби-медиком и, возможно, усовершенствовать навыки тайдзюцу. «Если сдашься сейчас, то не видать тебе признания тех, кого так отчаянно пытаешься догнать…» – в какой-то момент заявила Цунаде. И… «Неужели ты думаешь, что быть шиноби-медиком так просто?! Это сочетание как атакующего, так и обороняющего типа боя. От тебя зависит ход войны, определяемый количеством и состоянием бойцов. К тому же ты спасаешь жизни». Провожая глазами исчезающее солнце, я слегка улыбнулась. И все-таки у меня получилось, Цунаде-сенсей, – стать сильным шиноби, а заодно привлечь их внимание и добиться уважения. – Откуда вдруг эта чертова ухмылка? – поинтересовалась Ино. – У тебя так и не вышло обойти меня по части медицинских техник. – Ха! – воскликнула она. – Засунь свою спесь куда подальше, великая дочь двух генинов. – Да-да, конечно… Не мне кусать локти лишь потому, что кто-то оказался не столь полезен альянсу, в отличие от других, – отмахнулась я шутливо. – Меня по достоинству оценил сам Хаширама Сенджу, Бог шиноби, – Ино встала с кресла и вильнула бедрами. – А меня – Мадара, – парировала я. – Ближе к концу войны он был в сто крат круче Хаширамы. Хината закинула голову назад, видно, всё ещё предаваясь ностальгии. – Даже не верится, что прошло три года, а вам? – спросила она. – Вроде того, – отозвалась я, барабаня пальцами по коробке. – Цунаде уходит на пенсию, да и прочие перемены… Хината широко улыбнулась в ответ. – Почему ты говоришь так, будто это плохо? – озадачилась она. – Судя по всему, место не будет пустовать. Не будет, да? Именно эта перспектива и омрачала уход моей наставницы. Пусть вступление в должность нового хокаге – радостное событие для жителей: ведь все наконец увидят, как юнец, так много сделавший для союза во время Четвертой войны, займет заслуженное место. Ждала этого и Цунаде, порядком подуставшая от бумажной волокиты. Но для мальчишки, теперь молодого мужчины, одержавшего верх, и для его поверженного соперника вся кампания вылилась в ожесточенную борьбу за власть. – Разве не очевидно, Хината? – подключилась Ино, наглядевшись на меня, молча смотрящую в окно. – Ясно же, что речь об итогах вчерашних выборов. Проблема в том, что оба кандидата – товарищи Сакуры по команде.<div>Она пожала плечами и продолжила: – Представь, если бы и Киба, и Шино метили в хокаге, но жители деревни единодушно избрали бы Шино? Хотя тот не показывал никогда никому лица, да и вообще безумно таинственный чудик в компании жутких насекомых… Хината улыбнулась. – Киба на самом деле хотел стать хокаге, – заметила она. – И ужасно расстроился, когда всё свелось к противостоянию Наруто и Саске, а о нем позабыли. Ино закатила глаза. – Скажешь тоже! Он, как и остальные, попался в ловушку Вечного Цукуёми. Пост должен был достаться тому, без кого мы бы не победили. – Верно, – согласилась Хината. – Однако хватит о грустном, – переменила разговор Ино, ослепительно улыбнувшись. Она отошла от вращающегося кресла. – У нас в распоряжении еще часа четыре до встречи с остальными и отбытия на вечеринку по случаю инаугурации нового хокаге. – Официальное празднование завтра, – поправила Хината. – Сегодня вечером отмечаем только мы. – Ох, Хината! – Ино положила руки на её плечи. – Ты ведь меня прекрасно поняла! Только мы, да?.. В голове, заполненной путаными мыслями с момента оглашения результатов, наконец прояснилось. И я вспомнила, как мы решились на эту идею: устроить наш собственный праздник. Это случилось два дня назад… – Мы обязаны совершить что-то незабываемое! – объявил Киба, когда все вышли из башни хокаге. – Я имею в виду, прямо сейчас, до того, как все остепенятся и примутся строгать потомство или еще что в таком духе. Мы только что завершили финальную миссию по «зачистке и восстановлению» пахотных земель, уничтоженных военными действиями. Длительный процесс, занявший почти три года. Однако необходимость сотрудничать на протяжении столь долгого срока сплотила деревни. Проект «Спаситель» финансировался из общего бюджета. Его целью было возродить столько территорий, сколько вообще возможно. Шиноби обезвреживали оставшиеся взрывные печати, дымовые гранаты и другое оружие, угрожавшее жизни ни в чем не повинных гражданских. Помимо ликвидации, ставилась задача помочь тем несчастным, чья психика пострадала от пребывания в Вечном Цукуёми. Многие мучились, получив тяжелые психологические травмы… особенно дети. – Потомство? – уточнил Шино. – В такое время о нем думал ты? – Да, – поддакнул Чоджи, хрустя чипсами. – У тебя даже нет девушки! Неожиданно для меня Киба бросил короткий взгляд на Хинату и чуть покраснел. – Может, заткнешься?! Я уже работаю над этим! – …Тебе стоит поторопиться: скорее всего, ты умрешь раньше, не успев состариться, – прозвучало замечание, выговоренное с подчёркнутой медлительностью. Все замерли, как и всегда, скованные напряженной