Дева в башне

Весь день напролет я расчесываю Золотистые пряди своих волос. Весь день я только жду и жду… Чу! Кто это там? Кто идет? Кто идет? Я опускаю вниз золотую лестницу своих волос и жду…и жду…и жду… Это она? Ведьма? Ведьма? Чу! Кто это там? Аделаида Каспри. Рапунцель Одиночество. Каждый из нас когда-либо с ним сталкивался по той или иной причине, будь то излишняя замкнутость или что-то другое. Но представьте, как это — ни с кем не видеться неделями, месяцами; жить одной в старой башне ирландского замка, не выходя никогда на улицу. Сколько времени вы выдержали бы? Спустя сколько времени сошли бы с ума? Через неделю? Две? А может, спустя всего лишь день или час? Я знаю историю о девушке, которая прожила так более двух лет, не лишившись при этом рассудка. Она не была знатной или богатой, не обладала никакими сверхчеловеческими способностями, а лишь только огромным талантом к рисованию и прекрасным, завораживающим голосом. Первое помогло ей не сойти с ума от одиночества и страха, а благодаря второму она однажды смогла вырваться из старой башни древнего замка, в тесной комнатке которой и начнется моя история. Сон никак не шел, несмотря на то, что уже, по-видимому, была глубокая ночь. Иви неотрывно смотрела на полный диск луны, медленно плывущий по небу и бросающий фантастические блики на скромное убранство комнаты: узкая кровать возле стены, небольшой шкафчик, стол посреди комнаты и пара стульев возле него. Стены расписаны потрясающими рисунками. Казалось, на них изображено все, что только может увидеть человек и выдумать самая бурная фантазия: горные пейзажи, человеческие фигуры, и самые невероятные существа: феи, эльфы, драконы — персонажи всех тех легенд, которые когда-либо слышала девушка. Она встала с кровати и на негнущихся ногах подошла к окну. Прохладный ночной ветерок коснулся лица, слегка взъерошил длинные серебристые волосы. Взгляд с тревогой взметнулся к луне. Почти полной луне. Которая означала только одно — скоро придет ОНА. Ведьма. Женщина, которая предложила ей работу служанки, а вместо того привела ее сюда и заперла в этой башне. Которая каждое полнолуние приходила к ней и брала кровь. Для чего? Иви не знала. И от этого становилось только страшнее. Может, она вампирша? При мысли об этом девушку бросило в дрожь. Ей не один раз приходилось слышать истории о жутких созданиях ночи — вампирах. Они были бессмертны и практически неуязвимы. Лишь тонкий серебряный клинок, пронзивший его небьющееся сердце или яркий солнечный луч мог навсегда оборвать бесконечную жизнь такого монстра. Однако в этой тесной комнатке не было ни единого серебряного предмета, а ОНА приходила лишь ночью, когда на небе царила луна, чей бледный свет не мог причинить вреда вампиру. Однако даже если Иви удалось бы каким-то неясным образом убить эту женщину, как она бы выбралась из башни? Она ведь не может, подобно тем страшным ночным созданиям, рассказами о которых ее время от времени пугал старший брат, превратиться в птицу или летучую мышь, а потом улететь отсюда. Однако Иви твердо знала лишь одно: Когда-нибудь она убежит отсюда. Неважно, когда и как это случится. Пусть даже она выпрыгнет из окна, разбившись об острые скалы о камни у подножия башни. Все равно. Хоть так она станет свободной. Когда-то. Не сейчас. Сейчас лишь остается смотреть на бледный диск луны, с ужасом думая о том, что завтра придет ведьма. Как только солнце скроется за горизонт, а башня утонет в серебристом лунном свете, у ее подножия, как всегда раздастся спокойный голос колдуньи:       — Иви-Мэри, спусти мне свои серебряные косы, чтобы я могла подняться по этой лестнице! И девушке не останется ничего иного, кроме как послушаться. Ведь запасы еды, оставленные ведьмой прошлый месяц, уже давно на исходе. Она послушно привяжет свои локоны к крюку и сбросит вниз По ним и взберется колдунья. Она, как всегда, достанет тонкий и острый, точно бритва, стальной кинжал и сделает очередной надрез на ее тонком, бледном запястье. Алая струйка крови потечет по руке, с губ девушки вновь сорвется еле слышный стон, но ведьма лишь улыбнется в ответ. Рассвет так и застал девушку, стоящей возле окна и смотрящей на постепенно светлеющее утреннее небо.