атмосферой. Некоторые едва заерзали ногами. Наруто глянул влево – единственный из нас, кто охотно смотрел в глаза Саске. Три года прошло, но нам так и не удалось понять, к чему тот стремился, хотя Саске терпеливо объяснял каждому, кто готов был выслушать. Я улыбнулась. – Предпочитаешь рассуждать трезво, да, господин «гром среди ясного неба»? И тут, как по волшебству, люди вокруг заразились моим задором и оживились. Разговор потёк в привычном русле. И Саске, стоявший между мной и Наруто, снова потерялся в шуме голосов. – Это должно быть что-то особенное… знаменующее достижение Наруто своей мечты, – подхватила Хината. Мы засмеялись. Маленький неудачник, который любил бегать и кричать о том, что станет хокаге, наконец-то дорос до «трона». Наруто оторвал взгляд от Саске, прекращая молчаливое противоборство, и, слегка улыбнувшись, закинул руки за голову. – Что хотите, то и творите. – Тебе решать, Наруто. Твой праздник, – подметила Ино. – Хм… – он будто бы глубоко задумался. – Как насчет… рамена? Мы чуть было разом не попадали, сраженные этой несусветной глупостью. Хотя Наруто в режиме биджу мог и солнце затмить, это вовсе не значило, что он блистал интеллектом. – Ты шутишь, Наруто?! Говорят же тебе: «Особенное», – возмутилась Тентен. – Откуда мне знать! То есть… – Он передернул плечами. – «Особенное» – это как? – То, что ты никогда не делал до этого, – подсказала Хината. Наруто почесал в затылке. – Много чего не довелось, если честно… Я улыбнулась: обожала его непосредственность. А доходчивый пример нашелся сам собой: – В детстве меня возили на побережье в Стране волн, мы с родителями посетили все курортные городки. Наверное, слышали про один из них: с ярмаркой, морем огней и прочими красотами… Большинство с интересом закивало в ответ. – Давайте отправимся туда, – предложила я. Сай решил меня поддержать: – Я как-то был в тех краях, пополнял запасы художественных принадлежностей. Там довольно живописные горы, я не прочь их нарисовать. – И невероятно вкусная кухня! – добавил Чоджи. – Мы могли бы зажечь в крутом местечке. По слухам, тамошняя ночная жизнь – это нечто, – Ино явно разделяла энтузиазм высказавшихся. – А еще нестись туда без остановки! – воскликнул Рок Ли. – А потом ворваться с силой юности! Чего же мы ждем?! – Времени и места, – остудила я его пыл и взглянула на Наруто. – Так что скажешь? – Я за! Никогда раньше не гулял с таким размахом… Всех всё устраивает? Шино и Сай пожали плечами. Чоджи, Ли, Киба и Ино бурно одобрили взмахами кулаков, Тентен и Хината с готовностью кивнули, и только Шикамару вздохнул. – Еще одна проблема, – пробормотал он. – Только не завтра. Я обещал Куренай посидеть с ребенком. – Тогда послезавтра, – подытожила я. Согласны были все, судя по тому, что тут же продолжили болтать на совершенно другие темы. Принялись подначивать Кибу по поводу его планов на личную жизнь, затем заинтересовались, сколько врат натренировался открывать Ли. Краем глаза я наблюдала, как Саске отвернулся и, не говоря ничего, зашагал по аллее в сторону дома. И я, так же не сказав ни слова, последовала за ним. Мне не хотелось отпускать его одного, хотя в прощальном взгляде Наруто я прочла четкое послание: «Дай ему побыть наедине с собой». Но я всё-таки догнала Саске. Вложила свою руку в его и заставила обратить на себя внимание. – Первоклассная еда, прогулки под звездами и ночные клубы, разве не весело? Саске невозмутимо уставился вдаль. Его рука свободно висела – вялая и мягкая, словно он не ощущал касания моих пальцев. – Мне есть чем заняться. – Развеемся! Он не ответил, как будто опять скрылся под пеленой воспоминаний о войне, закончившейся три года назад. Можно было вытрясти его из четырех стен, окружить знакомыми и товарищами, но он либо изображал истукана и молчал, либо… лучше бы он молчал. Однако я не собиралась оставлять его в покое. Хотя даже Наруто, казалось, смирился за всё это время, довольный уже тем, что Саске просто жил с нами в деревне. Мне же было невыносимо от мысли, что он сидел дома совсем один, садился за обеденный стол тоже один, вечно… один. Поэтому я… – Эй! Я моргнула и мотнула головой, стоило Ино щелкнуть пальцами перед носом. – Очнись, Сакура! Я тут подумала, что не помешает нам пропустить по стаканчику перед приготовлениями к поездке. Поднялась, потянулась. – На побережье полно баров, еще успеем напиться, – возразила я, щурясь. – Какой смысл отвлекаться на это сейчас? – Ради сплетен! Алкоголь чудесно развязывает язык! – Ино не унималась. – Кто-то сказал… «алкоголь»? – донесся до нас знакомый голос. Мы все одновременно обернулись. В проеме двери стояла Цунаде – всё такая же: с приспущенными пшеничными хвостиками по бокам головы и в «счастливом» зеленом хаори. – Даже несмотря на то, что вы трое должны были очистить мой кабинет час назад, я почту ваши посиделки своим присутствием. – Но, Цунаде-сама, никто ведь вас не пригла… – рискнула было Ино. – Ах! Даже упрашивать не придется, я с удовольствием опустошу бутылочку-другую саке, – громко проговорила женщина, подошла и приобняла за плечи Хинату. – Ты ведь рада, что я с вами, да? Как и ожидалось, Хината уверенно кивнула. Возможно, совершенно искренне. Она была из тех, кто умел наслаждаться обществом кого угодно. Мы покинули кабинет и теперь шли по изогнутому коридору. Цунаде и Ино бойко обсуждали всякие пустяки, Хината вкрапливала редкие реплики. А я наконец вернулась к своим мыслям. Мой взгляд был прикован к закату, сверкающее золото которого сменили нежно-розовые краски… Точно такое же небо я видела когда-то давно. Это произошло спустя три месяца после окончания войны… – Но, Саске! – закричала я ему вслед. – Ты так толком и не объяснил, что имел в виду! Он не остановился, даже не подал виду, что собирается дождаться меня, направляясь к воротам деревни. Лишь вздохнул и сунул руки в карманы темно-синих штанов, которые носили шиноби Конохи. – Уже пробовал, – снизошел Саске. – Не моя вина, что ты не способна понять. Я схватила его за плечо. – Мне важно знать! Разъясни так, чтобы поняла. Но только вблизи южных ворот Саске замедлил шаг и посмотрел на меня. – Ты правда не замечаешь всех тех людей, которые почти постоянно вьются вокруг меня и Наруто? Я на секунду зажмурилась. Как тут не заметить… Именно поэтому увязалась за тобой: хоть немного оградить от неугомонных пострадавших. Взглядом скользнула по окрестностям. Двое гостей, ниндзя из Облака, сверлили Саске глазами. Он и Наруто прослыли спасителями среди шиноби пяти стран, но эта слава была приправлена горечью. Трудность заключалась в том, что Вечное Цукуёми подстроилось под особенности каждой жертвы. Желающие богатства заимели его в достатке. Те, кто, например, мечтал о толпе любовников, пользовались успехом. Иллюзия действовала как наркотик, влияя на биохимию мозга: в кровь выбрасывались гормоны, в норме выделяющиеся тогда, когда человек испытывает эйфорию или умиротворение. Людям же, по-настоящему несчастным, требовалась более существенная доза – и ограничить их было некому. Пока одни проживали в гендзюцу всего несколько дней или даже считанные часы, другие существовали в иллюзии годами. Самым тяжелым случаем в нашей с Цунаде и Шизуне практике стал пациент, успевший повзрослеть, жениться, обзавестись тремя детьми и почти умереть счастливцем. Именно в тот момент он и пришел в сознание, полагая, что на его счету целая жизнь – как-никак шестьдесят полных лет. Но в действительности… пациенту исполнилось всего семь. Мужчины, женщины, дети предпочитали грёзы реальному миру. Чем дольше для них длился сон, тем крепче они цеплялись за мечты, как тот семилетний мальчишка, чья память хранила воспоминания старика. Когда он очнулся, то не сразу припомнил жизнь до Цукуёми. По словам мальчика, его родители были убиты Кисаме, отступником из рядов Акацки. Сам он в ужасе бежал из Деревни тумана и три года жил в диком лесу, питаясь енотами и желудями. Однажды ночью мальчик, сбросив покрывало из листьев, встал, а затем выполз из своего укрытия – холодной мокрой пещеры. Он раздвинул кусты, росшие у входа, и увидел её – огромную алую луну, заслонившую полнеба. Ребенок поднял глаза, как неожиданно… он очутился в родном доме, окруженный заботливыми близкими. Старшая сестра поцеловала его в лоб. И жестокая реальность внезапно обернулась сном, точнее, ночным кошмаром. Я вздохнула. – Так вот ты о чём… – догадалась-таки. – Саске, эти бедняги… постарайся не принимать близко к сердцу. Они… больны. – Потеряны, – резко проговорил Саске. – И мне известно, каково это – потерять всё. Проведя пальцами по его руке, я ласково сжала ладонь Саске. – Я могу представить себе твои чувства. Сегодня в больнице я только и занималась приёмом пострадавших. Казалось, им не было числа, – призналась я, ощущая беспомощность. – Всё не так просто! Ты даже не знаешь, с чем вздумал бороться!.. Я покачала головой и залепетала дрожащим голосом: – Разве можно убедить пациента, помнящего себя мальчиком, которого балует вся семья… у которого каждый день – как у Будды за пазухой… – от волнения я сглотнула, но продолжила дальше: – Разве объяснишь тут, что вся эта королевская роскошь – мыльный пузырь, и на самом деле принц… девочка. Дочь бедного фермера из Деревни травы. Кто и как такое объяснит? Это… это… – Это наводит на одну мысль. Реплика Саске застала меня врасплох. Я скосила на него глаза: он смотрел на горизонт, блуждая взглядом по верхушкам деревьев за пределами ворот. – Наводит на мысль, что некоторых легче обмануть, а не выхаживать? Саске умел задевать. – Цунаде уже осуществляет план Наруто, – заявила я. – Пока что мы вынуждены полагаться на метод, используемый для смягчения синдрома отмены. Мы надеемся, что постепенное снижение