***

      — Иви-Мэри, спусти мне свои серебряные косы, чтобы я могла подняться по этой лестнице! — до боли знакомый голос разгоняет по коже девушки стайки мурашек, резко вырывая ее из сладких объятий сна. Лишь под утро она смогла уснуть и проспала целый день, открыв глаза лишь вечером, когда ведьма вновь пришла. Резко вскочив с кровати, девушка подбежала к окну и, привязав волосы к крюку, спустила их вниз. Резкие рывки свидетельствовали о том, что ведьма поднимается вверх. Вскоре ее фигура появилась в оконном проеме, а Иви отвязала свои волосы и выпрямилась, смотря на женщину, которая вот уже полгода внушала ей животный ужас. На первый взгляд в ней не было ничего необычного: тонкая фигура, облаченная в простое синее платье, рыжие, кудрявые локоны, волной ниспадающие на хрупкие плечи, бледная, почти прозрачная кожа, через которую виднелись синие прожилки вен. Однако эта иллюзия обыденности и тут же таяла, следовало только заглянуть в ее слегка прищуренные ядовито-зеленые глаза, дьявольские, какие не могли быть у обычного человека. Казалось, они заглядывают в самые дальние уголки твоей души, видя там все потайные страхи, желания и мысли; от них не ускользают даже самые мелкие детали или изменения.       — Ты приготовила все необходимое? — спрашивает ведьма, заставляя девушку все больше и больше сжиматься от страха. Леденящий ужас все больше окутывает ее душу от одной мысли о том, что она вновь обо всем забыла. Отразившийся на лице серебряноволосой страх лучше всяких слов говорил об этом.       — Ты слишком рассеяна, Иви-Мэри, — резкий голос женщины словно выводит девушку из транса. Она бормочет в ответ что-то невнятное и тут же бросается готовить все, что нужно для дьявольского ритуала. Однако ее пальцы дрожат не то от страха, не то от волнения, и баночки с нужными снадобьями то и дело валятся из рук. В этот момент она боялась лишь одного — вновь разбить хоть один хрупкий стеклянный сосуд. Слишком хорошо она помнила прошлый раз, когда неудачно уронила на пол баночку с каким-то важным зельем и оно растеклось по каменному полу. Ярко-алое, точно свежая кровь… А может, это и была она? Закончив со снадобьями, она медленно одну за другой зажигает свечи, расставляя их на столе среди всего остального, столь важного для ритуала. Когда все было готово, Иви отошла в сторону, уступив место ведьме, которая тут же принялась что-то смешивать, бормоча при этом старые, казалось бы, давно забытые другими, заклятья на древнем, только ей известном языке. Девушка лишь молча наблюдала за ней, чувствуя как ужас все больше и больше завладевает всем ее существом. И медленно, но верно поглощает все остальные мысли и чувства, точно жуткий монстр, внезапно вырвавшийся на свободу после долгого заточения. Сколько она так стояла, наблюдая за действиями той, одно присутствие которой внушало ей животный ужас? Минуту? Две? А может, целый час? Она не могла сказать. Но когда женщина окликнула ее, девушка среагировала моментально, сразу же подбежав к ведьме и без возражений выставив перед собой тонкое, бледное запястье, на котором уже виднелись шрамы от старых порезов. Прожив в этой башне несколько месяцев, она знала, чем может обернутся в таких случаях хоть малейшая доля сомнения или медлительности. Тонкий стальной клинок зловеще поблескивает в серебристом свете луны и золотом сиянии зажженных свечей, с быстротой молнии приближаясь к бледному запястью, на котором, точно прорисованные кистью невидимого художника, змеились синие прожилки вен. Слабый девичий крик пронзает ночной полумрак, и ярко-алый ручеек, стекая по белому, точно высеченном из мела, запястью, падает в изящный хрустальный кубок, где до этого уже были смешаны все нужные элементы. Колдунья тут же отпускает девушку, принимаясь за свой эликсир, призванный навечно сохранять ее молодость и красоту. Иви вновь лишь молча наблюдала, боясь даже пошевелиться и лишний раз привлечь внимание ведьмы. Однако прежний животный ужас уже начинает потихоньку отступать, уступая место облегчению. Сейчас колдунья допьет свой дьявольский эликсир и вновь прикажет «спустить вниз свои серебряные косы». Иви послушно привяжет их к крюку и сбросит к подножию башни. Ведьма спустится по ним вниз, а взамен даст ей корзину с запасами на месяц. И уйдет, вновь надолго исчезнув из жизни девушки. Однако сегодня, она, по-видимому, была в хорошем настроении, поэтому, прежде чем уйти, спросила:        — Что бы ты хотела получить в подарок на этот раз? Иви замешкалась, не зная, что ответить. В первое мгновение она даже подумала, что ослышалась, но следующие слова ведьмы убедили ее в обратном:        — Ты наверное, оглохла?! — в голосе женщины послышались нотки гнева и нетерпения. Иви в который раз за этот вечер вздрогнула от охватившего ее ужаса.        — Книгу, персик и краски вместе с кисточкой, — еле слышно пробормотала она, опустив глаза в пол для того, чтобы еще раз не встретиться взглядом с этими дьявольскими, ядовито-зелеными глазами.        — Хорошо, — вновь спокойный тон ведьмы немного успокоил и саму девушку. Скоро, совсем скоро колдунья уйдет, и Иви не увидит ее целый месяц. А взамен женщина оставит ей запас еды и даже несколько подарков! Легкий взмах ведьминой руки — и все, о чем просила девушка уже лежит на столе.        — Спасибо, — все так же еле слышно говорит Иви. Не дожидаясь приказа колдуньи, она подходит к окну и привязывает волосы к крюку. Когда ведьма спускалась по ним, Иви, вместе с дьявольской, невыносимой болью (даже крюк, вбитый в стену не спасал от нее), чувствовала и некоторое облегчение. Даже поднимая вверх огромную корзину с едой, которую ведьма привязала вместо себя, девушка почти не чувствовала тяжести. Мысль о том, что она еще долго не увидит эти ядовито-зеленые глаза и зловещий блеск стали в бледном лунном свете, подбадривала и, хоть ненадолго, но отгоняла животный ужас, ставший с недавних пор вечным спутником крестьянской девушки. Она вытащит наверх корзину и спрячет все продукты в небольшой шкафчик, стоявший возле стены. Потом, вместо того, чтобы потушить свечи и лечь спать, примется за ведьмины подарки: съест персик, откроет книгу — пусть необразованная крестьянская девушка не умела читать, зато в книге было много прекрасных гравюр, разглядывать которые Иви очень любила. Не умея прочитать ни одного слова, она тем не менее придумывала свои истории, глядя на эти картинки, а порой, взяв в руки кисть, даже пыталась нарисовать самые красивые из них на стене. Вот и сейчас, справившись со всем и выпроводив ведьму, она, взяв книгу, взобралась на кровать и принялась рассматривать картинки, постепенно погружаясь в сладостный мир грез и фантазий, в котором больше не было места страшной колдунье и ее дьявольским заклятиям.