дозы подействует и пациенты оправятся. Если же после пяти месяцев терапии отдельные пострадавшие не почувствуют улучшений, то таким людям предоставят альтернативу: убежище, где их погрузят в сон. Ты же присутствовал на обсуждении, когда Наруто рассказывал об этих мерах. Саске по-прежнему отвлеченно глядел на лес, пока вдруг не повернулся, поймав мой взгляд. – И это человек, который не признавал иллюзий, назвав трусом каждого, кто решил променять правду на ложь?! – съязвил он. – А теперь вот предлагает лёгкий выход из ситуации. И в такого лидера ты готова поверить? Ох уж это их соперничество… – Наруто – наш товарищ. – Это не прибавляет ему ума. Я – тот, с кем нужно было советоваться. Он отстранился от меня, высвобождая свою руку из моей. Похоже, противостояние никогда не закончится. – Человеческая психика – главный фактор, – усердствовала я, следуя за Саске. – Ты не можешь диктовать остальным свою волю. Эффективность Вечного Цукуёми как раз заключалась в том, что иллюзия подчинялась желаниям жертв. Попробуешь навязать им нашу реальность – и они обезумеют. – Раздавая «билеты в рай», будто леденцы, вы увеличите количество иждивенцев, когда миру необходимо как можно больше бодрствующих, трезво мыслящих людей. Ты это сама отлично знаешь, Сакура. Вас захлестнет волна симулянтов. Только сущий дурак захочет жить так… Саске на миг прикусил краешек губы. Он всегда так делал, когда волновался. – Для Наруто нет ничего дороже настоящего. – Только потому, что никогда не имел ничего другого, – Саске не мешкал с ответом. – Лишь тот, кто пережил потерю, способен познать действительность. А Наруто – обыкновенный идиот, рассуждающий о том, чего ему не понять. Я вздернула бровь: его пылкий тон меня удивил. Хотя после войны Саске нередко злился, я всё никак не могла привыкнуть к этим вспышкам. Обхватив его руками, я приникла к спине Саске, когда он было собирался пройти через ворота. Саске застыл, не потому что захотел остановиться: скорее, это я его задерживала. Всегда так… Ты уходишь, а я обнимаю тебя сзади. – Сакура… – прозвучала тихая просьба. Послушно отпустила. – Мм, д-да… Саске оглянулся через плечо: сверкнул красным риннеганом и исчез, прибегнув к технике мгновенного перемещения. Я осталась стоять одна, окруженная шлейфом из листьев и пыли. – Сакура, так ты будешь? – Что? – спросила я, нелепо моргая. – Заказывать будешь? А то наш славный официант почти поседел, ожидая, когда ты снизойдешь с небес на землю. Рядом со мной завис светловолосый парень с выбритыми висками и аккуратным «ёжиком» на голове. – Простите мою рассеянность. Пожалуй, воды будет вполне достаточно. Под шумные протесты Цунаде и Ино, которым принесли саке, передо мной поставили стакан. – Ничего страшного, – ответил официант, улыбаясь. – Будь я столь же обворожителен, у меня бы тоже голова шла кругом. От всех предложений руки и сердца, которыми вас, наверное, завалили. Так ведь, Сакура-сан? Я хлопнула ресницами. – А? – Окинула парня растерянным взглядом. Невольно вырвался вопрос: – Вы знаете мое имя? – Само собой разумеется! Ваше лицо было первым, что я увидел, когда по-настоящему пробудился ото «сна». По-настоящему… Золотисто-карие глаза официанта вызвали в памяти смутный образ другого человека, похожего на него. – Мне так и не выпало шанса поблагодарить вас как следует, – закинул он удочку. – Может, поужинаем вместе? Ино расхохоталась. – Увы, красавчик, ты опоздал! – сообщила она. – Чёрт! Значит, Узумаки вас всё-таки захомутал?! – поразился он. – Хотя чему тут удивляться: самые прелестные девушки всегда достаются героям. Ещё встретимся! Ино хихикнула и отхлебнула из чашечки. – Неужели никто не хочет сказать этому несчастному, что он ошибся с героем? – Для большинства этот «герой» – скорее злодей, которого все терпят, – Цунаде могла быть безжалостной. Я закатила глаза. – Чепуха, Саске никакой не злодей… – пробормотала я и склонила голову в недоумении. – Но почему именно Наруто?.. – Ну, когда вы вместе, между вами… ощущается особая близость, – Хината колебалась, будто очень тщательно подбирала слова. – Наверняка многие считают, что вы двое… Неуверенность в её речи меня обеспокоила. Точно… Хината, ты ведь питаешь чувства к Наруто, не так ли? Она перевела взгляд с меня на чашку чая перед ней. Такое впечатление, что Хината вкладывала в эту «близость» какой-то свой смысл: более глубокий, с оттенком нежности. Ускользающий от моего понимания. – Кроме того, тебя редко видят рядом с Саске, – добавила Ино. – Со стороны может показаться, что ты стыдишься появляться с ним на людях. Ещё чего! Наоборот, это Саске… – Кстати, как у вас двоих дела? – спросила Цунаде, потянувшись за третьей порцией саке. – Ты почти перестала его упоминать. Зато он занимает все мои мысли. – Всё в порядке. То же самое я внушаю и себе. – Тогда позволь задать тебе вопрос, который нас всех давно мучает: как тебе с ним в постели, м? – Любопытство Ино не знало границ. Хината покраснела, а у Цунаде вырвался смешок. – Ээ… Ну… Саске убьет меня, если я вам проболтаюсь, так что… – мне ничего не стоило сочинить отговорку. – Эй, никто из нас тебя не выдаст! – заверила меня Ино. – Здесь все свои! Эта банальная истина загнала меня в угол. Пришлось срочно выкручиваться. – Нам… хорошо, – приврала я, глядя в стакан. – Сложно описать то, как… – Секундочку, – перебила Ино, округлив рот. – Подожди-подожди-подожди… то есть вы ни разу не... Я промолчала, по-прежнему гипнотизируя воду. Можно было попробовать отолгаться, вот только Ино меня опередила. – Я права, да?! – восторжествовала она. Цунаде оторвалась от четвертой чашечки саке. Вместо того, чтобы засмеяться вместе с Ино, она задумчиво посмотрела на меня. И я побоялась разгадывать то, что скрывал её взгляд. – Нам просто некогда! В отличие от кое-кого, у нас абсолютно нет времени крутить любовь, Ино. Без преувеличений… – Чушь! Ты торчишь у него дома по несколько часов каждый день, и никого из вас не посещала идея развлечься? – Ино упорствовала. Сердце забилось сильнее. Я машинально проверила обстановку: всего в баре было одиннадцать человек. Из них шестеро могли подслушать наш разговор, ещё двое обернулись, привлеченные громким голосом Ино, включая того самого официанта. Я застучала вспотевшими ладонями по столу. – Три года как вместе, должны же вы… – Ино была создана для допросов. – А ты и Сай? Вы же недавно стали встречаться, – вступилась за меня Хината. Цунаде ухмыльнулась и поддела заброшенный крючок. – Точно! Жажду услышать горячие подробности! Возможность похвастаться вовремя отвлекла Ино от моей личной жизни. – С чего бы начать! – кокетливо изрекла она и тут же принялась рассказывать. А я уже была готова рассердиться и наорать или притвориться, будто бы мне вдруг сделалось дурно. К счастью, необходимость отпала. Я обменялась с Хинатой взглядами и улыбками, молча её отблагодарив. Застенчивая с детства, она научилась искусно защищаться от давления окружающих. Ино трещала без остановки, но я её не слушала. Временное затишье позволило мне вновь погрузиться в воспоминания. Однажды вечером я впервые пришла к Саске без приглашения… Уже минул год, как закончилась война. Я повернула ручку, вошла, вдыхая тонкий аромат лаванды и сирени в горшках, стоявших в коридоре. И устремилась прямо в спальню, минуя кухню и ванную. Застыла перед приоткрытой дверью. – Саске? Из комнаты донесся какой-то шорох. Я шагнула внутрь. Саске закрыл книгу и положил её на прикроватную тумбу. Он медленно повернулся ко мне лицом. Мой взгляд сразу же привлек его обнаженный торс. Темно-синяя футболка висела на вешалке. На Саске не было ничего, кроме черных штанов. – Цветы на входе… – промямлила я, опустив матерчатую сумку на стол, – …чей-то подарок? – Цветоводство не моё хобби. Их притащил Наруто, – прозвучало в ответ. Наруто? Я испытала облегчение. Как хорошо, что не какая-то незнакомка. Да и вероятность этого мала. Его популярность в прошлом. Теперь все девушки деревни липнут к Наруто. Саске уставился на сумку. – Зачем ты тут? – Ты же отказался поужинать со мной и Наруто, вот я и решила тебя накормить. – Я умею готовить. – И что с того? Я извлекла небольшой контейнер и сняла крышку. – Цыпленок в соусе карри с гарниром из помидор. Собственного приготовления. Как ты любишь. Саске глянул на кушанье, а затем и на меня. – Спасибо. По телу разлилось тепло, а щеки запылали. – Поешь сначала, благодарить будешь потом. Саске взял палочки и приступил к еде. Пока он разделывался с курицей, я осмотрела комнату. Прибрано идеально. Все вещи на своих местах. Ничего лишнего. Даже кровать заправлена. В гостях у Наруто я большую часть времени наводила порядок. Но, вопреки моей аккуратности, меня мало волновала мятая постель или разбросанная обувь. А вот Саске оказался сущим педантом. В квартире Наруто повсюду были фотографии: как совсем новые, так и старые. Стены Саске пустовали. – А куда делся портрет нашего класса после выпуска? Саске проглотил последний кусочек курицы, встряхнул головой и наконец ответил: – Отдал Наруто. Его снимок потерялся во взрыве во время нападения Пейна. Я заметила на комоде повязку с перечеркнутым знаком Листа. – Поменять не собираешься? Саске поднялся из-за стола и выкинул пустой контейнер в мусорное ведро, за дверью. – Это напоминание, – пояснил он. – Напоминает о том, что с друзьями лучше не драться? – пошутила я, вертя повязку в руках. На лице Саске не мелькнуло и тени улыбки. Приблизившись, он забрал у меня протектор и положил на полку повыше. – Напоминает о выборе. С этими словами он уселся на кровать, а потом и вовсе разлегся. – О каком выборе речь? Снова покинуть Коноху? Ты правда это сделаешь? – Нет, – отрезал он. – Именно поэтому и храню повязку. Как обещание: оставаться верным самому себе и противостоять чужой воле. Как раз тогда, когда мой взгляд задержался на Саске, растянувшемся поперек кровати, в голову закралась некая мысль. Поначалу всё казалось вполне невинным. Меня порадовал его ответ, твёрдый, пронизанный благородством. Всегда убеждала себя, что прежде всего в Саске меня должна привлекать личность. Он на самом деле был мне симпатичен как человек. Поэтому я и старалась узнать его поближе в несколько эгоистичной манере. – Книга, которую ты читал… – поинтересовалась я, указывая пальцем на тумбочку. – Ты по-прежнему ищешь способ исцелить «больных»? – Уже нашёл, – проворчал Саске. – А это политический трактат. – …Не расскажешь в деталях? Саске вздохнул, как и всегда, когда от него требовали подробного объяснения. – Неужели ты полагаешь, что шиноби пяти стран будут вечно жить в мире и согласии? – Нет, но всё лучше открытой вражды, разве нет? – Ты мыслишь как идеалист. В действительности военные деревни, наподобие Конохи, контролируются феодалами. И по их первому приказанию ниндзя будут вынуждены вступить в сражение с теми, с кем угодно верхушке. Мир – это всего лишь передышка между войнами. – Иными словами, становиться хокаге бессмысленно, – констатировала я, приземлившись рядом с Саске. – Ты ошибаешься. Это всё-таки значимая должность, по той причине, что хокаге, так или иначе, имеет влияние на армию. Да и людей, обитающих вдали от поселений ниндзя, относительно немного. В руках хокаге сосредоточена кое-какая власть. – И куда ты ведёшь? – Этого недостаточно, вся власть должна принадлежать хокаге. Иначе над миром всегда будет нависать угроза. Но мы можем от неё избавиться, сделав хокаге главнокомандующим. Это необходимо, прежде чем мы сумеем… – Прежде чем что? Его взгляд, до того обращенный к потолку, скользнул на меня. – Сумеем изменить мир, – заключил Саске. – Объединить все пять стран шиноби в единую нацию, возглавляемую одним правителем. Мне не удалось сдержать усмешку. – Поверить не могу! – Я ткнула в Саске пальцем. – Дай угадаю, ты надеешься сыграть роль всенародного избранника? – Естественно. – Ты слишком властолюбив. – Я прагматичен. – Наруто бы никогда… – Наруто – простак, – оборвал меня Саске. Он нахмурился и вновь принялся изучать потолок. – Легковерный простак, к тому же. Он из тех, кто будет сидеть сложа руки, пока ситуация стабильна. Он не станет ничего предпринимать. С таким-то посредственным умом… и хокаге? – Но ты ведь сам что утверждал: хокаге нужно уметь подчинять себе целую армию ниндзя. Может, Наруто и без семи пядей во лбу, но, признай, ему не занимать харизмы. Он способен переубедить любого. В этом и кроется его сила. Саске промолчал, всё ещё глазея на штукатурку. Приблизившись, я склонилась над ним. – Только не злись, ладно? – проговорила я, запуская пальцы в темные волосы. Он не сопротивлялся. Недолго раздумывая, примостилась под его боком и уткнулась носом в голую грудь. – Сакура… – Скажи мне, – зашептала я. – Предположим, тебя назначат хокаге. Чем тогда планируешь заняться, когда твой срок истечет и настанет черёд другого? Ты ведь, надеюсь, не пойдешь по стопам Мадары, пожелав вечно править. – Я не стану препятствовать. К тому времени система уже будет работать по моим правилам. – Саске… Для чего тебе это всё? Он не спешил с ответом. Раньше Саске никогда не называл истинной причины, побудившей его стремиться к власти. Когда его расспрашивали, он твердил одну и ту же банальность: «Возможность контролировать шиноби». – Чтобы создать лучший мир, где трагедия, постигшая моего брата и клан, больше не повторится, – наконец услышала я. Мне захотелось поощрить Саске за откровенность так же, как ребёнка угощают леденцами за верно данный ответ. Я пододвинулась и прижалась губами к его гладкой щеке. Почувствовала, как он напрягся, а затем и вовсе отпрянул прочь. Саске молча встал, подхватил книгу и сел обратно за стол. Всю ту ночь я провела у него в квартире… то ли рядом, то ли порознь. Я отвела взгляд от земли. Мы возвращались из бара в густой вечерней синеве. Мимо нас скакали дети с бенгальскими огоньками, взрослые же устроились на открытых площадках и верандах. Одни наслаждались фруктовым мороженым, другие любовались светлячками. Повернувшись к Ино, щебетавшей без перебоя, я задумалась: что значит быть вместе? Почти постоянно находиться рядом? Часто разговаривать? Чувствовать близость? Как вообще отличить друга от возлюбленного? – Ладно, дамочки, – сказала Ино. – Я домой, собираться. Если хотите, можете ко мне заглянуть. Хината кивнула. – Мне тоже пора. До встречи у северных ворот? Я усмехнулась. – Да уж. Проследите за тем, чтобы парни не опоздали. Зная их… – Шикамару понадобится часов пять на сборы, – напоследок простонала Ино. – Ох, Шино тоже должен успеть подготовить насекомых к путешествию, – вспомнила Хината, уже сворачивая в нужную ей сторону. – Ну а ты что делать будешь? – спросила Цунаде, когда мы с ней остались вдвоем. – Надо бы сперва убедиться, что Саске всё ещё бойкотирует нашу вечеринку, а потом наведаюсь к Наруто – соберу для него вещи. Он, наверное, уже заждался. – Что будешь делать с Саске? – хмыкнув, уточнила Цунаде. Мы скрестили взгляды. – Пойми… для женщины нет ничего хуже, чем лишиться того единственного мужчины. Моргнув, я решила на всякий случай спросить, что именно она подразумевала под этой фразой. Хотя, на мой взгляд, смысл лежал на поверхности. – Перестань уже витать в облаках и хорошенько оглянись вокруг, – посоветовала Цунаде. – К чему эти намеки? – буркнула я. – Если вы про того официанта, то он и без меня обойдется. – Хватит строить из себя дурочку. – Она прикоснулась ладонью к моей макушке – по-матерински ласковый жест, которым она иногда баловала меня с первых дней ученичества. – Милая моя, раскрой уже глаза. Я поспешила скрыться от её проницательного взгляда и без лишних слов удалилась. По дороге к дому Саске меня обдувал теплый ветерок. Тот вечер, когда я принесла Саске ужин, почти два года назад, был единственным разом, когда мне удалось подобраться к нему так близко. С тех пор Саске всячески от меня ограждался, когда я его навещала. Я ничего не могла себе позволить, кроме как наблюдать за ним или заниматься своими собственными делами. Я машинально нагнулась, чтобы не задеть короткие белые шторки с вышитым моном Учиха. Сама же как-то повесила их над входом. Саске не заботил уют. И я не выдержала: его квартира показалась мне чересчур безликой, словно в ней никто и не обитал. – Саске? – позвала я, толкнув дверь. Переступив порог, я заприметила Саске на кухне – чуть ли не напротив меня, но он даже не обернулся. Неужели он настолько привык к моим визитам? Или просто чем-то сильно озадачен? – Ужин приготовить не успела. Прости. – Я захлопнула за собой дверь. – Мы с девчонками припозднились… Саске сидел за небольшим круглым столиком и шатал туда-сюда миску. Из окна дул теплый воздух, шторы слегка колыхались. И я вдруг поёжилась от холода. – …хочешь, состряпаю что-нибудь на скорую руку? – Я не голоден, – отозвался он, все еще сверля глазами стол. – Тогда что с тобой? Саске любил играть в молчанку. Я прошла к плите, намереваясь пожарить хотя бы овощи. – Как насчет отправиться со мной на праздник в честь Наруто? – Нет смысла меня уговаривать. Я схватила одну из сковородок. – Наруто обрадуется, если ты присоединишься к празднику. – Мне плевать. – Нельзя быть таким эгоистом. Саске выпустил миску из рук: та стукнулась о столик, но не разбилась. – Среди нас всех – я думаю о других куда больше, – огрызнулся он. – Наруто спасал мир не в одиночку. Если бы не я, никто бы не выжил. Вздохнув, я зажгла конфорку и поставила сковороду на огонь. – Знаю. – Сейчас я разрабатываю глобальный план, который охватывает не только мой клан и Коноху, но и всё население пяти стран… – проворчал Саске. – Но вместо меня они избрали бесперспективного идиота. – Мы тысячу раз обсуждали… – Да-да. Наруто пышет харизмой. А ещё он верный и надежный. – Правильно. А ты холодный и черствый засранец с хронической тягой к предательству в анамнезе, – подразнила я его. – Это всё в прошлом. – Люди помнят, Саске. Память забавно устроена. Можно натворить всякого, и эти прегрешения когда-нибудь забудутся. Но вызванные такими поступками эмоции оставляют неизгладимый след. Факты и причины потеряют значимость – ненависть сохранится. Конечно, всегда можно попробовать искренне раскаяться в содеянном... Я заглянула в холодильник и достала нужные мне ингредиенты. – Разве твои бывшие сообщники не столкнулись со сходным непринятием? Карин и остальные… Саске даже не попытался сделать вид, что ему интересно моё мнение. Я говорила с глухой стеной. – Ты и Наруто – идеальный тандем, – упрямо продолжила я. – Он способен завладеть любовью толпы, а ты – подготовить планы. Вы две половинки одного целого. Я налила масла в сковородку, а потом насыпала туда нарезанные кубиками помидоры. – Жаль, Цунаде не разделяла твоего оптимизма, когда зашла речь о преемнике. – А что она сказала? – По её словам, моя кандидатура в корне ошибочна. Якобы жажда власти – худший порок, который можно только отыскать в претенденте, – произнес с издёвкой Саске. – Она считает, что Наруто куда более достоин звания хокаге, хотя бы потому, что сама по себе власть его не привлекает. Он нахмурил брови. – Я потратил столько часов в попытке донести очевидное. Объяснить, почему нет ничего предосудительного в стремлении обрести силу, если отсутствует злой умысел. Ведь сила двигает всем. Она – главный источник перемен. – Проблема в различиях идеологии. – Я слила лишний сок и наложила закуску в миску, которую облюбовал Саске. – Наруто верит, что нас меняет любовь. – С исторической точки зрения это заблуждение не выдерживает критики. – Я прочитала все труды, на которые ты ссылаешься. Ещё давно, когда мне было примерно одиннадцать лет. Поэтому я имею представление о закономерностях хода истории. Но суть как раз в том, чтобы изменить мир вопреки им. Саске одарил меня кривой усмешкой. – Ты ничем не отличаешься от других… – Он поймал палочками кусочек помидора. – Так же отравлена идеализмом. Нельзя повлиять на человеческую природу рыданиями или дурацкими речами. – У Наруто как-то получалось вплоть до сегодняшнего дня. – Хм. В глубине души вспыхнуло раздражение: он наклеил на меня ярлык, приравняв к остальным. Я прислонилась к столешнице и провела пальцами по блестящим прядям Саске, у его висков. Он закинул в рот очередной кусочек. – Прямо как готовила моя мать… – пробормотал он. Я дотронулась до его щеки. – Саске… Ты ничего не заметил во мне… необычного? – Нет. – Ты даже не попытался рассмотреть. – Уже смотрел на тебя сегодня. – Саске отодвинулся от меня. – Я отращиваю волосы. Он проигнорировал сказанное, уделяя всё внимание помидорам. И этот человек совсем недавно утверждал, что сыт? – Тебе всё равно? – А это важно? Вздохнув, я наклонилась, чтобы заглянуть в глаза Саске, и приподняла слегка его подбородок. – Допустим… мой любимый цвет? – Тоже мало волнует меня. – Его взгляд был безучастным. – Но это не значит, что ты не должен знать. Я же знаю, какие цвета ты предпочитаешь. – Никакие. – Именно! И мне об этом известно. – Что это на тебя вдруг напало? – Ничего. Просто… – Я выпрямилась, убрала руку с его подбородка и приобняла Саске. – Ответь честно. Кто я для тебя? Я сжала его крепче. – Незнакомка… сестра… друг… или?.. Он молчал. Казалось, тишина продлится вечно. Я отстранилась, желая встретиться с ним взглядом. – Саске… ты можешь назвать меня своей девушкой? – Какая разница, ты и так выдаёшь себя за неё, разве нет? Не совсем… Ино в курсе, что я часто бываю у тебя – у неё язык как помело. А другие никогда не спрашивали напрямую, довольствуясь догадками. Наши отношения для них – потёмки. За закрытыми дверями, когда я устаю сопротивляться, тишина накрывает нас – на меня будто обрушивается тьма, и я задыхаюсь. Но вместо признаний вслух я нагнулась, вновь ухватила Саске за подбородок, не давая уклониться, и быстро припала губами к его губам. Он дёрнулся назад, надавив мне на плечо ладонью. – Сакура, ты… переступаешь границы. Упершись коленом в стул, я мазнула по его скуле пальцами и пошутила: – Другие девушки ещё и не такое себе позволяют. Поцеловала опять и ощутила, как Саске вжался в спинку. Стиснул подлокотники. Весь напрягся. Разомкнув наши губы, я потянулась к его брюкам в поисках пуговицы. – Мне некогда… – Расслабься. – Сакура… Скользнув по колену вверх рукой, вцепилась в пояс. – Я не могу… – Саске попытался меня оттолкнуть. Пуговица расстегнулась легко. – Не могу, слышишь?! Следом за ней молния. – Отстань от меня! Все произошло в мгновение ока. Я даже сразу не осознала… Жгучая боль пронзила меня, и я потёрла рукой щёку, по которой Саске ударил наотмашь. Он встал и смерил меня взглядом, хрустнув костяшками. – Что за муха укусила тебя сегодня? В груди словно скомкалось что-то теплое, и я наконец поняла, что это было за чувство. Я плакала. Увидев слёзы, Саске отвел глаза от моего лица. – …Муха? – прошептала я. Он сжал кулаки. – Саске… что я делаю не так? Даже не посмотрел на меня. – Почему ты не можешь… – слова растворились в бездонной тихой мгле, нахлынувшей на нас. Неожиданно распахнулась дверь. – Сакура! – раздался знакомый голос, такой же беззаботный, как и обычно. – Я надеялся, что ты мне поможешь с вещами… Где ты там? Наруто зашел на кухню, закинув руки за голову, с непринужденной улыбкой на физиономии. – Хотя я сам управился, поэ… Он запнулся на полуслове. И неудивительно, я всё ещё всхлипывала, а Саске торопливо застегивал штаны. Наруто помрачнел. – Что между вами произошло? – задал он вопрос, разглядывая нас обоих. Вытерла глаза рукавом рубашки. – Я планировала заглянуть к тебе, Наруто. Прости. Сказав это, я устремилась к выходу. – А вечеринка? Ты ведь… пойдёшь? Из-за случившегося я почти забыла о празднике. … До этого думала остаться с другим и скрасить его одиночество. Я обернулась: Саске мельком взглянул на меня и отвернулся. В глазах же Наруто затаилась хрупкая надежда. – Д-да… вот только соберу рюкзак. Встретимся у ворот. Хлопнув дверью, я бросилась бежать. Светила ясная луна, дул прохладный ветерок, а я ругала себя и не могла унять слёзы. Успокоилась только вблизи дома. Не хотелось показывать родителям свою слабость. – Сакура, это ты? – Отец настиг меня на лестнице по пути в мою комнату. – Да, папа. – Ты от Саске, да? – догадался отец. – Как он? – …в порядке. Всё хорошо. – Рад слышать. Хорошо. Ужасно хорошо. Лучше не бывает… Если не считать того, что каждый раз он меня отвергает.